Победа или поражение?

      Тёмные тела змей извивались в полумраке. Они двигались медленно, неохотно, в каком-то странном ритме, будто под водой. Волна за волной, кольцо за кольцом, обрамляя лицо Вайш всё новыми причудливыми прическами. Кель бездумно следил за этими метаморфозами, и ему впервые за долгое время было почти хорошо. Почти...       — Тебя что-то гнетет, Кель, — протяжно-мелодичный голос Вайш разорвал тишину.       Кель молчал, не отвечая. Не было желания говорить.       — Расскажи мне, — змеи заскользнули по груди. Гладкие чешуйки были прохладными, они обжигали разгоряченную кожу, и это было странно приятно. Так же странно, как опасно щекочущие плечо когти Вайш, так же странно, как прикосновения тонких жёстких губ и едва ощутимые укусы.       — Кель?       — Позже, Вайш, — он перевернулся, подминая нагу под себя.       Кольца хвоста дернулись, складываясь удобней, и опали. Вайш прекрасно понимала, что от неё требуется: она и пришла сюда за этим. Успокоить, вымотать, принести облегчение. И фрейлина Азшары прекрасно знала своё дело. Препятствием не стала даже разница их природы, Кель уже привычно надавил, упираясь коленями по обе стороны змеиного тела.       Вайш приходила к нему в третий раз.       Первый был перед атакой на Чёрный Храм. Он тогда ещё не знал толком нагу. Леди Вайш — принц Кель. Просто союзники... Просто помощь более опытной молодому. Тогда всё вышло быстро, скомканно: Вайш явилась в палатку принца, заползла на походную койку, на которой тот ворочался, безуспешно пытаясь уснуть, прижала палец к губам, не дав сорваться вопросу.       — Тише, Кель. Я всё сделаю сама.       Почти ласковый тон так изумил Келя, что он не стал противиться, даже когда Вайш склонилась, ловя губами ещё вялую плоть. И не возражал потом, только глаза закрыл, чувствуя, как скользят по бедрам змеи её волос. Тогда он действительно успокоился и смог даже ненадолго заснуть, а при штурме был деловит и собран. И этот бой завершился полной победой.       Второй раз был многим позже, уже в самом Чёрном Храме, перед походом на Ледяную Корону.       Время... У них почти не было времени, опять, и в то же время его было невыносимо много: целая ночь на двоих. Ночь, в которой Кель бредил жаждой мести, и лишь прохлада тела Вайш, в которую он вторгался раз за разом, немного остужала его, давая мыслить здраво, гася бушующий внутри огонь. Вайш уползла тогда на рассвете, а он встал и занялся делами, будто не было бессонной ночи. Через сутки первые отряды выдвинулись к порталу. Многим позже туда же вернулась разбитая армия, неся своего раненого лорда, и в голову Келя закрались первые сомнения.       Или они закрались чуть позже, когда Иллидан метался в бреду и целители ничего не могли сделать с ранами от проклятого клинка? Полудемон оказался не столь всесилен, как мнилось Келю. А его затеи... его иллидари... то, во что он превращал других... Кель содрогался, вспоминая изуродованные, раздираемые поглощенными демонами тела бывших сородичей.       Что если Иллидан хотел всех их превратить в этих чудовищ, поя Скверной? Столь ли уж верно оказалось решение присягнуть ему, приняв дарованную силу? Не лучше ли было взвесить всё ещё раз — и снова, снова попытаться спасти син’дорай, на этот раз не ставя над ними никого, взяв свое самим?       Кель не знал. Решение зрело в нём медленно, но верно, и сжимая покрытые чешуей бедра Вайш, ровными глубокими толчками беря её, он медленно искал согласия с самим собой.       — Я хочу захватить Крепости Бурь, — наконец сказал он, отдышавшись и ложась рядом с расслабившейся нагой.       Вайш повернула голову, сощурилась, ожидая продолжения.       — Круговерть Пустоты станет неплохим плацдармом.       — А дренеи?       — Их мало, они не ждут нападения. Они не доставят мне проблем.       Вайш молчала. Обдумывала, прикидывала. В Черном Храме почти не останется войск: её отряды ушли в Зангартопь, эльфы уйдут в Пустоверть. Орки да Сломленные Акамы, горстка иллидари, те наги и син’дорай, которых отсюда забрать не получится. Кель ослаблял защиту Иллидана и сейчас ждал: скажет ли Вайш, что это неразумно, отправится ли докладывать лорду или...       — Попробуй, Кель.       Он выдохнул. Вайш ничего не скажет. Его планы исполнятся, Иллидан не узнает о них раньше срока. Что ж...       — Ты действительно успокоила меня, Вайш, — Кель улыбнулся, огладил лениво замерших змей, и те нехотя пошевелились, оплетая его руку. Вайш была довольна. Чем? Кель знал: она приползает успокаивать его лишь перед грандиозными событиями. Выходит, Крепость бурь — ключевая точка. Выходит, он всё делает верно. Остаётся лишь один вопрос.       В первый раз они победили. Во второй — проиграли. И вот Вайш снова в его постели...       Что его ждёт? Победа или поражение?