Лента

Отабек уже давно привык к некоторым странностям своего парня. И даже уже нормально реагировал на то, что поведение Юрия может меняться со скоростью света, делая русского то милым и нежным, то грубым и агрессивным. Но вот к внезапным попыткам Плисецкого соблазнить его, казах привыкнуть так и не смог. И вряд ли когда-нибудь сможет. Каждый раз, когда он видел Юрия в каком-то эротичном белье или костюме, ожидающего его в особо возбуждающей позе, Отабек сперва густо краснел, мысленно благодаря всех известных ему богов за такого восхитительного парня, а только потом уже делал то, чего от него, собственно, и хотел Плисецкий. Ну и чего он, естественно, хотел сам. Этот раз не был исключением. Брюнет успел оббегать всю ту небольшую квартирку, в которой они вместе с Юрием с трудом уживались, но так и не нашел своего злотовласого цундере. И только когда он пришел в полном отчаянии в спальню, чтобы хорошенько подумать, где еще можно было бы поискать Плисецкого, тот нашелся как-то сам. Юрий полулежал на кровати, связанный ярко-розовой атласной лентой, скрепленной красивым бантом где-то на затылке, а, судя по характерным проводкам, ведущим к его заднице, можно было понять, что удовольствие от процесса он уже получает. — Как ты это на себе завязал? — Первое, что удалось произнести проделавшему весь свой привычный ритуал Отабеку. — В-виктор… помог… — хрипло прошептал зеленоглазый и улыбнулся, облизывая пересохшие губы. — Не хочешь присоединиться, Бека? Парень так и не удостоил блондина ответом. Он уже подошел к кровати, властно проводя теплыми шершавыми ладонями по светлой коже на боках Юры и внимательно смотря в зеленые глаза, от чего тот вздрогнул и тихо застонал — словами передать нельзя было, как он соскучился по прикосновениям своего любимого. Ведь они уже около недели не могли позволить себе чего-то подобного! У обоих парней совсем не было времени даже на то, чтобы нормально поспать, не то что на личную жизнь. И это ужасно бесило Юрия, который уже был чуть ли не зависим от секса со своим парнем. Казах довольно улыбнулся. Прикусив губу он, медленно, словно изучая таким образом тело паренька, скользнул ладонью ниже, проводя кончиками пальцев по цветным проводкам и наконец достигнув того места, куда они уходили. Сам он, не долго думая, мягко ввел палец в горячее нутро зеленоглазого, от чего тот инстинктивно вздрогнул и сжался внутри, плотнее обхватывая тугими мышцами Отабека. На это последний внимания не обратил, а лишь продвинулся чуть дальше, чувствуя вибрацию от, как минимум, трех вибраторов, всунутых в попку его маленького извращенца. — Хочешь, чтобы я их вытащил? — Ответом парню послужил отрицательный кивок головой. Очевидно, Плисецкий думал, что прямо сейчас его возьмут, и возьмут очень страстно и грубо, как последнюю шлюху, но он чертовски ошибся. Алтын, нагло пользуясь тем, что Юрий связан и помешать ему точно ничем не сможет, стал медленно, будто издеваясь над парнем, покрывать шею того жаркими поцелуями, больше похожими на укусы, одной рукой поглаживая головку небольшого розового члена, уже влажного от возбуждения. Зеленоглазый хрипло вскрикнул, изящно прогибаясь в спине, вызывая тем самым тихий смешок казаха, — такие ласки были сродни пыткам, и Бека об этом прекрасно знал, но все равно продолжал с наглой ухмылкой терзать и мучить светлую кожу на тонкой шее парня, оставляя на ней багровые засосы и поцелуи, каждый из которых сопровождался тихим стоном русского. Действия второй руки он ненадолго прекратил, сжимая член любимого у основания и чувствуя, как пульсируют вены под горячей розовой кожей. Брюнет не хотел, чтобы его мальчик кончил раньше времени, ведь после этого он станет вялым и расслабленным. Отабек собирался мучить любимого как можно дольше, вырывая из него громкие и страстные стоны, заставляя хрипеть и плакать, и только потом позволить тому наконец кончить. Задумавшись на пару секунд, парень скользнул свободной рукой вверх по выпирающим ребрам Плисецкого. Поняв, что его ждет, блондин тихо взвыл и прикусил губу почти что до крови. Он прекрасно знал, что соски у него на удивление чувствительны, так что Отабеку не придется сильно стараться, чтобы заставить фигуриста застонать. Услышав реакцию Юры на свои действия, парень вновь улыбнулся, сверкнув белоснежной улыбкой, и наконец приступил. Сперва он просто игрался с розовыми бусинками сосков, слегка пощипывая их и крутя во все стороны пальцами, внимательно наблюдая за реакцией зеленоглазого. Тот молчал, тщательно стиснув зубы и шумно дыша через нос так, будто его сейчас пытают раскаленным железом. — Ну же, Юрочка, расслабься, — казах успокаивающе поцеловал блондина в уголок губ, а после наклонился к его груди, жадно припадая губами к твердым покрасневшим соскам. Стоило ему только слегка прикусить один из них, фигурист под ним задрожал всем телом и хрипло закричал так, что брюнет с перепугу сильнее стиснул в руке член русского. — Я тебя… на месяц… без секса… оставлю, козлина! — С трудом прошипел парень, сверкая глазами и шумно дыша так, что светлая челка приподнялась, открывая второй глаз парня. Отабеку показалось это забавным и он с трудом сдержал улыбку, поглаживая пальцами прокушенный сосок. — Вот уж сомневаюсь. Ты сам не сможешь сдержаться, Юрочка. — И прежде, чем блондин успел громко возмутиться, парень, впился жадным поцелуем в приоткрытый ротик Плисецкого, сразу проскальзывая туда языком. Отабеку нравилось так делать с Юрием. Сперва слегка раззадоривать его, злить, может даже причинять боль, а потом полностью подчинять себе, контролировать каждое его действие. Ведь это действительно круто — знать, что этот самый невероятно дерзкий парень, которого никто не может подчинить, так легко сдается, стоит Алтыну оказаться рядом. Так преданно смотрит на него, готов лечь к его ногам и целовать их, лишь бы тот просто был рядом. Вот и сейчас Юра быстро сдался и тихо простонал в поцелуй, чувствуя, как обе руки брюнета вновь скользят по его телу, умело дергая за ленту, потуже затягивая узлы и теперь совершенно обездвиживая русского. — Б-бека? Не надо так туго, мне больно!.. — Юра помимо воли всхлипнул, разрывая поцелуй и удивленно смотря в темные глаза казаха, в которых сейчас будто горел какой-то странный, пугающий огонь похоти и власти. — Придется немного потерпеть, малыш, — темноволосый склонился к розовому ушку Плисецкого и слегка прикусил мочку, на что парень вздрогнул, вновь рвано выдыхая имя любимого. Брюнет улыбнулся, услышав шепот зеленоглазого. Решив больше не мучить своего мальчика, Отабек опустился на колени перед Юрием, целуя его в пупок и проводя языком вниз по горячей коже, выводя на ней причудливые узоры, которые отлично отвлекали юного фигуриста от боли в затекших запястьях, которые все еще были связанны за спиной. Плисецкий шумно сглотнул от предвкушения и мелко задрожал всем телом, готовясь вновь громко и развратно застонать. Он знал о предпочтениях своего парня и о том, как тот любит его стоны, потому надеялся возбудить его как можно сильнее таким способом. Юрий уже сходил с ума от всех этих ласк, от этого безумного удовольствия, смешанного с болью. Но ему было мало и этого. Он просто хотел наконец почувствовать в себе горячий и твердый член Отабека вместо вибраторов, которые не шли ни в какое сравнение с членом казаха. Оставив легкий поцелуй на влажной головке, Алтын широко провел языком по основанию члена Юрия вылизывая пряную кожу, вызывая тем самым новую волну стонов. После этого парень уже не сдерживал себя. Он самозабвенно ласкал губами и языком горячую плоть русского, то поглаживая его член рукой, то беря его в рот и жадно посасывая, неотрывно глядя в изумрудные глаза, чем смущал парня еще больше. — Бека, стой! — Юрий внезапно вскрикнул еще громче, — Прошу, Отабек, остановись, я сейчас кончу!.. Но слова парня совершенно не повлияли на поведение казаха. Разве что тот принялся быстрее двигать головой, глубже заглатывая член и лаская его языком. Еще пару раз простонав имя любимого, Юрий обильно кончил в горло Отабека, тихо всхлипнув и смущенно опустив взгляд. Возбуждение так и не прошло. Но казаха будто совершенно ничего не смутило. Он шумно проглотил сперму блондина, облизывая губы и ухмыляясь. Юрию было достаточно одного легкого толчка в плечо, чтобы упасть на кровать на спину, дергая руками и пытаясь освободиться от уже сильно мешающей ленты. — М-может развяжешь меня уже наконец? — переведя дыхание спросил зеленоглазый, по привычке недовольно хмурясь. — Хммм. — Отабек наконец принялся медленно снимать с себя джинсы. — Нет. Обойдешься. Гневную матерную тираду Плисецкого заглушил его же протяжный стон, когда темноволосый вновь ввел в него пальцы, наскоро растягивая инстинктивно сжавшуюся дырочку. По смуглым пальцам вовсю стекала естественная смазка, от чего каждое движение сопроваждалось пошлым хлюпающим звуком, что еще больше смущало русского, заставляя его отворачиваться от Отабека, пряча лицо в длинных золотистых волосах, и тихо матерится сквозь зубы. — Черт, не тяни уже! Задолбал! — Злобно крикнул Юра, косясь на парня и мышцам выталкивая из себя пальцы, которых ему уже было слишком мало. — Просто трахни меня наконец! Казах тихо хмыкнул, слегка ослабляя узлы на ленте, позволяя блондину шире раздвинуть ноги и наконец-то стянул с себя джинсы, которые все это время до боли сдавливали своей плотной тканью твердый член Отабека. Юрий шумно выдохнул и задрожал, кусая губы и помимо воли сжимаясь внутри. От вида такого огромного члена ему стало тупо страшно, но отступать уже нельзя было, да и Плисецкий верил, что его парень будет с ним нежным и не причинит боли. По крайней мере, постарается. Тем временем темноволосый, вытащив влажные пальцы из горячего нутра русского, уткнулся в дырочку того своим членом и стал осторожно тереться, постепенно входя внутрь и тихо шипя от удовольствия. Словами нельзя передать, как сильно казах хотел войти в Юру одним резким движением и наконец грубо оттрахать. Но он просто не мог себе позволить так поступить со своим милым маленьким Юрочкой, который, как бы он не старался доказать обратное, был очень нежным и хрупким. Продолжая осторожными плавными толчками входить в горячее тело, Отабек мягко целовал Плисецкого в губы, отвлекая от, возможно, не самых приятных ощущений, так что вскоре с удивлением обнаружил, что уже вошел до упора. — Продолжай… — прошептал блондин в ответ на вопрос Алтына, который тот так и не успел озвучить. И Отабек продолжил. Сперва плавно двинув бедрами назад, он вошел еще раз, но в этот раз резче, продолжая осторожно двигаться в теле любимого, постепенно теряя голову и ускоряясь, двигаясь все резче и вырывая из Плисецкого хриплые стоны и вздохи. Юра постоянно шепотом умолял развязать его и Отабек наконец смилостивился, одним точным движением дернув за край ленты, от чего она, с приятным тихим шелестом, слетела с бледного тела Плисецкого, падая на пол. Алтын, заметив на нежной коже алые следы, оставшиеся от слишком плотно прилегающей ленты, стал покрывать их нежными поцелуями, будто прося прощения за причиненную боль, а сам Юрий смог наконец обнять своего казаха за шею, впиваясь острыми ногтями в мускулистые плечи, оставляя на смуглой коже глубокие ярко-красные царапины. Отабек хрипло застонал в ответ на такое типично кошачье поведение, чем вызвал хитрую ухмылку Плисецкого. Юрий даже хотел было что-то сказать, чтобы спровоцировать темноволосого на более активные действия, но тот уже взял ситуацию в свои руки. Буквально. Отабек, продолжая наращивать темп, вновь крепко сжал в ладони полувозбужденный член златовласого, от чего тот подавился стоном, сильнее цепляясь руками за мощные плечи любовника и обхватывая его бедра своими ногами, крепче прижимая казаха к себе. Подобные действия заставили обоих парней стонать еще громче. Отабек позволил себе застонать, когда Юра впился ногтями в уже разодранную кожу, а зеленоглазый наградил парня протяжным стоном когда тот, прижимаемый к хрупкому бледному телу блондина его же ногами, вошел в него еще глубже, цепляя головкой члена чувствительный бугорок простаты и заставляя вибраторы чуть сместиться, прижимаясь к анальным стенкам. Но Юрий сдаваться не планировал. Он хотел отомстить своему парню за столь извращенную и длительную пытку и впился жадным поцелуем в его губы, кусая их до крови и ухмыляясь, чувствуя на своих губах солоноватые капли с привкусом металла. Плисецкий внезапно осознал, что быть грубым и страстным действительно круто и, чем сильно удивил Отабека, перестал просто лежать под казахом, а принялся самостоятельно двигать бедрами, то соскальзывая с большого и горячего члена почти полностью, то насаживаясь до самого основания, сопровождая все это развратными стонами, слегка заглушаемыми поцелуем, на который Алтын, не смотря на боль, продолжал отвечать, пытаясь перехватить инициативу. Но зеленоглазый ее не передавал. Он продолжал сам проникать языком в рот любимого, так же самостоятельно двигаясь на его члене и позволяя Алтыну только ласкать ладонью член самого Плисецкого. В конечном итоге, вибраторы, упирающиеся и в простату блондина и в головку члена Отабека, сделали свое дело и парни кончили почти одновременно, с одним на двоих протяжным стоном, крепко прижимаясь друг к другу, будто составляя из себя единый организм. Юрий сразу же потянулся рукой к небольшому пульту и отключил вибраторы, тихо выдохнув и утерев ладонью выступивший на лбу пот. — Ну что, тебе понравилось, Бека? — По привычке хитро прищурившись, поинтересовался зеленоглазый. — Естественно. Мне всегда нравится все, что связано с тобой. — С улыбкой проговорил казах, прежде чем вновь поцеловать своего любимого в сладкие губы.