Daydream

Сегодняшний день Бака начался со звонка Хойта, а это значит, что утро не задалось. Ему не нравится, как Волкер с ним разговаривает — надменно и будто с издевкой он задает вопросы, на которые Бак совсем не хочет отвечать — но он ничего не может с этим поделать. Или не хочет. Или ему плевать. В любом случае, он решил, что ему стоит нанести Киту визит. А когда он пришел, то застал его мирно и крайне безответственно спящим в своей кровати. Бака это искушает — видеть его таким податливым, послушным, абсолютно и полностью покорным. Глубокие, глухие толчки приводят Кита в сознание. В последнее время он уже боится засыпать, но организм требует свое. На этот раз он повел себя неосторожно, провалившись в сон прямо посередине дня. И теперь придется мириться с последствиями. Кит инстинктивно пытается сорваться с места, но он не может даже пошевелиться, так как хватка Бака сильно прижимает его плечи к кровати. Кит чувствует тяжесть нависшего над ним тела, ощущает болезненные и грубые поступательные движения в себе и судорожно пытается подсчитать, как долго это уже продолжается. Бак не брезгует делать это с ним, пока он спит. Наверное, это даже еще больше заводит его. То, как беззащитное тело под ним покорно и cмирно лежит, а потом приходит в сознание, когда уже поздно сопротивляться. Минуты триумфа, которые никто у него не отнимет. Потому что Бак чертовски любит чувствовать себя хозяином положения. Сильнее он любит разве что их с Китом рандеву. По утрам, в середине дня, ночью... Он сам выбирает время. Это подобно афродизиаку — видеть, как силен страх его жертвы перед ним. Что может быть более возбуждающим, чем протестующие крики и безнадежные попытки вырваться, сменяемые абсолютной покорностью и смирением? Кит осторожно открывает покрасневшие от недосыпа глаза и мысленно проклинает себя за собственную ошибку. Сонливость моментально улетучивается, и на смену ей приходит паника и отвращение. Он начинает брыкаться, пинается ногами, но все без толку. Кажется, это только подогревает желание Бака. Он ускоряет темп, сильнее вжимаясь в Кита. — Ну, ну... тише, — Кит слышит насмешливый шепот возле своего уха, но не видит насмехающееся лицо его обладателя. — Ты ведь хороший мальчик. Но Кит не собирается отступать. Он не отказывается от попыток вырваться, несмотря на то, что каждое его движение в сторону отдается болью сзади. Бак входит в него неосторожно и грубо, его мало заботит комфорт своего партнера. Кит резко пытается ударить его рукой, выворачиваясь и извиваясь, но Бак слишком плотно прижал его тело к матрасу. Он торжествующе улыбается и хватает его за руку, сильно сжимая кисть, пресекая будущие рывки. Кит притягивает его руку и вцепляется зубами в пальцы. Он кусает настолько сильно, насколько позволяет челюсть. Бак шипяще втягивает воздух и отпускает его запястье, и тогда Кит кидается в сторону, к лестнице, но что-то мешает ему бежать. Какая нелепость... джинсы! Бак спустил их с него перед тем, как... Плотная ткань блокирует движения, и Кит оступается и падает на пол, в паре шагов от кровати. Он переворачивается на спину, опираясь на локти, чтобы видеть того, от кого ему теперь уже не убежать. Бак смеется. Его забавляет то, как Кит отчаянно и упорно продолжает терпеть неудачи в своих попытках спастись. И совсем немного возбуждает. Хотя нет, очень даже много. — Прошу Вас, не надо, — хрипло произносит Кит; у него пересохло в горле. В помещении темно, но он очень четко может видеть злорадное выражение лица Бака. Он подходит к нему вплотную и рывком поднимает на колени перед собой. — Кит, Кит.., — Бак усмехается и недовольно качает головой. Он смотрит Киту в глаза, наслаждаясь его страхом и беспомощностью. Горячая волна обжигает его изнутри, придавая этой ситуации какое-то непередаваемое очарование. Внизу живота все стягивается от желания. Ожидание продлевает удовольствие. Бак аккуратно и неторопливо притягивает лицо Кита к своему члену. Тот плотно сжимает губы и начинает протяжно стонать, мотая головой из стороны в сторону. — Ну же, сделай мне приятно, — тихо протягивает Бак с фальшивой нежностью в голосе. Он еще некоторое время терпит сопротивление Кита, а потом, окончательно потеряв контроль над собой, просовывает большой палец ему в рот, вынуждая его раскрыть. Не упуская момент, он проталкивает член ему в рот. Наслаждение захватывает его сознание, когда Бак ощущает влажность на своем возбужденном члене. Он начинает тяжело дышать, втягивая воздух сквозь зубы, судорожно насаживая на себя рот Кита, толкая его голову сильнее и жестче с каждым следующим разом. Краска стыда приливает к щекам Кита, когда он начинает медленно проводить языком вдоль члена, от головки и до самого основания. Бак внимательно смотрит на Кита сверху вниз, вглядывается в его лицо, пытается поймать его взгляд, но тот лишь смотрит перед собой, не сопротивляясь. Бак поудобнее обхватывает голову Кита руками, направляя и задавая темп. — Черт, да.., — он сильнее надавил на затылок Кита, но тот лишь крепко закрыл глаза. — Нет... смотри на меня... Ему нравится зрительный контакт. Ничто так не отражает эмоции человека, как его глаза. И сейчас он хочет видеть стыд, унижение и безысходность в глазах своей жертвы. В чертовски голубых глазах Кита. Кит поднимает на Бака свой взгляд и ему остается только наблюдать за тем, как его бездонные серые глаза пожирают его, лишая последних остатков гордости. Он всхлипывает при каждом очередном грубом толчке, ощущая, как головка члена касается его горла. В сладкой, блаженной истоме Бак запрокидывает голову, издавая тихий стон. Зарывшись пальцами в волосы Кита, он поднимает его на ноги, протащив через всю комнату, толкает к стене, прижимая его к ней спиной. Кит опять пытается вырваться, но Бак сильно удерживает его на месте и опускает руку вниз, между его ног... Он крепко обхватывает член и начинает мучительно медленно массировать его, не отрывая взгляда от глаз Кита. Кит в замешательстве вжимается в стену и отворачивается, но Бака не устраивает такой расклад. Он настойчиво поворачивает его лицо к себе, вынуждая смотреть себе в глаза, и Кит натыкается на его улыбку. Жестокую, садистскую ухмылку. В ушах стоит гул, перед глазами всё плывет, воздух кажется тяжелым и плотным. Бак увеличивает амплитуду движений, и с губ Кита слетает слабый стон; он уже не в силах совладать с пожаром внутри. Бак грубо разворачивает его лицом к стене, вдавливая в стену своим телом. Левой рукой он обхватывает Кита за горло, придерживая, другой - хватает за запястья, поднимая руки вверх и прижимая их к стене над головой. Их пальцы переплетаются. — Пожалуйста.., — с мольбой в голосе шепчет Кит, прислоняясь лбом к прохладной стене. Бак наклоняется ближе к его лицу и облизывает пересохшие губы, изо всех сил пытаясь не обращать внимание на сладкую дрожь внизу живота. — О чем ты просишь? — Прекратите.., — в отчаянии выдыхает Кит. Бак оставляет его лепет без ответа, ухмыляясь одними губами, и слегка касается Кита головкой члена сзади. Тот протестующе мычит, и Бак, низко зарычав, резким толчком входит в него. Грубо, жестко, глубоко, прижимаясь к нему всем телом. Он входит глубже. И еще глубже. И продолжает двигаться в нем, не обращая внимание на протяжные стоны и всхлипы Кита, который от боли крепко сжимает руку Бака до белизны костяшек, крепко зажмурившись. Он жадно хватает воздух ртом, пытаясь абстрагироваться от того, что происходит. Ему до омерзения противна собственная беспомощность, но он все равно выгибается навстречу движениям Бака, чье горячее и прерывистое дыхание обжигает шею. Бак, кажется, не только видит это, но и наслаждается каждым моментом. Он громко стонет, словно задыхаясь, продолжая с все большей силой и трением проникать в Кита. — Черт.., - Бак чувствует приближающийся оргазм и ускоряет движения. — Кит… Он со стоном запрокидывает голову назад и всаживается в Кита с чудовищной силой, сжимая его бедра: еще чуть-чуть — и кости треснут, но ему плевать. Рассудок покидает его всего на мгновение, когда он кончает. Кит чувствует, как теплая жидкость растекается по нему, и он сильнее вжимается в стену, пытаясь слиться с ней, опираясь на нее всем своим весом, отчаянно стараясь устоять на ногах. Хочется упасть в обморок, закричать, разреветься, но он не может допустить, чтобы Бак видел, какую боль причиняет ему. Мерзавец не получит такого удовольствия. Они еще некоторое время стоят в тишине неподвижно, а потом Бак легко пошлепывает его по заду, что-то шепотом мурлыча ему на ухо. Кит не может разобрать ничего, кроме своего имени, и позволяет себе оглянуться лишь тогда, когда слышит позади себя звук застегивающейся ширинки. А потом, когда Кит остался один, он начинает нарезать круги по комнате. В прямом смысле. Шаг за шагом, одна нога, вторая… Он внимательно смотрит вниз, чтобы шагать ровно по воображаемой линии, как канатоходец. Раз – два, левая – правая… Должен же он чем-то себя занять, пока Бак не вернется.