Мемуары пришельца

Да, пап, скажи маме, что все хорошо, скоро буду. В конце концов я уже не маленький и перешел порог совершеннолетия! — начал возмущаться я. Нет, ну, а что? Мне уже 19 лет, разве не имею право съездить на вечеринку к своему лучшему другу! К тому же, такой повод — день рождения! —Брэндон! — голос отца вывел меня из задумчивости — Хватит нудить и быстрее возвращайся домой, иначе твоя мать прибьёт меня вместо тебя!  — Ладно, она это может…пока, пап. — в трубке послышались короткие гудки, и я положил смартфон на сиденье автомобиля. Машину качало знатно, хотя чему я удивляюсь, Арчи живет фактически в деревне, точнее, он говорит «в селе, городского типа» (ага, совсем городского, с такими-то дорогами). В момент этих размышлений меня тряхнуло настолько сильно, что моя буйная головушка врезалась прямо в лобовое стекло. Последнее, что я успел заметить — машину клонило в бок… Ээх, говорили же мне не забывать о ремне безопасности. Очнуться пришлось от визжания моего телефона. Причем визжания в прямом смысле, как например верещат призраки в ужастиках. Вот так и мой девайс решил издавать непонятные взвизгивающие звуки. Видать кто-то очень умный решил, что будет весело поменять мой рингтон. Я решил подняться, и, как ни странно, первая попытка увенчалась успехом. Ну, почти… В общем, я пополз на трясущихся руках искать любовь всей своей жизни (телефон естественно), при этом стараясь оценить свое общее состояние и самочувствие. Вроде ничего не сломано, только пара ушибов, скорее всего проломлена голова, а на виске чувствовалась еще теплая кровь. Так, окей, теперь машина. Разбитые стекла (мой череп постарался на славу) и вмятины, видные мне даже изнутри. Стоит ли копить на ремонт автомобиля или легче сразу купить новый?.. И последний пункт о котором я вспомнил — размер пиздюлей, которые прилетят мне от родителей. Найдя телефон, я понял, что тех самых пиздюлей я отхвачу как минимум раза в два больше, чем представлялось вначале. Двадцать пропущенных от мамы с папой. Не успел я обдумать эту новость, как смартфон в моих руках снова принялся визжать.  — Алло! — ответил я, радуясь знакомому голосу и тому, что со связью все в порядке, ведь из такой глуши хрен дойдешь пешком до моего дома.  — О, Господи! Сыночек, ты в порядке? Почему ты не брал трубку? Мы так волновались! — сквозь рыдания бормотала мама. От ее всхлипов щемило сердце. Ненавижу, когда плачут дорогие мне люди, особенно, если это происходит из-за меня.  — Да, мам. Все почти хорошо, машина попала в кювет и перевернулась, мне бы сейчас эвакуатор сюда. — как-то устало ответил я. Голова кружилась, а перед глазами начало плыть, поэтому я решил, что пора выбираться из авто. На свежем воздухе должно стать значительно лучше.  — Ох, да, конечно! Сейчас, подожди немного! Ты не ранен? Постарайся дойти до ближайшего населенного пункта, там тебе должны помочь, а мы сейчас приедем! — снова обеспокоенно затараторила мама. Я вяло согласился и закончил вызов. Делать было нечего. Собравшись с духом, я поднялся и пошел навстречу своему спасению. Вокруг было темно, поэтому видел я плохо и спотыкался обо все, что попадалось на пути. С каждым шагом ноги все сильнее заплетались и подкашивались. Идти становилось все проблематичнее. Минут через десять такой «слепой» ходьбы с препятствиями раздался еще один звонок от мамы. Она спрашивала где я, удивляясь тому, насколько я медленный — ага, бля, с дырой в голове — об этом я кстати решил пока умолчать, незачем ей лишний раз волноваться, и так вся на нервах.  — Брэндон, как ты себя чувствуешь? — по голосу было слышно, что беспокойство переходит на новый уровень, поэтому я поспешил заверить, что все хорошо, краем глаза замечая неестественно яркий свет, особенно ночью. Повернув голову, я чуть не отправился на тот свет, почти над ней, но все еще достаточно высоко парил инопланетный корабль. Это был не просто корабль. Кораблище! Бежать было бесполезно (к тому же с моим-то состоянием).  — Неужели это правда? — промолвил я. После яркой вспышки я провалился в бессознательное состояние. Я уже не слышал крики мамы в трубке, не видел, как меня погружают в корабль, я не чувствовал ничего, кроме холода…