Потолок

— Джек! Голос звучит приглушенно, словно парня завернули в одеяло и сверху накрыли толстой пленкой. Поэтому он не может понять, кто и где зовет его. — Джек! Теперь голос зовет его с явным раздражением. Он чувствует, что если сейчас же не откроет глаза, то ему здорово достанется. Но ему плевать. Слишком плотно его держат невидимые цепи сна. — Твою мать, Фрост, проснись немедленно! Одновременно он чувствует, как чей-то локоть больно утыкается ему в бок. Парень недовольно хмурится и открывает глаза. Эльза разъяренно нависает над ним, сдвинув брови у самой переносицы; ее безупречная, как и всегда, прическа немного растрепалась, пока она пыталась разбудить мужа, и пара белокурых прядей слегка трепетались на лбу. Джек отмечает, что сегодня с утра она выглядит забавно, а поэтому сонно улыбается, из-за чего девушка хмурится еще сильнее. Он вот-вот выведет ее из себя. И блондин знает это, а поэтому растягивает губы в улыбке еще шире и ласково произносит: — Что случилось, дорогая? Ты выглядишь немного… рассерженной. Это становится последней каплей. Красивое лицо Эльзы искажает гримаса гнева, она зло вдыхает воздух, а затем начинает свою гневную тираду: — Ты спрашиваешь, что случилось, Фрост?!.. Посмотри на время! — она тычет своей тонкой ручкой, на которой всегда носила серебряные часы, подарок Джека на ее двадцатипятилетие, ему чуть ли не в самое лицо, — Ты видишь? Видишь?! — Что я должен увидеть? — уже по-настоящему не понимает парень. — Время, Джек, время. Ты знаешь, сколько сейчас времени? — М-м, нет, сколько? Джек не шутит, но в голосе его звучат веселые нотки. Эльза громко дышит, пытаясь держать себя в руках. Она думает, что он вновь дурачится. Но это не так. Просто он не успел увидеть, что показывали часы. Но она не знает этого, поэтому лишь вздыхает, уже который раз за утро, и уже спокойнее произносит: — 9:17. Ты снова опоздал на собеседование. Эльза отходит от кровати и подходит к зеркалу, чтобы поправить прическу. Джек взъерошивает руками волосы, неожиданно вспоминая, что когда-то это делали ее пальцы. А сейчас она стоит у зеркала, морщинки на ее лице начинали разглаживаться, что означало конец ее злости. Однако теперь она обижена на него. Фрост видит это по ее резким движениям, когда она пытается заправить обратно вылезшие пряди. В комнате висит напряжение. Словно кто-то натянул струну, но отпустить ее не решается и так и держит пальцем. Последние три года так происходит каждый день, и не только по утрам. Сначала он забывает про собеседование, они долго ругаются, говорят друг другу много обидных слов, потом Эльза уходит на работу, громко хлопнув дверью, а он продолжает лежать и смотреть в потолок, сжимая в кулаке одеяло от досады. Так продолжается несколько часов, в течение которых он обычно спит, после чего встает и идет искать работу. Чаще всего, его попытки ни к чему не приводят, и парень возвращается домой, включает телевизор и с головой уходит в мир боевиков, детективов и новостей, которые сменяются рекламами какого-нибудь геля для душа или распродажей в очередном супермаркете. Потом приходит Эльза, устало выслушивает про его похождения, кричит и уходит на кухню. В конце они молча ужинают и ложатся спать. И никакого секса. Даже поцелуя перед сном. Джек вздыхает. Он привык. И она тоже. Знаете, что происходит с ручьем, стоит его перекрыть? Он высохнет. Так и их некогда счастливая и полная приключений жизнь превратилась в сплошную нудную рутину, и каждый день отличался от другого только оскорблениями, которые они говорили друг другу с утра. Впрочем, они тоже постепенно становятся постоянными: Фрост — неудачник, который не может в этой жизни ничего, Эльза — стерва и единственное, что она умеет делать хорошо — выносить мозг. Парень вздыхает и продолжает буравить взглядом спину жены. Она, наконец, заканчивается возиться с прической и поворачивается к нему. Он надеется, что сейчас девушка посмотрит на него и в ее взгляде промелькнет что-то похожее на нежность. Но Эльза смотрит в сторону, на телефон, который лежал на зарядке на подоконнике. — Я вернусь сегодня поздно. Ужин приготовишь сам. Если не хватит продуктов, сходи в магазин. — Она вынимает зарядник из розетки и уходит. Спустя несколько минут Джек слышит, как закрывается входная дверь. Фрост вновь смотрит на белый потолок, который за столько лет осточертел ему до невозможного. Он бы с удовольствием сделал навес над кроватью, лишь бы не видеть этой чертовой поверхности каждый день открывая и закрывая глаза. Блондин поворачивается на бок и сталкивается с мятой подушкой, на которой час назад лежала светлая головка его жены. Он невольно прижимает ее к себе и вдыхает аромат эльзиного парфюма. Когда-то вот так он прижимал к себе ее, а она ласково жалась к нему и казалась такой беззащитной. Кто бы мог подумать, что через несколько лет совместной жизни миссис Фрост превратится в грозную фурию, для которой на первом месте работа. — М-да, — вслух бубнит Джек. — Видимо, таков мой удел — обниматься по утрам с подушкой. А что, мы неплохо смотримся вместе… В ответ ему было молчание. Спустя час Фрост смотрел на себя в зеркало и недоумевал: как Эльза может проводить столько времени у своего отражения? Эта мысль не давала ему покоя все время, пока они жили вместе. Да, его, конечно, тоже привлекало много чего в собственной внешности, которая, надо сказать, была весьма неплохой, но не настолько, чтобы подолгу рассматривать каждую деталь. Раньше Эльза, бросив недовольный взгляд на себя, капризно спрашивала его: — Джек, как я выгляжу? Мне кажется, стоит подкрасить ресницы еще чуть-чуть, или нет? И каждый раз он отвечал: — Все прекрасно. Как и всегда. Она одаривала его своей ослепительной улыбкой и коротким поцелуем. Но со временем у нее появлялось все больше дел, и на расспросы не оставалось времени. Поэтому она просто бросала критичный взгляд на отражение и уходила. Но Джек в мельчайших деталях помнил ее улыбку. Фрост потирает переносицу, встряхивает головой, из-за чего его серебряные волосы треплются на голове еще больше. Кстати, этот цвет выбрала Эльза. Она говорила, что к его серым глазам он подойдет лучше, чем простой блонд, и была как всегда права. Правда взамен была вынуждена в этот же день пойти в салон и набить тату чуть ниже шеи в форме сердца, пронзенного стрелой, потому что все друзья, которых они встречали, спрашивали, по какой причине Джек поседел в двадцать четыре года. Конечно, они шутили, но парня это злило, а Эльза лишь заливалась переливистым смехом. Джек поворачивает ключ в замочной скважине и дергает за ручку, проверяя, закрыта ли дверь. Затем он подходит к лифту, но вспоминает, что тот вот уже четвертый месяц сломан, и начинает спускаться по ступенькам. Во дворе его дома, как всегда многолюдно. На скамейке сидят бабульки, разбрасывая вокруг шелуху от семечек. Он кивает им и проходит мимо. На площадке резвятся дети с мамами, которые то и дело прикрикивают на них. — Мэнди, немедленно прекрати пачкать руки в грязи! Возьми лопатку и иди в песочницу к другим детям!.. Мэнди, немедленно!.. Джек усмехается. Как-то он предлагал Эльзе пополнить их семью сыном или дочкой, но она отмахивалась и называла все это ерундой. Мол, какие дети, когда они еще сами на ноги как следует не встали? И парень не перечил. Не подумайте, он не был подкаблучником или тряпкой. Просто сам понимал, что еще не готов. Фрост проходит площадку и идет по скверу. Сегодня ему нужно попытаться вновь найти работу. Стоило сначала посидеть дома и почитать объявления в газете, но из-за утреннего скандала из головы вылетело все. Он даже не позавтракал как следует, сразу поспешил на биржу труда. Не хотелось терпеть еще один скандал. Проблемы с работой начались два года назад. До этого он работал в крупной фирме, не директором, конечно, но должность была довольно высокой и деньги приносила большие. Но потом фирму закрыли, потому что хозяин, как выяснилось, прокручивал разные махинации, но не учел всего и попался. И Джек остался без работы. Тогда Эльза была жутко огорчена, но он пообещал, что быстро найдет новую. И выполнил обещание. Парень устроился на почту. Работа состояла в том, чтобы разбирать посылки и доставлять их адресатам. Но после того, как он случайно уронил одну и разбил находящийся в коричневой картонной коробке дорогой сервиз, его уволили. — Как можно быть таким… таким… недотепой, Фрост? — вопила Эльза. — Ты понимаешь, что лишился уже второй работы?! Немедленно иди на биржу, потому что я не собираюсь работать за двоих! И Джек шел. И нашел новую работу. Официант в небольшом ресторанчике получал чуть больше почтальона. Парень быстро привык разносить подносы, уставленные тарелками с супами, салатами и чашками с кофе или чаем. Но однажды хозяин, толстый усатый мужчина, позвал его и протянул ему белый не слишком толстый конверт и попросил извинений. Оказалось, его племяннику нужна была работа и пришлось уволить Джека. Фрост забрал конверт и отдал дома Эльзе. Тогда они впервые серьезно поссорились. — Это третья за четыре месяца работа, Джек. Ты понимаешь, что мы не продержимся долго на мою зарплату? — Я все понимаю, — оправдывался парень, — но что могу поделать? Знаешь, если бы мне пришлось выбирать между племянником и неизвестным парнем, я бы так же поступил! — При чем тут племянник Джек?! На почте тоже племянник сервиз разбил? Нам пришлось отдать за него той мерзкой дамочке 130 долларов. Это не маленькие деньги, Джек! — Ты собираешься мне об этом всю жизнь напоминать? Может еще выгравируешь мне на надгробии это? Чтобы и на том свете не забыть. Ты же только и можешь, что вечно напоминать обо всех промахах. Ты про сервиз каждую ночь, ложась спать, напоминала мне! Посмотри, во что ты превратилась, Эльза. Ты ничем не отличаешься от тех бабулек, которые сидят у нашего подъезда и обсуждают каждого вошедшего или вышедшего. — Да, вот как? А знаешь почему я такой стала? Потому что после пяти лет счастливой семейной жизни выяснилось, что мой муж неудачник, который не может на работу устроиться и находится на попечении жены! И главное, он ничего не делает для того, чтобы хоть как-то исправить это. Он целыми днями зависает у телевизора и смотрит свои дурацкие футбольные матчи! — Я не делаю? Я каждый день хожу на эту гребаную биржу труда и задаю Флину один единственный вопрос: есть ли что-нибудь для меня? И каждый раз, когда он отрицательно качает головой, я возвращаюсь домой и начинаю смотреть, как ты говоришь, мои дурацкие футбольные матчи, потому что дома меня не ждет никто, кроме телевизора. И голоса, доносящиеся из него, гораздо приятнее, чем твой! Эльза возмущенно ахнула, готовясь к ответу, но Джек не дал ей это сделать. Он снял с вешалки куртку и покинул квартиру. В тот вечер парень долго бродил по улицам, вдыхая морозный воздух и приходя в себя. На следующий день он отправился вновь на биржу, и удача улыбнулась ему. Но ненадолго. И снова поиски, поиски, поиски… Кем он только не побывал за шесть месяцев. И вот совсем недавно он договорился о собеседовании с крупной фирмой и проспал. Вечером его наверняка ждет очередной скандал. Если, конечно, он не найдет работу. Флин встретил его немного сочувственной улыбкой. Джек садится на стул напротив него и задает один вопрос, который, по его мнению, стоит занести в книгу рекордов, как самый задаваемый. И его самого тоже, как человека, который всех чаще посещает биржу труда. — Есть что-нибудь для меня? — Дружище, ты серьезно? Ты же три дня назад договорился о собеседовании. Что случилось? — Я проспал. Райдер фыркает, стараясь не рассмеяться и утыкается в экран. — Да-а, — задумчиво тянет он. — Тебе сильно не везет. Наверное, Эльза задала тебе хорошую трепку. — Нет, но она очень разозлилась. Думаю, решила самое интересное оставить на вечер. Так что постарайся, иначе я — не жилец. Мне придется самому застрелиться, или это сделает вместо меня она. — Постараюсь. Они оба замолкают. Глаза Флина бегают по строчкам, пытаясь отыскать хоть что-то. Джек ждет, постукивая пальцами по столу и рассматривая офис, который он успел выучить наизусть, вплоть до царапин на столе. Наконец, Флин поворачивается к нему, и по взгляду Джек все понимает. — Ничего? — все же переспрашивает он, лелея в душе надежду. Райдер лишь качает головой. — Сочувствую, Джек, но ничего нет. Все места заняты, а новые появятся не скоро. — Ладно, подожду, может, твой прогноз не оправдается. — Может. И вообще, знаешь, что я скажу тебе? Собирай вещи и вали от своей стервы. Она ведь загрызет тебя совсем. Не понимаю, как ты ее терпишь. Мы с Рапунцель разошлись только потому, что она постоянно обвиняла меня в том, что я видите ли превратил ее в домохозяйку. Как будто я запрещал ей устроиться на работу. Да я постоянно предлагал ей возможные варианты!.. Джеку не хотелось слушать сейчас о проблемах друга. Хватало своих. Поэтому он встает со стула и улыбается, стараясь выглядеть как можно счастливее. — Спасибо за совет и за поддержку. Мне пора. — Удачи! Фрост выходит из здания и останавливается. Что дальше? Куда ему идти? Возвращаться домой, где его ждет верный диван и еще более верный ящик, полный новостей, спортивных матчей и переодетых людей, старательно играющих свои роли. Что-то остановило его от этого. Он поворачивает в другую сторону и идет в кафе. Дорога знакома ему. Раньше они часто гуляли здесь с Эльзой по вечерам, проходили мимо разноцветных магазинчиков с яркими вывесками и кричащими названиями. Кафе находилось через сквер, в котором всегда было много голубей, тычущихся с голодным воркованием в ноги сидящим на резных скамьях людям. Эльза любит голубей. Джек знает это. Как-то он после тысячи неудачных попыток все-таки поймал недовольную птицу и принес домой, но блондинка его стараний не оценила и выпустила бедняжку. Но Фрост знал, что ей в тот момент было безумно приятно. Воспоминания… Сколько же их у него! Он может набрать более сотни огромных картонных коробок с забавными, нелепыми, приключенческими, как романы, только короче страниц на десять, и грустными, но не до слез, случаями из их жизни; он может написать целую книгу об Эльзе, куда войдут все ее привычки, повадки, увлечения, хобби, все, что она любит и не любит, в том числе и он. Но даже если он соберет все это, со временем потребуются новые коробки, новые книги, потому что стоит ему взглянуть на траву за окном, на телефоны в руках людей, на чашки кофе на столиках посетителей, стоит услышать случайную мелодию на звонке чьего-то мобильника, чириканье воробьев, купающихся в пыли, как в голову сразу же лезут ассоциации, связанные с Эльзой. Вот и сейчас, сидя в кафе, Джек вспоминал, как они впервые встретились. Парень помнил точное место, приблизительное время и погоду. Все случилось в этом самом кафе, в 10:50, когда на улице была такая же, как и сегодня, солнечная погода, и он, Джек Фрост, студент, весельчак и просто хороший парень, сидел вместе с младшой сестрой за столиком и надувал для нее зеленый шар. Только все пошло не так и он случайно отпустил его. И шар, с громким шипением взлетел к потолку, сделав пару петлей в воздухе, и приземлился на чопорную блондинку за соседним столиком, которая читала книгу. До Джека не сразу дошло, что случилось. Но взглянув на сестру, которая от смеха подавилась мороженым, понял, что здорово накосячил. А еще он понял, что у той блондинки самые красивые в мире глаза и что когда-нибудь у него с ней будет дочь или сын с такими же глазами. Парень уже успел прокрутить в голове краткое описание их совместной жизни. Но после скандала, который закатила эта прекрасная юная леди, он решил, что говорить ей об этом пока не стоит. И Фроста конечно же не остановило, что блондинка вела себя крайне недружелюбно и не хотела знакомиться с ним, как бы он ни старался подкатить к ней. Пришлось здорово постараться, чтобы спустя месяц уговорить ее пойти с ним на свидание (точнее, сходить вместе в библиотеку). Но ведь чем недоступнее кажется поставленная цель, тем сильнее хочется ее добиться, верно?.. Джек неожиданно вспомнил слова Флина и задумался. Он даже подумать не мог шесть лет назад, что эта прекрасная мисс с возрастом станет такой грубой и… чужой? «Собирай вещи и вали от своей стервы». Но Эльза не стерва. Он знает, что в душе она осталась прежней, маленькой девочкой с огромными голубыми глазами, похожими на две льдинки, только отнюдь не холодные, а теплые и родные. Эта девочка, упрятанная на самое дно ее души, совсем замерзла там, ее нужно вытащить и согреть… «Собирай вещи и вали от своей стервы». Кто знает, получиться ли ему достать это хрупкое существо, да и вообще, живо ли оно еще? И почему Джек должен это делать? Почему он должен постоянно что-то делать, добиваться ее расположения, а взамен получать бесконечные упреки и холодные злые взгляды? «Собирай вещи и вали от своей стервы». Да, он сейчас же пойдет домой и соберет вещи. Потому что он устал от бесконечной ругани, устал просыпаться по утрам в одиночестве, хотя жена вроде бы лежала рядом на соседней подушке, устал сам разогревать завтрак и готовить ужин, устал постоянно бегать на биржу труда в поисках работы. Устал от такой жизни. Джек встает с маленького стульчика и выходит из кафе под звон колокольчиков, которое сопровождает его всю дорогу. Он не слышит ни шума машин, ни разговоров людей, ни шелеста листьев. В ушах стоит лишь напряженный звон. Как же, оказывается, все просто. И почему он не додумался до этого раньше? Бежать, прятаться, подальше от Эльзы, от всего этого, начать новую лучшую жизнь. Мимо него проносятся машины, проходят толпы людей, летят оборванные со столбов листовки. Все закручивается в один вихрь и тянет блондина за собой. Но он все идет, не обращая внимания ни на кого. Джек заходит в квартиру и закрывает дверь. Здесь, вроде бы, все по-прежнему. Уютный мир, отличающийся от того, который за дверью. Но нет. Что-то не так. Его встречает привычная тишина, но сегодня она особенно заметна. Она давит на него со всей силы. Фрост идет в спальню. Он вытаскивает из глубин шкафа запылившийся чемодан, срывает вместе с вешалками одежду и забрасывает в него. Парень обследует все комнаты в поисках своих вещей, а затем возвращается в спальню и пополняет кучу духами, полотенцами и галстуками. Он застегивает чемодан и решительно идет к выходу. К свободе. Но вдруг он останавливается. Пальцы сжимают ручку чемодана до побеления костяшек. Фрост поднимает голову и смотрит на потолок, унылую серо-белую поверхность. Яркие серые глаза расширяются от неожиданной идеи. И в этот момент в его голове что-то щелкнуло, как выключатель. Знаете, когда долгое время находишься в темноте, а потом резко включают свет и становится трудно что-либо разглядеть. Но когда глаза, наконец, привыкают, и прежней рези уже нет, ты понимаешь, что в освещенной комнате намного лучше. И назад в темноту не хочется. Джек, глядя на потолок, ощутил тоже самое. Озарение, просветление, называйте, как угодно, но это чувство открыло ему глаза на то, что раньше казалось чем-то ужасным и невыносимым, уменьшив до крохотных и безобидных размеров. — Джек Оверланд Фрост, ты просто идиот! — громко произносит он сам себе и садится на кровать, отбрасывая чемодан в сторону. Парень взъерошивает волосы и улыбается. Ему стало легче. Исчезла вся злость и обида, уступив место доброму и светлому чувству, которое, ощутив себя на свободе, начало разрастаться, заполняя его собой полностью. — Ну как, как можно быть таким идиотом? Следующие полчаса проходят слишком быстро и Джек не успевает полностью запечатлеть их в своей памяти. Он только запомнил, как, спотыкаясь об чемодан (будь он проклят!) несся к выходу, потом бежал в магазин за краской, а потом уже тащил в спальню старую железную стремянку, которую Эльза, к счастью, еще не успела выкинуть. Фрост не знал, понравится ли ей небесно-голубой, но надеялся, что да. В любом случае она привыкнет. И подождет, пока запах краски полностью не выветрится из их квартиры, и будет много ворчать, и кричать, и, наверное, подаст в суд на Джека за порчу имущества. Но все это уже было не важно, по сравнению с тем, что он понял.

✴✴✴

Эльза не торопясь возвращалась домой. Ее маленькие каблучки весело цокали по асфальту. Был уже вечер, первые звезды улыбались с небес, и озорница луна блестела своими полными боками. Сегодня они с Рапунцель закончили работу намного раньше, чем предполагали, и начальство отпустило их домой. Но Фрост не спешила. Она давно уже перестала стремиться к родному очагу. Вначале она делала это не умышленно, так получалось. Но потом все изменилось. Из их отношений сама собой улетучилась былая страсть и нежность. Все что осталось — это совместные ужины и бытовые ссоры, а еще общая кровать и одеяло. Эльзу все чаще с порога встречал не муж, а радостные крики коментатора о том, что команда забила гол, а сам Джек сидел на клетчатом диване и радовался, словно этот самый гол забили не в маленьком «ящике» за 15678 километров от него, а в их квартире. Как же ей надоело все это. Хотелось завыть от осточертения, но она держалась. А чтобы совсем не спятить, срывалась на Джека. Нет, она любила Фроста, с того самого дня, когда он вошел в ее жизнь со своей глупой извиняющейся улыбкой. Но иногда он слишком бесил ее. Она была готова закинуть в него стулом, если бы не любила. Все его шутки, которые за эти годы выучила наизусть, его самый тупой на свете характер, его неумение нормально вести себя в обществе, его не приспособленность к жизни. Она любила его от кончиков серебряных волос до кончиков пальцев. И когда Рапунцель говорила, что им с Джеком, наверное, стоит расстаться, потому что они совсем разные, Эльза готова была выкинуть ее из офиса в окно. Потому что они с Фростом никогда не расстанутся, а если его пустоголовую кочерыжку посетит подобная идея, она оторвет ему голову и кое-что еще. Девушка смотрит на знакомое окно, горящее ярким желтоватым светом. Чья-то тень мелькает туда сюда. Что опять задумал Джек? Если он решил переставить телевизор в спальню, она прикончит его! Эльза ускоряет шаг и подходит к подъезду. Их квартира находится на шестом этаже, а чертов лифт еще не починили. Дорога до нужного этажа кажется бесконечной, несмотря на то, что она, в основном, всегда спускается и поднимается по лестнице. Наконец, Фрост достигает своей цели и без особого удивления замечает, что квартира открыта. Она всегда ругалась с мужем по этому поводу, обвиняя его в том, что за шумом телевизора он может не услышать, как кто-то заходит в квартиру. Но Джек не относился к этому серьезно, как и к другим ста восьмидесяти шести вещам, и называл Эльзу мнительной. Что за глупости! И вовсе она не мнительная… Но нужно же пользоваться обеими дверями, или хотя бы одной. Не зря же они столько денег угрохали на замки! Первое, что успевает заметить, или, точнее сказать, унюхать девушка, переступив порог, — запах краски, резкий и дурманящий мозг. Блондинка хмурится и проходит в спальню, откуда слышится возня. Но даже без шума Эльза бы смогла понять, что источник этого запаха находится там, потому что весь пол до комнаты был усеян мелкими голубыми брызгами. Как капельки воды, только ярче. Но как бы не были красивы эти капли, они выглядели подозрительно. Ох, если Фрост что-то сделал со спальней… Картина, которая предстала там ее взору была ужасающе странной. Джек, пошатываясь, стоял на стремянке, держа в руке кисточку, которую то и дело макал в ведерко краски, в которой весь перепачкался, и выглядел очень забавно. Эльза облокачивается о дверной косяк и начинает наблюдать за ним. Он смешно морщит нос, когда краска брызжет на него. Девушка еле сдерживается, чтобы не засмеяться… Постойте, он красил потолок голубой краской. Потолок в их комнате. Потолок, чьей белизной Эльза чуть ли не гордилась. Потолок, который теперь был голубой! — Фрост, что это ты делаешь?! — Голос Эльзы похож на раскат грома. Парень кладет кисточку в ведерко и оборачивается. На его лице сияет улыбка. Только посмотрите на него. Раскрасил ее потолок в чертов цвет и улыбается! — Привет. — произносит он. — Ты сегодня рано. Что случилось? Нет, Джек правда идиот. — Фрост, что ты делаешь с потолком? — А, это! Я решил, что пора немного поменять интерьер. Белый был слишком скучным, и я подумал, что небесно-голубой будет в самый раз для спальни. Я почти закончил. Что думаешь? Эльза не знает, сразу сошвырнуть Джека со стремянки, или сделать это потом. Но она сделает это. Может, когда он будет лететь с шестого этажа в его голове что-нибудь прояснится. — Кто тебе разрешал красить потолок?! Ты решил, что «белый был слишком скучным»… А мне так не казалось! Поэтому ты сейчас же идешь в магазин и покупаешь белую краску, а потом возвращаешь все как было. Или я покрашу тебя самого в небесно-голубой! — Но магазины закрыты, дорогая, да и к тому же мне не пойдет голубой, не находишь? Он снова начинает ее бесить. И после того, как его рука вновь потянулась за кисточкой, она взорвалась. — Фрост, сейчас же слезай с лестницы!.. — Это стремянка, дорогая… — Мне все равно!.. Не перебивай! — Эльза чувствует, что начинает краснеть от накатившего гнева, и это злит ее еще больше. — Слезай с лестницы, или я тебя сама оттуда сниму! — Ты не достанешь. — усмехается в ответ парень и продолжает докрашивать потолок. Блондинка выдыхает и садится на кровать, закрывая лицо руками и пытаясь успокоиться. — Как ты оценишь свою злость по шкале от одного до десяти? — спустя несколько минут прерывает тишину Джек. — Сто. — раздается в ответ. Блондин усмехается и продолжает заниматься своим делом, иногда переводя взгляд на жену, но та продолжала неподвижно сидеть. Видимо, он немного недооценил ее привязанности к старым вещам. Но теперь пути назад нет. Вскоре Джек заканчивает покраску и спускается на пол. — Принимай работу! Эльза поднимает глаза к потолку. Ей хочется плакать. Она больше не заснет. Никогда. Этот цвет будет мельтешить перед глазами всю ночь и все утро. Да и к тому же в доме неделю будет вонять краской. — Эльза, почему тебе не нравится? — Джек садится на корточки напротив нее и берет за руку. Девушка уже отвыкла находится с ним так близко, поэтому рефлекторно вздрагивает, но переводит взгляд ясных голубых глаз на него. Почему-то от его присутствия вся злость исчезает. — Я просто… не люблю перемены. — совершенно спокойно отвечает она. Его руки, перепачканные в краске, слишком теплые. Это странно действует на нее. Ей нравится и одновременно непривычно. — И ты заляпал весь пол в коридоре! — Я все исправлю, обещаю. Твой коридор будет сиять чистотой. — Если ты не отмоешь пол, я перекрашу потолок обратно в белый. И тебя заодно! — Ладно-ладно. — Джек шутливо отстраняется, загораживаясь руками. Ему приходится выпустить ее ладонь из своей, и Эльза неожиданно отмечает, что без его теплых рук ей становится некомфортно. Но она вдруг вспоминает о том, что должен был сделать Джек днем и немедленно спрашивает тоном, не терпящим отрицательного ответа: — Надеюсь, ты нашел работу. Тебе ведь придется заплатить за нанесенный ущерб. Фрост опускает руки и становится серьезным. Все перелилось совсем не в то русло, в которое нужно было. Между ними только-только установился хрупкий мир, и Джек надеялся, что она хотя бы на время забудет про работу. Но где уж там! — Нет. Не нашел. Я ходил на биржу, и там нет свободных мест. Но я пойду еще. Завтра или послезавтра. — И прежде, чем брови Эльзы начали угрожающе ползти к переносице, он продолжил. Он должен был попытаться. Потому что если не получится сейчас — не получится уже никогда. — Ты только не начинай опять, ладно? Просто выслушай меня. — Она оставалась недовольной, но молчала, поэтому он вздохнул и продолжил: — Мы с тобой постоянно ругаемся. Каждый наш день похож на другой. И все совсем не так, как мы хотели шесть лет назад. Ты помнишь? Помнишь о чем мы мечтали тогда, и что имеем сейчас? Эльза, мы не похожи на нормальную семью, даже подарки друг другу дарим только по привычке. И самое ужасное… мы не пытались это исправить. Мы принимали все, как есть, словно так и должно быть. И только сегодня я понял, что мы оба ошибались. И я чуть было не совершил самую ужасную ошибку в жизни. Я чуть было все не запорол… Но сегодня, этим вечером, я хочу попробовать начать с чистого листа. Воцаряется молчание. Лицо Эльзы выражает крайнюю озабоченность. Джек берет маленькую и хрупкую руку блондинки в свою. Он ждет, что она скажет. Ему нужно услышать от нее хоть что-нибудь. — Как именно? — наконец подает голос девушка. Она больше не хмурится, что не может не радовать заметившего это Джека. — Покрасив потолок? — Да, я решил начать с него. Я понял, что в нашей жизни нужно все кардинально менять… Как насчет переклеить обои на кухне? Он вновь улыбается. Блондинка освобождает свою руку и бьет парня по плечу. — Даже не думай, Фрост! Уж портить кухню я тебе не позволю! — Я и не собирался, просто эти снежинки… — Джек вовремя осекся, потому что на лице жены отразилось полное негодование. — Ты что-то имеешь против снежинок? Так что же не сказал пять лет назад, когда мы вместе клеили их?! — Эй, я пошутил. Чудесные снежинки… Такие красивые и… — Все, Фрост, заткнись, я поняла! — снова перебивает Эльза. — И кое-что уловила из твоей долгой и нудной речи. И знаешь что? Девушка делает паузу. Джек смотрит на нее в ожидании ответа. Но она молчит слишком долго. Парень хочет услышать ответ, но одновременно боится того, что может услышать. — Ну и? — не выдерживает он. — Я поняла, что ты полный псих! Ты решил нормализовать наши отношения, покрасив потолок? Нет, я не ждала ужина в ресторане или дома при свечах, но хотя бы розочку ты мне мог купить?! — Я не знал, что ты любишь розы… — удивленно говорит Джек, но затем миролюбиво улыбается. — Ладно, будут тебе розы. — Шесть лет вместе живем, а ты этого так и не узнал?!.. — Эльза уже готовится закатить скандал, но вдруг усмехается и слегка приподнимает брови. — Белые. — Белые. — И в красивой обертке. — И в красивой обертке. — И без шипов. — И без… Эй, где я тебе найду такие? — Найдешь. А если нет, то купишь с шипами и срежешь их. — Ну и требования у вас, мадам! Эльза смеется. Он боится, что все это ему снится. Потому что этот переливистый смех, похожий на звон льдинок весной, мог быть только в самом лучшем его сне. Он даже не замечает, что завороженно смотрит на нее, и похож на умственно-отсталого в этот момент. Просто Эльза, которая сидит перед ним, словно явилась из прошлого, и ему кажется, что она вот-вот уйдет обратно, в свое время, а он останется один и все снова будет как всегда. Поэтому он должен срочно запечатлеть ее в своей памяти… — И нечего смотреть на меня, разинув рот, Фрост! — Ее голос возвращает его в реальность. — Или ты успел и меня измазать в краске? Девушка оглядывает себя со всех сторон. Теперь пришел его черед смеяться. Уж слишком она забавно выглядит. Нет, это настоящая Эльза, та, которая всегда была рядом с ним, жила в одной квартире, готовила ужин на их кухне и иногда завтрак и часто ворчала. — Пока разглядываешь себя, я напомню кое-что, что ты могла забыть за эти годы. — И что же это? — блондинка убеждается, что с ней все в порядке, и выжидающе смотрит на Джека. — Что у меня, кроме фамилии, есть имя. — выдает он так, словно только что открыл седьмой континент. — Правда? И какое же? — Не притворяйся. Ты знаешь. — парень скрещивает руки на груди, ожидая услышать ответ. — Сейчас вспомню. — Эльза делает задумчивый вид. — Что-то на «м», да? Марк или Марти… — Нет, что-то на «д». — «Д»? Тогда может… А, вспомнила! Джон! — Ты была близка, но нет. Мое имя Джек. — Мне не нравится. Кто вообще придумал имя Джек? Неандертальцы, которым было трудно произносить что-то более длинное? Скука. — Если тебе не нравится, могу сменить. — О, если тебе не трудно… — Но ты завтра пойдешь в салон и побреешься налысо. — Фрост опять улыбается и отмечает, что Эльзе его предложение не понравилось, и, скорее всего, она пошлет его куда подальше. Как и шесть лет назад. — Катись к черту, Джек! — кричит блондинка и дает ему легкую затрещину. Парень со смехом потирает ушибленное место. — Ладно, я на кухню, нужно приготовить что-нибудь на ужин. А ты пока уберись здесь. — Эльза встает с кровати, скептически осматривает комнату, а затем продолжает: — И убери этот чемодан с кровати! Зачем ты вообще его достал из шкафа и сложил в него все вещи?.. Постой, ты что, собрал чемодан?! Фрост? Джек замирает. Он весь день провозился с потолком и совершенно забыл про чемодан, который положил на кровать, чтобы не мешался на полу, решив, что уберет его потом. А теперь, когда Эльза заметила его, ему придется ой как несладко! Парень понимает, что самое время сейчас смыться куда подальше. — Джек, вернись сейчас же! — орет девушка, когда блондин успевает проскользнуть в коридор, воспользовавшись ее замешательством, и бросается за ним. — Тебе придется объяснить мне! — Это все Флин!