Во тьме ночной, при свете дня

      — Это издевательство!       Выстрел. Еще один. Перезаряжаю пистолет и стреляю еще раз. Черт, непробиваемый гад! Приходится чуть притормозить, чтобы прицелиться, и после нового выстрела ходячий, наконец, падает на асфальт. Это не помогает — по трупу собрата уже лезут остальные. Скалятся, хрипят и тянут свои разлагающиеся конечности в надежде ухватить за футболку, ногу или сразу вгрызться в плоть зубами. Вот ещё! Шиплю, отпихивая наиболее «везучих» ботинком. Затем быстро уворачиваюсь от протянутой ко мне мертвой руки, едва успевая замахнуться ножом. Конечность падает на асфальт. Бр-р, мерзость! Мурашки бегут по спине, когда я, срываясь на бег, оглядываюсь; толпа оживших тварей, так невовремя подвернувшихся на пути, уже почти рядом. И патроны кончаются так некстати! В рюкзаке еще запас, но добраться до них просто не успею…       — Давай туда, — Дэрил целится в самого активного гада, при этом успевая кивнуть на окна бара — нашей изначально цели. Не спорю и ныряю в просвет между ходячими, уворачиваюсь от протянутых ко мне рук и буквально врезаюсь в дверь всем телом. Вышло случайно, просто неудачно споткнулась об порожек, но даже эта нелепость помогла нам — от удара дверь распахнулась, пропуская меня в помещение. Следом за мной спустя мгновение нырнул мужчина. Он ловко оттолкнул мертвяка и задвинул засов, и только после этого, тяжело дыша, позволил себе опереться о стену. Измотанный, перемазанный в крови ходячих, он вызвал во мне неясное чувство жалости и желание помочь, но вместо этого я только коротко на него взглянула и принялась осматривать помещение. Этот человек не простит жалости.       Самый обычный придорожный бар, каких на обочинах десятки, а то и сотни. Небольшое помещение с барной стойкой и десятком столиков, на стене фотографии футбольных знаменитостей и дешевый телевизор. На всякий случай заглянула за барную стойку. Есть пиво и коньяк, а трупов нет. Странно, обычно эти придурки любят прятаться в таких местах. Но грех жаловаться. Быстро осматриваю подсобку и тоже никого не нахожу. Идеально. Хорошо, что мы поехали по небольшой дорожке, а не по основной трассе: там бизнес куда как круче, а значит, зомби обитают в несметных количествах. Та кучка ублюдков, что гналась за нами сейчас — просто мимо проходившая парочка по сравнению с ними! Всё-таки нет худа без добра.       — Чисто. — Возвращаю пистолет за пояс и, наконец, могу спокойно выдохнуть. Никогда бы не подумала, что буду радоваться минутам, проведенным в баре с мужчиной, измазанным кровью оживших мертвецов, но да, я чувствую себя действительно счастливой! Хотя бы потому, что в баре нет нежелательных хозяев, а этот мужчина рядом — старый-добрый Дэрил, с которым и в огонь, и в воду. Не чужой же человек. Ходячие еще ломятся в запертую дверь, но, кажется, их уже меньше. Дверь выглядит крепкой, так что можно не обращать внимания на хрипы и глухие удары по ту сторону. К чему только не привыкнешь…       — Выглядишь как драная кошка, — о да, это Диксон пришел в себя и теперь насмешливо меня разглядывает. В ответ только фыркаю. Комплименты и не ждала, сама знаю, что красотка — волосы взлохмачены, клетчатая рубашка в пятнах крови, а джинсы порваны и в грязи. По ощущениям, так и на лице ничего хорошего не происходит. Сама себя ножом задела, когда делала первый замах, только не поняла еще, порез это или так, ссадина. Но зеркала нигде нет, поэтому прихожу к выводу, что лучше просто забить. Точно ничего серьезного, в этом хотя бы уверена.       — Ты тоже не модель, знаешь ли. Давно в зеркало смотрелся, стрелочник? — несмотря на грозный тон, я совсем не злюсь. Не могу на него злиться, да и глупости всё это. Дэрил не раз спасал мою задницу и, уверена, сделает это раз сто, а потому не вижу смысла обижаться на всякую ерунду. Такой он человек. Вредный, своенравный, но в то же время хороший.       Подхожу чуть ближе, всматриваясь в его лицо. Черт, кажется, кровь не вся принадлежит мертвецам. С рассеченного лба струится алый ручеек; как бы мужчина не хотел это спрятать, без внимания такое не осталось.       — Дэрил, у тебя кровь…       — Не неси чушь, я в порядке, — он с показательной беспечностью отодвигает меня со своего пути и направляется к бару. Уже спустя минуту в его руке оказывается виски, который я в начале не заметила. Охотник оглядывается, намекая, чтобы я присоединилась к нему. Заманчиво… Кажется, спустя пару совместных вылазок за припасами выпивка стала нашей традицией. Обычно мы вламываемся в какой-нибудь бар, Диксон берет пару бутылок спиртного, а я сажусь рядом с ним и молча радуюсь возможности провести какое-то время в тишине. Это не давит, наоборот, придает сил идти дальше. С Риком и группой или в одиночку. Просто идти дальше и выживать, по пути убивая как можно больше ходячих. Даже не потому что так надо, а чисто из вредности. Мол, смотрите, я еще на что-то способна! Но в этот раз я не стремлюсь присоединиться к следопыту.       — Ну уж нет, ты так просто от меня не отвяжешься. Рану нужно обработать. — И, предупреждая его недовольство, строго прикрикиваю: — Даже не думай спорить, Диксон! Или, клянусь, я прямо сейчас беру вещи и ухожу. Плевать на ходячих, отобьюсь как-нибудь. А вот мой уход будет на твоей совести!       Злится. Явно недоволен тем, что я смею ставить условия, да еще так нагло, но молчит. Только смотрит пристально, изучающе. Мол, ну, детка, что еще предъявишь?       — Ты не бросишь группу, — заявляет этот гад. — Карл расстроится, мальчишка тебя любит.       — Уверен? Наврешь что-нибудь. Не впервой, верно? Сделаешь из меня героиню гребаного боевика. А я уж переживу.       Вру. На самом деле я безумно зависима от общения, не могу прожить и дня без разговоров с кем-нибудь. Плевать, если это разговор о политике или пиве, я могу даже не говорить, а только слушать, лишь бы не отрываться от общества. В одиночестве с ума сойти недолго! И Карла я не брошу уж точно: сын шерифа, и правда, души во мне не чает, было бы преступлением бросить его в окружении занятых выживанием взрослых. Им сейчас не до него, а у ребенка нормального детства нет. Приходится мне играть старшую сестру.       Дэрил сомневается, я вижу это по его взгляду. Смотрит на меня с минуту, прежде чем картинно поднять руки в жесте капитуляции и опуститься за ближайший столик.       — Окей, зараза мелкая, тащи сюда свои медицинские штучки. И учти, я слежу за каждым твоим движением, только попробуй что-нибудь выкинуть.       Да! Невольно улыбаюсь маленькой победе, что не остается без внимания охотника. Пока ищу в рюкзаке упаковку ваты и влажных салфеток, он прожигает мою спину взглядом, далеким от миролюбивого, но, стоит мне обернуться, тут же становится равнодушным. Кровь из небольшой раны по-прежнему течет, так что в гляделки мы не играем. Я легко запрыгиваю на стол перед ним, так, чтобы смотреть прямо ему в глаза. Мы оказываемся совсем близко друг к другу, но это ведь пустяки, да?       — Просто вытру кровь и обработаю рану, идет? Будешь у нас первым красавчиком. — Не знаю, зачем это говорю, но слова с губ срываются сами. На автомате закусываю губу, бережно прикасаясь ко лбу раненого влажной салфеткой. На ней остаются бурые кровяные разводы. То еще зрелище. Работаю очень аккуратно, но всё равно Дэрил вздрагивает от первого прикосновения. А еще сильный и независимый, ага…       — Значит, сейчас я не красавчик? — ухмыляется. Кожей чувствую его взгляд и невольно задерживаю дыхание, впрочем, быстро возвращая себе спокойствие. Хихикаю и честно отвечаю:       — Сейчас ты похож на гребаного ходячего, а я, знаешь ли, от трупов не особо тащусь.       — А от кого тащишься? Давай, детка, раз ты так красиво сидишь передо мной с голыми коленками и бутылкой виски, поделись своими фантазиями! — Диксон откровенно издевается, наблюдая, как я одновременно краснею от смущения и смеюсь, при этом пытаясь нормально обрабатывать рану. Невозможно оставаться серьезной даже в такой обстановке! Горячая ладонь обжигает лопатки, когда мужчина нагло придвигает меня ближе к себе, но я легко её сбрасываю, словно ничего и не было. Позволяет. В глаза ему не смотрю, уделяя всё внимание ватке со спиртом, хотя чувствую, что ждет реакции.       — Думаешь, так я тебе всё и расскажу?       — А что тебя останавливает? Брось, вокруг хренов апокалипсис, мы собираемся бухать в паре метров от ходячих мертвецов, а ты еще цепляешься за свои принципы хорошей девочки. Забей на скромность, малышка, мы столько грязи обсудили, что дальше просто некуда. Хочешь, я даже поделюсь, с кем бы я хотел переспать? Всё честно, как ты и хотела.       — Нет уж, избавь! — закатываю глаза и медленно качаю головой. Дурак.       — Что такое? Думаешь, мне нечего сказать? Ошибаешься, мелкая. И про тебя много интересного знаю, только не скажу. А то еще, дура, виски разобьешь, что я пить буду?       Уф, вредина… Это я-то бутылку разобью? Да у меня, в отличие от некоторых, руки из нужного места растут! И для кого я стараюсь вообще? Обиженно хмурюсь, многозначительно отодвигаясь от следопыта и критически оглядываю поле деятельности. Царапина больше не кровит, а Дэрил теперь похож на человека. Лохматого, наглого, но человека. Миссия выполнена. Спрыгиваю на пол и насмешливо смотрю на него.       — Ну, давай, великий и всемогущий, удиви меня!

***

      Запыленные часы мерно тикают в тишине сумрачного бара. Тик-так… уже девять вечера, но это даже не замечается. Нет привычного желания рухнуть в постель после сложного дня или, наоборот, собраться с силами для дежурства. Сейчас как-то… всё равно. За дверью стихли ходячие. Электричества нет, но на ближайших столиках горят свечи. Тускло, зато не в темноте.       Я сижу на полу, прижавшись к плечу Дэрила, и задумчиво кручу в руках бокал бурбона. Свет играет на стеклянных стенках и янтарной жидкости, словно подсвечивая её. Мужчина давно не обращает внимания на стоящую у его ног бутылку; по его словам, двух предыдущих было достаточно нам обоим, а спиваться в нашем положении — последнее дело. Его брат мог бы. Любой другой человек мог бы. Но нам нельзя, ведь мы не одни, о нас переживают ребята из группы, а мы переживаем за них. Мы нужны друг другу. Диксон никогда не признается в этом, но, если приглядеться к его действиям в сложных ситуациях, можно легко прочитать в них неравнодушие.       — Что хотел от тебя Шейн? — внезапно раздается над ухом. Вздрагиваю от неожиданности и удивленно поворачиваюсь к охотнику, не понимая, что за странные вопросы и почему сейчас. Он отвечает мне спокойным взглядом. Мол, спросил и спросил, так надо.       — С чего ты взял, что он от меня что-то хотел?       — Этот придурок несколько раз за неделю специально дожидался, когда ты останешься одна. Что он хотел?       — Тебе-то что? В няньки мне нанялся? — морщусь и пожимаю плечами, не желая делиться всем подряд из своей жизни. Сегодняшнее утро само всплывает перед глазами: цепкий взгляд, сильная рука, сжимающая мое запястье почти до боли, и хлесткие слова, которые я никак не ожидала услышать от Уолша. Знала, что может так подумать, но наговорить в лицо? В те мгновения мне казалось, что он меня ненавидит и готов пристрелить…       — Может, и так. Рик сказал присматривать за тобой, так что, детка, придется тебе сознаться. По-хорошему.       — Он… хотел поговорить… — понимаю, что увиливать глупо, но и просто так всё выложить я тоже не могу. Проблема касается не только меня, мне бы не хотелось впутывать в это остальных. Но Дэрил смотрит на меня своими чуть пьяными, однако невероятно серьезными сейчас глазами. Тонкие губы кривятся в странной ухмылке.       — О чем конкретно? Детка, давай ты не будешь зажиматься, когда я спрашиваю? Это бесит. Этот придурок явно не цветочки тебе подарить хотел.       — Ну, Шейн… он хотел поговорить. Подкатывал ко мне пару раз еще в начале этой хреновины, я тогда сразу сказала, что мы можем быть только друзьями. Разве я виновата в том, что он мне не нравится? Потом переключился на Лори, и я подумала, что всё наладилось. А тут Шейн будто вспомнил о моем существовании. Всё ждал, когда остальные уйдут, предлагал бросить всё и уехать с ним подальше отсюда. Я отказала.       — Что было утром?       Не понимаю, почему так мрачен Диксон. Нерешительно смотрю ему в глаза, кусая губу; он отвечает пристальным и даже каким-то злым взглядом, словно ждет чего-то. Но что? Опять чувствую себя виноватой, но не знаю, что делаю не так!       — Утром он дал мне «последний шанс». Либо одумаюсь и сбегу с ним в закат, либо еще пожалею о своей глупости.       Конечно, это только краткий пересказ. Тяжело вздыхаю, с неудовольствием вспоминая то, каким взглядом прожигал меня Уолш после завтрака и какими мерзкими эпитетами сыпал, доступно объясняя, как именно я когда-нибудь сдохну в одиночестве. Мужчина искренне верил: он — моя единственная возможность завести отношения и вообще получить защиту. Неужели действительно кому-то кажется, что я так жажду защиты? Ах да, так ведь и есть. Да, я тянусь к людям и по-своему нуждаюсь в поддержке и заботе, но это не значит, что кто-то может решать, как мне будет лучше. Уж лучше сдохнуть в одиночестве, чем вешаться на шею человеку, который тебе безразличен.       — Так и сказал?       — Если вкратце и без мата.       — Хреново. Потом?       — А потом я уехала с тобой сюда. И вот мы здесь.       — Ясно. Что будешь с этим делать?       В вопросе Диксона мне мерещатся нотки неподдельной заинтересованности. Безразлично пожимаю плечами, удобнее устраиваясь у мужского плеча и чувствую, как горячая рука ложится на мою талию. Только вздыхаю. Нет ни сил, ни желания отстаивать личное пространство.       — А ничего. Что, по-твоему, я ему сделаю? Закачу истерику с метанием тарелок? Упаду на колени и попрошу простить меня, дуру, и забрать с собой в утопические дали? Вот еще! Пусть катится со своими угрозами на все четыре стороны, мне плевать!       Над ухом согласно усмехаются.       — Ха, не по зубам Уолшу птичка, — Дэрил на миг сильнее прижимает меня к своему боку. На какое-то время мы замолкаем, но теперь уже меня грызет любопытство:       — Кажется, кто-то обещал рассказать о своей личной жизни во всех подробностях. Что скажешь, Диксон?       Спрашиваю и сама пугаюсь своим словам. Ведь неинтересно же, вот ни капельки, с кем там спит охотник, почему-то всё равно продолжаю нести чушь. Внезапно щеку опалило горячее дыхание; мужчина склонился ко мне, едва касаясь губами кожи и хитро уточнил:       — Во всех подробностях или пожалеть тебя?       — Чем ты сможешь меня удивить?       Ответом моему смелому вопросу служит смех. Диксон буквально ржет на весь бар, так, что в дверь немедленно начинают ломиться ходячие, но вдруг затыкается. Только спустя миг я понимаю, что рефлекторно зажала ему рот ладонью, чего арбалетчик никак не ожидал. Да уж, инстинкты у меня уровне, а вот мозг явно отказал… иначе почему я оказалась так близко к мужчине? Просто подалась вперед, чтобы заткнуть? Могла и не тянуться… Пришлось как можно беспечней вернуться в изначальное положение и продолжить:       — Так вот о подробностях. Брось, Дэрил, все давно знают, что тебе небезразлична Кэрол. А ты — ей. Это элементарно. Есть что добавить?       В это мгновение мне показалось, что я ляпнула какую-то глупость. Арбалетчик вмиг меняется в лице и смотрит хмуро, задумчиво. Чувствую себя неуютно под таким взглядом, но не смею двинуться с места. Прямо мороз по коже… Не понимаю, что сказала не так, ведь это давно известный факт, о котором говорит даже Карл… Если только мы все не ошибаемся? В баре словно становится темнее. Тень ложится на лицо моего собеседника, когда он раздраженно бросает:       — Вы все просто идиоты. Кэрол тут вообще не причем.       Встает и, пошатываясь, направляется к барной стойке. Взглядом провожаю его фигуру, пока в голове лихорадочно крутятся шестеренки, что весьма проблематично в нынешнем положении. Будто компьютерная программа, мозг отметает один вариант за другим, а в душе уже тлеет огонек любопытства.       — А кто тогда? — приходится тоже подняться на ноги и устремиться к замершему охотнику. Голова кружится от выпивки, тело почти не слушается, но я останавливаюсь у друга за спиной, требовательно касаясь его руки. — Давай, Диксон, это ведь ты угрожал всё выложить как на духу!       Он поворачивается в мою сторону и как-то странно смотрит. Начинаю понимать, куда он клонит, слишком поздно, однако…       — Правду ждешь?       — Конечно!       — Что, совсем без инстинкта самосохранения? — вдруг ухмыляется Дэрил, вглядываясь в мое лицо. От алкоголя его язык заплетается, да и я потихоньку уплываю из реальности, но мы всё еще соображаем. Достаточно хорошо, чтобы я внезапно обнаружила себя прижатой к барной стойке сильным телом, и достаточно плохо, чтобы только тихо охнуть на вторжение в личное пространство. Не отвожу взгляд, да этого и не надо. Его руки на моих ягодицах; щеку опаляет горячее дыхание, когда Диксон склоняется ко мне. Совсем близко… При желании я могла бы коснуться его губ своими, ощутить, наконец, их вкус, но почему-то оттягиваю этот момент, хотя внутри всё переворачивается. Он не торопит. Чувствую каждой клеточкой, что готов взять меня прямо здесь и сейчас, однако дает мне выбор. В очередной раз вижу его разницу с братом — Мерл бы не спрашивал. Тому вообще на всех плевать. А вот Дэрил другой. Горячий, дразнящий своей близостью засранец… Наверное, именно поэтому в следующий миг я сама льну к нему, обнимаю за шею и целую. Он мгновенно отвечает со всей страстью, на которую только способен, затягивая в этот омут с головой и не отпуская. Уже не просит — берет. Берет то, что в эту ночь и так принадлежит ему, его обжигающим прикосновениям и головокружительным хриплым вздохам. От властного поцелуя ноги подкашиваются, отчего я буквально висну на нем, прижимаясь куда ближе допустимого и забивая на слабое сопротивление разума… О да, целуется этот красавчик еще лучше, чем стреляет…       — Какое с тобой самосохранение, Диксон?..       Вопрос остается без ответа, зато сильные руки легко подхватывают и сажают на барную стойку. Я вздрагиваю, едва чувствую прикосновения к спине… Легкие поглаживания становятся настойчивей. Он отрывается от моих губ, но лишь для того, чтобы прижаться ртом к моей шее, ключице… Судорожно вздыхаю, царапая пальцами его жилетку. Легкие укусы сводят с ума. Всё тело будто превращается в сплошную эрогенную зону, от каждого прикосновения по коже пробегает электрический разряд, от чего с губ сам собой срывается тихий стон. Черт, как же давно я этого хотела… Целую вечность тупо сидела и смотрела на арбалетчика, казавшегося таким недосягаемым и явно плевавшему на всех вообще и меня меня в частности… Мол, наверняка ему нравится Кэрол, отнимать у нее шанс совсем подло… Но теперь моя ножки обнимают его бедра, и мне остается только вспоминать то время и негромко стонать, когда обжигающе горячие руки мужчины пробираются под мою рубашку и ловко справляются с лифом. Как я не заметила момент, когда рубашка оказалась расстегнута?..       Еще один долгий поцелуй в губы буквально сносит крышу. Перед глазами плывет, поэтому я только ближе прижимаюсь к сильному телу и позволяю себе, наконец, просто утонуть…       Кажется, момент, когда мы остались без одежды и Дэрил забил на нежность, я буду помнить всю оставшуюся жизнь…       Помнить и снова проситься на совместную вылазку в бар. Вновь невинно хлопать глазками и обещать Рику, что мы «только выпьем и что-нибудь прихватим для припасов». Ловить на себе в этот момент насмешливый взгляд Диксона и закатывать глаза в ответ на пошлую шутку.

Что бы с нами не случилось, я буду помнить, как в эти мгновения я действительно жила.