Hate cause want

Олег медленно разлепил толстый слой неги перед глазами. По обеим сторонам от него чувствовалось тепло чужих тел. Прекрасных, стройных тел, на которых пожелала задержаться эстетика рядом с разбросанными татуировками. Они оба прижимались к Олегу, которых тот устало обнимал за плечи; артист медленно перевёл взгляд сначала на одного, потом на второго. Кажется, только Нечипоренко отпустило так быстро. Олег нехотя поднялся, неуклюже высвободив руки из-под парней, лежащих без футболок. Глеб на это недовольно замычал, а Ваня тихо фыркнул, утыкаясь лицом в упругую кровать. Олег сжато хохотнул. — Ебать вас разнесло, котята. — в его голосе был слышен не сшитый стёб, а следом за этим чиркнула зажигалка, и по комнате быстро распространился слабый запах травы. Распознав столь многозначительной аромат, Дрёмин приподнялся на локтях, бросив на Олега говорящий взгляд. — Это чистая, — вскользь оповестил рэпер, из своих рук давая Ване затяжку. Парень обхватил губами самокрутку и вдохнул тут же бьющее в голову месиво, привычно подавив желание закашляться. Следом за этим Ваня ощутил, как в его шею не грубо впились тонкие пальцы лежащего рядом, а затем парень увидел перед собой лицо Глеба. Без слов сообразив чужое предложение, Дрёмин оставил руку на чужой шее и выдохнул дым, стараясь направлять его чётко в приоткрытые алые губы напротив. Нечипоренко вмиг ощутил прилив острых иголочек в крови; он, грубо зажав в зубах нещадно дымившийся косяк, придвинулся ближе к лежащим артистам. — Целуйтесь, — скомандовал Олег настолько бархатным тоном, что не подчиниться было нельзя. И Ваня беспрекословно припал к губам Глеба, начиная нежно касаться чужих отвечающих ему в тон губ. Нечипоренко криво усмехнулся, а сам вплотную прижался лбом к виску Голубина: — Жёстче, — на хриплом баритоне произнёс он, уже ощущая, как вся кровь водопадом устремилась вниз. Похоть отдавалась в его голосе, вплетаясь в низкие ноты, отчего Глеб несдержанно застонал и принялся зацеловывать Ваню, гранича с безудержным фанатизмом. — Послушные сучки, — в экстазе выдохнул Олег и отстранился от парней, чтобы полностью насладиться происходящим. Фара пытался выразить всю свою настойчивость, всё своё желание, но Ваня всегда оказывался более настойчивым партнёром; Дремин почти не касался парня напротив, в то время как Глеб обхватывал двумя ладонями чужие щёки до алых пятен и не переставал тихо постанывать, смешивая свой голос с частыми чмокающими звуками. Наконец Олег самостоятельно отстранил артистов друг от друга и, с упованием вглядевшись в их раскрасневшиеся лица, еле слышно произнёс: — Возьми у него. — Глеб вальяжно откинулся на кровати, самодовольной улыбкой выдавая гордость за то, что Кизару отдал предпочтение именно ему, а Ваня же, не теряя времени, устроился между ног светловолосого москвича. Фейс, не церемонясь за состояние одежды, грубо расправился с чужой ширинкой и навис над широкой резинкой «Calvin Klein». Глеб дышал невозможно тяжело, не в силах подавлять своё предвкушение и рвущиеся наружу нетерпение. Ваня чуть улыбнулся и мягко коснулся губами напряжённого торса. Просто потому что захотелось. — Не так быстро, — вдруг произнёс Кизару, про которого парни уже успели чуть позабыть. Обратив на него свои мутные от желания взгляды, они узрели, как Олег тонет в румянце, сжимает подрагивающей рукой простынь, а второй бесстыдно тянется к застёжке на джинсах. — Я хочу вас так, что сейчас сдохну. Ваня сразу понял, к чему тот клонит, поэтому быстро оказался возле стоящего на коленях Нечипоренко. Олег вдруг резко придержал его за спину, пахом сильно уперевшись артисту в шею. — Чувствуешь? — сглотнув слюну, пробежавшуюся по сухости горла, почти прошептал Олег. Ваня улыбнулся краем губы и закивал, а затем еле ощутимо поймал губами грубую джинсовую ткань. Кизару на это как-то неестественно выгнулся, вцепился в чужое плечо, а затем с усмешкой выдохнул. Фара грациозно поднялся и в мгновение ока оказался рядом с Ваней. Глеб осторожно целовал оголённые бёдра, пока Ваня невозможно медленно справлялся с ремнём и пуговицей; Олег вздрогнул всем телом, когда бельё оказалось на уровне его колен. Глеб коснулся пухлыми губами головки члена, на что Кизару испустил продолжительный стон и почти ласково уцепился длинными пальцами за светлые пряди. Ваня, невозможно нежно прогладив Фараона по спине, оставил весомый поцелуй на одной из выпирающих вен, а после мелкими прикосновениями его губы нашли губы Глеба. Олегу показалось, что у него начинают отказывать ноги. Он, не слыша собственных громких стонов, словно и слух ему тоже частично отказал, облокотился руками за пространство позади себя и лишь смотрел, смотрел, как эти двое сквозь жаркий поцелуй раз за разом касаются его собственного набухшего члена, хватаясь руками за длинные волосы и ремни друг друга. Внезапно Олег вспомнил про собственный дымящийся в пепельнице косяк и, как-то по-цирковому извернувшись, он вновь вернул сей артефакт и глубоко затянулся. Ртом уперев чужой орган в упругую щёку, Ваня яростно касался руками тела Фары и с жадностью вбирал в себя ответные прикосновения ладоней. Чуть выше ребят послышались не совсем адекватные смешки, а потом Олег наклонился к ним и переплёл их длинные волосы в одну хлипкую косичку. — Охуенно, — посмеиваясь, изрёк Кизару. Артисты же оказались слишком увлеченны друг другом, чтобы отреагировать более-менее внятно. Внезапно Глеб резко взял член полностью, руками обхватив чужие бёдра, а Ваня как-то максимально ловко и быстро проник смазанным в слюне пальцем между плотными мышцами. И Олег готов спорить с самим дьяволом на собственную душу, что за секунду до этого он даже близок к развязке не был, да и в принципе никогда не отличался «скоростью мышления», но как только Дремин искусно нашёл мягкими подушечками нужный нерв — артист с бурными стонами кончил прямо на собственные белоснежные простыни. Парни переглянулось и хмыкнули. Ещё бы пять друг другу дали, блять. Нечипоренко повалился на своё ложе, а после с усмешкой глянул на целующихся возле него двух парней, что посекундно вздрагивали, сжимая рукой чужой член, желая только как можно скорее утонуть в волнах оргазма. Комнату оглушили протяжные стоны сквозь глубокий поцелуй, а после ребята, крепко прижимаясь друг к другу, плюхнулись рядом с Олегом, не переставая невозможно тяжело дышать. Кизару хмыкнул: — Но того факта, что вы - бездарности, это никак не отменяет…