Их история — это пиздец

Пара месяцев после баттла, после первой встречи, а Слава всё ещё не может не прикасаться постоянно к Мирону, не может не трогать его каждую минуту совместного времяпрепровождения. Он напрашивается к нему на концерты, заваливается без приглашения домой, бесстыдно лапает и кайфует. «И это так в его характере», — думает Мирон. Однажды ночью, листая ленту в твиттере, Окси слышит громкий стук в дверь и сразу узнает полуночного гостя. Слава вваливается к нему в квартиру и, закрыв дверь, сразу накидывается с объятиями, жарко целует в шею, трется носом о ключицу как преданная собака, только вот эта влюбленность ничего не стоит, если бы не было правил их Вселенной. Они лежат в кровати Мирона, Слава не может перестать гладить того по бедру, а Окси вся эта ненормальная ситуация окончательно достает. — Блять, ты можешь хотя бы сделать вид, что хочешь меня, а не просто all day all night чувствовать себя пьяным? — Окс, ты представляешь сколько бабла я экономлю благодаря тебе? Я готов отсасывать тебе хоть всю жизнь, если при этом буду чувствовать себя таким ахуенно бухим и счастливым. Обожаю нашу невъебическую жизнь! Мирон понимает, что ни разу не видел Славу трезвым за всю их «невъебическую жизнь». С первой их встречи, пожав друг другу руки на встрече до баттла, он понял, что в голову ударяет так будто закинулся шотом егеря. Он буквально ощущает, как становится теплее от спиртного, немного кружит голову будто год не пил и вот он, один шот способен пошатнуть взрослого мужика. Федоров видит как округляются глаза Карелина и тот задерживает прикосновение. В его глазах чертята, его ведет от кайфа, он, кажется, только что понял смысл жизни и полюбил правила Вселенной, создающей соулмейтов. Когда Окси прямо перед баттлом спрашивает парня «тебя не ебет, что я твой соулмейт? Тот, кого ты так дико презираешь?», получает ответ в стиле Гнойного: «да я согласен и на Киркорова, если бы от него меня бы так же тащило. Ты же теперь моё гребаное сокровище.» И Федоров ведется, он чувствует внутри тепло не только от опьянения, но и от слов оппонента, думает, что иметь соулмейтом Карелина не так уж и плохо, вроде думающий чувак, во многом похожи. Мирон на баттле смиренно беззуб, выбрасывает из головы половину своих задевающих панчей, заменяет текстами про Слово, про Ресторатора. Он думает, что Слава оценит. Мирон касается Славы раз, два, три. Его самого немного расслабляет, он буквально чувствует вкус виски на языке, но у Федорова слишком большой стаж работы с крепкими напитками, чтобы прикосновения действовали так ярко как у Славы. Зато он кайфует от вида рэпера перед собой, на которого прикосновения действуют более чем. Его зрачки расширяются, ему совершенно похуй на то, что Мирон постоянно в его личном пространстве у всех на виду, что он распускает свои руки, лапает парня везде, хватает грубо за волосы, и Слава почти течет, но ему так ахуенно от новых ощущений. После баттла они трахаются на хате Федорова, и утром Слава не хочет выпускать того из кровати. Мирон сначала думает, что это сила любви соулмейтов. Слава думает, что это сила любви к алкоголю. Федоров не тупой, он быстро выкупает что к чему, прекращает общение, уезжает в тур. Иногда они пересекаются, он позволяет себя трахать, но только после того как засадит мелкому зазнавшемуся гаду. Обоих всё устраивает, но Мирону со временем нужно больше человеческих отношений, а Славе всё ещё нужно больше прикосновений. Окси думает, что это не та история из детских книжек, где девочка встречает мальчика, тот влюбляется в её красивые большие глаза, целует её милую щечку и они понимают, что созданы друг для друга, живут вместе до смерти, заводят много детей, собак, кошек, строят дом, и умирают в один день, держась за руки. Их история — это пиздец. И Мирон чертовски устал, но не в его силах исправить Вселенную. Сначала он несколько лет ездит по турам с альбомами, пишет новые, опрокидывает запад, батлится в Америке, Европе, трахает телок и парней. Он чувствует себя обессиленным, но слишком всё ещё сильным чтобы опускать руки, останавливать работу хоть на выходные, лететь к своему соулмейту. Мирон понимает, что одно прикосновение к Славе и его засосет обратно: разрешение использовать себя этому малолетнему нигилисту. Он осознанно выбирает страдания, но собственную власть над собой. Слава первые несколько лет работает на разных шоу, создает свои проекты, опрокидывает весь шоу бизнес, посылает всех и везде, трахает телок и парней, но, сука, никто не дает то, что ему может дать Окси. Слишком много денег уходит на алкоголь. Их жизнь нихуя не сказка, не история из красивых легенд, не рождественский рассказ. По ночам они встречаются и расходятся, обещают друг другу всегда быть вместе, измениться. По утрам бросают друг друга, живут не с теми, целуют не тех. Они проживают свои жизни как хотят, они посылают Вселенную нахуй и не идут одной дорогой. Они встречаются раз в полгода, это кажется самым адекватным выходом из ситуации. — Ты весь мой мир. — Я умру, если тебя не станет. А на утро молча расходятся. Мирон обычно просыпается раньше, сбегает к себе в бизнес, живет дальше. Слава бывает специально ставит ранний будильник, чтобы сбежать первым, когда чувствует, что Мирон охуел его бросать в холодной кровати. В их жизни дохуя косяков, но спустя лет пять или десять после первой встречи оба успокаиваются потому что понимают истину. — Мы не те влюбленные, которые бы бросили свои жизни как только встретили своих соулмейтов. Мы слишком эгоистичны чтобы идти на компромисс, у нас разные цели. — Да, поебать на тупые сказки. Мы будем вместе, когда возьмем всё, что хотим от жизни. — Когда я захочу свой дом с приемными детишками, двумя жирными ебанутыми котами, отбитой на голову собакой и соседями-гомофобами, я к тебе приеду. Они долгое время работают сами по себе. У них есть романы, они рассказывают друг другу обо всем, созваниваются всё чаще. И в конце концов в ЛА Слава стучится в дверь квартиры Окси, тот смотрит на него влюбленным взглядом как и все эти годы. Меняется одно: Карелин не целует его сразу с порога, ему не нужна эта доза ради дозы, он уже вырос, быстрая дрочка в туалете бара уже давно не для него. Карелин бросает свои вещи в коридоре, проходит на кухню, заодно скидывая обувь, разглядывает фото на стенах. — Всё хуйня, снимай. И там, кстати, возле твоего подъезда сидит какой-то объебанный кошак, попытался спиздить у меня шнурки. Назовем его Семнашкой.