Я болен

Я помню все лица, которые видел хоть раз в своей жизни. Помню цвет и форму глаз, изгиб бровей, длину ресниц и оттенок румянца. Мое подсознание не устает подбрасывать мне миллиарды этих случайных лиц в моих снах, которые я вижу каждую ночь. Каждую ночь мне снится один и тот же сон – я иду сквозь толпу людей, будто бы весь земной шар стал бескрайней равниной, и на каждом квадратном метре стоит один человек – и среди этих людей я ищу Вас. Мои произвольные всхлипы нарастают – так мечется ребенок, который потерялся в толпе взрослых и не видит своей матери – я не вижу Вас. Я ненавижу каждого из этих людей, ведь у каждого из них присутствует одна лишь из миллиона Ваших черт. Будь моя воля и власть вершителя судеб, я бы убил каждого лишь за то, что он похож на Вас – непозволительная роскошь для всех и каждого. Я никогда не отдохну. Я болен. Мое отравленное страданием и горечью подсознание каждую ночь ведет меня сквозь один и тот же сон. Я не просыпаюсь с разочарованием потери чего-то желанного, чего я смог достичь лишь во сне – я еще ни разу не нашел Вас в толпе людей – я просыпаюсь с муками чертового статиста, знающего, что ему никогда не осмотреть всех людей – увиденные им вчера ночью уже умерли, а каждую секунду его блуждания рождается еще четверо. Мои несчастные искания гораздо более литературно и изысканно описаны великими мира сего. Я не хочу читать любовные стихи с посвящениями – там, где автор восхваляет красоту и безразличность своей возлюбленной, описывает её стан, глаза и волосы, я не увижу Вас. Мне кажется наибольшим смертным грехом утопать в страданиях отверженных чувств и разделять сие страдание с поэтами, которые писали стихи не о Вас. О, я твердо уверен – их ошибка в том, что они писали не о Вас. Вы кажетесь мне настолько неземной и божественной, что я уверен: Вы – единственная женщина, достойная быть запечатленной в мраморе и кисти, на бумаге и в словах дифирамба. Кто знает, может, Вы и есть вечно перерождающаяся Муза, мучащая целенаправленно и немилосердно, страданиями призывая творить шедевры? Вы – единственное существо, которому позволено мучить и не быть наказанной за это. Вы – орудие в руках высших сил, воплощенное в плоти и крови, которая является каждому в разной ипостаси. Мой воспаленный душевной усталостью мозг рисует над Вашей головой терновый венец, отлитый из чистого серебра, на конце шипов которого голубые фианиты. В Вас есть что-то от обеих сил. Мне никогда не постичь вашу сущность. Вы – загадка, которая создавалась преднамеренно с отсутствием ответа. Вы – ветка дерева, отклоняющаяся при малейшем движении Тантала – я ведь проклят на вечность мук так и не приблизиться к Вам ни на шаг. В моей ничтожной власти – сделать Вас королевой и владычицей моего сердца и тела, героиней каждого моего стиха, в каждой строчке записать Ваше имя символами, образами или знаками, рисовать Ваши портреты словами. Я бы обучился всем видам искусствами, лишь бы дать миру священное знание о Вас. Я знаю, таких же глупцов, как и я, должно быть, тысячи. Вы бы могли сполна насладиться вниманием, устраивая что-то вроде литературного салона и созерцая состязания наивных влюбленных. Впрочем, я ничем не лучше – мои дары слишком ничтожны. Возможно, единственный способ приблизиться к Вам – стать жрецом Вашего культа. О, да, но ведь только нельзя быть жрецом, который руководит ритуалом, в котором он сам является жертвой? Неистерпимо хочу смеяться в пустоту холодной одинокой ночи. Я болен. Я никогда не отдохну. Я никогда не досмотрю свой сон, как и никогда не найду Вас среди людей. Вас просто нет среди них, ведь во сне я вижу лишь тех, кто отличается в некоторой степени от приматов мышлением и даром речи. Я унижаю Ваше достоинство, пытаясь найти Вас среди людей. Я слишком ничтожен в своей сути, чтобы называть Ваше имя. Я слишком бездарен, чтобы надлежащим образом описать Вас. Я не исполню достойнейшей миссии посредника между богами и людьми, не буду источником божественного знания о красоте и вечности. Я болен. Я не тот великий ирландец, способный в тысячу страниц рассказать об одном дне и мысли которого даже в шизофреническом бреду досконально верны и гениальны в своей простоте. За витиеватостью моих фраз скрыто непонимание самой Вашей сути – тогда бы я остановился в своих пыточных практиках над несчастной бумагой. Великое дело – телесные муки! Муки неудовлетворенной похоти, пустого желудка, изнуренного физическим трудом тела, мутной от недосыпания головы хоть на миги, но отвлекают от стучащих словно метроном мыслей. Как забавно, я могу менять их частоту. Как забавно… Должно быть, я жук, которому оторвали все лапки, но предлагают любить жизнь, ведь мир полон любви!.. Я не так счастлив, как Грегор Замза, у меня нет семьи и работы, есть лишь бумага и огрызенный моим таким же больным соседом карандаш. Ответьте мне, Вы счастливы созерцать мои последние потуги? Вы получаете хоть немного удовольствия наблюдая за медленной смертью очередного несчастно влюбленного? Скольких Вы погубили или погубите? Я – не первый и не последний, я верю в то, что умираю в начале великого Армагеддона, сгорая с каждым днем все более и более. О, вся наша жизнь – медленное сгорание. Мы дышим воздухом, доля кислорода в котором каждую секунду опаляет наши легкие, и мы горим. Это невидимое туманное пламя входит и выходит из нашего тела с апокалиптической стабильностью. Как красиво – мы умираем, едва родившись, с каждым вдохом. Я помню все лица, которые видел хоть раз в своей жизни. Я не помню лишь Вашего лица. Я помню лишь свои наивные чувства, которые испытывал, глядя на него, ведь это были чувства живого человека. Лишь тогда я по-настоящему жил. Я дышал не тем же воздухом, что и Вы, я дышал Вами, опалялся Вашим огнем и был счастлив гореть мотыльком, который забыл, что от огня нужно держаться на безопасном расстоянии. Я так несчастен, ведь я не помню Вашего лица. Я болен. Мне кажется, я никогда не умру, не стану окончательно Вашей жертвой. Мне кажется, мой врач, каждый раз смотря на меня сквозь пенсне, крайне рассудительно повторяет, что это крайняя степень безумия – быть счастливым от того, что умираешь от любви к кому-то. Просит нарисовать Ваш портрет и сжечь его – я так должен забыть Вас. Но я не помню Вашего лица! Как же так – любить и не помнить лица того, кого любишь? Это же невозможно! И это же больно, ведь лишь закрыв веки, ты убегаешь от банальности и прозаичности этого мира, созерцая любимый облик. Вероятно, Вы просто были сном, который я забыл, едва проснувшись. Я не вполне уверен в себе. Вероятно, мой врач прав и я просто устал от мучащих меня кошмаров. Вас – нет. Вы – плод моей фантазии, не имеющий очертаний. Я болен. Я отдохну, лишь забыв Вас. Я повторяю себе, словно заклинание и изгоняю Вас из своей памяти. Я болен. Я никогда не отдохну, лишь забыв Вас, ведь невозможно забыть, желая этого самую малость. Я горд своей болью и страданием. О, нет, что же я несу… Я снова усну. Я буду ходить среди этих людей, но буду смотреть на небо. Я умру как странник, как Диоген с зажженной лампой среди белого дня, как ищущий то, что найти невозможно. Я болен.