Метаморфоза

      Загадочный и противоречивый. Бывали моменты, совсем-совсем короткие моменты, когда ей становилось страшно. Страшно за себя и за него. Несмотря на всю его силу, Элиас казался каким-то хрупким, как те кристальные розы, разбившиеся в её руках. Она боялась причинить ему боль или случайно оставить его, и даже короткое расставание казалось невыносимо болезненным и тревожным. Эта нелепая, никчёмная привязанность к нему делала их уязвимыми. Чем была эта привязанность на самом деле? Это было чувство, которое она до этого не испытывала ни к кому, и подозревала в глубине души, что так выглядит любовь, но не хотела признаваться себе в этом.       Любил ли Элиас её?       Она не знала. Сначала, Тисэ это знала точно, был расчёт, но что-то в ней самой заставило его обратить на неё внимание. Да, бесспорно, она была особенной, но для него она стала не только слэй бегги, а чем-то большим. Семьёй. Для неё это значило многое. Семья — её больное место, незаживающая рана, глубокая прореха в её душе. Но и Элиас, и Рут, и Серебряная заняли в её сердце особое место, они были дороги ей, как настоящая семья. Элиас же…       Было в нём что-то притягивающее. Его искренняя забота и участие растопили ледяную корку подозрительности и недоверия очень быстро. После стольких лет отчуждения Тисэ сама тянулась к ласковым рукам, затянутым в белые перчатки. Он так часто брал её на руки, что без его объятий и тепла его тела становилось временами неуютно и одиноко. Она была бы не против если бы они проводили больше времени вместе. Не важно под каким предлогом: изучение магии ли, чтение книг ли, обед или просто вечерние посиделки у камина, главное наедине. Самым её любимым временем был закат, когда солнце медленно спускалось за горизонт, и можно было наблюдать через окно гостиной, как последние лучи ласкают лепестки нежно-розовых роз. Силки обычно шла закрывать ставни и поднималась к себе в комнату, а Рут уходил дремать в сад в прохладной неге розовых кустов, оставляя Элиаса и её вдвоём. И в эти часы всё её внимание было сосредоточено на Элиасе, даже если она читала книгу, её мысли время от времени обращались к нему. Загадочный и противоречивый.       Ничего не выражающий череп с огоньками в глазницах, имеющий всегда одно нарочито оскалено-бесстрастное выражение не может дать ответы на её вопросы. Она никогда не знает наверняка о чём он думает или куда конкретно смотрит. Думает ли он о ней в тот момент, когда она бросает на него скользящий заинтересованный взгляд, чтобы подловить его? Но подловить его конечно же невозможно, если только он не в человеческом обличие, что бывает крайне редко. И только когда он говорит ей что-нибудь, может даже ничего незначащее, Тисэ внимательно прислушивается к его интонации. Но даже так ей не всегда удаётся понять его настроение. Он всё же не человек, или не совсем человек, или одержим человеком. За долгие годы существования он научился скрывать свои настоящие мысли и не выдавать их голосом. А может наоборот он просто не умеет выражать свои эмоции через голос. Слишком странный и непонятный для человека. И эта его загадочность для неё как магнит. Ей интересно в нём всё, хотя она никогда его ни о чём не спрашивает. Чуть более известным ей Элиас стал после рассказа Линдела, но даже тогда он не стал более понятным. Монстр одержимый человечностью — для неё это настолько чуждо, что она даже не бралась строить предположения на его счёт. В конце концов она научилась воспринимать его как нечто само собой разумеющееся, как ту часть себя, которая пугает людей, как мысли о матери не желавшей её рождения. Ведь и она, и Элиас навсегда отринули общество людей, хоть и не по своей воле и вынуждены существовать в другом мире.       Тисэ не имела чёткого мнения на сей счёт: плохо это, или наоборот хорошо, что они «такие» не такие, что контакт с миром разорван или имеет теперь другие точки соприкосновения. Она не знала, хочет ли вообще иметь с тем миром хоть какие-то общие точки. И думать об этом считала абсолютно бессмысленным. Времени, отведённого ей, было не так уж и много, чтобы решать подобные вопросы. Нужно было наслаждаться обретённой семьёй и обществом Элиаса, узнавать нечто новое, практиковаться в магии и постепенно забыть всю прошлую жизнь. Хотя за пару лет у неё вряд ли это получится. Она по-настоящему не верила, что Элиас сможет найти способ продлить её жизнь, но не говорила ему об этом. Кажется, он искренне хотел ей помочь. Но Тисэ ни о чём не жалела, грустно было только оттого, что вместе с ней не станет и Рута, она очень привязалась к нему. По всей видимости и он тоже привязался к ней. Она также подозревала, что Рут каждый вечер уходит в сад не потому что там прохладнее, а из-за её мыслей о Элиасе. Мыслей, которые она сама не совсем осознавала или допускала в сознание, но которые ловила его самым краешком. Этого хватало чтобы понять приблизительный контекст и быстро смахнуть эти неловкие мысли пока они не дошли до понимания. Но сами мысли о этих мыслях делали их доступными для Рута. Он знал о чём Тисэ думает, понимал её желания и молчаливо соглашался с ними, обходясь без своих обычных ехидных комментариев или неразборчивого ворчания.       Вот и сейчас он встал и ушёл следом за Силки чтобы оставить её со своим демоном. Тисэ успела увидеть в окно, как последний лучик скользнул по подоконнику прежде чем ставни захлопнулись. Каждый раз после этого она ощущала себя будто находится в шкатулке, крышку которой закрыли на крючок, ей очень нравилось это ощущение. Больше никакого холода и одиночества, больше не было тусклой и грустной луны, видимой из маленького окошка и приглушённых неразборчивых разговоров, доносящихся из-за тонких стен, и подслушанных случайно благодаря неуютной и давящей тишине. Теперь только тепло камина, приглушенные тона гостиной, тихое тиканье часов и Элиас. Иногда феи внезапно возникали в воздухе, проказливо посматривали на них и вновь растворялись, так и не увидев ничего интересного.       Тисэ держала в руках книгу, которую успела прочитать ещё до обеда, но не хотела с ней расставаться, чтобы иметь возможность исподтишка смотреть на Элиаса и не отвлекаться. Всё же английский не её родной язык и приходилось прилагать немало усилий, чтобы понять смысл книг.       — Тебе что-то не понятно? — озадачено спросил Элиас, облокотившись на подлокотник кресла и подперев подбородок рукой. Казалось, он смотрел очень пристально. — Хочешь объясню?       Тисэ отрицательно помотала головой, застигнутая врасплох и чуть ли не пойманная с поличным. Он вздохнул и поманил рукой:       — Покажи что там у тебя.       Тон его не терпел возражений, и отказаться не было возможности. Тисэ встала, захлопнула книгу, но заложила якобы интересующую страницу пальцем и нерешительно посмотрела на Элиаса. Он похлопал по бедру, приглашая сесть, и Тисэ подчинилась, привычно устроившись у него на коленях и прижавшись спиной к его груди. Элиас по обыкновению обнял её одной рукой, а другой выхватил книгу и, пробурчав что-то себе под нос, раскрыл её на заложенном месте.       — Ясно, — спустя пару секунд сказал он, захлопнул книгу и отложил её в сторону. — Значит использование магических проводников. Хорошо, я объясню.       Элиас, ещё раз выдохнув в макушку Тисэ, действительно принялся объяснять, обхватив её второй рукой в полноценные объятия. Она откинула голову ему на плечо, и глаза закрылись сами собой. Ей было приятно слушать его бархатный тембр; ощущать своим телом как его голос рождается внутри него и мягкие вибрирующие потоки растекаются в ней; как мощное спокойствие его глубоких вдохов и выдохов качает её будто на волнах. Тисэ растворялась в этих обволакивающих ощущениях, чувствуя себя ещё более умиротворённой. Она уже перестала различать отдельные слова, полностью охваченная впечатлениями, пытаясь впитать в себя как можно больше.       В какой-то момент она почувствовала, как Элиас подхватил её на руки и поднял в воздух, но ей так не хотелось открывать глаза и возвращаться в реальность, что она предпочла отдаться на произвол судьбы. И только когда ощутила под собой мягкое одеяло, на которое её опустил Элиас и почувствовала, как его руки быстро ускользают из-под неё она, наконец, пришла в себя, не желая, чтобы миг несомненного счастья вот так исчез. Она успела схватить его за ладонь и потянуть со всей силы, заставляя его нагнуться к себе.       — Останься сегодня со мной, — прошептала она, когда увидела огоньки в провалах глазниц близко. Он молчал достаточно долго, и Тисэ уже отчаялась получить положительный ответ.       — Хорошо, — ответил Элиас выпрямившись, и она увидела, как в лунном свете он преображает себя в полную человеческую форму.       — Не надо! — быстро и испуганно воскликнула Тисэ, пока он целиком не обратился. Элиас замер в странно-уродливом облике, так и не став до конца человеком. Он кивнул, и череп с рогами вернулся на привычное место. Скинув с себя мантию, он лёг рядом с ней, устроившись на спине и сцепив руки в замок на груди. Тисэ свернулась у него под боком, и ему пришлось расцепить замок и приобнять её. В конце концов, она положила ему голову на плечо, устроившись окончательно, и закрыла глаза. Лежать так было очень приятно. Дыхание Элиса почти было не слышно, а может и совсем не слышно. Ей подумалось, что он затаил дыхание или совсем перестал дышать, а потом ей пришло в голову, что она вообще не знает нужно ли ему дышать в принципе. С этими мыслями она и заснула.       Проснулась Тисэ, когда луна ещё светила, а до рассвета по её ощущениям было достаточно много времени. Возможно она заснула всего лишь на полчаса или час и проснулась оттого, что плечо, на котором она лежала, затекло. Элиас спал, это было понятно по непривычно пустым глазницам и мерно вздымающейся груди. Тисэ подумала, что всё же ему нужно дышать. Она осторожно высвободила затёкшую руку и какое-то время лежала на спине разглядывая предметы в комнате. С удивлением поняв, что Элиас принёс к себе в комнату она почему-то смутилась и улыбнулась сама себе.       Внезапно вспомнилась та ночь, которую она также провела здесь в объятиях странного и должно быть страшного существа. Просто огромного существа, с длиннющими хвостом и рогами, мощными руками и широченной грудью, поросшей не то мягкими перьями, не то мехом. Зарываться в это нечто пушистое и тёплое было очень-очень приятно и совсем не страшно. Если это была истинная форма Элиаса, то она даже представить не могла что он такое. Но всё же она тогда знала, что он не сделает ей ничего плохого несмотря на то, что он не мог контролировать себя. Было волнительно находиться в объятиях этого существа. Сердце так и заходилось в неровном быстром ритме. Рут должно быть волновался.       И словно вспомнив то ощущение, её сердце снова сорвалось в галоп. Тисэ прижала руку к груди, зажав в кулаке рубашку, будто это могло хоть как-то помочь.       — Что-то случилось? — неожиданный вопрос Элиаса напугал её, сердце, кажется, на миг остановилось и снова страшно затараторило в своём ритме. Он настороженно не то принюхался, не то прислушался к ней и приподнявшись на локте внимательно посмотрел на неё.       — Я снова напугал тебя? — озабочено сказал он, — прости, Тисэ, я думал, что ты чувствуешь, что я не сплю.       Тисэ прикрыла на мгновение глаза, чтобы успокоиться.       — Всё нормально, — прошептала она, открывая глаза, и протянула ладонь, чтобы коснуться его лица. Элиас приподнял плечо, и её рука оказалась зажатой, он по-звериному потёрся щекой об неё. Тисэ вся подобралась и села перед ним, протянув к нему вторую руку. То, что она хотела сделать дальше, было странно по любым меркам. В сущности, она совсем не представляла как это будет делать, но Элиас словно поймав обрывок её мысли, затеял перевоплощение. Через пару мгновений на неё смотрел знакомый человечек, не такой привычный, как череп с рогами, но более понятный.       — Я же твоя невеста, — произнесла Тисэ, глядя на него, сама не понимая что она хотела этим сказать. Элиас едва кивнул в знак согласия, но как-то не очень уверенно, как ей показалось. Похоже, он тоже не совсем понимал что должно быть дальше.       Тисэ смело подалась вперёд и решительно коснулась его губ своими. Это было так странно, ведь на самом деле у него нет губ, и она не могла себе представить что сейчас чувствует он. Элиас с небольшой задержкой, будто размышляя над тем что делать, ответил ей. Они словно примерялись и приноравливались друг к другу то разрывая поцелуй, то снова ища губами чужие губы. Рвано, торопливо, неловко, но всё больше поглощаясь друг другом. Элиас осторожно подхватил Тисэ на руки, касаясь непослушными и непривычными губами её шеи, щёк, век и лба. Дыхание её то учащалось, то замирало, в голове был полнейший кавардак из мыслей и чувств. Она думала обо всём сразу и ни о чём конкретном, совершенно не представляя, что делать дальше, и полностью отдалась на волю Элиаса, считая его более сведущим. В конце концов, он словно пушинку опустил её на кровать и навис сверху.       Его непременные перчатки куда-то делись и Тисэ чувствовала тёплые касания его ладоней, скользящие по её телу. Его руки нежно и невесомо касались её груди или соска, и она выгибалась вслед за ускользающими пальцами, пытаясь поймать их, задержать их на себе. Её рубашка задралась, обнажая маленькую аккуратную молодую грудь, едва ли не просвечивающие через кожу рёбра и впалый живот с ямочкой пупка. Всё это было обласкано чуткими, слегка подрагивающими руками, казалось будто Элиас едва сдерживал себя, чтобы не сдавить её в крепких объятиях или не схватить её плоть и не сжать до кровоподтёков; чтобы не сломать её хрупкое тело.       Прохладные влажные губы оставляли дорожку из поцелуев на её теле, от каждого такого касания она вздрагивала, а кожа покрывалась мурашками. И чем ниже Элиас спускался, тем быстрее билось её сердце. Когда же он остановился у самой кромки шорт, Тисэ перестала дышать совсем. Она чувствовала его горячее дыхание, мгновения его промедления длились будто вечно. Наконец, всё так же дрожащие пальцы расстегнули пуговку и потянули за язычок замочка.       Глубокий выдох и глубокий вдох, её голова закружилась. А руки Элиаса уже скользили по её бёдрам, сбрасывая ненужное, освобождая её тело от лишнего. На ней остался только оберег, который съехал на бок и приятно холодил сосок. Она смотрела, как Элиас распускает свой галстук-боло, потянув за брошь с большим и ярко голубым камнем точь-в-точь как цвет её глаз; как расстёгивает пуговки на рубашке, обнажая своё выдуманно-прекрасное тело. Его человеческий облик был действительно привлекателен, но Тисэ вспомнила его истинную чудовищную форму, и она казалась ей не менее прекрасной.       Он поймал её взгляд, чтобы убедиться, что она до сих пор настроена решительно и не боится его, но в её глазах он увидел лишь мутное отражение себя самого и понял, что сейчас не время для глупых вопросов.       Тисэ словно растворилась в ощущениях. Элиас снова качал её на волнах. Она будто вздымалась на пенные пики гребней и плавно и с замиранием сердца падала вниз, но снова подхватывалась накатившей волной. Она то тонула, задыхаясь от удушья накрытая разгорячённым телом, то вырывалась на поверхность за коротким вдохом, обласканная нежными руками, подхваченная в объятия. Она заламывала руки, закусывала запястья не в силах сдерживаться. Пальцы Элиаса с каждым мгновением становились всё более настойчивыми, сжимали всё крепче, обхватывали всё сильнее. Всё его тело будто вибрировало на одной ноте, будто угрожающе рычало, что она, Тисэ, принадлежит только ему. Демоническая сущность поглощала человечность Элиаса, незаметно преображая его. И вот уже челюсти его головы-черепа сомкнулись осторожно хоть и болезненно на её плече. Он сам стал крупнее, и на груди проступили мягкие пёрышки. Тисэ зарылась в них руками, выгибаясь ему на встречу. Она не желала думать о том, что будет, если он совсем перестанет контролировать свою форму.       Темп возрастал, волны поднимали её всё выше и чаще, Элиас яростно впился когтями в её бёдра, не оставляя ей шансов вдохнуть глубже. Ещё несколько коротких вдохов на пиках чтобы не потерять сознание и сдавленное негромкое рычание Элиаса. Тисэ не заметила, как он почти рывком выдернул её из-под себя чтобы не задавить. Тело его наконец полностью приняло истинную форму, и он повалился рядом с ней, тяжело и медленно дыша. Тисэ лежала безучастно и безвольно внутри всё ещё переживая бурю ощущений и эмоций. Элиас свернулся кольцом вокруг неё, прижав к себе и закинув длинный хвост на кровать. Она гладила его по рогатой голове неспешно приходя в себя, но в какой-то момент всё же уснула. В этот раз мать ей не снилась.       Утром, когда она вновь проснулась, Элиас уже принял свой обычный вид, но был непривычно раздет, что почему-то крайне смутило Тисэ.       За завтраком Рут не поднимал глаз от тарелки, но когда он всё же посмотрел на неё, Тисэ не смогла определить, что он думает, хотя обычно у неё не возникало с этим проблем. Обычно Рут был достаточно прямолинеен. Она немного пожалела, что между ними существует ментальная связь. Он не должен был знать того, что по предположению Тисэ узнал прошлой ночью. Она окинула взглядом Элиаса и Силки, и поняла, что как прежде уже не будет. Их отношения испытали метаморфозу. Новая форма.       Плохое это новое или хорошее - ей только предстоит узнать.