Чувства Юнни

Юнни уныло протирал стойку. Вообще-то это не входило в его обязанности, но он любил наблюдать за посетителями их кафе, потому добровольно взялся за это невесёлое дело. Сегодня было не очень оживлённо, гонки уже давно прошли и народ разлетелся по своим делам. Вот Стрелок, например, отправился, наконец, долечиваться, прихватив с собой Хрущака с семейством, ну и своего Кая, разумеется. В общем, с их отлётом как раз и было связано унынье Юнни. Во-первых без них на станции в целом стало как-то тихо и скучно. Во-вторых, скучно стало в частности Юнни: никто не устраивал смешных сцен в кафе, не втягивал в авантюры, даже поболтать чисто для души было практически не с кем. Один гонщик, правда, задержался на станции специально ради милого администратора, но этот благородный порыв радовал оного только пару вечеров. Да, скрасить несколько одиноких часов гонщик мог, но не более того. Лицезреть этого товарища целый день Юнни был не настроен, что, похоже, в итоге дошло и до навязчивого ухажёра, который, ничуть не обидевшись, тепло распрощался с ним и убрался восвояси. Он всегда выбирал таких (мужчин или женщин — не важно), чтобы и он, и они могли приятно провести время, а потом разойтись, как в вакууме корабли. Разница для них была лишь в том, что они потом улетали, а Юнни оставался, отчего и получал осуждающие взгляды некоторой части населения станции. Про гонщиков-то кто что знает, а Юнни вот он, всех его любовников сосчитать можно. Впрочем, со счёту все уже, наверняка, давно сбились, что собственно и было причиной некоторых взглядов. Другие неодобрительные взгляды он получал за свою внешность, но на станции большинство давно к нему привыкло, и им было всё равно. А вот те, кто видел Юнни впервые, частенько морщились, то ли считая, что он специально косит под девушку, преследует какие-то свои извращённые цели, то ли что он девушка, которая всё делает с точностью наоборот, но с той же целью. Все они были не правы, но парень не видел смысла им что-то доказывать, он уже давно был не ребёнок и прекрасно знал, что всё это бессмысленно. Он привык не обращать внимания на косые взгляды, с лёгкостью отшучиваясь от вопросов. Были люди, которым он доверял свой секрет, да и сложно такое утаить, оказавшись с кем-то в одной постели. Однако Юнни достаточно хорошо разбирался в людях, и не только в них, чтобы быть уверенным, что никто посторонний не выведает его половую принадлежность. А ещё были люди, которым не нужно было знать, что Юнни прячет в штанах, чтобы относиться к нему с уважением. Среди этих немногих людей был Стрелок. Стивен Хантер. Юнни до сих пор помнит, как увидел его впервые. Тогда Стрелок был моложе и не был прикован к креслу, а сам Юнни ещё был подростком и играл принцессу в школьной постановке. В их школе случился пожар, огонь повредил что-то в технической части и прогремел взрыв. К счастью, не сильный, и большая часть школы всё же не была разрушена, а все ученики и учителя как раз находились в зале, так что никто почти не пострадал. Сцена располагалась ближе к эпицентру, чем сам зал, её хорошо тряхнуло, повалив декорации, занавес и детей вместе с ними. Спасатели подоспели вовремя, вытащили ребят из-под всего этого до того, как те успели наглотаться дыма. Юнни тогда здорово перепугался, потому хорошо запомнил человека, выпутавшего его из тяжёлых объятий кулис. Его и его размеренный уверенный голос: «Тихо-тихо, принцесса. Не дёргайся, сейчас мы тебя вытащим. Не бойся, всё под контролем. Вот так, умница. Идти можешь?». Не удивительно, что Стрелок парнишку не узнал, когда они впервые встретились на станции. Это случилось уже после того, как мужчина смог сесть в кресло. Да и Юнни понадобилось несколько минут, чтобы сопоставить того героя и этого обозлённого на жизнь инвалида. Но Юнни прекрасно понимал, откуда в этом человеке такая злость, и видел, что Стрелок с ней борется. И побеждает! С каждым днём на станции Стрелок становился всё больше собой, снова представая уверенным и спокойным человеком, на которого могут и хотят положиться окружающие. Теперь к детскому восхищению добавилось уважение, Юнни поражался стойкости Стрелка, восхищался его упрямством и всё чаще заглядывался на него. Парень всегда легко переходил на флирт, если кто-то ему приглянулся, Стрелок исключением не стал. Только вот какой бы знак внимания не выказывал Юнни, мужчина в упор этого не замечал, дружелюбно улыбаясь в ответ и продолжая беседовать как ни в чём ни бывало. Сначала администратор думал, что это его так культурно отшивают, но потом, пообщавшись со Стрелком подольше, понял — нет, мужчина действительно не замечает. Не замечает ни его флирта, ни влюблённых взглядов Белки, ни заинтересованных дамочек, прилетавших на гонки. Стрелок будто поставил на себе, как на мужчине, крест, и теперь охотно заводил друзей, но даже не предполагал, что кто-то рассматривает его в другом плане. На Белку он смотрел как на дочурку, впрочем, иногда в его взгляде проскальзывало что-то такое, будто он задавался в то время вопросами в духе: «А что если бы? А если бы не… то?». Но это максимум, что позволял себе Стрелок. Юнни понимал, что даже если мужчина передумает, даже если здоровье его улучшится и он снова сможет почувствовать себя полноценным человеком, первым его заинтересует далеко не чудной администратор кафе. Но, даже понимая это, с собой ничего поделать не мог. Он тихонько вздыхал, чувствуя, что с каждым днём, с каждым словом и взглядом Стрелок всё больше и больше ему нравится. Несмотря на доводы разума и попытки отвлечься, симпатия росла и росла, пока не переросла в нечто большее. Что заставляло Юнни выбирать тех самых, что прилетят и улетят, не требуя от него большего. Так продолжалось уже очень долго, и ничего изменить в этой ситуации юноша не мог. Тем не менее, Юнни оставался хорошим другом Стрелку и всегда был рад его компании. Стрелок, кажется, тоже был рад их общению, и парню только и оставалось, что довольствоваться малым. В целом, такое положение вещей уже вошло в привычку и с этим можно было жить. Однако когда Стрелок всё же изредка покидал станцию, у Юнни появлялось больше времени на не самые весёлые мысли, и как бы он ни старался занять себя чем-то, настроение редко получалось спасти. Вот и теперь он пытался отвлечься, протирая безнадёжно замусоленную стойку и перебрасываясь парой слов с редкими клиентами. Его упадническое настроение, должно быть, было заметно всем. По крайней мере официантка изредка бросала на него сочувственные взгляды, хотя и понятия не имела, что расстраивает их дорогого администратора. Юнни был человеком открытым, но только когда этого хотел, потому лезть к нему с вопросами девушка даже не пыталась. Вечером приполз Ташшиас. В буквально смысле приполз, кафе уже закрыли, и голодный змеелюд попёр через вентиляционную шахту. Юнни чуть ни огрел его подносом, когда тот грациозно вывалился вместе с решёткой прямо посреди зала. — Т-ш-ш, — сердито прошипел змеелюд, критически осматривая зажатую в руке железяку. — Давно у вас-с шахту не проверяли, пора бы крепления менять. — Ташшиас! Я сто раз просил тебе приходить до закрытия и через дверь! И не говори, что не знаешь, во сколько мы закрываемся, я тебе расписание каждую неделю скидываю! — возмутился Юнни, который вообще-то уже собирался идти домой. — Я помню, — оскорблённо ответил змеелюд. Это что бы он и чего-то не помнил?! Что он хуманс какой-нибудь! — Меня задержали. — Твои проблемы, — не сдавал позиций администратор. — Сказал бы, что спешишь. В конце концов, у всех есть специально предусмотренные свободные от работы часы. — Вот с-сам С-стрелку и говори! — возмутился в свою очередь Ташшиас. После истории с побрякушками герцогини он стал относиться к Стрелку с ещё большим уважением, что в случае со змеелюдом выражалось в наличии хоть какого-то заметного человеку уважения. — Он тебе звонил? — удивился Юнни, ощущая лёгкий укол ревности. Почему это Стрелок связывается с этой змеюкой, а другу даже сообщения не послал? — Т-с-с-с, — по-змеиному посмеялся техник. Он, наверное, был одним из немногих, кто замечал отношение Юнни к Стрелку, и мелькнувшая ревность от него не утаилась. Его сущность вообще делала его намного наблюдательнее многих других, в конце концов, органов восприятия у него было больше, чем у людей. — Не ерш-ш-шис-сь, у нас была небольшая авария с-с охладителями. Ираклий проболталс-ся Хрущ-щаку, тот Стрелку. И даже киборг не с-смог помеш-шать ему добраться до коммуникатора. Врач их вс-сех громко отчитывал, пока мы говорили. — Как он? — взволнованно уточнил Юнни. После операции Стрелок с ним еще не связывался, да и Ираклий звонил мужчине днём, у Юнни не было возможности того расспросить. — Громкий, в белом халате, нервный… — Да не врач, Стрелок! — С-с-с-с, — снова посмеивался над хумансом змеелюд, прекрасно поняв вопрос и с первого раза. — Пока не вс-стаёт, бледный, но о работе в первую очередь говорит. Больш-ше ничего не знаю. — А? — задать другой вопрос Юнни не успел, Ташшиас нахмурился и требовательно протянул руку. — Ты мне пожрать даш-шь уже? — С собой, — вздохнул, покачав головой, парень. Он вынес оставшееся с сегодняшнего дня змеелюду, и тот довольно ушуршал обратно в вентиляцию. — Дверь! — гневно воскликнул Юнни, но было уже поздно, Ташшиаса и след простыл. Уходя домой, администратор взволнованно теребил губу и поминутно хмурился. «Бледный. Не встаёт», — проносилось в его голове снова и снова, заставляя накручивать себя ещё больше. Нет, так дело не пойдёт! Завтра он первым же делом позвонит Каю. Врач, наученный горьким опытом, уже, должно быть, отнял у восстанавливающегося после операции больного комм, но расспросить киборга никто не мешает. Приняв такое решение, Юнни, наконец, немного успокоился. Звонок Каю немного успокоил Юнни, но в то же время усилил его тоску. Стрелок шёл на поправку, через неделю он вернётся на станцию и, казалось бы, всё хорошо, но юноша не мог не думать о том, что вставший на ноги Хантер станет ещё привлекательнее для окружающих, а ведь заинтересованные были и без того. Нет, вы не подумайте, Юнни был очень рад тому, что операция прошла успешно, другого исхода он никогда не желал. Просто когда Стрелка не было рядом, когда сердце не заходилось от радости при виде него, было куда сложнее задвинуть свои безответные чувства куда подальше. Но Юнни тоже привык быть сильным, потому просто ждал, терпел накатывающее волнами одиночество и просто ждал, когда Стрелок вернётся домой.

***

* Когда Стрелок вернулся, его радостно встречала вся станция. Народ шумел, поздравлял с успешной операцией, рассказывал новости и жаловался на то, как плохо им было без его руководства. Юнни смотрел издалека, не лез через толпу, не пытался заговорить — он прекрасно знал, что вечером, когда поток людей, желающих срочно переговорить с мужчиной, иссякнет, тот придёт к ним в «Сытого гонщика», и у юноши будет возможность спокойно перекинуться с ним парой слов. Парень уже собирался уходить, когда его взгляд был перехвачен Стрелком, мужчина улыбнулся и кивнул ему в знак приветствия, Юнни, не сдерживая улыбки, кивнул в ответ, после чего всё же ушёл, в конце концов, работу никто не отменял, тем более что сейчас уже потихоньку начинал собираться народ к следующим гонкам. Посетителей было на удивление много, и время от времени Юнни приходилось выходить из-за стойки и помогать официантке с заказами. Он так закрутился, что даже не заметил, когда пришёл Стрелок. Мужчина как обычно прошёл за свой столик, который юноша всегда держал для него зарезервированным, даже всё то время, что Стрелка не было на станции. Кай неизменно следовал за опекуном, сев за столик, он завертел головой, видимо проверяя, нет ли тут его верной подруги. Девочки, конечно, не было, в чём киборг быстро убедился, и, кажется, его это устроило, видимо, и он не хотел бы, чтобы она находилась в этой толпе незнакомцев. Всех чужаков, прилетевших ради близящихся гонок, Кай рассматривал с подозрением, но вёл он себя примерно. «Растёт ребёнок», — подумал Юнни, направляясь к их столику. Хотелось уже, наконец, поговорить с мужчиной, расспросить про поездку, ну или хотя бы просто сказать, как он рад снова его видеть. — Стрелок, я так… — начал юноша, уже почти подойдя к столику, но тут прямо перед его носом возникла некая особа. Женщина появилась между Стрелком и Юнни так быстро, что последний едва успел остановиться. Неизвестная вызвала у администратора неприятную дрожь. Роста она была примерно как сам Юнни, высветленные волосы были уложены крупными локонами, грудь гордо выпирала, примерно так же себя вела и пятая точка, всё в этой женщине кричало «фальшивка». Но Юнни знал, что не все мужчины замечают такие вещи, им это кажется естественным, ведь именно такую картину преподносят многие средства массовой информации. — Стивен! Я так рада тебя видеть! Сколько лет, сколько зим, — всплеснула руками мадама, будто бы не замечая замершего за её спиной администратора. — Марина, — улыбнулся женщине Стрелок, но Юнни показалось, что улыбка вышла какой-то натянутой. — Да уж, немало лет прошло. Кажется, с тех пор как я был вынужден сменить вид деятельности… — Ой, да кто старое помянет, — махнула рукой женщина и как будто только заметила Юнни. — О, дорогуша, принеси-ка мне стул. Хочу пообщаться со старым знакомым. — Марин, это администратор данного заведения и мой друг — Юнни, — представил Стрелок. — А стул сейчас тебе Кай найдёт, правда, Кай? — Нет, — буркнул киборг. — Кай! — возмутился Стрелок. — Ладно, — протянул он и нехотя, бросая на женщину подозрительные взгляды, пошёл в другой конец зала за стулом. — Какой невежливый, — фыркнула мадама. — Кто он вообще такой? — Это мой подопечный. Он киборг. — Ты всегда был слишком добр к убогим, — скривилась Марина. — А ты, администратор, да? Принеси мне вина. Юнни едва удержал профессиональное выражение лица, слыша, как пренебрежительно говорит эта женщина о знакомых её «старого знакомого». По лицу Стрелка тоже было видно, что ему не по душе её речь, но отчего-то он молчал. Промолчал и Юнни, только уточнив, какое вино предпочитает гостья, выслушав ответ, он удалился. Когда он вернулся, Кай как раз ставил стул у их столика. Как раз когда дама усаживалась, Юнни подошёл, чтобы поставить бокал на стол, но женщина, будто специально, задела его руку, и часть вина мгновенно окрасила алым белый рукав его рубашки. — Ах! — воскликнула она, когда одна единственная капля коснулась её ладони. Она тут же взъелась: — Растяпа, смотри, что ты натворила! Стивен, только посмотри, как обслуживает меня этот твой «друг»! Женщина саркастично выделила последнее слово, видимо, считая, что её знакомый специально назвал девушку другом, а не подругой, чтобы что-то скрыть от неё. Стрелок нахмурился. — Но это ты задела его руку, может, не стоило так размахивать локтями? — Что? Да это она криворукая! Её и администратором-то сделали, небось, только из-за хорошенькой внешности! И вообще, думаешь, я не заметила, как она на тебя посматривает? Да наверняка хозяин бара ей надоел, и она решила тебя охмурить, чтобы какую-нибудь должность на станции выбить. — Марин, не говори ерунды. И какое тебе вообще дело… — Какое мне дело?! — возмутилась мадама. — Да мы с тобой… — Да нет, дорогая, — не выдержал Стрелок. — Мы не с тобой, уже давно. Ты от меня отмахнулась, как от сломанной игрушки, так что теперь не надо делать вид, что волнуешься. — Но… Я ведь о тебя беспокоюсь, она тебя использует и… — Не стоит судить всех по себе, — вмешался Юнни, хотя еще не понявший всего, что происходит, но уже уловивший общую суть. — Не все люди меркантильные, самовлюблённые фурии вроде вас. — Что?! Да как ты смеешь! — Женщина схватила бокал и выплеснула остатки вина прямо в лицо администратора. Юнни вскрикнул и закрыл лицо руками. Стрелок сразу подскочил к нему, пытаясь понять, в чём дело. — Марина, тебе лучше уйти, — холодно процедил он. — Но я… — начала женщина, однако её перебил Кай. — Угроза обнаружена. Уничтожить? — загоревшиеся красным глаза киборга были достаточно убедительны, чтобы заставить женщину капитулировать. — Молодец, Кай, — похвалил мужчина. — А теперь, пожалуйста, сходи к Хрущаку, расскажи, что случилось. Пусть эту женщину убедительно попросят покинуть станцию. Кай согласно кивнул и поспешил выполнить просьбу. — Юнни, ты как? — Стрелок аккуратно положил руку тому на плечо. — В глаза, кажется, немного попало. — Идём, я помогу промыть, — и мужчина, придерживая юношу, повёл того на кухню, прочь от любопытных глаз, наблюдавших за некрасивой сценой, устроенной бывшей Стрелка. Когда они закончили и убедились, что медицинская помощь не требуется, Стрелок облегчённо вздохнул. — Ну и напугал ты меня. Прости, что так получилось. — Не волнуйся, твоей вины тут нет. Эта женщина не в себе, — покачал головой Юнни. — Эх, она всегда такой была, не знаю, чем я думал, когда с ней связался. Наверное, это всё было одиночество, Валерка вышла замуж, вот я и польстился не пойми на что, — Стрелок грустно усмехнулся. Они сидели в каморке за кухней, и, наконец, никто не мешал им общаться. — Понимаю, — тихо сказал юноша. — Когда не можешь быть с тем, с кем хочешь, а одиночество гложет изнутри, с кем только не поведёшься. Сам Юнни, правда, выбирал осторожно, но и Стрелка он тоже понимал. — Понимаешь? — удивился Стрелок, и его взгляд, кажется, стал еще печальнее. — Не надо бы тебе такого понимать, в твоём возрасте любить бы да радоваться… — Но сердцу не прикажешь, — всё так же тихо возразил Юнни. — Да, верно, — согласился Стрелок. Они не обсуждали то, что сказала Марина. Но, наверное, после её слов каждый понимал, о ком говорил Юнни. Но самому юноше не хватало духу признаться, а Стрелок никак не мог поверить, что Юнни, этот сердцеед, может смотреть на него как-то так, что вызвал ревность у стервозной Марины. Юнни был намерен и дальше молчать о своих чувствах, дабы не рисковать, подвергшейся сегодня опасности дружбой, а Стрелок был намерен всё хорошенько обдумать. Однако сейчас ему было, что ещё сказать Юнни, хотя в свете предыдущего разговора слова теперь могли приобрести другой смысл. — Кстати, завтра этот праздник, — неуверенно начал Стрелок. — Межгалактический день любви, — подсказал Юнни. — Да, до сих пор не могу поверить, что серьёзные люди и другие расы в итоге ввели такой праздник, — хмыкнул на это Стрелок. — Так, в общем, завтра праздник, у тебя, наверное, полно работы будет? — Нет, у меня выходной. После прошлого года я не рискну показаться в баре в этот день. Народ с ума сходит от всей этой романтики, — Юнни поёжился, вспоминая толпу людей, пытавшихся убедить его в их безграничной любви, а ведь он даже четверти из них не знал! — О, хорошо, — кивнул Стрелок, но тут же пояснил. — Мы с Каем хотели сбежать от этого сумасшествия. Он ещё слишком мал, ему этот праздник не сдался, я слишком стар… — Что? Не говори ерунды! — Ладно-ладно, просто не хочу толкаться среди шариков-сердечек и обезумевших людей. В общем, мы спустимся на планету, один мой знакомый будет испытывать там новые фейерверки, должно быть интересно. Может быть, хочешь к нам присоединиться? — Да, конечно, спасибо, — благодарно улыбнулся Юнни. Идея ему очень понравилась. Во-первых, не будет надоедливых поклонников. Во-вторых, он проведёт такой день с человеком, который ему дорог. И пусть всё не совсем так, как хотелось бы, Юнни привык довольствоваться малым. — Замечательно, мы зайдём за тобой утром, часов в девять? — Хорошо. — Ладно, тогда сейчас я уже пойду. Первый день на станции и такой насыщенный! Ты тоже отдохни, — по-доброму, уже без грусти улыбнулся юноше Стрелок. — Завтра нам понадобится много энергии. — Обязательно, только рабочий день закончится, не у всех у нас свободный график, — поддразнил немного Юнни. — А ты и правда отдохни. Целый день тебя мучали. Кстати, захвати на кухне что-нибудь, вы ведь так и не зашли в магазин? — Ох, точно! Совсем из головы вылетело. И как ты догадался? — Мужчина хлопнул себя по лбу, вспоминая, что в холодильнике-то у них, что шаром покати, только вернулись ведь. — Ну, похоже, я уже хорошо тебя знаю, — пожал плечами юноша. — Ладно, я пойду, переоденусь и закончу смену. До завтра! — Спасибо. Да, я побежал, а то ещё Кая найти надо, он наверняка домой сразу не пошёл. До встречи! Стрелок и впрямь поспешил на выход, хоть и не бегом, но очень к тому близко. Юнни улыбнулся ему в след и пошёл искать запасную рубашку. Да, всё было не идеально, но, по крайней мере, Стрелок никак не прокомментировал информации о том, как Юнни на него смотрит. Это ведь хорошо, правда?