Когда царю скучно

Отправив восвояси ненавистную троицу воинов и леди Сиф, Локи заскучал. Брат в изгнании, Всеотец во сне. Откровения Одина попортили настроение ныне законному владыке Асгарда. Но цель достигнута. Вот он, восседает на золотом троне. И от одного его слова происходит все, что можно пожелать. Но за отсутствием друзей и даже мало-мальски приличных, по мнению Локи, знакомых, Трикстеру приходилось развлекать себя самому. Его магия всегда была при нем. Вдобавок - столь желанный Гунгнир, копье всевластия, которое значительно увеличивало силу его законного обладателя. Это мощнейшее во всех мирах оружие поистине являлось произведением искусства. Обманчиво легкое с виду, оно с точностью поражало любые цели, пробивало любые щиты. Сплав золота и материи взорвавшейся звезды - Гунгнир был верхом мастерства цвергов, которым удалось обработать твердь умершего светила, украсив и укрепив копье рунной вязью. Локи, в отличие от брата, всегда больше тяготел именно к отцовскому копью, нежели к молоту. Столь изящное и столь же смертельное, оно манило младшего принца, словно магнит, словно часть его души. Лофт никогда не упускал возможности полюбоваться на него - будь то торжественный прием или сражение. И вот заветное желание всей жизни свершилось. Если же Локи и хотел оказаться на троне, то лишь затем, чтобы законно обладать Гунгниром. И сейчас, бережно взяв копье в руки, Лофт не мог отвести от него взгляда, одновременно чувствуя, как его силы возрастают. Единственно верным способом проверить свою новую мощь царь Асгарда избрал, конечно же, магию. Пальцами одной руки он перебирал по холодному древку, второй творя одно из сложнейших заклинаний. Две минуты - и перед ним стоит его же собственная копия, но в более повседневных одеждах. - На колени! - просто скомандовал Локи, слегка стукнув копьем об пол. - А без драматизма никак нельзя обойтись? - двойник криво усмехнулся, послушно опускаясь пред своим царем и хозяином. - Да как смеешь ты... - начал было Трикстер. - ...отвечать мне в подобном тоне, - закончил за него созданный близнец. Локи довольно усмехнулся. Копия получилась своевольная, но не слишком. Как раз то, что нужно. Слегка качнув головой, царь безмолвно подозвал к себе своего раба. Двойник, продолжая улыбаться, плавно приблизился к трону. За ступеньку до своего создателя иллюзия замерла. - Еще ближе, - властный голос эхом отдавался под сводами огромного зала. Одним шагом двойник оказался меж широко разведенных ног Локи. - Покажи мне, что ты умеешь. - Все, что только пожелает мой... Создатель. - Что ж... Ты знаешь, чего я желаю. Молчаливо кивнув, двойник моментально оседлал бедра своего хозяина. Локи едва заметно вздрогнул. Его иллюзия была осязаема как никогда ранее. Ведь до этого хрупкость изображения можно было испортить очень легко. А тут, словно настоящий, из плоти и крови, двойник сидел прямо на нем. - Я настоящий, - прошептала иллюзия на ухо Лофту, словно подслушала его мысли. Схватившись за рога хозяйского шлема, двойник стал извиваться в одному ему известном безумном танце, поглаживая и касаясь себя; то прижимаясь, то отстраняясь от царского тела. Локи словно забыл как дышать. Тень, что отбрасывали фигура двойника на стену, бесновалась верхом на рогатом силуэте. Лофт неотрывно наблюдал за неким неведомым ритуалом. Мысли из головы вытеснялись. Царь наблюдал за своим покорным рабом, столь острым на язык, но неизменно знающим, что надо делать. Маг поистине наслаждался зрелищем. Ведь себя он очень любил. Любовался то плавными, то резкими движениями. Столь же зелеными, как и у него самого, глазами, которые обещали. Он стал погружаться в атмосферу желания и нетерпения. Но его сарказм был непобедим: - Ты ведешь себя как распутная мидгардская девка! - Но ты ведь именно этого и хочешь, - вторило его мыслям отражение. Двойник получился на редкость удачным, даже перенял часть магии. Иначе как объяснить испаряющуюся прямо с тела одежду? - Довольно игр. Займись делом. Полуобнаженная иллюзия учтиво поклонилась, не потрудившись, однако, стереть с лица улыбку. Медленно и чувственно облизнув губы, двойник плавно стёк на пол, к ногам своего повелителя. Локи стало трудно дышать. Он был искушен всеми видами удовлетворения и различных ласк. Но... Быть с самим собой? Это ли не великое извращение? Такого испытывать ему еще не приходилось. Между тем ловкие руки уверенно скользнули вдоль бедер по кожаным штанам, схватившись за пояс и потянули его вниз. Локи слегка напрягся в ожидании. Двойник хитро посмотрел на своего творца и подмигнул. Когда непривычно прохладная ладонь накрыла его уже успевший возбудиться член, Лофт зажмурился и сжал губы, чтобы не застонать. Когда влажный и горячий язык оказался у самого основания, царь Асгарда готов был взвыть, неистово вцепляясь в подлокотники. Когда его пах обдало жаром чужого - или своего? - дыхания, он резко выдохнул и, подавшись вперед, распахнул глаза. Зрелище, представшее его взору было поистине потрясающим воображение. Двойник брал в рот глубоко и умело, даже не помогая себе руками. Локи периодически ощущал спазмы чужого горла, особенно когда неистовый напор языка утихал, чтобы возобновиться с новой силой. Лофт расслабился, получая ни с чем не сравнимое удовольствие. В мозгу пронеслась крамольная мысль, что завладеть Гунгниром стоило хотя бы ради этого. Но царь тут же позабыл про нее. Ему хотелось большего. Оторвав от себя двойника за волосы, Локи приказал ему раздеться до конца. Близнец не посмел ослушаться. Послушно выпрямившись, сотворенный раб полностью разоблачился, застыв прекрасным обнаженным изваянием. Локи пару мгновений оценивающе рассматривал столь идеальное тело. - Растяни себя. - Лофту безумно нравилось повелевать и приказывать. А еще он любил все контролировать. Не удостоив своего создателя даже кивком, двойник поставил ногу на подлокотник трона, открывая наилучший обзор. Затем, тщательно облизав пальцы, ввел их в себя, свободной рукой облокотившись за спину царя, максимально сблизив их лица. Локи чувствовал чужое рваное дыхание на своем лице, но неотрывно наблюдал за столь прекрасным действом растягивания. Лофт до побеления костяшек сжал копье. Зрелище возбуждало царя настолько, что он даже не заметил, как сомкнул вторую руку на своем члене и начал его ласкать в такт пальцам двойника, который все сильнее себя растягивал. Локи прекрасно видел, как его иллюзия возбуждается от каждого движения пальцев внутри себя и от того, каким безумным взглядом Трикстер смотрит. Перехватив двойника за запястья, царь потянул его на себя, заставляя снова сесть сверху. Сотворенный приподнял бедра и ловко оседлал член своего создателя, опустившись до основания. Локи не сдержался и все же застонал. Щелчком пальцев маг испарил свой доспех, позволяя ласкать свою грудь и живот. Довольный двойник взял неспешный темп движений, то покачивая бедрами, то замирая. Самой удобной точкой опоры стал для него шлем, а точнее - рога. Поудобнее перехватив их, он начал постепенно наращивать ритм. Локи все еще держался за копье, но теперь перехватил двойника за горло, резко опуская его на себя. Слегка прогнувшись в спине, близнец начал пошло стонать. Он то подавался вперед, то отстранялся назад, специально замедлившись. Лофту такое не понравилось. Перехватив Гунгнир за спиной двойника, он древком надавил ему на поясницу, заставив прижаться к себе. Близнец позволил себе неслыханную наглость - он снял шлем с головы Локи и надел на себя, дико улыбнувшись. И тут же поплатился за такое своеволие. Царь взвился со своего места и буквально содрал с себя столь непокорного раба. Развернув двойника лицом к трону, он развел его ноги и прижал их к подлокотникам. Под руки, отведенные назад, Локи вставил копье, поддев им локти и тем самым мог контролировать угол наклона чужого тела. Поза для провинившегося была крайне неудобной, с минимальными точками опоры, не считая упершегося в спинку шлема. Лофт резко, на всю длину входил в непослушное тело и чувствовал небывалую эйфорию. Эйфорию власти. И подчинения. Желание жестоко наказывать за проступки. Локи уже открыто стонал. Чем ниже наклонялся двойник, тем приятнее было внутри него. Поэтому маг максимально задрал копье вверх, выворачивая плечи двойника в обратную сторону, почти на сто восемьдесят градусов. Раб и рад был бы опуститься ниже, ведь если бы он согнулся пополам, боль в суставах не была бы столь разрывной. Но вот беда - рога шлема зацепились за спинку трона, не позволяя прогнуться. Между тем Локи второй рукой с силой давил на поясницу, оставляя следы, заставляя выгибаться. От разных углов наклона Лофт ощущал значительные различия. Внутренние стенки то сдавливали, то отпускали. То перекрывали движения, то раскрывались, пуская глубже. Трикстер с удовольствием менял темп фрикций. Ладони двойника, не в силах найти опоры, беспомощно сжимались. Оставалось лишь молчать и терпеть. Казалось, можно было услышать как рвутся связки. На удивление, возбуждение двойника никуда не исчезало. Только обрело новый окрас болезненности. Насладившись жестокостью обращения, Локи вытащил копье из-под локтей и вышел из истерзанного тела. - Хочешь посидеть на троне? - Лофт задал по истине издевательский вопрос. Впрочем, ответ ему был не нужен. Усадив двойника, он подтащил его бедра ближе к краю сидения и закинул ноги на подлокотники. Гунгнир в этот раз был пристроен поперек горла близнеца, Локи по обеим сторонам его шеи вжимал копье, перекрывая периодически кислород. Теперь Лофт двигался размеренно, стараясь больше находится внутри. Живот двойника украшал лежащий на нем член. От каждого движения Локи на чужой коже оставался след от смазки. Царю вся ситуация безмерно срывала крышу. Власть портит. Власть развращает. Кто это придумал? Лофту она позволила лишь взять свое, удовлетворив чрезмерное любопытство. От столь беззащитного вида своего раба у Трикстера мутилось перед глазами. Откуда-то из глубин души начала подниматься ярость, желание убивать. Хотелось переломить эту шею, кадык которой нервно и часто дергался в такт сглатываниям. Царь скрипнул зубами, ускоряя ритм. Но глаза, смотрящие прямо на него, не давали покоя. Лофт зарычал. Но двойника все же перевернул, поставив на колени и уложив животом на трон. Но близнец вновь оказался в проигрышной ситуации - Локи устроил Гунгнир поперек рогов, удерживая шлем в одном положении, не позволяя ни поднять голову, ни опустить. А между тем головной убор очень сильно давил на шею. Надежно зафиксировав двойника, маг рвано и остервенело продолжил вбиваться в измученное тело. Ему уже порядком поднадоела эта игра, но организм требовал разрядки. Словно ощутив настроение хозяина, близнец вновь принялся развратно стонать, несмотря на весь дискомфорт. Локи эти стоны и мольбы о большем отлично простимулировали. Но ему хотелось еще более тесного контакта. Перекинув копье поперек груди двойника, Лофт прижал его к себе. Их сплетенные вместе пальцы сильнее сжимали древко Гунгнира, которое всегда оставалось холодным, и было словно путеводная нить в жарком лабиринте желания. Локи кусал белоснежную шею, кусал до крови, ничуть не заботясь об ощущениях своего любовника. Впервые за все это время Лофт вспомнил, что это его же собственные чувства, что двойник не просто безвольный раб, но отражение его самого, его сущности. Но обуздать свое тело и движения царь был уже не в силах. Опустив копье на подлокотники трона, он заставил двойника нагнуться. И прижавшись лбом к прохладному металлу своего шлема, моментально сорвался в бездну. Через пару мгновений Локи снова взял себя в руки и вспомнил про двойника, который терпеливо ждал своей участи. Развернув близнеца к себе, Лофт впервые его поцеловал. "Себя поцеловал", - поправил разум. Его рука легла на член двойника, в секунды переходя от плавного ритма до рваных движений. Долгих ласк тут и не требовалось. Прижавшись губами и телом к своему создателю, раб наконец-то позволил обрести наслаждение своему телу, а Локи сорвал последний поцелуй. Напоследок коснувшись губами губ, Лофт выпрямился и движением руки привел их обоих в порядок. Двойник стоял, смиренно опустив голову и сложив руки за спиной. Царь прошелся мимо него, перехватывая копье, скользя по нему взглядом. - А знаешь, мне всегда было интересно, что можно почувствовать... - Локи специально замолк, зная, что его мысль продолжат. - ...Когда убиваешь самого себя? - двойник не заставил долго ждать с ответом. - Что ж, проверь, - с этими словами он подошел к создателю и перехватив острие копья, приставил его прямо к своему сердцу. - Я порождение Гунгнира, он же и должен подарить мне забвение. Пару секунд длилась немая сцена. Иллюзия, одной рукой прижимающая смерть к своему сердцу. И создатель, так же одной рукой удерживающий чужую жизнь. А жизнь ли? - Мне было хорошо, - один голос, одно время, одни губы, одни слова. Локи лишь слегка двинул рукой вперед. Двойник лишь слегка подался вперед. И улыбнулся на прощание. Вот уже Гунгнир пронзает пустоту, словно на ее месте никогда ничего другого и не было. Локи закрыл глаза. Осталось лишь сожаление.