Инцидент на Урваши

              — Гросс-адмирал Ройенталь, — приветствие военного министра было сухо и предельно официально.        Оберштайн, в глазах большинства — машина, по безумному выверту мироздания принявшая человеческий облик, но показалось ли, или генерал-губернатор в самом деле слышит в ровном тоне тихие нотки торжества и злости? Он перебирает в мыслях возможные причины, но единственное, что могли ему предъявить, уже не имело никакого значения. Суд прошёл, оправдательный приговор подписан Кайзером.        — Вы обвиняетесь в покушении на Его Величество.        Ройенталь в недоумении изящно изгибает бровь. Это не то, что он ожидал услышать.        — Простите, что?        Серая, как будто выцветшая на солнце фигура военного министра поводит плечами и дублирует свое сообщение.        — Гросс-адмирал Ройенталь, вы обвиняетесь в покушении на Его Величество на Урваши. Я приказываю вам сдать полномочия заместителю и прибыть на Феззан для суда.        А флагман тебе не сдать?!        Высокомерный тон вызывает закономерную злость и тут он осознает информацию.        — В покушении… На Урваши? — эхом повторяет генерал-губернатор, уже получивший доклад.        Ты ведь сам предложил этот гарнизон…        Тяжело повреждённая «Брунхильда» покинула систему. Есть погибшие среди Императорской гвардии. Наконец, в бою с взбунтовавшимся гарнизоном погиб генерал-адмирал Лютц.        Это невозможно!        Намерения убить Лоэнграмма у Ройенталя уже давно не было. Теперь он понимает это с абсолютной ясностью. Полубезумная, звериная жажда возвышения любой ценой, охватившая его душу и стремления на Хайнессене, растворяется как туманная дымка над рекой с приходом солнца. Он просыпается после страшного кошмара, в котором планировал совершить военный переворот, пойти против сюзерена, друга и Нойе Рейха.        Если бы боги даровали шанс отмотать годы жизни назад! Столько ошибок было сделано из-за протеста, гордыни и амбиций. Шанс исправить все бесценен, однако норны не настолько милосердны. Ошибки уже совершены, и остаётся с гордо поднятой головой идти вперёд, прилагая все усилия чтобы не совершить новых.        — Гросс-адмирал, вам все понятно?        Ах, да. Он ведь до сих пор не отключил связь!        Оскар смотрит раздражённо. Военный министр недоверчив и склонен видеть худшее. Он не Лоэнграмм чтобы понимать и прощать.        — Все в порядке, гросс-адмирал Оберштайн, я сейчас же отдам приказ Грильпальцеру начать расследование, — самоуверенно заявляет Ройенталь, надменно поднимая подбородок и предупреждающе сощуривая глаза.        Оберштайн смотрит с долей подозрения. Не верит. И правильно — кто поверит результатам расследования проведенного заинтересованным лицом. Взгляд невольно цепляется за счётчик времени соединения. Секунды сменяют друг друга. Время не останавливается. Время не ждёт. Нужно действовать.        — Кайзер, — затрагивает ключевую для себя тему генерал-губернатор, стараясь вести себя как ни в чем не бывало. — Кайзер жив?        Он отчаянно пытается найти спокойствие и выход из сложившейся ситуации. Восстановить утраченное хладнокровие и ясность мыслей. В таком расстроенном состоянии ничего хорошего сделать не получится.        Мелькнувшая было на заднем плане надежда прорывает пелену страха за дорогого человека. Оскар надеется на лучшее — покушение, это ещё не убийство. Пока не убийство. Лоэнграмм высадился с малыми силами, а гарнизон Урваши это десятки тысяч солдат и офицеров совсем недавно участвовавшие в последней кампании против Союза Свободных Планет.        Его план должно быть провалился. И есть шанс выйти из этой ситуации без потерь.        — Неизвестно. Связь с «Брунхильдой» потеряна. Военное министерство, отправляет на поиски генерал-адмирала Валена, — заклятый противник тщательно отслеживает все эмоции опального гросс-адмирала.        Отлично. Август-Самюэль Вален один из тех адмиралов, которые однозначно на стороне Его Величества. Можно быть уверенным, он сделает все возможное чтобы найти и, если что, прикрыть.        Оскар с облегчением прикрывает глаза, уже готовый прекратить разговор и начать отдавать приказы.        — Не совершайте ошибок, — предупреждает его Оберштайн и отключается.        Вовремя.        Его Подколодие умеет чувствовать момент. Отключился, опередив на считанные мгновения. Гросс-адмирал зажимает клавишу коммуникатора, настроенную на вызов Бергенгрюна.        — Мне нужен доклад по состоянию флота, в течение часа, — бросает он короткий приказ, полностью уверенный в исполнительности заместителя.        Затем следует вызов адъютанта — фрегаттен-капитана Эмиля Рекендорфа.        — Ваше высокопревосходительство? — гибкая и быстрая фигура адъютанта вырастает точно из-под земли.        — Реккендорф, отправьте вызов Грильпальцеру, — он быстро набрасывает несколько слов на бумажке, — и передайте это в Секретариат.        — Есть!        Не успевает закрыться за адъютантом дверь, как в кабинет входит Бергенгрюн, прижимающий к себе толстую папку.        Свежие распечатки дышат теплом и острым запахом типографской краски. Чисто формально просмотрев первые страницы и внимательно изучив концовку, Ройенталь закрывает папку и откладывает ее в сторону.        Несогласованных с штабом гросс-адмирала перемещений сил нет. Мятежники все также сидят в Изерлонском коридоре, не испытывая на прочность флот прикрытия. Уже легче. Причины измены надо искать в другом месте.        — Бергенгрюн, мне нужны логи связи с базой на Урваши. Возможно, в них вкралась какая-то ошибка.        — Я уже смотрел, никаких ошибок, — извиняюще разводит руками адмирал.        — Да? Интересно, — Ройенталь замолкает, обдумывая следующий шаг.        Он разворачивается в кресле в сторону панорамного окна во всю стену с видом на Хайнессенполис. Покоренная столица мятежников продолжает жить своей жизнью.        Если приказа в логах не было, значит, его отдал кто-то другой.        — Я отдам приказ адмиралу Грильпальцеру расследовать произошедшее на Урваши. Подстрахуйте его.        — Да, Ваше высокопревосходительство.        Озадаченный адмирал откланявшись уходит, а генерал-губернатор возвращается к кажущимися бесконечными бумагами на рассмотрение.        Скользя взглядом по ровным строчкам, он с трудом разбирал полные бюрократического канцелярита предложения. Местные старательно топили крохи настоящего смысла в фразах на полстраницы. Фразах, начало которых выветривается из памяти уже на подходе к их середине. Теперь-то он оценил родных бумагомарателей из штабов всех уровней. Их нетленки от бюрократизма были хотя бы на рейхсшпрахе. И не нужно было лезть в словари экономических терминов, которые в курс альянсиша для будущих офицеров не входят.        Ройенталь ставит свою визу и откладывает ручку, поднимаясь из-за стола. Он снова смотрит на Хайнессенполис, но уже не видит сверкающие стеклом, взлетающие в полыхающее закатом вечернее небо стрелы небоскрёбов, вереницы огоньков машин на загруженных трассах. Сейчас его глаза видели лишь ее.        Генерал-губернатор смотрел на сияющую божественным светом в лучах заходящего солнца стройную фигуру в флотском мундире и при белом плаще гросс-адмирала. Золотые нити и шитье эполет сливались по цвету с рассыпавшиеся по плечам каскадом волос.        Валькирия…        Валькирия, рождённая для войны…        Рождённая побеждать.        Он горько усмехнулся. Как же смеялись норны, определяя нить его жизни. Как он хохотал над иронией судьбы, изливая накопившееся в душе бутылкам с брютом, после осознания.        Осознания того, что гениальный и возмутительно молодой флотоводец с непомерными амбициями это, мать его, женщина!        Его обставила по всем фронтам, кроме амурного, младшая сестра фаворитки Фридриха!        А вечно юная Скульд шла ещё дальше, подкидывая все новые и новые испытания.        Фройляйн в плаще гросс-адмирала, получившая из рук Кайзера Новое Адмиралтейство и половину корабельного состава Рейхсфлота в придачу отказывалась вписываться любые из привычных ему рамки. Он не мог презирать женщину, которой так восхищался. Напряжённая слежка не выявила изъянов, марающих светлый облик сюзерена.        Наоборот. В его глазах Лоэнграмм была совершенна.        Именно тогда, в ходе активного формирования новой структуры в составе Рейхсфлота, планировании новой кампании против мятежников, успешно совмещаемых с придворными и ведомственными интригами, Ройенталь увидел настоящее лицо Райнхарда фон Лоэнграмма, настоящего имени он не знал. Уверенной, целеустремленной, умной девушки с невероятной силы волей, с редчайшим даром прощать.        Цельной личности, размах которой был сопоставим с Рудольфом Великим.        В его глазах она могла быть только валькирией. Прирожденным флотоводцем и правителем.        Ройенталь совершенно не мог думать о главе Нового Адмиралтейства как о женщине. Это было бы страшным оскорблением.        Она действительно вжилась в роль мужчины-офицера. Не её вина, что Ройенталю открылась правда — Зигфриду Кирхайсу следовало бы внимательнее выбирать места для словоизлияний.        Тогда ещё вице-адмирал отлично понимал, что раскрыв для себя тщательно оберегаемую тайну сюзерена, он подписал себе отсроченный приговор и был скован вечной печатью молчания. А значит, вынужден придерживаться прошлой линии поведения.        — Победите их всех, майн Кайзерин.