Лицом к лицу

Jean-Pierre Taieb – Kill me, i am a monster

Обращаться не только к свету, тьме, собственным демонам по именам, а спиной друг к другу становится вдруг нормальным и необходимым - смертельно необходимым, если учитывать окружающих противников, превосходящих численностью в разы. Рей рубит по красным доспехам, цветом как ее собственная кровь, и думает как дошла до союза, до такого сближения, степени доверия, чтобы оборачиваться к Кайло беззащитной спиной. Она видела много раз, на что он способен, на что он особенен - на этот хаос, необузданную силу, из-за которой гибнут люди; с чего же она взяла, что станет исключением? Но стала же: на колени и тем самым камнем преткновения, о который запнулся его отчаянный рывок насильственной веры в темную сторону. Рей не дала бы ему упасть, но Рен по-прежнему боится замараться в её свете. Она слышит звук ударов позади себя, глухой размеренный стук падающих тел, и боится почувствовать пустоту взамен привычного уже присутствия чужой силы внутри, угадать среди побежденных Кайло; этот страх пугает неизвестностью - когда успела начать заботиться о своем враге? Но больше ужасает вопрос, рождающийся цепочкой нейронных взрывов следом - о враге ли? Рен бьется по старой науке, но по новой выучке, с шальной редкой радостью, обретаемой только в запале боя; Рей мелькает быстрой тенью сбоку, защищая его от случайного удара, и все происходящее кажется невозможным. Шрам почти не ноет, напоминая о своем происхождении. Бедро обжигает ее ладонь, когда Рей не хватает своих сил для сдерживаемого натиска, а пальцы чувствуют секундами позднее тепло на рукоятке брошенного спасительного меча - и совместная работа потрясает слаженностью. Когда пространство сохраняет лишь их выдохи - шумные, частые, честные, - оба возвращаются на исходную позицию, точку отсчета, вечный старт гонки. В темных глазах Кайло смешивается мольба, боль и жалость; глухой к ее просьбам, немой к искреннему ответу, он протягивает ей руку - и она впервые пуста и безоружна. Рей чувствует душный жар, выжигающий все слезы, и противное сомнение; то шевелится, выползая наружу нечитаемым кричащим взглядом, и Рен готов поверить ему, поверить себе: они не в последний раз встанут спина к спине, оберегая друг друга. Условные границы, безусловные рефлексы - все теряет значение, они стирают знамения. Но она все-таки тянется предательской силой к его мечу, слыша в голове крики умирающих на кораблях; они тонут космической пылью за окнами иллюминаторов, и Рей остается привязана к якорю прошлого. Один урок оба выучили одинаково - к врагу всегда надо оставаться лицом к лицу.