Где мой дом из песка недостроенный?
Он, наверное, не выдержал ветра.
Отчего так бессильны порою мы
Перед целью своей в сантиметрах?
Шерил честно думает, что утонуть в глубинах реки Свитуотер было бы намного проще, чем влюбиться в свою двоюродную сестрёнку. Она проклинает чёртов Ривердэйл, который увязает в многочисленных грехах своих жителей, а сама и не лучше оказывается. У Лидии в глазах лучистое солнце отражается, словно для Блоссом специально, волосы рыжие («клубничный блонд» — настаивает Мартин) да любовь сестрёнки в придачу. Отсюда банши хочется свалить похлеще, чем из Бейкон Хиллз, ведь Ривердэйл «воистину проклятый город» по (не)шутливым словам умершего Джейсона Блоссома. Лидия здесь задыхается. Шерил улыбается ей рваной улыбкой, но банши отчётливо видит в её лице трупное продолжение умершего брата. В сестре Лидия не видит человека, ведь истинная Блоссом уже давно исчезла в реке Свитуотер. В этом городе банши постоянно хочется кричать. — Мне больно, Лидия. Цветы прорастают и всё из-за тебя. Мартин (она отчаянно не хочет причислять себя к чокнутой родословной Блоссомов) срывает голос от крика, отстирывая красные следы крови на белоснежной простыне. Сестрёнка отхаркивала кровавые сгустки прямо на её ложе вместе с красными лепестками роз, попутно признаваясь в любви. Шерил эквивалент безумия. Лидия ничего не может (и не хочет) делать. (Не)живую сестру из могильной земли уже не вытащить. У неё есть неуклюжий Стайлз, а отношения с Шерил и вовсе неправильные — всесильно порочные. Блоссом забирается в её комнату ночью; шепчет «прости, прости, прости», оставляя от фирменной кленовой помады смазанный сладкий привкус на губах. Лидия отталкивает её от себя моментально, выталкивает за пределы гостевой комнаты и захлопывает дверь прямо перед носом. Шерил Блоссом не спит всю ночь, откашливаясь свежими бутонами кровавых роз. Она сгнивает изнутри подобно Джейсону. Лидию весь этот кошмарный город до дрожи в коленках пугает. — Не бросай меня, Лидия. Ты нужна мне, Лидия. Мартин уезжает из проклятого города ранним утром, никого не предупредив. Она буквально бежит из Ривердэйла, чтобы вовремя спастись — сумасшествие этого места заразно. Торнхилл с его монстрами остаётся позади. Лидия отчётливо слышит жалобные завывания обезумевшей от горя Шерил. Она забывает о городе-могиле буквально через две недели. Выкладывает в свой «facebook» их новую со Стайлзом фотографию, подписывая её как «ровно месяц нашим отношениям». Шерил страдает от всей этой романтичности, но всё-таки пишет сухое, но чисто сестринское «поздравляю» со счастливым смайликом в конце. Захлёбывается кровью и отправляет сообщение, за что тут же хочет обрубить себе пальцы. Наружу рвутся прорастающие цветы, разрывая плоть, и девушка душераздирающе кричит от нарастающей боли в области груди, где должно быть сердце. Её четырёхкамерное увозит с собой Лидия, так что Шерил умирать (почти) не боится. Она уже давно мертва — нет больше смысла притворяться живой. — Склей обломки моей вселенной, Лидия. Вернись ко мне. Вероника замечает странное поведение Блоссом намного раньше других, потому что всегда внимательно наблюдала за главной стервой школы после происшествия на реке Свитуотер. Лодж вовсе не догадывается, что никого они так и не спасли. Шерил Блоссом навсегда осталась на дне, а Торнхилл принял в свои объятия просто бездушную куклу. Вероника пытается разговорить Блоссом. Пробует вывести на откровения. Шерил же в ответ лишь скалится, бросая презрительное «мне не нужна твоя (ничья) помощь», а затем уходит, круто развернувшись на каблуках. Мертвецам уже не нужна помощь, Вероника./+/
На следующее утро Шерил Марджори Блоссом находят мёртвой на берегу кровавой реки. Из-под фирменной кофточки от «Chanel» изящно процветают зелёные стебли смертоносных цветов, которые прорвали грудную клетку. Лидия находит подарок сестры на маленький юбилей своих отношений (не)много неуместным.