На грани миров

18 сентября, наши дни 8:28 AM Окснард-Стрит, дом тринадцать, Ван-Найс, штат Калифорния       Длинные и толстые когти на передних лапах, впиваясь в чуть влажную от росы землю, выдирали траву с корнем. Большие раздутые ноздри крупного носа с шумом выпускали густой пар — монстр, притаившийся в высоких кустах, пробежал не одну сотню миль, чтобы оказаться здесь в это самое время. Гигантская пасть была чуть приоткрыта, обнажая двойной ряд смертельно острых зубов и слегка раздвоенный на концах язык. С нижней челюсти, растягиваясь, медленно капала мутная слегка желтоватая слюна. Гнев свинцом струился по выпуклым, ветвившимся на морде, теле и лапах венам. Огромные янтарные глаза с горевшим в них огнём ненависти и злобы упорно глядели лишь в одну точку — на забавный муравейник с красной крышей, в котором сейчас суетились два жалких червя, посмевших ему противостоять.       Несмотря на бушующую внутри ярость и неутолимый голод, монстр продолжал выжидать, выражая своё нетерпение только редким и скупым поклацыванием зубов.       Такое поведение уже давно стало ему привычным — рядом с нефилимом постоянно приходилось сдерживать себя, что было совсем непросто. Источавшее великую силу дитя сводило с ума своим запахом, напоминавшим монстру о давних врагах, тех самых ангеле и демоне, что едва не победили его и заточили сородичей в Бездне. Порой нестерпимо хотелось вцепиться нефилиму в горло, чтобы услышать предсмертный крик — пьянящую музыку для ушей — и ощутить божественный сладкий вкус его крови. Однако монстра удерживала сила столь могущественного ребёнка и уже построенные на неё планы. Нельзя было выдать себя раньше времени, иначе всё пошло бы прахом.       В случае же с четой Андерсонов никто не мешал монстру внезапно выпрыгнуть и разрушить их дом до основания, похоронив под обломками. Но поступить так — означало лишить себя удовольствия поиграть с едой. Несмотря на то что монстр изрядно проголодался, он был готов ждать столько, сколько потребуется, чтобы затем всласть насладиться кровавым шоу.       Глупая, глупая, глупая Эдела Андерсон. И как ей вообще могла прийти в голову мысль о том, что она сможет потягаться с ним? А ведь он предлагал ей свободную жизнь и частичку силы в обмен на нужные ритуалы и помощь в избавлении от нагрянувших охотников. А что же она?       Монстр перекатил из одной лапы в другую тяжёлый ведьмовской мешочек, а затем сжал, разорвав когтями, вытряхнул всё содержимое на землю. Та же судьба ждала и тех, кто смел вставать у него на пути.       Эдела захотела заполучить всю силу. Глупая. Очень глупая и слишком самонадеянная ведьма. Тщеславие, определённо, было самым главным пороком, пробивавшим огромную брешь в её душе, хотя оно точно не могло сравниться с тщеславием Хельги Ойвиндоттир, да и помимо него монстр также чувствовал и другой запах, исходивший от Эделы — омерзительно-кислый и щекочущий нос аромат зависти. Именно из него тщеславие Андерсон брало свои истоки. Что касалось Оскара Андерсона, то с ним всё было более чем очевидно — чревоугодие окончательно сделало его своим рабом.       Всё складывалось как нельзя лучше. У монстра уже были Тщеславие, Зависть и Чревоугодие. Он знал и человека, олицетворявшего Алчность. До заветной цели оставалось совсем немного.       Принюхавшись, монстр обнажил слегка кровоточащие клыки. Заклятие Эделы Андерсон и прохождение через магический барьер заметно его ослабили, но даже это не мешало планам разделаться с ведьмой и её дражайшим мужем.       Возникший туман тонкой завесой окутывал всё вокруг, ещё надёжнее скрывая кровожадное создание. Лёжа в кустах, монстр слышал тяжёлые поспешные шаги и голоса, раздававшиеся в коридоре дома. Андерсоны торопились, но совершенно не подозревали о поджидавшей их опасности. Громко щёлкнул замок хлипенькой двери, и на пороге возник тяжело дышавший Оскар Андерсон, державший в руках огромную коробку, из которой доносились запахи старых пергаментов и так ненавистного амаранта. Эдела Андерсон явно опасалась того, что он ещё мог быть жив.       Отдышавшись, Оскар Андерсон направился в сторону стоявшего рядом с кустами фургончика. Монстр утробно зарычал, поднявшись на лапы, приготовившись к атаке, подняв хвост. Тут же раздалось тихое шипение.       Один резкий выпад — парализующий укус, и Оскара Андерсона больше никто не услышит. Сначала он быстро разделается с ним, а затем наступит мучительный конец Эделы Андерсон.