Снежная Слепота

3. Знакомство

      Падал снег. Огромные хлопья застилали дороги, улицы, смывая цвета, окрашивая всё в холодный белый тон. Снег падал, пряча истинные краски мира, помыслы и поступки людей. Даже самые чёрные и мрачные души зимой окрашивались в оттенки и полутона, терялись среди светлых и улыбчивых жителей города — период обмана и заблуждений должен был сойти вместе со снегом, когда придёт весна.       Тьма опустилась на город, делая его отражением тяжелого низкого северного неба. В этой тьме лицо Джеймса казалось особенно бледным и болезненным, но, тем не менее, он уверенно вёл машину по снежному склону. Перемены в нём, от манеры говорить до спокойного невозмутимого взгляда, были отражением пугающей погоды. В такую вьюгу нельзя было давать слабину: ни нервов, ни истерики. Немного невнимательности и можно сгинуть в буране, замёрзнуть или умереть от разрыва лёгких. Матс привык, что люди меняются в зависимости от ситуации, но Джеймсу это удавалось особенно естественно.       Вблизи Матс смог получше рассмотреть молодого Эндрюса. Они с Лорой были похожи: сочетание белой кожи и черных волос выглядело контрастным, как столкновение цвета неба и снега на склоне гор. В этом заключался незримый символизм; Матс невольно вспомнил старинные легенды, которые рассказывали ему шаманы. Пусть Джеймс был невысоким, худым, явно проигрывающим нордическим красавцам, но ни у кого во всём мире Матс не видел таких радужек глаз. Больших и тёмных, как отражение чёрной ночи.       Температура за бортом машины падала. Цифра на панели управления мигала, постоянно меняясь. Становилось холоднее; Матс искренне радовался, что принял предложение Джеймса. Ждать на остановке было бы безумием: льдинки настойчиво били по крыше и стёклам, а буря застилала город, делая его пленником своих снежных объятий, словно метель жаждала чей-нибудь смерти.       Через десять минут езды Матс различил среди снега небольшое пятно цвета — аккуратный уютный дом. Он одиноко выделялся среди белых холмов, из-за чего казался обособленным и брошенным. Соседские дома располагались по склону ниже, а этот стоял, словно нарочно оградившись высокими сугробами. Дверь гаража открылась автоматически, и Эндрюс плавно загнал машину в тёплое и сухое помещение.       — Один на всём склоне, — заметил полковник, открывая дверцу. — Вам, наверное, нравится жить без соседей.       — Именно так, — согласился Джеймс, пикая кнопкой сигнализации. — Лучшего места и не представишь. Никто не лезет, не подглядывает, не сплетничает.       Из гаража в дом вела узкая дверь, расположенная на боковой стене. Матс заметил, что Джеймс тщательно закрывает и проверяет все замки, тогда как единственное гаражное окно было надёжно заколочено. Подобное поведение казалось не характерным для жителя Норвегии: соседи жили открыто и никого не боялись.       — Не любите любопытствующих взглядов или боитесь чего-то? — спросил Матс, когда они стали подниматься по тёмной лестнице, ведущей на первый этаж дома.       — Вы военный? — вопросом на вопрос ответил Джеймс.       — Допустим, — улыбнулся Матс. — Отставной полковник.       — Здорово, — ответил Джеймс. — Полковник, значит... вы очень внимательный человек. Смотрите на всё, изучаете. И вы правы, наверное, я боюсь. Сестра пропала, когда нам было по семнадцать лет, привычная жизнь рухнула. Я не ощущаю себя в безопасности даже дома и не умею жить нараспашку. Вы знаете, сколько людей ежегодно пропадает без вести?       — Знаю.       — Я тоже знаю и не понимаю, как можно ничего не бояться. Добро пожаловать, полковник Ларсен.       Джеймс открыл дверь, включил свет и пропустил гостя вперёд. Ларсен ощущал себя неуютно после замечания Джеймса, понимая, что тот прав: он не имел права нарушать границы чужого личного пространства и анализировать всё вокруг, особенно, когда вся жизнь Джеймса и так обнажена, находясь под прицелом камер и полиции. Но Матс ничего не мог с собой поделать: многолетняя привычка работала за него.       Гостиная была полна домашнего уюта: мягкие пастельные тона в интерьере, тёмные шторы на окнах, лакированные паркетные полы, просторный диван, а в стороне светлый камин, столик и кресла. Небольшой мягкий ковёр с высоким ворсом выглядел мило, а тепло комнаты приятно согревало после уличного мороза.       — Я дам вам вещи, которые лежат у меня без дела, — сказал Джеймс, скидывая пальто. Сам он был невысоким и худеньким, правда, деловой костюм придавал ему солидности. — Я их не носил, слишком большой размер, а вам будет в самый раз. Идёмте, покажу, где душ.       — Не суетитесь, — попросил Матс. — Мне достаточно будет переночевать в тепле.       — Не спорьте, — с улыбкой ответил Джеймс.       Матс благодарно кивнул. Взяв предложенные вещи, он прошёл в просторную ванную комнату, где с удовольствием вымылся под струями горячей воды. Кожу приятно кололо после холода, лицо горело. Переодевшись в домашние майку и штаны, Матс впервые за долгое время ощутил себя отдохнувшим и бодрым. Даже курить не тянуло.       Через тонкие носки пол казался тёплым. Войдя на небольшую кухню, светлую, с новой современной мебелью, Матс увидел, как Джеймс старательно раскладывает по тёмным тарелкам тушёные овощи и кусочки мяса. На газовой плите грелся чайник, приятно пах кофе. Матс невольно вспомнил об уютном кафе в Вене, где так же тепло и вкусно пахнет.       — Я не был готов принимать гостей, простите, — виновато улыбнулся Джеймс. — Не могу удивить вас особой кухней, только... овощи.       В домашней одежде, штанах и свободной кофте, Джеймс потерял визуальную солидность, став обычным «юношей-соседом», такой внешности, что на улице, проходя мимо, даже и не обернёшься. Самый обычный парнишка, если не считать пугающей черноты его глаз. Но сейчас даже эта чернота не производила должного впечатления: слишком неспокойным казался Джеймс.       — Я благодарен вам за помощь и приют, — успокоил его Матс. — Ведь сейчас я мог бы замерзать на улице. И всё же, Джеймс. Почему вы решили меня пригласить? Незнакомого человека в дом, где надёжно закрыты все двери и окна.       — Мы же знакомы заочно, к тому же это вышло случайно: я остановился, чтобы сказать вам, что транспорт уже не ходит, подошёл ближе и узнал вас. Я не могу бросить внука Лукаша замерзать на улице, — ответил Эндрюс и выключил чайник. — Чай? Кофе?       — Кофе, спасибо. Да, случайно, но вы своего шанса не упустили.       — Сразу видно, что вы военный, — улыбнулся Джеймс и весело глянул на гостя. — Вы всегда так подозрительны, полковник? Садитесь. Почему я вас пригласил, когда прячусь от других? Мы с вами похожи, вот и всё. Мы оба чужие в этом городе, нас здесь не принимают. Я рад встретить родственную душу.       — Ошибаетесь, меня здесь принимают, — сказал Матс, садясь за стол.       — Давайте на «ты»? Не принимают, вскоре ты в этом убедишься, — сказал Джеймс, садясь напротив. — Местные принимают лишь местных. И, что уж скрывать, ты единственный, кто не требует от меня повышения зарплат на фабрике!       Матс невольно улыбнулся. Поужинали они в тишине, под тихое постукивание льдинок об окно. Овощи оказались вкусными, а мясо — мягким, Матс даже ощутил прилив бодрости и сил. Джеймс сварил ароматный горячий кофе, немного рассказывал о городе, а за окном, словно совсем в другом мире, бушевала холодная метель. Ветер кружил белые снежинки, бросал их из стороны в сторону, безжалостно рвал и метал, словно злясь, что люди укрылись от него в тёплом доме. Матс время от времени посматривал на улицу, удивляясь тому, как люди живут в таких тяжёлых условиях. Сам он ненавидел метель.       — Тебя интересует дело Лоры? — после паузы спросил Джеймс, грея руки о чашку с кофе. — Ты из-за этого был в библиотеке?       — Едва ли. Меня интересует дед, — честно ответил полковник. — Он загнал себя в гроб с этой историей, а теперь тело Лоры нашли в его доме. Хотелось бы понять, что это значит.       — Мы все хотим это понять, — тихо признался Джеймс. — Да, в последние годы жизни Лукаш думал только о моей сестре, часто говорил о ней с отцом и дядей.       — Я бы тоже с ними поговорил, — сказал Матс.       — И они с тобой. Они полагают, что ты можешь что-то знать.       — Только то, что дед помешался на Лоре Эндрюс, — хмыкнул Матс. — Не более того.       Они снова замолчали. Джеймс вёл себя спокойно и расслабленно, словно они с Матсом были знакомы несколько лет. Ларсен не понимал, что движет им: скорбь или тревога, но, когда Джеймс отводил взгляд, на его лице отчётливо читалась усталость.       — Мне просто не с кем поговорить, — вдруг сказал Джеймс и отставил чашку. — А ты здесь такой же чужак, как и я. Вот я и решил, что было бы неплохо познакомиться получше. Тем более, мы уже когда-то виделись. Правда, мне было лет пять...       — Семь. Тебе было семь, — уточнил полковник. — Кажется, твой отец переехал в Норвегию ещё в молодости и решил тут закрепиться.       — Да, отец родом из Ирландии, — улыбнулся Джеймс. — В молодости он встретил маму в Лондоне, они вместе учились. Затем отец приехал за ней в Тромсё и помог её брату, моему дяде Оле, поднять швейную фабрику. Они вместе раскрутили бизнес, стали настоящей семьёй. Мы с Лорой родились уже здесь, в Норвегии. Я уехал в Англию сразу после гибели сестры. Отучился и вернулся, так как отцу нужен был помощник на фабрике, а потом и наследник. На моего кузена, сына Оле, рассчитывать не приходится, он блаженный. Слышал о забастовке? Так вот, теперь это моя проблема.       — И тебе это не очень нравится? — улыбнулся Матс, заметив детское недовольство в голосе Джеймса.       — Очень не нравится. Этим должна была заниматься Лора, но никак не я. Я всегда мечтал остаться жить в Лондоне и заниматься другим делом.       — Вы с ней были очень близки... — задумчиво сказал Матс. — Вы двойняшки?       — Двойняшки, но никогда, за всю свою жизнь мы не были близки. Мы были похожи внешне, родились в один день, но, честно, — усмехнулся он, — мы никогда не были близки.       Матс кивнул. Он не хотел ещё сильнее ранить Джеймса и ворошить свежие раны. Они замолчали. Лишь льдинки за окном стучали всё сильнее. Ужин был вкусным и сытным, тепло дома приятно обволакивало, да так, что полковника начало клонить в сон. Джеймс уложил его в зале и дал тёплое одеяло.       Матс уснул практически сразу: сказалась и усталость, и непривычные погодные условия. Ночью он проснулся из-за шороха и осторожно приподнял голову. Он не привык спать крепко, реагировал на каждый звук, и сейчас даже пожалел, что не взял с собой оружие.       Но источником звука был Джеймс. Он стоял у окна в абсолютной темноте и смотрел на улицу.