Чувствовать лед пальцами, волосами, телом. Петь шепотом песню и лететь… Крепко, почти до хруста, держать его за руку. Замереть, отсчитывая секунды его сердцебиения. Вращение. Выпад. И упасть в его объятья, широко распахнув глаза. Дышать. Снова дышать…
***
— Помнишь нашу первую встречу? Генри лениво перебирал ее волосы. — Это разве можно забыть? Айви лежала на широкой кровати, но это было не важно и не нужно, только положить голову ему на грудь и слушать, прикрыть глаза и улыбаться. Такой улыбкой, которую обычно называют мечтательной, светящейся. Счастливой. С того дня прошло уже почти шесть лет. Они с Миллсом двухкратные чемпионы Штатов, чемпионы Европы у них впереди Олимпиада, сильнейшие Тесса и Скотт, русские с трудно произносимой фамилией, это все впереди, они рассчитывают войти в тройку сильнейших, потому что это то, к чему стремятся все, то к чему должны придти они. Это спорт, это их наркотик, это их жизнь. Сейчас на каминной полке стоят их общие награды, кубки, грамоты и дипломы, фотографии семьи. На стене в кабинете вырезки из самых крупных журналов. Это все сейчас, и это все еще впереди… А тогда…***
Первый ее день на катке ледовой арены Сиэтла. На трибунах сидят девушки, небольшие группки, кто-то нервно кусает ногти, кто-то грызет булочку, слышен шепот и смешки. Айви с восхищением смотрит по сторонам оглядывая строение, ей хочется почувствовать лед новой для нее арены, ей хочется поймать ветер и услышать, как конек разрезает ровную поверхность. Она подходит к бортику, зажмуривает глаза и, как в детстве, представляет шум толпы, аплодисменты и ее имя. Она чемпионка мира, она с кубком. Стоит и проливет слезы счастья на пьедестале под национальный гимн. — Белфри! Айви Белфри 17 лет, штат Мэн! Раздалось откуда-то сверху, девушка подняла голову и увидела на трибуне двоих. Мужчину с папкой и рупором в пиджаке и высокого парня в простых джинсах и клетчатой рубашке. Парень был слишком задумчив и серьезен. А мужчина нервничал, постоянно отмечая что-то в папке. Айви ждала и смотрела на мужчину. — Ну, выходи на лед, девочка, покажи нам, на что способна подопечная Тремейн. И она, досчитав до пяти, вышла на лед. В динамиках заиграла музыка, та, с которой она стала победительницей в Мэне, потом еще два выступления и она уже серебряная медалистка чемпионата, и вот сейчас, вкладывая всю себя, она снова чувствовала лед и подпевала песне, не забывая проговаривать элементы, выполняя все, как ее учили с восьми лет. Музыка почти закончилась, и в какую-то секунду она поняла, что падает, то ли конек вырубил яму, толи еще что-то, но от столкновения со льдом ее отделяло буквально несколько десятков сантиметров, сильные руки подхватили ее и схватили за плечи. Черные, мужские фигурные коньки, джинсы, немного драные, и клетчатая рубашка. — Привет. — Извините. Едва смогла произнести она, опустив голову. — Я Генри. Миллс. — Знаю. Снова не поднимая глаз ответила она. «Знаю. Да к черту!» Она грезила этим человеком последние два года, она не пропускала ни одного ледового шоу и чемпионата с ним и его партнершей Эллой, она в тайне злорадствовала, когда Элла сначала получила травму, а потом залетела от режиссера какого-то сериала. И вот Генри Миллс, схватил ее за плечи, как тряпичную куклу, и она не в силах посмотреть на него. Сгорит, растает. — Мисс Белфри, может посмотрите на меня? Голос немного хриплый, но добрый. Хочется верить этому голосу. И слушать. Айви подняла глаза, и встретила самый обычный взгляд, самого обычного парня, немного уставшего и с лучиками морщинок, так рано. Серо- зеленые. Глаза серо-зеленые, и навсегда впечатаются у нее в памяти. Как самое светлое, как маяк в штормовом океане. — А давай сейчас, кое- что попробуем? Не против? Он очень осторожно отпускает ее руки, но она тут же ловит его ладони в мозолях. Странно. И голос как с маленькой. — Давай. Сглотнув отвечает она, Генри перечисляет элементы, и название композиции, Айви кивает не отпуская его рук, девушки на трибунах замирают, и того гляди позеленеют от зависти. В динамиках уже новая музыка… И с этого момента, ее жизнь целиком и полностью принадлежит этим рукам, этому человеку. Какие бы поддержки и какие бы падения не вставали у них на пути.***
Не было отдельно ее и его. Были они. Их лед горел, цвел цветами и золотом.
— С добрым утром, принцесса! Генри приставил поднос с завтраком на тумбочку. — Привет. Айви протянула к нему руки, он наклонился целуя ее в нос, губы и шею, — Ты не забыла про мой сюрприз? — Ох, нет! Нет. Сегодня выходной, единственный. — Айви смешно сморщила носик, — Ты не посмеешь. — Ну, раз так, то ты не увидишь самое красивое место в мире. Миллс рухнул на кровать, переворачивая ее ближе к себе, зарываясь носом в ее волосы. — Ну…разве что, мы немного поваляемся вот так, и потом соберемся. Озеро было волшебным. Настолько волшебным, что казалось, утренняя дымка рассеется и вдали покажется замок, а из леса выйдет единорог и проскачет в сторону гор. Светило солнце, снег переливался миллионами цветов и оттенков. Айви и Генри держась за руки, медленно катались по льду. Медленно потому, что Айви впервые встала на такой лед. Потому, что лед что-то говорил и трещал, потому что она любила когда вот так, просто рука в руке. — Здесь прекрасно! Она села на поваленное дерево и подставила лицо теплому февральскому солнцу. — Почему ты не говорил об этом месте раньше? — Ну. Генри смущенно пнул коньком льдинку. Как-то времени не было. Я сюда часто приезжал с мамой Реджиной. — Ясно. Айви замолчала снова жмурясь на солнце, и такие вот моменты тоже ценились на вес золота. Такая тишина и покой. Без суеты и не важно что через каких-то несколько часов снова сборы и тренировки, а перед этим еще и фотосессия. — Встань. — Что? — Встань пожалуйста, Генри протянул ей руку, она охотно приняла ее, и он в танцевальном движении вывел ее на лед, практически в центр. Веришь мне? — Да. Кивнула Белфри соглашаясь. — Тогда закрой глаза. Прошептал Миллс и раскрутил ее вокруг своей оси, Айви замерла и в тишине лесного озера из колонок машины раздалась музыка. Генри сложил руки рупором и прокричал: — На лед приглашается, чемпионка Соединенных Штатов Америки, чемпионка Олимпийских игр, обладательница множества наград в штате Мэн и Вашингтон, Айви Белфри Миллс! — Генри катался вокруг нее и продолжал речь: — Эта удивительная девушка несколько лет назад упала ко мне в руки, и больше я не смог ее отпустить, она стала моими крыльями и сердцем, — договорив это Генри подъехал к ней и сел на колено. — Айви Белфри, ты окажешь мне честь и выйдешь за меня? Он смотрел на нее снизу вверх своими невозможными серо-зелеными глазами протягивая красную коробочку с кольцом, старинным, но безумно красивым. И она была готова поклясться, Миллс почти плакал. Колени затряслись, Айви вцепилась ему в плечи. — Да, да… Да! Так громко, что птицы слетели с соседнего куста и испуганно дернула веткой мышь полевка. Было утро, солнечное морозное утро, они лежали на льду лесного озера и смотрели в небо. А потом в машине целовались как ненормальные подростки, срывая с друг друга одежду, и лед плавился на мили вокруг…***
— Веришь мне? Генри сжимает ее плечи, целует в шею. Сердце замирает. Трибуны гудят, сверкают вспышки камер. — До конца жизни. Шепчет Айви и тянется к нему, прижимаясь спиной. Сжимает его руку, чувствует камень кольца и загадочно улыбается. Их объявляют. — Лети моя девочка! Шепчет Миллс и номер начинается. Чувствовать лед пальцами, волосами, телом. Петь шепотом песню и лететь… Крепко, почти до хруста, держать его за руку. Замереть, отсчитывая секунды его сердцебиения. Вращение. Выпад. И упасть в его объятья, широко распахнув глаза. Дышать. Снова дышать… Сейчас они единое целое, рука в руке, сердца бьются в унисон, руки крылья, звуки скользящего по льду лезвия, известный только им одним узор на льду. Понимание с полувзгляда. С полувздоха. Выброс, вращение, поддержка, до головокружения и потери рассудка. Трибуны захлебываются криком, комментаторы молчат. Синхрон, объятие и снова поддержка, невероятный выброс, полет. Какие-то считанные секунды и падение, свободное, такое что не каждому под силу. Потом его руки. Распахнуть глаза и обхватить шею руками, вспомнить, как дышать. Прокат, аксель, ритбергер, все проигранные сотни раз элементы, поддержки и финальные аккорды. Айви с последней нотой падает на колени и закрывает руками лицо, рядом орет во все горло Миллс, через мгновение рухая возле нее и обнимая ее как в последний раз. Арена взрывается, все вокруг словно сошли с ума. Кто-то что-то кричит, ах, да тренер Арчи, а там машет руками Эмма и Реджина. Киллиан, кажется, замер и плачет? Не важно. Слезы катятся из глаз уже у нее самой. На негнущихся ногах она поднимается, и тянет за собой Генри, улыбается, красивым жестом благодарит публику, и обнимает сего снова и снова. — Ты понимаешь, что мы это сделали? Понимаешь? Задыхаясь, горячо шепчет Генри. Их лица близко, лоб в лоб. Дыхание сбилось. Но они счастливы. — Понимаю. Давай круг почета? — Я не смогу… Я просто… Генри мотает головой, улыбается. — Тогда, держись…- шепчет Айви и притягивает его ближе. — Я беременна. Три недели. Мир Генри Миллса взрывается к чертям, он горит и мерзнет, он плавится и как, феникс, воскресает вновь, какие теперь награды? Какие титулы? Да, они чемпионы. Да, они олимпийские чемпионы… Но это лучшее, что могло произойти с ними.