***
Комиссар Темного двора — работа хоть и почетная, но нервная, и не терпящая выходных и праздников. Только этим можно объяснить, что о том, что сегодня вообще-то тридцать первое декабря, Сантьяга вспомнил лишь после того, как к нему в кабинет практически ворвался Ортега со словами: — Комиссар, вы должны срочно выслать великим домам официальные поздравления от лица Темного Двора! Комиссар звучно хлопнул себя по лбу и понял, что сделать это надо было еще вчера. Положение было не критическим, но весьма неприятным. После того, как Двор стравил людов и чудов, надо было как-то показать свою непричастность к данным событиям, и может даже подчеркнуть, что навы только за укрепление связей. Сантьяга начал нервно расхаживать по кабинету, не обращая внимания на остолбеневшего помощника. — Ортега, разошли всем великим домам неофициальные приглашения лично от меня на торжественный вечер. — наконец комиссар понял, как спасти положение. Следующие полдня прошли в суете. Надо было спешно найти место для проведения, его подготовить, к чему Сантьяга привлек гарок и наемников, и наконец понять хотя бы для себя, зачем ему все это надо. Но вот наконец загородная резиденция комиссара Темного Двора открыла свои двери для высшей знати Тайного города. Сантьяга, как всегда в идеальном бежевом костюме, удовлетворенно заметил, что ни чуды, ни люды не отказались от предложения. Поначалу все, включая самого комиссара, чувствовали себя явно не в своей тарелке, но вскоре Франц де Гир, явно уже расслабившийся, вовсю заигрывал с феями зеленого дома, чем вызывал гневные взгляды Ортеги, старавшемуся не уронить достоинство перед Сантьягой. Хваны с Мубой во главе устроили в углу армрестлинг против Красных Шапок, сопровождая все это обильной выпивкой. Наемники азартно болели, подбадривая хванов, и только Сантьяга не знал, то ли рвать и метать, что высококультурный вечер еще даже до Нового года превратился в банальную вечеринку, то ли просто напросто напиться и забыться. — Расслабьтесь, комиссар, — тихо посоветовал Ортега, проходя мимо с одной из дружинниц Дочерей Журавля, которую гарка все же сумел отбить у Франца. Сантьяга решил последовать совету помощника и присоединился к наемникам. К полуночи всеобщее веселье достигло пика. Комиссар широким жестом, слегка подпорченным уже чуть нарушенной координацией движений, создал трибуну и предложил представителям великих домов официально поздравить всех с Новым Годом, и сам же это исполнил, толкнув получасовую речь о величии нави. Эту речь до конца дослушал лишь Ортега, после этого не совсем удачно полезший обнимать «Великого батьку комиссара». Комиссара он конечно обнял, но бедному Сантьяге пришлось спешно ловить споткнувшегося о собственную ногу подчиненного. — Ком… Комиссар, вы это, вы самый… — заплетающимся языком начал Ортега, — Вы… самый лучший комиссар, вот! Сантьяга попытался аккуратно поставить упившегося подчиненного, но тот похоже был не против, чтобы его обнимал мужественный нав. — Друзья, — донесся в это время с другой стороны голос капитана де Гира, и навы, а с ними все остальные обернулись к окруженному стайкой фей чуду, — гнусный наемник Кортес обвинил меня в неумении играть в элементарный покер! Я официально вызываю его на карточную дуэль! Сантьяга, я прошу вас быть судьей. — Да легко… — комиссар посадил Ортегу на пол, зафиксировав стулом в относительно вертикальном положении и практически прямо поспешил к усевшимся за непонятно откуда взятый стол. — И что же предстоит сделать проигравшему? — поинтересовался Кортес. — О, его оседлает кто-то из Красных Шапок. По рукам? — Хорошо. «Дуэлянты» пожали друг-другу руки и игра началась. Сантьяга строго следил, чтобы никто не использовал магию и не мухлевал. Казалось, в него вселился маркиз Барабао. По крайней мере выпил комиссар за игрой примерно столько-же, да и все шулерские приемы заметно повеселевших Кортеса и Франца пресекал на корню одним только своим фирменным (одним из) взглядом.***
А в это время на другом конце гостиной Лана вовсю спорила с двумя молоденькими феями. Все трое было в весьма нетрезвом состоянии, и потому спор был очень жарким. — Я смогу очаровать любого мужчину! — яро утверждала Лана — Даже самого комиссара? — феечки насмешливо переглянулись. — Даже его! — все больше распалялась Лана. — Не верите? — Нет, конечно, — фыркнула одна из фей. — Спорим, не сможешь? — спросила вторая. — Спорим! — решительно протянула руку Лана. Она хитро прищурилась в сторону комиссара, стоявшего перед столом и решительно направилась вперед… нет, не к Сантьяге… а в уборную, поправить и без этого идеальный макияж.***
Между тем ситуация у наемника и чуда складывалась практически патовая, комиссар заскучал и начал посматривать на хихикающих людок, раздумывая над сменой дислокации. Наконец Кортес смог все же одолеть Франца в сим нелегком поединке, и Сантьяга поспешил скомкано поздравить его и смыться по направлению к феям. Правда, далеко ему уйти не удалось и нав оказался буквально перехвачен Ланой, успевшей навести к тому времени***
Примерно до этого момента комиссар помнил все четко. При попытках вспомнить, что было дальше, голова начинала неистово болеть, мысли путались. Сантьяга поднялся с кресла и начал кругами ходить по комнате, пытаясь вспомнить, что же он вчера натворил такого, что сегодня не помнит. Дверь чуть скрипнула, и в кабинет шагнул верный, да впрочем и единственный, первый помощник. — Комиссар? — Ортега очень быстро, всего-то просмотрев три круга по кабинету, уловил глубокую задумчивость непосредственного начальника, и на свой страх и риск решился привлечь внимание к собственной персоне, но к сожалению остался без внимания. — Комиссар?! — без ответа. — Санта! — наконец почти крикнул нав. — Ортега? — наконец обернулся комиссар. — Иди сюда. Что ты видишь? — Фотографию. Судя по дате, вчерашнюю, и что-то мне подсказывает, что я знаю всех участников сего действа, включая фотографа. Сантьяга полуиронично приподнял одну бровь, но ничего на это замечание не ответил, а лишь спросил: — Ты помнишь что было вчера? Ортега кивнул и с легкой улыбкой начал рассказ.***
Когда первый помощник комиссара протрезвел настолько, чтобы осознавать происходящее, большинство участников вечеринки, плавно перешедшей в пьянку, уже спали. Красные Шапки в обнимку с хванами храпели под столом с алкоголем, наемников уже не было в принципе, феи с рыцарями собирались продолжить пьянку в Ящеррице, и потому их смех слышался от выхода. Ортега еще раз окинул взглядом помещение и неожиданно для себя заметил, что не все так мирно, как казалось. Прямо рядом с ним вокруг елки промчалась одна из комиссарских белочек, со снежинкой на хвосте и бокалом шампанского в лапе, а через некоторое время следом за ней пронесся Сантьяга. Несся он на четвереньках, волосы растрепались, галстук висит на люстре, пиджак — на ели, на голове — оленьи рога, ушами можно разрезать бумагу, а на спине гордо восседает полностью обнаженная фея. «Кажется, Лана», — припомнил Ортега, и только потом осознал, ЧТО он увидел. Чтобы даже просто покорить Сантьягу, безумно много повидавшего за свою жизнь, надо быть очень привлекательным, а чтобы оседлать комиссара… Этим не могла похвастаться даже Сусанна, хотя, по мнению самого Ортеги, Сантьяга любил ее гораздо больше всех остальных увлеченностей. Первый помощник, не сводя круглых глаз с носящихся по кругу, судорожно полез в карман за телефоном. «Ну вот, а меня он так не катал,» — мельком подумал гарка, фотографируя заметившую его, и потому отчаянно позирующую белочку, и, к счастью, не заметивших его Лану с Сантьягой. Белочка наконец взобралась на многострадальную ель, а комиссар заметил таки первого помощника и на секунду остолбенел, но затем все-же осторожно встал, умудрился вовремя подхватить Лану и даже легким кивком привести свои волосы к состоянию, близкому к прическе. — Ортеега, вы как раз вовремя, — мило улыбнулся комиссар, — вы же поймаете мне эту чертову белку? — Зачем? — опешил гарка. — Лана жаждет шампанского, — поведал Сантьяга. Лана же в это время торопливо пыталась натянуть платье, прямо поверх болтающейся на поясе мишуры. Ортега протрезвел достаточно, чтобы вспомнить, где находится в гостиной мини-бар, самостоятельно дойти до него, вынуть коньяк и шампанское и вручить их Лане и Сантьяге***
Практически все это Ортега и рассказал комиссару, лишь о мыслях своих скромно умолчал, хотя, судя по скептическому взгляду Сантьяги у первого помощника это получилось слабо. — Значит верхом… — протянул комиссар, — за белкой… И что же было дальше? — Вы выпили. Около двух бутылок, — Ортега опасливо косился на острые уши непосредственного начальника. — А потом вызвали Богу. Поднятый комиссаром почти по тревоге, Бога примчался на место растрепанный, сонный, и бурчащий что-то о заслуженном отдыхе. — Бога, — как самый трезвый, а значит мыслящий наиболее связно, гарку вводил в курс дела Ортега. Делал он это почти шепотом, потому как в адекватности решений комиссара на данный момент сильно сомневался. — Комиссар вызвал тебя, чтобы ты доставил Лану в Зеленый Дом, а нас комиссаром — в Цитадель. — Я в шоферы не нанимался, — буркнул Бога. — Ну, Богаа, ну, будь другом, — умоляюще протянул Ортега. — Бога! Вы прибыли! Отлично! — на длинные фразы Сантьяга был попросту не способен, и потому говорил отрывисто и громко. — Необходимо! Отвезти даму! В Зеленый Дом! Бога понял, что от внеплановой работы шофером ему не отвертеться, плюнул и повел этот «нелюдской дурдом на выгуле», — как уже успел про себя окрестить его, к машине. До сих пор при воспоминании о езде по ночной Москве у Боги дергается глаз и трясутся руки. В него неоднократно пытались запустить бутылкой, когда комиссару хотелось покататься с ветерком, и пинали сиденье разными частями тела, включая голову. Наконец впереди показался Лосиный остров и Бога вздохнул с облегчением. Он еще не знал, что несколько минут спустя будет шагать позади Ланы и комиссара, взятый для защиты от морян. — Саанта, — неожиданно плаксиво протянула Лана, — эти деревья скучныее, я хочу веселитьсааа! — Счас всо будт, — за время поездки дикция Сантьяги заметно ухудшилась, а градус поднялся. Комиссар создал портал, сунул него руку и вынул оттуда три баллончика с зеленой, желтой и розовой люминесцентными красками и протянул их Лане. Следующие полчаса они весело бегали по парку и раскрашивали деревья. Причем Лана их просто красила, а комиссар писал всякие, иногда не совсем цензурные выражения, потом наву это надоело и веселые Лана и Сантьяга скрылись в портале прямо перед носом отряда морян, предварительно пшикнув в них из баллончиков. А вот Боге и Ортеге пришлось преодолеть забег с препятствиями, пытаясь скрыться от погони. Все это комиссару рассказал вызванный в кабинет Бога. — Комиссар, вам так интересно узнать все, что вы творили по пьяни? — осторожно поинтересовался Ортега. Сантьяга только кивнул, говорить без ущерба для себя и окружающих он был просто не способен. — Тогда остальное вы вполне можете узнать у «ласвегасов», — предложил Ортега. Комиссар данную мысль поддержали даже отправился по направлению к «берлоге» аналитиков, но был перехвачен одним из советников и послан к князю, «На расстрел,» — мрачно подумал Ортега и решил подождать любимого в кабинете.***
— Ты снова поставил на уши весь Тайный город — вместо приветствия начал князь. — Почему же? — удивился высший боевой маг нави и присел на краешек стола. — Я всего-то отпраздновал человский праздник. — Почему же тогда на половине деревьев Зеленого Дома красуются надписи «Навь рулит!», «Феи — блондинистые дуры» и «Лав Ортегу»? И почему тогда чуды пытаются отмыть забор вокруг Чудь-Inc, от похожих надписей, только с фигурированием чудов и их родословной? Сантьяга даже не спросил, откуда это знает князь, наверняка советники настучали. — Я обещаю исправить данную проблему, — коротко сообщил он и вышел.***
Второй самый странный день комиссара подходил к концу. Гарки были срочно отправлены в помощь чудам и людам, с обещанием найти и наказать того, кто все натворил. Ортега стоял перед распахнутым настежь окном и смотрел на неожиданно тихий закат, этого дня. Ортегу сзади нежно обнимал комиссар. Им было хорошо вот так просто стоять вдвоем и молчать. И все было уже не важно, все проблемы меркли перед красотой заката и теплом рук любимого.***
Тамир и Доминга ударили по рукам и вновь включили запись. Они уже пятый раз пересматривали запись ночных похождений комиссара, не забывая иногда поглядывать за происходящим у одного открытого окна. Все вернулось на круги своя!