Невинные детские шалости

      Нико перешагнул порог квартиры с тяжелым вздохом. Какая же насыщенная ночь выдалась. Сначала малышня, потом Олимп, потом пришлось еще и Перси к матери вести. Нико как-то поздно сообразил, что маленький Джексон свою мать помнит из прошлого. И неизвестно, как бы он отреагировал на настоящую. Что уж говорить, Салли тоже была в шоке, когда в два часа ночи хмурый Нико вручил ей резко помолодевшего Перси. Он вкратце все объяснил, и, кажется, женщина правильно его поняла. Дальше он задерживаться не стал, дел много. Хотя успел заметить прощальный испуганный взгляд зеленых глазок, но решил проигнорировать.       Скинув кроссовки и темную куртку, ди Анджело, не включая свет, прошел на кухню. Сие жилище подарил ему отец, за военные заслуги. Хотя, в последнее время он и так старательно изображал заботливого папашу, так что Нико ничему не удивлялся.       Маленькая, двухкомнатная, с недостатком мебели и обшарпанным потолком. Минимум утвари, минимум света, минимум человеческого присутствия. И Нико это вполне устраивало.       Он устало положил голову на кухонный стол. Дико болели виски. Темные глаза рассеянно блуждали по маленькому помещению с холодильником, где от мыши уже остались лишь кости, раковиной и шкафчиком с посудой. За его спиной была газовая плита. А больше и не надо.       Жалюзи скрывали вид ночного города, не спящего никогда. Но парень не хотел смотреть на него. Он, вообще, ничего не хотел. Только спать. Забыть об этих детях и спать.       Глаза закрылись сами собой. Что ди Анджело спит на столе, его не волновало. ***       Нико, зевая, шагал по, как обычно, активному лагерю. Он проспал гребаных два дня. На столе. А будто, вообще, не спал. Среди ночи открыл глаза от тупой боли в шее. Повернуть ее в прямое положение было невероятно больно. В принципе, это его взбодрило. Он дождался утра и быстро навестил Джексонов. Чисто для справочки. Все-таки было не очень прилично, так вторгаться в квартиру, что-то буркнуть и сбежать. Салли встретила его с улыбкой. Пол только приветливо махнул. А вот Перси. Пока ди Анджело не показался ему на глаза, он был слишком… Затравленным? Испуганным? Будто его били там. Но эту мысль Нико отмел сразу. Салли святой человек. Пол тоже не производил плохого впечатления. А разбираться в людях Нико умел.       Увидев его, маленький Джексон улыбнулся и быстро побежал его обнимать. Мальчик обалдел. С чего бы такая любовь? Взрослый Перси теплых чувств к ди Анджело не питал, а с маленькой его версией он даже знаком толком не был.       Нико отогнал воспоминания об умоляющих глазках и тихом вопросе: «Ты заберешь меня с собой?»       Не может он его забрать. Почему ему спокойно не живется с матерью?       В крайне паршивом расположении духа он зашел в домик Афины. Здешние обитатели утверждали, что Чейз может быть только здесь. Она не выходила с той самой ночи.       Ди Анджело вновь было неуютно. Он смотрел на сгорбленную фигуру дочери Афины и его терзали противоречивые эмоции. С одной стороны, он прекрасно понимал, что Аннабет его друг. С другой, старая боль забыта не была, хотя любовь к зеленоглазому парню его покинула. А уж учитывая в каком он положении сейчас, то Нико бы обозвали педофилом за те чувства.       Девушка подняла на него красные глаза.         — Привет.       Парень прошел вперед, стараясь не споткнуться. Все пространство было забросано книгами, толстыми и тонкими, большими, маленькими. На кровати, где сидела Чейз громоздились стопки фолиантов. На одном из них было крупно написано: «ТИТАНОМАХИЯ».         — Привет, — он с сомнением оглядел все это изобилие. — Успехи есть?         — Ноль, — она резко захлопнула книгу. — Ничего. Сижу тут черт знает сколько и абсолютно ничего.       Она откинула книгу на противоположный конец домика. Проследив столь дальний полет темными глазами, Нико опять посмотрел на девушку. Она зажмурилась, прижав кулак ко лбу.         — Еíte eínai katadikasméno* — прошептала она.       Настолько разбитой Нико видел Аннабет разве что после Тартара. Ну, конечно, тогда она была в несколько раз хуже. Но все равно, ее было жаль. Когда дело касалось Перси, она не знала ни сна, ни отдыха. Ди Анджело помнил, как ей было тяжело, когда Перси пропал. А какого ей сейчас знать, что ее парень в таком…неприятном положении?       Нико сочувствующе вздохнул, присаживаясь рядом и задумчиво посмотрел на символ совы на стене. Одна мысль не давала ему покоя, но он не знал, стоит ли ее озвучивать. Не придушат ли его после этого?         — Мне кажется, ты переборщила, — все-таки сообщил он.       Блондинка резко повернула голову в его сторону, смотря с явным непониманием.         — Что?..         — Ты слишком глубоко капнула, — Нико сцепил руки в замок. — Может, стоит припомнить недавние события?       Она нахмурилась.         — Ты о войне с…         — Мы все знаем с кем, — оборвал он. — Ты помнишь, что когда бог сна усыпил весь Манхэттен, то время вокруг него замедлилось. И никто этого из смертных не заметил. Почему бы не посчитать это ловушкой?       Аннабет хмуро кивнула.         — Возможно, ты прав. Но тогда для нас все хуже. Ведь все пошло нормально как раз после смерти… Луки. Каков тогда принцип сейчас?       Нико и сам это понимал. Если ловушка работает после свержения Кроноса в Тартар, то шансы на нормализацию героев летят вслед за ним. Насчет предположения Афины тоже бабушка надвое сказала. Истечение срока времени у ловушки времени? Масло масляное.         — Мы должны поговорить с Хироном, — заключил парень. — Он повидал столько героев и их историй, что, возможно, знает что-то. Не все истории великих записаны.       Аннабет ничего не сказала, но что она согласна, Нико понял по глазам. Забавно, даже Джейсона они заставляли чувствовать себя неуютно. А ему наплевать. Интересно, если сыграть в гляделки, кто из них выиграет?         — Мне пора, — направился сын Аида в сторону двери.         — Нико! — окликнула она. — Как…как Перси?       Ди Анджело задумался над ответом, сжав ручку двери. Заставить ее нервничать, сказав правду? Промолчать и уйти?         — Нормально, — бросил он и спешно вышел.       Он направился к дереву Талии. Хотя…наверно уже просто дереву. Талии там давно уже нет. Нужно ли говорить, что ситуация Нико не нравилась? Вообще никак?       Он устало облокотился на ствол дерева. Что ж, пора прибегнуть к его любимому способу добывания информации. Обратиться к духам подземного мира. В первый раз, Минос не слабо так ему помог. Предал впоследствии, но помог. Научил всем тонкостям темного искусства. А у отца под землей не малоизвестных и неизвестных героев, гениев и хитрых тварей. И раз другого выхода нет…         — Нико ди Анджело.       А ему еще говорили, что он пугает людей внезапным появлением. До богов ему расти и расти. Он повернул голову. Перед ним стоял Гермес… Далеко не во всем великолепии. Нет, он был, как прежде, прекрасен, но казался… Уставшим? Да, скорее всего, так. У него были глаза откровенно задолбавшегося бога. Посланник смотрел на него чуть ли не с надеждой, что Нико даже стало страшно. Что, черт возьми, успело произойти?         — В чем дело? — аккуратно спросил он.         — Ты должен явиться на Олимп. Срочно, — спокойно продолжил посланник.        А Нико думал, что испытать больший шок невозможно.         — И что же такого случилось, что я должен туда идти? — несколько саркастично спросил он.         — Джейсон твой случился, — буркнул Гермес и вдруг откровенно пожаловался. — Это ужасно. Он кричит чуть ли не громче Диониса во младенчестве. Ненадолго вырубается и заново. У всех уже уши болят.         — И вы решили спихнуть его на меня? Отличное решение. — хмыкнул парень.         — На твоих руках он не плакал, — парировал Гермес. — Мы, боги, понять не можем что с ним. Поэтому решили, что ему лучше будет в мире людей.       Нико хотел отказаться, но игла тревоги уже кольнула сердце. Он плачет? Почему? Что не так? И понять природу этих вопросов ди Анджело не мог. Но теперь он чувствовал, что они его не покинут.         — Идем, — протянул он с тяжелым вздохом руку. ***       Гестия смотрела на мальчика в своих руках с жалостью. Он только успокоился, перестав кричать, но маленькие слезинки все еще бежали по его щечкам. После стольких криков он просто сорвал голосок и теперь лишь похрипывал. Ел он очень плохо, за три ночи два или три раза. Это безумно мало для крохотного человечка. Богиня не знала, что делать. Малышу что-то не давало покоя, ему чего-то недоставало.       Сколько Гестия не держала на руках младенцев? Кто был последним? Этого она не знала, но точно помнила, что никто прежде так себя не вел.       Даже Зевс, обычно равнодушный к своим детям, спустился со своего трона, беря его на руки. Малыш притих, рассматривая его голубыми глазками, но позже все равно продолжил хныкать.       Услышав торопливые шаги, Гестия подняла голову. Сын Аида с плохо скрываемой тревогой смотрел на ребенка. Увидев кивок со стороны владыки Олимпа, богиня аккуратно отдала мальчику беспокойного малыша.         — Эй, ну ты чего? — как-то удивленно спросил он, принимая его, и вытирая слезинки с щек. Почувствовав изменения в своем положении, он вновь открыл свои глазки. Увидев уже знакомый взгляд, услышав родной тембр, почувствовав привычное тепло, ребенок резко успокоился и заснул.       Боги переглянулись. Вот так просто? Без всяких премудростей?       Парень тем временем начал его покачивать. Ребенок преспокойно сопел. Глядя на его личико, хотело начать улыбаться, но Нико одернул себя. Не время.       Он осторожно глянул на Зевса. Что теперь? Он может идти?       Будто услышав его мысли, ребенок завозился. Нико прижал его крепче и вновь начал качать.       Повелитель богов задумчиво смотрел на это. Говорить ничего не требовалось, все, итак, было ясно. Он махнул, позволяя ди Анджело сесть у очага. Лишь Гестия заметила, как отблеск костра осветил улыбку парня, укачивающего ребенка.