Одержимость

      Бруно надавил на его шею холодной ладонью; пальцами, испачканными в чём-то тягучем и сладком, скользнул в рот, оттягивая нижнюю губу и считая зубы, будто перед ним сейчас был не человек, а скотина с рыночной площади.       Бруно никогда не боялся, что Сен-Жермен его укусит, а он и не кусал — сдавлено скулил, как испуганная шавка.       — Да, так гораздо лучше, — Бруно елейно улыбался.       Сен-Жермену хотелось вылизать его пальцы мокро и горячо, щекой прижаться к ладони, заслужить одобрение и мимолётную похвалу. Он был готов расстегнуть штаны Бруно, сжать в ладони вялый член, целовать головку, облизать её по кругу и...       — Ну-ну, не торопись, — Бруно оттолкнул его. — Мы ведь не хотим расстраивать нашего дорогого Георика?..       — Не хотим, — Сен-Жермен подавил стон, осушающий горло.       — Ты ведь сделаешь всё, о чём я попрошу?       — Да, — Сен-Жермена чуть подташнивало.       Бруно долго смотрел, полулёжа в кресле, но вскоре подозвал. Сен-Жермен бросился ему в ноги, бессильно прильнув к холодному протезу. Он чувствовал сладковатый запах, исходивший от Бруно, сводивший с ума. Сен-Жермен желал прикоснуться к липким тёмным узорам гнили, что были сокрыты тканью, узнать, не копошатся ли под кожей склизкие черви.       — Мне нужны записи и чертежи. Ты ведь принесёшь мне их?       — Принесу, — Сен-Жермен обхватил его руку, целуя костяшки, ведя языком по пальцам. — Я сделаю для вас всё, что пожелаете, доктор Гленинг.       Смех Бруно звучал мягко и влажно, будто плоть, день за днём кусок за куском отслаивающаяся от его тела.