Дружина 301

Открывать глаза совершенно не хотелось. Там, в спасительной темноте, Илье было хорошо и уютно, словно заснувшему младенцу в люльке – ничего не болело, ни о чем не думалось и ничего не беспокоило. Но, к сожалению, выбора у него не было. Похожая на небытие дрема уходила прочь, прогоняемая усиливающимися неприятными ощущениями: болью, жаждой и холодом. Бывший студент до последнего пытался отключиться снова, забравшись обратно в спасительную черную нирвану, но у него не получалось. Усиливающаяся боль разгоняла дрему и безмыслие, заставляя его реагировать, по мере того, как постепенно возвращалось ощущение собственного тела. Вскоре цепляться за ускользающее «ничто» стало окончательно невозможно, и тогда Илья вынужденно приоткрыл веки. Представший перед глазами в неярком дрожащем свете белый потолок с лепниной по углам был ему знаком. Он, по всей видимости, лежит на диване в собственном кабинете в здании дружины – подсказала вернувшаяся вместе с болью память. Сделав усилие, парень чуть повернул головой вправо и влево, почувствовав, вдобавок к боли, приступ головокружения. «Ну да, все правильно… Он все же живой, стало быть, его вытащили из боя и привезли сюда. Только лучше бы там и оставили», - пронеслась малодушная мысль… Такого тяжелого отходняка после магического аута Илья еще не испытывал. «Сколько можно мучиться, в конце концов, раз за разом проверяя на собственной шкуре утверждение: жизнь - боль? Руки и ноги целы»? Попытка пошевелить конечностями частично удалась, вызвав новый приступ острой боли и невольно сорвавшийся с губ короткий стон. В его тело словно впились сотни иголок и, не выдержав, защитник застонал еще раз. - Господин Ярл? Слава небесам, вы пришли в себя! – раздался рядом взволнованный женский голос. Послышалась пара торопливых шагов, и вскоре над Ильей склонилось встревоженное лицо молодой женщины. Лицо выглядело знакомым, но потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто это – голова была словно набита ватой. «Лоя, жена Сашки Поталова» - с трудом всплыло откуда-то из глубин памяти. - Пить…, - простонал парень. – Холодно… - Сейчас, господин ярл, - поспешно отозвалась Лоя. – Сейчас все сделаю. Потерпите, пожалуйста, немного… Заботливые женские руки приподняли Илье голову и плечи, ловко подсунув к запекшимся губам стакан с теплым и горьким на вкус травяным взваром. Потом защитнику протерли лоб прохладным мокрым полотенцем, укрыли сверху еще одним толстым теплым одеялом вдобавок к имеющемуся, что помогло немного унять озноб. После этого Лоя напоила его еще раз, на этот раз теплым сладким чаем, после чего жить стало чуть-чуть полегче и боль слегка отпустила. Илья огляделся: судя по затемненному окну сейчас ночь, на уставленном микстурами и лекарствами столе горит керосиновая лампа, отбрасывая по углам длинные тени. В кабинете лишь он и Лоя. - Ромка жив? – помолчав, спросил Илья, собравшись с силами. - Жив, - кивнула помощница магички. - Как он? - Плохо, - тяжело вздохнула Лоя. - Совсем плохо? – просипел Илья. - Лучше чем тогда, когда вас привезли. С ним сидит Тайша, сестра сделает все, чтобы ее муж поправился. Не надо вам сейчас об этом думать, командир, не беспокойтесь, набирайтесь сил и выздоравливайте - постаралась улыбнуться девушка. - Давайте лучше я вам сделаю компресс на лоб, у вас температура. Может быть, вы хотите в туалет? Не стесняйтесь, я помогу с уткой, я сейчас лекарь, а не девушка. А потом вам надо принять сонный отвар для восстановления сил… - Вижу, ты быстро набираешь врачебный опыт, - слегка улыбнулся медсестре Илья. – Молодец, Лоя. Но все же позови мне сейчас Лиму. Или, лучше, Аю. Немного лечебной магии мне не помешало бы, и я хотел бы поговорить с замкомандира дружины... - Не могу, господин ярл, - лицо девушки разом помрачнело, а ее плечики поникли. - Госпожа Лима сейчас лежит без сознания в соседней комнате. Госпожу Аяну тоже лучше не беспокоить, она очень слаба. Мы с Тайшей вдвоем остались. - Это еще почему? Ну-ка рассказывай, что произошло? - слабым голосом приказал защитник. - Я не знаю точно… Вас привезли в Нельск из Ядрово еле живыми, - присела на стул рядом с диваном Лоя, начав свой рассказ. - Всех троих без сознания. Вас, господин ярл, госпожу Лиму и Рому. Вайсор предупредил хевдинга Добрячкова о случившемся, они с Аяной встречали санитарную машину вместе с дружинниками. Ваша жена, увидев, в каком вы состоянии, страшно ругалась, господин ярл. Она была просто в ярости, казалось, сейчас убьет кого-нибудь! Кричала на хевдинга, ругалась на Тронса, за то, что вас не уберег и почему-то на Ультамита, словно магический камень - живой человек. А потом успокоилась, взяла что-то из трав госпожи Лимы, из мешочка, припасенного для самых крайних случаев. Нам с этими травами целительница пока не давала работать, говорила, что ингредиенты очень сильные, для опытного целителя. Стоит лишь чуть-чуть отклониться от рецепта зелья, неправильно магически обработать, или не соблюсти дозу и больной может умереть. Сделала из них отвар, выпила сама, влила по несколько ложек в вас, и велела отнести вас троих в отдельную комнату, где стала лечить своей магией. После этого вам стало лучше, но госпожа Аяна выглядела очень плохо. Она заснула сразу же после лечения, и мы с Тайшей не решились ее будить. Ваша жена все еще спит, хотя прошли почти сутки… Но вы не беспокойтесь, - поспешно добавила девушка. - Ей уже лучше, лицо во сне немного порозовело и дыхание выровнялось. Так что не волнуйтесь, все будет хорошо, господин ярл. - Ясненько, - вздохнул Илья. Примерная картина произошедшего стала потихоньку складываться у него в голове. «Неод или неоды на чердаке дома явно стреляли в него, они специально выжидали, когда бой утихнет. Похоже, запустивший ледяную стрелу маг знал про щиты, и был готов пожертвовать жизнью, чтобы достать Илью, когда тот расслабится и снимет защиту. Ромка закрыл его собой, получив ледышку в живот, а он ушел в магический аут, пытаясь дать Лиме энергию, чтобы вылечить друга. Лима, видимо, отправилась в аут за ним следом, она сама была в тот момент на грани. Затем подарочек в виде трех еле живых тушек командира, его телохранителя и целительницы привезли Ае, которая как назло тоже недавно вышла из боя. Та, видимо, пошла на крайние меры и все же немного их подлечила. Пока все четверо живы, но буквально чудом… Чтобы я еще раз полез на рожон по просьбе Добрячкова?! Облезет товарищ подполковник со своими приказами...» «Правда, было и кое-что еще…», - вспомнил Илья несколько секунд перед самой потерей сознания. Ощущение огромного потока силы, живая энергия в его руках, что-то невидимое, но почти физически ощутимое. Ему это погрезилось или поток действительно был? Раньше он никогда физически не ощущал энергию Ультамита, которой распоряжался. Неоды ее чувствовали, но не он сам. Илья лишь командовал Ультамиту, куда поставить щиты, кому повысить вероятность попадания, какому магу дать, а у какого отобрать энергию. В этот же раз, незадолго до аута, он все сделал сам, без Ультамита. Ощутил энергию и вручил ее Лиме, сила которой, пусть и ненадолго, но возросла многократно. Это было или нет? Непонятно. Ладно, разберемся с этим потом, когда немного полегчает. Сейчас он слишком слаб и болен для экспериментов и разговоров с Ультамитом. - Ладно, Лоя. Попробуем разобраться, как пользоваться уткой, - поморщился Илья. – Похоже, мне без твоей помощи сейчас никак не справиться. Ты только отвернись, не смотри. И давай потом свой сонный отвар. Лечиться так лечиться. Следующее пробуждение пришлось на вечер следующего дня и оказалось более приятным. Боль несколько отступила, тошнота и головокружение исчезли – жить можно. На радостях Илья даже решил попробовать самостоятельно встать с дивана, но дрожащие ноги подвели в самый решительный момент и он, не удержавшись, грохнулся на пол, сильно ударившись плечом об стоящий рядом стул. Вбежавшая на шум и незлобивый мат Ильи в кабинет Лоя только всплеснула руками и стала поднимать шипящего от боли командира, помогая ему лечь обратно на ложе. - Что же вы ярл себя совсем не бережете? – С укоризной причитала девушка. – Куда вы так рветесь, точно дите малое, ни на минуту одного оставить нельзя? Я ненадолго в столовую отошла, проверить, готов ли бульон для раненых и на тебе… - Попытка побега не удалась, - пошутил Илья, снова откидываясь головой на пропотевшие подушки. – А раз так…ты что-то говорила про бульон? – Защитник вдруг понял, что он вдобавок ко всему еще и очень голоден. А это было совсем хорошо, – голод верный признак выздоровления. Когда Илья съел целую тарелку вкуснейшего, обалденно пахнущего мясом куриного бульона с мелко нарезанным яйцом, закусив его мягким белым хлебом с маслом и Лоя понесла поднос с посудой на кухню, дверь в кабинет отворилась и в нее вошел Добрячков, словно подполковник специально ожидал, когда защитник поужинает. В руке хевдинг держал сетку с апельсинами, а на его лице застыло озадаченное и даже смущенное выражение. Подполковник чувствовал себя явно не в своей тарелке. - Илья, я…вот, навестить тебя решил, - негромко сказал он, подходя к дивану. - Как ты сам? - Здравия желаю, товарищ подполковник, - не удержался от издевки в голосе Илья. – Вашими молитвами почти здоров. Спасибо за заботу, вы прямо как отец родной. - Не надо…вот этого вот. Пожалуйста, не надо… Ладно? – Добрячков сел на стул рядом и посмотрел Илье прямо в глаза. – Меня твоя жена и так чуть не убила, за тот приказ. Серьезно, был момент, когда я думал, что она меня без разговоров долбанет заклятьем насмерть и все дела. Особенно когда вас троих без сознания только привезли, - тяжело вздохнул подполковник. – Признаю, я перед тобой виноват. Ты и так в тот день сделал все что мог, посылать тебя в новый бой было моей ошибкой и глупостью. Причем ты мне об этом прямо сказал, но я не послушал. Больше такого не повториться, обещаю. И…я прошу у тебя прощенья Илья. – Голос Добрячкова был усталым и серьезным, а взглянув ему в лицо, Илья понял, что хевдингу последние дни дались нелегко. Лицо серое, мешки под глазами, глаза красные и воспаленные – сейчас он выглядел чуть ли не хуже, чем когда Илья выручил его из неодского плена. - Илюш, у меня много всего за плечами, - продолжил подполковник. – И дома и в этом мире. Товарищей терять мне раньше приходилось и приказы отдавать такие, что потом долго не мог ни спать, ни водку пить. Но когда после лечения тебя и Ромки надорвалась еще и Аяна, и я подумал, что из-за своей ошибки угробил всех своих друзей и могу остаться в этом мире совсем один, я… - взгляд Добрячкова скользнул к кобуре на поясе, - короче я такого не хочу, и больше такого никогда не допущу. Прости. Илья вдруг понял, что краска стыда почему-то заливает его щеки. Хотя он тут вроде бы и не при чем. Но он точно не хотел слышать дальнейших признаний, поэтому поспешил прервать монолог подполковника. Видеть всегда подтянутого и уверенного в себе командира в таком расклеившемся состоянии ему было почти физически неприятно. - Все нормально, Иван Сергеевич, - поспешно сказал защитник. – Не надо извиняться, никаких обид. Я же понимаю, это война. Все остались живы, значит Бог на нашей стороне. Просто вам надо было меня тогда послушать. Вам вообще надо больше меня слушать, а не только приказывать, если мы единомышленники и друзья. Как Ая и наш с ней ребенок? - Пришла в себя, но слабая как и ты. Злая на меня как сто чертей, шипит и кусается, словно кобра, - махнул рукой Добрячков. – Но как узнала что с тобой все не так плохо, немного успокоилась. С ребенком вроде бы тоже ничего не случилось. Ромке стало полегче и Лима очнулась. Все живы, ты прав… - Вот и хорошо. Закончим на этом. Просто обещайте, что больше таких категорических приказов без обсуждения со мной не будет. От моей смерти никто не выиграет, а я лучше других знаю пределы своих сил. - Обещаю, - кивнул подполковник. – Я и раньше это понимал. Просто понимаешь… ситуация была такая…кровь из носу требовалось взять Ядрово и все тут. Увлекся я, как писал Иосиф Виссарионович, голова закружилась от успехов, - слегка улыбнулся подполковник. - Оно хоть того стоило? – заинтересовался Илья. – Расскажите, как обстановка на фронте. - Еще как стоило, - у Добрячкова заблестели глаза. – Натворили мы делов, Илюха, магам еще долго икаться будет. Разгром у неодов полный, стабилизировать фронт им не удается до сих пор. Вся их группировка на том берегу Альги до самого Альрова в кольце. На запад вторая ударная продвинулась почти на семьдесят километров! Ты представляешь, на целых семьдесят километров, и это по результатам всего лишь трехдневных боев. Правда, пехота и артиллерия не успевают за танками, обозы отстали, а в полосе прорыва всяких неодских окруженцев по лесам болтается как теста в супе с галушками у хорошей хозяйки. Но у магов вообще организованный фронт рухнул, воюют разрозненные боевые группы то тут, то там. Нельск деблокирован, берега Альги свободны, к нам подтягиваются резервы от Роммта. Решительный успех! И во многом благодаря тебе. Если бы мы в первый же день не прорвали блокаду и одновременно не вскрыли неодскую оборону на западе на всю ее оперативно-тактическую глубину от Нельска до Ядрово, то хрен бы что получилось! Это как одновременный ножевой удар в живот и в горло! - То есть если бы мы не взяли в ту ночь Ядрово, то неоды бы удержались и наступлению конец? - Нет, конечно, - помотал головой Добрячков. - Не взяли бы мы Ядрово на первые сутки наступления, взяли бы на вторые. Или на третьи. Маги бы к тому времени слегка опомнились, приняли бы контрмеры. За одним взятым Ядрово, пришлось бы брать другое укрепленное село, затем третье, а там и фланговый контрудар от неодов бы подоспел, и фронт бы стабилизировался. Наступление бы удалось, а вот разгром неодов – нет. А так раз – и вся их прифронтовая полоса вскрыта за сутки, как разрезом скальпеля, а за ней вообще никого, только полицаи из «лояльных» и небольшие тыловые отряды оккупационной администрации в десяток-другой неодов. И в этот прорыв прямо по шоссе, которое начинается за Ядрово в тыл к неодам пошли танки и мотопехота на грузовиках, которых на динозаврах хрен догонишь. Понимаешь теперь, почему мне во что бы то не стало надо было взять село? - Понимаю, - сглотнул комок в горле Илья. - Но и это еще не все, - Добрячков взял один из принесенных апельсинов и начал его не спеша чистить. – Вчера неоды все же начали свое наступление на юге, за рекой Вемта. Я думал, что они его отменят из-за наших успехов и начнут перебрасывать войска на север, но нет. Похоже, их командование решило сыграть по крупному. Успехи на юге у магов ни чета нашим, но южный фронт они здорово потеснили и уверено наступают по направлению к Талгорску. Пока вклинились на двенадцать километров, идут тяжелые бои. Положение очень серьезное. У неодов там сконцентрированы пять из семи бергрупп и мобильные егеря – их элита. Лучшие маги Крейса. - Лучшие? Южане, поди? – нейтральным тоном поинтересовался Илья. Добрячков бросил на защитника цепкий заинтересованный взгляд. - Ты в курсе отношений кланов Севера и Юга Крейса? Ая просветила? - Нет. Нашлись другие источники, - сделал морду кирпичом Илья. - Хм… Понятно… Что же, неудивительно, надо было мне самому тебе раньше рассказать. Да, южане. Егерские части и наездники драконов преимущественно формируются из жителей юга, энергетический потенциал у южных магов сильнее. Поэтому для наступления на Талгорск Айлтад собрал лучшие южные части, а против нас сейчас в основном воюют северяне. Они как маги пожиже, да и с боевыми драконами хуже ладят. Вообще-то северяне бойцы неплохие и людям враги идейные, врать не буду. Но южане – боевая элита. Может еще и поэтому нам пока здесь все удается. Держи, заправься витаминчиками, - подал очищенный апельсин Илье подполковник. – Кстати мне Тольм намекнул – есть информация из спецотдела, что наш старый знакомый Леггид тоже на юге за Вемтой воюет. Его сначала лишили наград и титула, пропесочили как следует за потерю важных пленных, а потом неожиданно повысили со стармага до коммага и назначили командиром бергруппы, отправив искупать вину на юг. Дескать – добьёшься успеха в наступлении, все вернем назад сторицей, провалишь – пойдешь под трибунал. Потому что кадр опытный… Такие вот повороты судьбы. - Значит, мы наступаем здесь, а они там, - прожевав дольку апельсина, задумчиво сказал Илья. – Интересный расклад. - Ага. Теперь у нас с неодами соцсоревнование получается, кто кого быстрее закопает, - улыбнулся Добрячков. – Карту помнишь? Смотри Илья, между севером Империи, где наступаем мы и степным югом Империи где наступают неоды, от Вемты до самой границы с Крейсом простирается так называемое Залесье. Протяженные болота, частые мелкие озера, леса, дорог мало. Воевать там трудно и нам и неодам – не развернешься. Нам сейчас по прямой до границы Крейса осталось чуть меньше трехсот километров. Наступаем по направлению на приграничный Талич. А затем пересекаем госграницу и наносим удар на юго-запад, с целью завладеть крупнейшим клановым центром Крейса под названием Айкарген. От Талича до Айкаргена еще километров семьдесят. Если успеем сделать это прежде, чем неоды возьмут Талгорск и отрежут нас от имперского юга, то мы в дамках. Вся южная группировка магов повиснет в воздухе, а мы развяжем себе руки. А если мы облажаемся и не сможем выйти к границе, а неоды за это время возьмут Талгорск, то повиснем в воздухе уже мы, нас отрежут от южных ресурсов и промышленности за хребтом. Пока мы по очкам ведем. В Ставке переименовали резервную армию Роммта в северную армию и отдали приказ: второй ударной и северной армии решительно наступать, а южному фронту стоять насмерть, но не пропустить магов к Талгорску. Вот такие дела. Ладно, отдыхай пока, спи, восстанавливай силы. Я и так тебя, поди утомил. Мне в штаб пора, на вечернее совещание у Тольма. Он тебе, кстати, привет передавал и большое спасибо. Когда дверь за подполковником закрылась, Илья не стал следовать его совету и спешить засыпать. Полежал немного, отметив, что сил после ужина слегка прибавилось, а потом снова попытался вернуть то ощущение, которое у него было в Ядрово. Он же чувствовал нисходящую на него извне энергию, точно чувствовал. Но как? Защитник плотно закрыл глаза, расслабился, прислушиваясь к своим ощущениям и вдруг понял, что что-то такое есть. Еле ощутимое, почти неосязаемое, но присутствующее как свет. Только видел он его не глазами, а всем своим телом. «А ну-ка, что если…» Илья открыл глаза, осторожно вытянул руку по направлению к лежащему на столе апельсину и прошептал про себя «щит на объект поставить». И почувствовал, как часть энергии отделилась от него, а фрукт словно бы слегка замерцал. «А теперь огонь…нет, лучше лезвие, еще сгорю в постели нафиг. Хочу его проколоть. Ярл из всех сил сосредоточился, мысленно представляя, как энергия стекает с его руки, формируя знакомый синеватый клинок, и бьет апельсин, пронзая ее насквозь. Сработало, как ни странно, сразу же. Тонкий как иголка синий луч устремился из развернутой ладони, упершись в желтый бок апельсина и стек по выставленному щиту, а парень почувствовал знакомый укол отката. Все же он был еще очень слаб. «Привет первый апостол», – неожиданно раздавшийся в голове голос Ультамита был серьезен, но Илье все же послышалась в нем скрытая ирония. «Рад, что ты выжил, мои поздравления. Еле пришел в себя и уже развлекаешься магией»? «И я тоже рад тебя слышать», - отозвался Илья. «Можно и так сказать. Что со мной случилось, не подскажешь»? «Подскажу. Похоже, ты становишься магом как неод, тебе стала доступна моя энергия. При случае посмотрись в зеркало – мне интересно, у тебя глаза случайно не позеленели»?