Лишь для нас

      Её не учили танцевать. «В этом нет необходимости», — так сказала Эссиахель, а Эферия даже обрадовалась тому, что можно посвятить больше времени магии и не тратить его на бесполезные для неё занятия. Долг Эферии перед Империей и императорской семьей заключается в рождении нового Кансиола от могущественного мага. Кансиола, на которого не будет влиять [метка контракта], как влияет на неё саму и влияла на всех тех, кто был носителем [метки] до нее.       Именно в этом, а не в том, чтобы кружиться на балах, подбирая отца для своего будущего ребенка — так считала и сама Эферия до того самого дня, когда ей пришлось признаться в своем неумении Ланосте.       И неловкость она испытывала вплоть до следующего дня, когда Ланосте принес небольшую шкатулку и увлёк за собой в бальный зал, наличие которого в её обители всегда казалось Эферии насмешкой: что толку с него, когда в этой части имперского дворца кроме неё самой бывают только маги Четвёртой Башни?..

L — то, как смотришь на меня, O — всюду вижу лишь тебя, V — особенное ощущение, E — это не просто восхищение.

      Сперва было неловко.       По большей части от того, что она так неуклюже двигается, но было и смущение от осознания, что ему приходится её учить. Но Ланосте терпелив и раз за разом поправляет чужие движения, пока что-то не смещается в её сознании и Эферия не начинает влёт запоминать и осваивать фигуры танца после пары демонстраций.

Любовь — и все готов на свете дать, Любовь — не пьесу на двоих сыграть, Хотя влюбленные играют в ней. Бери — вот сердце, только не разбей. Любовь — ее смогли для нас создать.

      Когда его рука сжимает её ладонь.       Когда он обнимает её.       Когда она сама чуть сдавливает пальцами его плечо — чтобы тотчас стушеваться, увидев в его глазах улыбку.

Да, L — то, как смотришь на меня, O — всюду вижу лишь тебя, V — особенное ощущение, E — это не просто восхищение.

      Из магического кристалла — одного из тех, что Ланосте невесть где раздобыл уже на следующий день после их разговора — льётся очередная мелодия, и принцесса со своим супругом кружит в танце по пустой зале.       Уже действительно танцуют, а не проводят очередной урок.       И отсутствие свидетелей неожиданно колет душу огорчением: отчего-то Эферии хотелось, чтобы все видели, как эрцгерцог Ланосте танцует только с принцессой Эферией и только ему она позволяет вести себя в танце. Хотелось, чтобы все видели, что только на неё он смотрит так…

Любовь — и все готов на свете дать, Любовь — не пьесу на двоих сыграть, Хотя влюбленные играют в ней. Бери — вот сердце, только не разбей. Любовь — ее смогли для нас создать. Я повторюсь — ее создали лишь для нас, А ты не знал? Любовь создали лишь для нас.

      Эферия улыбается, не отводя взгляда от пронзительно-голубых глаз, что уже сказали больше, нежели Ланосте потрудился облечь в слова.       Да, она влюбилась в Ланосте.       Да, еще тогда, когда ходила за ним по пятам, не зная, что же именно хочет выяснить.       Да, она может честно себе в этом признаться. Себе — но не другим.       Поэтому она сыграет во влюбленность. Хоть на самом деле любит.