Последствия

Потеря Старкиллера, говорили в Ордене, недорого обошлась Хаксу. Вызов к Верховному лидеру продлился от силы минут пять по стандартному времени, большую часть отсутствия генерала занял перелет сначала на борт Превосходства, а затем обратно. Любимчик, говорили в Ордене, что с него взять. Отличный организатор, знающих своих людей, никто просто так не выкинет такого за борт. Или, может, отсосал он там втихоря, предполагали другие, вряд ли Верховный лидер продержится дольше этих самых пяти минут. Сколько средств, сколько времени - и всё в черную дыру одним-единственным взрывом. Да за такое, откликались третьи, можно было бы и в глотку выдрать по самые гланды. В ответ на сплетни и злословие экипаж Финализатора хранил молчание. Полковник Дату бодро врал по голосвязи, что Хакс занят, если приказы передавались без голограммного появления генерала, или сам говорил от его лица. Хакс стоял за его спиной серой тенью и убеждался, что полковник не забудет ни единого слова, затем разворачивался и шел в обход мостика. Как и прежде негромко разговаривал с людьми, отчитывал, если ему что-то не нравилось, бросал скупые похвалы, если нравилось. Дату переглядывался с Пиви, Пиви хмурил брови: все они прекрасно чувствовали, что не так. Генерал уехал готовым принять наказание, но с поднятой головой, а обратно вернулся сомневающимся в себе параноиком. Как будто Сноук вытянул из него всю уверенность, но в насмешку оставил генеральскую нашивку. А Хакс крепче прежнего сжимал руки за спиной и старался расслабить плечи. Выходило плохо. Из часа в час за ним следили десятки глаз, которые видели его слабость, и он был в этом уверен. После отчета у Сноука и наказания за потерю Старкиллера все чувства обострились, но в особенности - страх. Страх обволакивал его тугими липкими нитями и не давал забыть о себе ни на секунду. Сноук оставался на Превосходстве, но образы, которые он пробудил в разуме генерала, теперь постоянно кружились вокруг. Он стал спать еще меньше, а пить каф - еще больше. Круги под глазами наливались чернотой, и не спасали даже подкожные инъекции. А в голове всё шумел, переваливался, как волны штормового моря, один-единственный голос. Отцовский голос. Армитаж - слабовольный юнец. Из него никогда не получится не то, что командир, а даже солдат. В детстве Хакс прогнал себя через огонь и воду, пытаясь показать отцу, чего он стоит, а затем бросил все попытки и возненавидел его, поняв, что Брендол никогда не станет им гордиться. Фазма оказалась рядом очень кстати, и отец сошел с дороги сына. Тогда Хакс был уверен, что это навсегда. Но Сноук всё прекрасно знал. Всегда видел насквозь, всегда понимал, на какой рычаг надавить, - и когда Хакс опускался перед ним на одно колено после гибели Старкиллера, то не представлял, что его ждет. Тронный зал на Превосходстве обратился тесным закутком в казарме на Империалисе, а потом время втянулось в водоворот из долгих лет. Только маленькие убийцы Ракса вокруг, страх, тренировки, унижения от отца, побои, тренировки, страх, снова унижения, злоба, боль, страх, страх, страх, ощущение собственной никчемности и вновь страх вперемешку со злобой. В этом мире не было места строгому, но доброму взгляду гранд-адмирала, белая ткань её формы не мелькала в коридорах разрушителя слабой надеждой, стены давили на горло, глаза детей вокруг блестели сосущей пустотой, а отец продолжал раз за разом вдалбливать в сына уверенность в собственной бесполезности. Там, где всё было по-настоящему, Хакс поднял против отца бунт, потому что ему было, на кого равняться и куда вложить свои силы. Гранд-адмирал нуждалась в нём. Здесь её не было, и спустя много месяцев из черноты космоса не выплывало узкое копье громадного корабля, где их встречали другие, люди и нелюди равноценно, объединенные общей целью и общей верой. Отсутствие ненависти и страха осталось непознанным, потому что Хакс никогда не поднялся на борт Затмения, не встретился взглядом с чужими глазами и не узнал, что такое возможно. И он оставался один, наполненный ненавистью, и страхом, и пониманием, что это навсегда. Когда мир вновь обрел алые цвета тронного зала, Хакс чувствовал, что провел в нём несколько недель. Потом выяснилось, что прошло несколько минут. Сноук отпустил его тут же, напоследок сказав лишь: Теперь вы вспомнили, генерал, что на самом деле живет внутри вас. Подумайте о том, смогли ли вы это преодолеть или же Старкиллер лишь первая из ваших неудач. И Хакс думал. Думал так часто и так долго, что не заметил сам, когда снова попал в энергокапкан собственных сомнений и страхов. Нашивка генерала, казавшаяся ему наградой за долгие годы дороги вверх, теперь жгла запястье. Верховному лидеру не было смысла причинять ему боль. Можно было лишь подтолкнуть, и он сам теперь медленно и постепенно справлялся с задачей. Битва над Д'Кваром приближалась.