Шпион в Хогвартсе: отрочество

В Хогвартс-экспрессе Северус оказался первым из учеников: задумался, да так, что перепутал время и явился аж за полтора часа до отправления. «Ну что ж, раньше — не позже, благо, состав уже на месте», — рассудил он, устраиваясь с удобством у окна купе. Подумать было над чем… Каким-то странным образом проблемы своих подопечных он начал воспринимать как собственные. Ну… почти. И первое, что нужно было как-то решать, — что делать с Поттером-старшим. Джеймс перед возвращением из «молодежного полевого лагеря имени Воландеморта» напомнил ему то ли самого Северуса в прошлой жизни, то ли побитого волчонка — не ждущего ничего хорошего, злого и настороженного. Они с Томом после разговора с мальчиками посмотрели в думосборе воспоминания обоих и отметили явную неадекватность поведения главы семьи. Причин могло быть несколько, но чтобы установить их, а потом скорректировать в пользу Джеймса, необходимо было личное вмешательство. И оно должно было быть невероятно изощренным: директор частенько захаживал в гости (видимо, присматривал за прирученными аристократами), так что ему не составило бы труда понять, что что-то идет не так. Бодаться с Великим и Светлым не было ни желания, ни ресурсов, — даже у Тома. Кроме того, милорд Певерелл был в маноре Поттеров, как минимум, персоной нон грата. Да и молодого лорда Принца хозяин отнюдь не жаждал видеть. Действовать через Лили? Подвергать девочку опасности не хотелось от слова совсем, да и не могла она пока ничего, разве что пару-тройку зелий и артефактов доставить да аккуратненько разместить где надо, ну, или подлить. На такое был вполне способен и сам Джеймс, да и удобней ему — он-то отлично укромные места в своем доме знает. Так что и сварили, и сделали, и юного Поттера снабдили, но теперь в голове Северуса по этому поводу завелась еще парочка любопытных идей, а для этого нужно экспериментировать… В школе нынче ему точно будет чем заняться. Кстати, сова от Джеймса пару дней назад принесла информацию о том, что все сработало: как только у отца возникала агрессия в сторону сына, его всегда что-то отвлекало. «Изящный ход, — думал Северус. — Но еще интереснее было бы использовать Дамблдора для примирения семьи. А что, старик такое любит… Надо будет продвинуть идею Джеймсу. Интересно, как там результат, в подробностях?» Впрочем, скоро он это узнает. О месте встречи в поезде они давно договорились. Кстати, кроме Розье и Долохова, которых милорд Певерелл привлек в качестве наблюдателей и воспитателей (не самому же возиться с оравой юнцов), больше ни у кого из лагеря не проявилось предрасположенности к ментальной магии. А этим двоим было далеко до Северуса и Тома. «Как до Китая раком», — вспомнил он очередной перл от Антонина. Тьфу, привяжется же такое. Но образно, не отнять, особенно если представить, каково оно — перебирать клешнями по указанному пути. Иронично-грубоватый русский боевик был весьма колоритной личностью, особенно для Британии. А молодежь… С харизматичного лорда Певерелла и его немногочисленного, но достаточно яркого окружения на них «линяло» все, что можно: от словечек до жестов и мимики. «Ох и порадуется директор», — думал Северус, наблюдая у некоторых особо одаренных свой собственный… изгиб брови. Хотя Дамблдор ведь и не видел такого Тома. Совершенно нового. И это, определенно, — их козырь. Воспоминания о бурном лете шли сами по себе, словно лента кинохроники. Да-да, пару раз в неделю в лагере «крутили» маггловское кино, по его же совету. Кстати, вспомнился и заледеневший взгляд милорда во время просмотра одного из фильмов с кадрами о Второй Мировой. И его жесткое: «Войны не будет. Я сказал». Кажется, тогда юный Принц понял, отчего тот «увлекся» идеей крестражей. А он-то думал, что хуже его прошлой жизни и нет ничего. Какая наивность… У него хотя бы была семья — какая-никакая, были регулярная еда и крыша над головой. И бомбы на него никто не сбрасывал. Северус мысленно присоединился к Тому. Он не будет больше давать никаких зароков и клятв, он просто сделает все, что только сможет, чтобы войны не было. Все, что сможет, и еще чуть-чуть. Северус вздохнул, словно непростая ноша легла на плечи. Но… это было правильно. Он знал. А мысли текли себе дальше, пока на пустом перроне понемногу появлялись другие волшебники.

***

«Милорды Певерелл», ну это надо же было… К счастью, это было только мнение Ффринда: именованный замок сам выбрал его вторым Хозяином, но внешне это, слава Мерлину (богу и кому там еще), нигде и ни на чем не отразилось. Зато пришлось повторить свой «подвиг» с домовиками и пробудить еще семерых, к восхищению Тома и… его испугу. «Лорд Воландеморт волнуется за мое состояние — ну чистый сюр!» — улыбался Северус, отлеживаясь в своих апартаментах. Хотя эту анаграмму Том давно перестал применять: на кой-ляд ему придуманное имечко, когда есть совершенно реальные, куда более достойные и — его. Собственные. Взятые в бою, можно сказать. Хотя, все же, скорей — заработанные. Лорд Гонт — уже себе ничего, а уж Певерелл — тем более. Да и Слизерин, скорее всего, на подходе, хоть и дальнем. Един в трех лицах, правда, был предупрежден, что на нем теперь возрождение минимум трех старых родов… Так что невесту подбирать таки придется, да, поди ж, и не одну. Желательно с кровью, то есть, наследственностью тех самых родов, да поболе. Так что перед ними стояла еще задача определения этого самого родства: то ли зелье готовить, то ли в родословные закапываться. Хотя, скорей всего, и то, и другое. Несмотря на то, что милорд «отлично сохранился», Том не молодел и особо откладывать матримониальные планы уже не стоило. Но среди скольких сквибов и даже так называемых магглов могли быть затеряны гены всех этих старых родов! Подумав о последнем, Северус невольно содрогнулся. Так ведь придется все население Британии перетрясти… Хорошо бы это без него, но ведь не выйдет. И в личной библиотеке в любимой сумке его внимания ждал целый стеллаж как книг по истории и генеалогии, так и маггловских исследований в области генетики. Да, работенка предстоит… Ну вот что его тогда потянуло за язык?! Он невольно улыбнулся, вспомнив лица матери и отчима, когда те узнали, чьим «дядей и тетей» они случайно стали. Эбби-то моментально и с удовольствием приняла свою роль «любимой племянницы» — кажется, она заранее знала. — Тетушка Эйлин, дядюшка Алан, — иронично приветствовал их Том на крыльце любимого ими всеми коттеджа в конце августа, когда провожал новоявленного братца обратно на учебу. — Хы-ы?.. — едва выдавил вместо приветствия отчим, пока Эйлин пыталась то ли выдохнуть, то ли вдохнуть. А Северус любовался, наслаждался и жалел, что не художник: физиономии родных и близких были в тот момент более чем достойны запечатления. Да и по мере изложения новостей их мимика радовала обоих рассказчиков… Мать, конечно, высказала ему потом за его улыбочки… Но прежде — за то, что не предупредил заранее. Но… не письмом же! Так что скандала не вышло, впрочем, не больно-то и хотелось.

***

Северус вспомнил, как впервые разговаривал с Замком: ему больше всего хотелось тогда передать свою благодарность за новую личность Тома. За то, что войны не будет. За то чудо, благодаря которому получился не маньяк, а милорд. И самым удивительным оказалось вдруг ощутить самодовольство Замка, словно большого сытого кота, что-то вроде «Что правда, то правда, у меня неплохой Лорд получился!» и даже «Приятно, что есть тот, кто способен это оценить». А потом оставалось ловить странные ощущения своего тела, словно окутываемого тончайшей тканью. Уже потом ухмыляющийся «старший братец» порадовал его сведениями о том, что это было. Персональная фамильная защита… Что ж, по нынешним временам трудно было придумать подарок более полезный. Да, он сам был почти идеально защищен. Но вот те, кто с ним связан… Просьб и «замолвливаний словечек» за кого-то Замок не понимал и не принимал. Добиться чего-то у него человеческие существа (а пожалуй, и все остальные) могли только лично. Изрядно попыхтев, точнее, выложившись до своего предела. И получали — соответственно этому самому пределу. Так что молодежный «ближний круг» оказался поначалу весьма немногочисленен, но тем больше чести было в него попасть. И, если Поттеру и Блэку наконец повезло, Лили сюда пока никто и не думал допускать. Девушек вообще в лагере не было — не те условия. Так что все лето девочке пришлось бы, как и всем маглорожденным, маяться от безделья в родительском доме. Ни тебе поколдовать, ни зелье сварить. Одна отрада — чтение. Ну, если бы не учительница леди Принц, конечно. Так что чуть не каждый день девочка прибегала «в гости», а на самом деле — попробовать еще одно заклинание или зелье сварить. Эйлин на полном серьезе уже подумывала, не определить ли бывшей ученице и псевдоневестке персональную комнату. Но в середине августа Эвансы с девочками все же укатили в отпуск во Францию, так что вопрос отпал сам собой. А Северус даже связаться с подругой до школы толком не мог, едва успевая отвечать на каждое второе письмо и не вылезая из извинений. Он надеялся только, что Лили все же хватит развлечений в новой для нее стране. К счастью, Джеймс временем располагал поболее него, так что переписка у Лили все же завязалась и на старого друга она, вроде, особо не сердилась. А Поттер и Блэк в новых для них условиях оказались забавными. Да и не только они. Балованные аристократики в объятиях суровой природы, да в амагическом поле Замка — это было занимательное зрелище. Особенно поначалу. Блэк и Поттер с палаткой — спешите все: «Лаокоон и сыновья»! К счастью, кто такой Лаокоон, парни узнают, только когда доберутся до домашних библиотек. И то не факт. Потом они начали внимательно посматривать в сторону Северуса и попросту копировать то, что делал он: установить полог от солнца и дождя, развести огонь, вещи сушить в стороне от костра, а не около… В конце концов у них даже готовить пищу на огне получилось. А уж когда Милорд поделился искусством приготовления мяса с дымком, в рот ему был готов смотреть весь лагерь. Да, ход Тома был гениальным. Собрать молодежь, очаровать их перспективами, сбить в команду, объяснить, что такое вассалитет, показать кое-что из бонусов на примере того же Долохова, который, оказывается, сменил Северуса в качестве напарника при окончательных разборках Лорда со строптивым наследством. На удивление, русский как-то легко и быстро принял молодого Принца на равных. Впрочем, анархические замашки были, скорее, его чертой характера, так что авторитетов тот не признавал, разве что только после того, как «попробует на зуб». Но после Тома Реддла ака Воландеморта Северусу долоховские попытки казались какими-то не впечатляющими. Зато впечатлился русский. И через неделю Северус сам с удивлением понял, что ему импонирует этот странный мужик. «Чем отличается русский офицер от советского? Первый в синеву выбрит и слегка пьян, второй — слегка выбрит, зато пьян в синеву…» Долохов, все же, был определенно из первых. А этими своими фразочками легко обрывал вопросы по поводу причин эмиграции. Где он выпивку доставал, кстати, было отдельным вопросом, за решение которого все старшие «рекруты» полевого лагеря Певерелла готовы были прозакладывать душу (желательно, не свою). А также все имеющиеся средства, особенно перед последним вечером — но, к слову, им не помогло. Северус уже после отъезда нового напарника в Йоркшир понял, что завидует странной свободе и бесшабашности русского. Он пока не знал, а понял только через пару лет, что за жесткой линией всегда сжатых губ и злой усмешкой в темно-серых глазах прячется обычная человеческая боль.

***

Наследие, безусловно, стоило потраченных на него без малого двух лет и прорвы сил. Замок действительно стал Другом, да не просто, а старшим. Молодняк, да и довольно серьезные представители родов, не имеющих пока длинной истории, постепенно пополняли ряды вассалов. И это было честью только для тех, кого замок пропускал до «зала собраний», как именовал это помещение хозяин. Пройти было непросто. В одиночку — невозможно. Замок Учил. Объединял. Направлял. Каждый на своем пути открывал для себя что-то новое, необычное, удивительное. Даже знаменитый белый павлин всея Хогвартса Малфой смиренно стоял, склонив голову, возле чего-то, что видел на стене замка только он один. Пронимало всех. Милорд хозяин кивал. Понимающе. И все осознавали: он прошел тут первым. И достиг того, чего не смог никто. Кстати, старые метки Том поснимал: невыгодно оказалось. Просто вызвал всех, построил… Ругался еще потом: некоторые придурки расставаться с меткой не хотели. «Вот кем это надо быть?» — риторический вопрос Тома сотрясал воздух аж несколько раз за вечер, пока не было решено, что «этих надо лечить». Ну, и с крестражами (их оказалось пока три) он поступил весьма аккуратно… Замку отдал. Правда, ночь после этого метался в кошмарах, да так, что Северусу и Антонину пришлось дежурить по очереди, а то и вдвоем: разбудить не получалось, а зубы милорд чуть напрочь друг о друга не искрошил. — Да, магия рода — это тот еще подарочек, — поделился с ними утром осунувшийся и словно постаревший на десяток лет Том, брезгливо рассматривая измочаленную деревяшку со следами собственных зубов. — Зато эффективно, — резюмировал Северус. — И эффектно, — не удержался русский маг, помахав еще одной, почти перекушенной. Том расширил глаза. — Стоматологам на милорде, определенно, не заработать… — Утешай его, утешай… — Ах вы!.. Инкарцеро, Флагеллюм Асину… — Протего, Ступефай! — Инка…о… оу. — Протего, Эварте Статум! — Протего Спекулюм! — Анофелес Эскортис! — Северус!!! Опять твои штучки! Лорд обеими руками отмахивался от серенькой тучки голодных насекомых, которым на все щиты было совершенно пофигу, матерясь по-русски — в родном языке экспрессии для текущего момента явно не хватало. — Фините! — Ну ты и зверь, парень… — Долохов шлепнул себя по шее, прибив еще одного комара. — У нас в Сибири… — А медленную и мучительную смерть не желаете? — Имеешь в виду, этим же заклинанием? — перебил раскрывшего было рот Антонина Том. — Чуть измененным. Анофелес Макулипенис Эскортис ультра, например. — Макуле… Ха. Я пошел читать латынь. Хорошо звучит! — Малярия? — Милорд, как всегда, на высоте своей эрудиции, — поклонился Принц Тому. — Больше так не делай, братишка, — прошипел милорд, награждая себя самого легкой пощечиной. Комары на «финиту» среагировали, но… не все. Далеко не все. — Не буду! — сверкнул честными глазами Северус, прихлопывая очередного кровососа уже на собственной шее. — Мизике Эскортис огребешь. — Вот кто на самом деле зверь… Младшего брата! Шершнями! Иезуит… Шлеп. Оплеуха от Тома… И его ехиднейшая улыбочка, когда тот протянул ему под нос прибитого анофелеса… Следующим утром Том только фыркнул, глядя на круги под глазами не выспавшихся напарников. Комаров всем лагерем вспоминали долго, короткими неблагодарными русскими словами. Крестражей, кстати, не нашли, как и их материальных носителей: замок свое дело знал. А в это время «партия консерваторов» постепенно укрепляла свои позиции под чутким руководством старших Блэков, Селвинов и Абраксаса Малфоя, недавно чудом (по имени Северус Принц) вылечившегося от невесть откуда прицепившейся к нему драконьей оспы. Однако далеко не все аристократы — да и просто крепкие магические рода — относились к оппозиции с пиететом. А уж что до имени Темного Лорда… «Ежедневный пророк» аккуратно так, не без опаски, но постоянно наводил на него тень. Так что ничего не оставалось, кроме как продолжать «добиваться» наследства Слизерина, и заодно восстанавливать родовую недвижимость. Это отнимало почти все силы лорда Гонта-Певерелла, так что началу учебного года и отбытию «молодой поросли» он в этот раз был весьма рад. Напрягало то, что было совершенно неясно, чем же все это время занимался Великий Светлый.

***

Великого Светлого напрягало то же самое. Том как сквозь землю провалился, только где-то изредка слышалось что-то вроде «лорд Гонт» и даже «лорд Певерелл». В последнее верить у директора не получалось. Гоблины молчали хуже партизан. Министерство магии было… не в курсе. Или те, кто в курсе, поделиться не могли. Неужели Том теперь уже знал толк в обетах и клятвах? Не успел он изъять кое-что из библиотеки, ох, зря не успел… Старшее поколение аристократов (и сочувствующих им лиц) насчет Темного Лорда было не спросить, а делиться сплетнями об их молодежи никто из них не имел обыкновения. Разве что на дамских вечерах, но что там делать директору? Так что пришлось расспрашивать всех своих приближенных обо всех более-менее заметных учениках, но ответы были предельно обтекаемыми. «Отдыхает»… «В гостях у друзей»… «Уехал погостить»… «Путешествует»… «Да ерундой страдает, но ведь это же лето, директор…» Надежда, возлагаемая было на лорда и леди Поттер, оказалась погребена: сынок у Блэков. К Блэкам директора не приглашали. Никогда. Единственная надежда — светлый мальчик Сириус — как сквозь землю провалился и не ответил на письмо. Ему! Не ответил! Кстати, и сова не вернулась… Финеас Найджелус обработке не поддавался и в конце концов вообще куда-то смотался с собственного портрета. Не бегать же директору по всем этажам за этим вредителем! Пришлось брать списки с запросами для попечительского совета от учителей и напрашиваться к Малфоям. Там никого из учеников тоже не оказалось, а Абраксас, к огромному удивлению директора, тут же направил со списком свое доверенное лицо. «И с каких это пор, интересно, в доверенных у Малфоев ходит молодой Трэверс, племянник замминистра? — думал Альбус, следуя за радушными хозяевами к столу. — И почему драконья оспа не догнала старшего паразита? С Люциусом было бы проще, несмотря на всю его скользкость, мальчик вполне предсказуем по причине своей молодости…» А через пару часов ему пришлось проследовать в Хогвартс, где осчастливленные преподаватели разбирали свои заказы, от души благодаря своего патрона. Директор поглаживал бороду, активируя бубенцы, чтоб никто не забывал, что ему обязан, и чувствовал себя хорошо поработавшим… Ну, хоть что-то пошло-таки на общее благо.

***

А Северус все прокручивал воспоминания… — Да вот, думаю, чем приманить на свою сторону подавляющее большинство аристократов, — поделился с братом Темный лорд, покачивая перед глазами бокал бренди с кубиками льда. — Чем-чем — подгрести под себя наследство Слизерина… Уж после этого точно никто не вякнет. Хотя сомневаюсь, что они могут что-то противопоставить тебе сейчас. — Не учи дедушку кашлять, Северус-с-с… Там, чтобы, как ты говоришь, «подгрести», для начала надо чуть не заново построить. На какие шиши, стесняюсь спросить? — Все так плохо? — не поверил Северус. И был приглашен в Северный Йоркшир… Так называемое «аббатство» поражало размерами и какой-то странной аурой даже издали. А уж если задуматься, какие силы и средства нужны для восстановления такого монстра, становилось просто жутко. Увы, и на «волшебном» плане это было почти точно теми же руинами, тенью былого могущества, каким это строение видели и обычные люди. И магии не чувствовалось. Вообще. Хотя Том, в отличие от Северуса, видел несколько больше и даже исчез пару раз в каких-то закрытых для «младшего» помещениях. И говорил, что «что-то такое» чувствует. Но «зацепить» — увы, не удавалось.

***

Крики на перроне и топот множества ног по вагону. Ну, все. Школа начинается. Дверь купе распахнулась: — Вот ты где, Принц! — довольно улыбнулся Поттер, за которым маячил такой же радостный Блэк. Ну и какая тут конспирация? Разве что народу в вагоне пока совсем мало. — Ты забыл добавить «сволочь», — заметил равнодушным голосом Северус, сладко потянувшись — все же больше часа просидел. — Э? — Поттер, Блэк! Каникулы закончились! — Ну и Мордред с тобой, Принц… Сволочь! — ненатурально зло заорал на пол-вагона наследник Блэк, проталкивая лучшего друга в купе к «лучшему врагу». — Дверь закрой. Неважный из тебя артист, Блэк. — Что, втроем поедем? — Разговор длинный. А там видно будет, — Северус запечатал дверь Коллопортусом. Как только он закончил, Джеймс наложил отталкивающие чары. — Пойдет, — кивнул Принц, а про себя подумал: «Вот же как трудности действуют на сообразительность… Еще недавно Поттер таким не был». Но вслух спросил: — Как дома, Джеймс? После краткого, но исчерпывающего рассказа решено было старших Поттеров пока не трогать: директор появлялся минимум раз в неделю, а то и чаще. — Между прочим, я достал листья мандрагоры! — Сириус блеснул синими глазами, и Северус наконец обратил на него внимание. Что-то было не так в облике парня, но он пока не понял, что. — А просто любой лист такого размера ты во рту удерживать пробовал? — Конечно. — И как? — Получилось целую неделю! — А надо месяц. — Я смогу. — Бумсланги в Англии не водятся. — Зато их шкуры отлично водятся в лаборатории Блэков. — Ты что, действительно все приготовил? — Да мать мне сама была готова зелье сварить. Кстати, там нюансы есть, вот, она записала… А еще книг с собой надавала — на целую полку хватит. Книги. От Блэков. Уммм… Северус не был бы собой, если бы не уткнулся в тот же момент в протягиваемый ему листок. А, это он знал, это… да, разумеется. А вот наполнение слюной по фазам луны… интере-есно! — Сам сможешь сварить? У меня куча заданий от милорда Певерелла. Вот тут Блэк, наконец, поник. Поттер и так сидел непривычно скромно… Видимо, это судьба. — А что, если мы Эванс предложим присоединиться? Широченная улыбка Поттера даже малость ошарашила… — Так. Злобные нападки придется продолжать. Потренируем? — Может, не сейчас? — кислая мина Сириуса прекрасно показала его истинное отношение. Северус усмехнулся: — Джеймс, тебе надо будет просить помощи директора для примирения с отцом. — Это ты уже тренируешься или?.. — Или. Ты и сам понимаешь, что это важно. — Да сдался мне этот старый мудак! Пош-ш-шел он! — Поттер наконец стал похож на… Поттера. — Чу-чу-чу, Джеймс… Это уже почти парселтанг! Тебя-то, вроде, ничем не опаивали, на мозги не воздействовали… — Думаешь, отца?.. — А ты думаешь, нет? Вместо ответа Поттер закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, глубоко вздохнув: — Опять я кретин… — Хм. Что-то ни разу не слышал таких слов от настоящих кретинов. Джеймс поднял глаза: — Почему все так трудно? — Да ладно. В замке что, проще было? — В замке… Северус увидел, как на лицах бывших врагов, а ныне то ли подопечных, то ли приятелей проступает мечтательное выражение. И не преминул это использовать. После лета планов у парней было громадье, так что, пока обсудили все, не заметили, как доехали. Кто-то что-то доставал, это оказывалось либо интересным, либо съедобным, шуршали бумаги, общая тетрадь наполнялась общими замыслами, артефакты от молодого Поттера были розданы и испытаны… Да уж, Том, определенно, своей цели достиг этим лагерем. Это подтвердилось, да что там — стало абсолютно ясно, когда они увидели остальных. Все три десятка парней, что были в Замке, неуловимо, но отличались от остальных. Блеском глаз. Выражением лиц. И еще чем-то неуловимым, но… Они не были толпой, хоть и смешивались с ней. Они были… командой. А выдавать принадлежность к этой компании не стоило — ни свое, ни парочки неугомонных гриффиндорцев. — Джеймс… Парнишка понял с полуслова: взгляд стал рассеянным, локоть впечатался под ребра Сириусу, тот… Начал вяло и не очень правдоподобно скандалить с Принцем. К счастью, подошла Лили и угомонила явно разыгрываемое «противостояние», ухитрившись каким-то чудом затащить их всех вместе в карету. — Северус, — прошептал Поттер, доставая какой-то сверток и протягивая ему. — Тебе трудней всего будет слинять от ваших… А у меня тоже куча книжек, надо будет заняться, чем скорей, тем лучше. — А в Хог-то их пропустят? — Обижаешь? Я из семьи артефакторов или нет? Сириусову библиотечку я тоже зачаровал. Точнее, полку под нее сделал. — Поттер, ты все растешь и растешь в моих глазах… Что ты мне дал? — Мантию-невидимку. Семейный артефакт, так что аккуратней, если что. — Я офигел. Честно, — в этот раз Северусу даже играть не пришлось… — Сразу после ужина — в Выручайке? — Эй, я тоже хочу. — Лилс, давай мы сначала все приготовим, а ты оценишь? Как вы ночью пойдете такой толпой? — Ни за что бы не согласилась, если бы не пришлось сегодня в пять утра вставать. Из-за леди Принц, между прочим. — Расскажешь? — Зачем тебе? Это было исключительно для девочек. — Ну, раз ты так говоришь… — Тебе не интересно? — Интересно, но зачем соваться, куда не просят? У нас и так запланировано на этот год… — и он подмигнул Джеймсу. — Эванс, ты хотела бы узнать о своей аниформе? — Что, правда? Вы нашли, как? И даже книги для этого взяли? — И даже все для зелья, — не преминул похвастаться Блэк. — Блэк ограбил половину фамильной зельеварни, — усмехнулся Северус, Блэк же горделиво выпрямился. У Лили загорелись глаза. — Мы станем анимагами! О, Мерлин, какие еще дети… А ведь у Лили тоже багажа вдвое больше, и вон там, определенно, тоже книги. Вот зачем она в такую рань бегала к матери… А ведь получается, молодняк осознает, что в школе их учат чему-то не тому…