Шпион в Хогвартсе: отрочество

Кандидат на роль Главного Ужаса магической Британии в это время весьма нуждался в словарном запасе Шляпы. Повторяя одни и те же неприличные, но вполне соответствующие обстоятельствам слова, он устало брел в лабиринте вроде как собственного замка. Новый проход ожидаемо оказался очередной ловушкой. Вот только что делать с камнем, если это просто ход, пробитый в материнской породе? Магией он был сделан или чем еще, но это был обычный камень — во всех направлениях, — и ни толики магии. На нем прекрасно держались его метки — нанесенные палочкой цифры, говорящие, что он уже который раз ходит по кругу. По цифрам он и отыскал (вроде бы) место, откуда пришел, но… прохода не было. Только относительно ровная стена. Рядом с единицей почему-то оказалась цифра пять! Та самая, нанесенная его собственной рукой. А после той — тройка. Его же почерком. Цифры безо всякой последовательности выстроились в ряд до девятки. Он касался их по очереди, одновременно, вразброс, пытался стирать, но ничего не менялось. Никакой реакции. Камень, и все тут. Забег под девизом «почувствуй себя идиотом» продолжался: цифры меняло только тупое нарезание кругов. На очередном витке у недоиспеченного лорда Певерелла сильно округлились глаза: под предыдущими отметками возникла новая строка. А в первой строчке — некоторые цифры исчезли. Он опять разными способами потыкал по ним… и вновь с нулевым результатом. На каждый сделанный им круг появлялась новая цифра. Она же исчезала в верхних строчках. Ему по-прежнему ничего не угрожало. Никаких атак, никаких артефактов, абсолютно пустые ходы, как бы тщательно он их ни осматривал. Правда, где-то на третьем блоке он сообразил, что проходит путь быстрее, чем вначале. А на пятом уже знал точно, что ход с каждым разом укорачивается. «Ну, хоть на этом спасибо», — подумал мужчина, глядя на стену, где проступало нечто весьма похожее на ячейки Магического квадрата.* Он подсчитал, что, если это так, до появления всех блоков ему осталось прогуляться вокруг как минимум сорок пять раз… Жаль, что он только слышал о таком — сейчас даже трудно вспомнить, где-то в Европе, кажется. Но это же сколько еще ходить! Он отошел от стены, затем вернулся. Ничего не изменилось. Пришлось снова топать по кругу, который, правда, снова укоротился. В конце концов, таблица была сформирована, а он оказался… в камере-одиночке. Ему по-прежнему ничего не угрожало: свежего воздуха вполне хватало, температура вполне комфортная, даже камень холодил в меру. Ровным счетом никакой опасности, кроме возможной через пару-трое суток (если он не выберется) мучительной смерти от жажды. Во фляге плескалось воды всего на несколько глотков. Ноги гудели. Голова работать отказывалась, и он просто лег, подстелив плащ, и уставился на проклятые цифры. Определенно, не хватало напарника… С этой мыслью он незаметно для себя уснул. Да, уже после пары месяцев «общения» со своим строптивым наследством милорд стал удивительно непритязательным в том, что касалось отдыха. Любая магия тут нещадно блокировалась (кроме той, что принадлежала, видимо, самому замку). Приходилось… а, чего только не приходилось. Прыгать, лазать, уворачиваться, разгадывать загадки, делиться кровью, собирать по кускам новые заклинания, которые «вдруг» начинали работать. Это приносило определенные — и весьма неплохие — бонусы, но как же непросто было их добиться! И сделать это он мог только сам — еще летом с Северусом проверил: посторонним не пройти туда, куда можно (и нужно) ему. На то, что лорд Гонт по всем документам министерства был признан наследником рода Певереллов и вроде как имел право, фамильному замку было плевать. Плевать он умел. Метко. Когда — огненными всполохами, если Том неожиданно касался «чего-то не того», когда — ядовитыми змеями (о, змеи для этой местности — особая тема), когда — рушащимися где-то наверху или раздвигающимися под ногами камнями или падающими решетками. Ловушек хватало. И всюду надо было понять, как их обезвредить, часто испытания были на грани жизни и смерти… Но палочка, как и его магия, в большинстве случаев была совершенно не нужна, а то и мешала. Темного лорда это поначалу дико злило, а потом — невероятно… увлекало. Но и порядком выматывало. Так, что политика пока была почти заброшена, а «Пожиратели Смерти» отправлены на поиски артефактов (по списку). «Пожиратели» — неужели он сам придумал это дурацкое название? Как можно вообще «пожрать» — смерть? Смерть, его самый большой страх. Сколько раз в замке ему приходилось проходить по самому краю — столько, что он просто устал бояться. Зато стал больше любить жизнь. Но назвать так? Как по-детски самонадеянно. Наверное, так же, как проклясть должность преподавателя ЗОТИ, что ему приписывает Дамблдор. Как только он сам себе это представляет, интересно? Странностей у старика с каждым годом становится все больше, и они все неприятнее. А вот и он… Что-то рассказывает про библиотеку Горация Слизнорта — похоже, надо будет обязательно в ней порыться. Ничего, одному из лучших учеников, а теперь еще и лорду, зельевар вряд ли откажет в этой небольшой просьбе. Хотя, думается, самое интересное он там уже давно прочел. И это оказалось не совсем тем, чем надо. Разговор с директором закончился какой-то совершенной ерундой, а потом декорации вдруг сменились: он оказался в лавке старика Олливандера, на черном бархате были разложены палочки, рядом стоял Северус и выбирал… Это же уже было! Точно, было. Пятнадцать галлеонов, именно столько юный Принц тогда отсчитал… Они выходят из лавки, но ему почему-то хочется вернуться… Он поворачивается и мельком ловит вдруг полыхнувшую в глазах старика… лютую ненависть! Он пытается зайти внутрь, чтобы тот объяснился, но что-то тянет прочь, и ноги автоматически выносят на залитую светом улицу. Больше он не может даже повернуть голову — только что-то отвечает мальчишке на его вопрос о палочке… Что это было? Мурашки и боль в боку быстро помогают ему прийти в себя. Он по-прежнему в каменном мешке в компании с цифрами. Нет, не только с ними: тревога осталась. Приснился ли ему этот взгляд, или он вспомнил то, на что не обратил внимания? Если так, то кого из них так ненавидит старый Мастер? И за что? Северус определенно видел его в первый раз. Да и он сам вроде никогда не переходил старику дороги — зачем бы? В любом случае, надо побыстрей выбираться. И мужчина принялся за задачу с неизвестными условиями. Чтобы он — да не справился?!

***

Пока лорд Гонт сражался с цифрами, «наверху» его потеряли. Причем отнюдь не соратники, которых лидер благоразумно занял делом. И даже не противники. Эйлин не находила себе места: Том обещал появиться три дня назад, а учитывая, что почти всегда он был пунктуален или, по крайней мере, предупреждал письмом, случилось что-то внештатное. Она поделилась этим с мужем, тот было посерьезнел, но вдруг рассмеялся: — Эйлин, только вдумайся, о ком мы беспокоимся? — О… о Темном Лорде! И ведь… — развела руками женщина, благо, супруг понял ее без слов: — Я бы тоже хотел его видеть. Как ни странно. — Он очень изменился, — продолжила Эйлин, — и уже далеко не тот человек, которого я встретила, оформляя бумаги в Министерстве. — Да, и не тот, кого я увидел в первый раз. Более… спокойный. Нормальный. Думаешь, это влияние наследства? — А чем это может быть? Не Северус же его перевоспитывает, — улыбнулась леди Принц. — Да, у меня после писем сына такое ощущение, что он по нам особо не скучает. — Когтевран — этим многое сказано, разве нет? Будущий ученый, самодостаточный и не нуждающийся ни в ком. — Это ты меня так утешаешь? — Не только тебя. Эбби вон дуется, что он лично ей ничего не написал. Лили — и та не поленилась, а Северус — на всех одно письмо. — Да, на полстранички. — Я ему уже ответила, пока подождем? Эбби я сказала, чтобы написала сама… — Мне надо отослать большой пакет, я получил для него задания в колледже. — А книги? — Да он же увез все скопом. — Непросто ему будет учиться сразу в двух местах. — Ничего, справится. Кстати, как поживает твой цикл статей о раннем развитии? Эйлин улыбнулась: — Продвигается понемногу. — Дашь почитать? — Конечно. Кто же меня поправит, если что? — Как удачно вы вышли за персонального корректора, — пошутил Алан. — Да еще имеющего научную степень. Повезло, не то слово! Эйлин Далтон-Принц обняла мужа и посмотрела в его глаза. Далеко не сразу она поняла, как ей посчастливилось. Сначала согласившись на брак лишь для того, чтобы защитить его, испытывая к нему уважение и огромную благодарность, но — не любя, она сама не ожидала того, что они смогут быть счастливы. Любовь вырастала незаметно: из удивительного взаимопонимания, общих интересов, а уж когда она начала узнавать Алана ближе и глубже, то была просто очарована. Ум, такт, смелость… Великодушие, с которым он прощал ее глупости. Иногда Эйлин казалось, что она не заслужила такого подарка от судьбы. Но вот он, с ней рядом, и их пульс бьется так, словно они — один человек. Алан крепко обнял жену и зарылся носом в ее волосы с едва уловимым запахом свежей травы, склонился к лицу и что-то тихо зашептал на ухо. Эйлин улыбнулась и подняла лукавый взгляд: — Я над этим подумаю. — Обещаешь? — Конечно. И не только подумать, — игриво ответила она и взвизгнула, когда муж закружил ее в объятиях. — Алан, у меня скоро занятия! Поставь, где стояло! Ала-ан! — Тебе что-то принести, помочь приготовить? — он даже не запыхался. — Да все уже в классе. Только не надо мять… — последнее слово из нее было почти что выдавлено новыми объятиями: — Можно подумать, взмаха палочки тебе не хватит, чтобы привести наряд в порядок. Эйлин наклонила голову, быстро посерьезнев: — Мне надо настроиться. Первая группа будет непростой. — Это та, где трое близнецов? — Она самая. Никто не заметил хитрющее выражение на личике Эбби — конечно, она стояла за «случайно» приоткрытой дверью, а услышав шаги матери, моментально нырнула за плотную портьеру. Все же правильно она решила просить братика у отчима, ему определенно было проще уговорить мать — кажется, сейчас отлично получилось. Вот бы поговорить с Севером… Но нет, она не будет ему писать. Ишь какой, даже Эванс не поленилась для нее, расщедрившись на целых три страницы, да таких интересных! А он… брат, тоже мне… Хотя, ладно. Она напишет. Только одну фразу. И никому не даст читать, сразу пошлет.

***

За завтраком на черноволосого когтевранца и его соседку обрушился целый «совопад» — Северус едва успел защитить еду в тарелках, а соседи шарахнулись кто куда. Письмо, письмо, о, посылка какая-то, журнал — здорово, Том его все-таки выписал для него… еще письмо… Лили тоже разбиралась в куче из пяти конвертов, тихо шевеля губами: — Эбби, мама, Пет, о, мисс Принц, снова мама… — Сколько у вас адресантов! — не удержался от любопытства парнишка с Хаффлпаффа, потесненный перебравшимися в срочном порядке за соседний стол бывшими соседями Лили и Северуса. — Родственники, — пожала плечами Лили. — У маглокровки? С совами? — Они наши соседи, — закрыл тему Принц. — Так вот почему вы все время вместе. А мы думали, парочка! Лили покраснела и опустила голову, а Северус фыркнул: — Ага, уж как меня девочки интересуют, деваться некуда! И, поймав потрясенные взгляды однокурсников, продолжил: — В настоящий момент меня интересует наконец пожрать, прочитать, что пишут родные, при этом не опоздав на зелья, и задать пару вопросов декану. — Каких вопросов? — На занятии услышишь, дай уже поесть! После завтрака Принц и Эванс унеслись двумя вихрями, черным и рыжим. Конечно, письма читать. Хотя Северус первым делом пролистал «Какой колдун» и «Практику зельеварения», а потом уже раскрыл самый красивый конверт и удивленно поднял брови. «Вот приедешь, я надуюсь, лопну и все обрызгаю!» — было написано наверху листочка аккуратным почерком сестры. Он усмехнулся и вздохнул. Осваивать эпистолярный жанр ради маленьких девочек… Надо будет расспросить Лили, что она там ей писала. Точно, она пусть пишет письма, а он, так и быть, кое-что растолкует ей по урокам. Кстати, мать молодец, обучила девчонку многим полезным в быту чарам, она почти не отстает от чистокровных. Надо будет еще Лили про Петунью спросить, поступила ли та, куда хотела. — Темпус, — взмахнул он палочкой и понял, что на остальное времени нет, пора идти на занятия. Лили встретила его в гостиной. По пути она (и три ее соседки) не переставали удивляться, как он ухитряется ориентироваться во всех лестницах, переходах и коридорах замка. («А подежурьте с ночными обходами пятнадцать лет…») Он вздохнул, входя в класс: — Если вы хотите научиться сами, пора начинать. Девчонки печально охнули, но согласно кивнули. И в самом деле, не будет же он их все семь лет за ручку водить. На трансфигурацию они уже сами искали дорогу, а потому опоздали…

***

Том Реддл, лорд Гонт, блаженно потянулся, подставив лицо солнечным лучам. Клаустрофобией он сроду не страдал, но до чего приятно было очутиться вне родного замка! А главное, наконец ощутить, что действует собственная магия. Он взмахнул слегка заискрившей палочкой, наколдовав «Темпус», и присвистнул. Задержался он прилично. Чем-то заняты соратнички? Хотелось верить, хоть что-то путное из списка они нашли… Надо будет всех собрать. Название поменять идиотское, опять же. Палочка что-то странное вытворяет — или его магия так изменилась и придется покупать новую? Пообщаться заодно со Стариком Олли… «Но, может быть, — подняла голову паранойя, — палочку стоит брать не у него?.. Хотя поболтать о молодом Принце надо будет определенно. На всякий случай». Столько дел, столько дел… Он неожиданно тепло улыбнулся и аппарировал в Принц-манор. __________________________________________________ * Магический квадрат, а если правильно, то Латинский квадрат — игра, изобретенная в XVIII веке Леонардом Эйлером, немецко-русским выдающимся математиком, физиком, естествоиспытателем… Ныне известная как судоку ;))