***
Малышу Сашке уже два годика. Пока мама готовит новогодний стол, они с папой играют в лошадку, и его громкий заливистый смех слышен, наверное, даже в подъезде. Лошадка катает Сашу по всей, пусть и небольшой, но уютной квартире, в которой так вкусно пахнет праздником. Мир глазами маленького ребенка, открывающийся с высоты роста взрослого, бесконечен и невероятно интересен. Что это за незнакомое место над шкафом? И почему, если резко провести ручкой по этой серой поверхности, то очень хочется чихать? А эти огоньки на большом и колючем, как папа, дереве! Красный, синий, зеленый, желтый и снова красный. Это самая красивая и приятная глазу, сразу после мамы, вещь в этом доме. И можно на них глядеть бесконечно, но почему-то глаза медленно закрываются, и тепло окутывает со всех сторон… А снег неспешно покрывал крыши праздничного города.***
— Хорошо ли ты себя вел в этом году? — Да, дедушка! — Тогда у меня есть для тебя подарок. Надеюсь, тебе понравится эта машинка на радиоуправлении. С Новым Годом, Сашенька! И с Днем Рождения! Шестилетнему мальчишке очень нравится этот дедушка, приходящий к нему каждый год. Алинка, девочка из детского садика, говорит, что Деда Мороза не существует. Но как его может не быть, если вот он: высокий, большой, в мягкой красной шубе и шапке. И очень похож на папу! Но только у папы нет такой пушистой белоснежной бороды. Может быть, вся магия Деда Мороза именно в ней? А что, если ее дернуть? Может, тогда сразу же в комнате появится тот самый щенок, которого они с мамой видели вчера на базаре? С ним можно будет гулять, кормить его, чесать за ушком. И он станет лучшим другом, и… Фейерверки разноцветными огнями разрывали спокойное ночное небо, с каждым залпом как бы поздравляя жителей города: «С! Но! Вым! Го! ДОМ!»***
Саша очень старался на уроках труда. Еще никогда за десять лет его жизни он не был так внимателен и сосредоточен. Ведь так хотелось, чтобы этот новогодний подарок для родителей был самый-самый лучший. А потом еще неделю прятал его на кухонном шкафу, чтобы под бой курантов достать и, наконец-то, подарить. — Ах, Сашенька! Какая красивая Снегурочка в баночке! — А у меня — Дед Мороз! — радовался не меньше своей любимой жены папа. — Смотри, Лен, а если его еще и потрясти, то посыпется снег! Ай, Сашка, какой ты у нас молодец, парень с золотыми руками, — весь в меня! — и, увидев красноречиво-недовольный взгляд супруги, быстро добавил: — А красотой — в маму. И пока снег в баночке, точно так же, как и на улице, медленно оседал на дно, они просто стояли обнявшись в центре кухни, чувствуя себя самой счастливой семьей в мире.***
— А я сказал, что пойду гулять с друзьями! Я уже не маленький, мне завтра уже паспорт можно будет получать! — Ты хочешь, чтобы я вместо того, чтобы как все нормальные люди праздновать, сидела и переживала? Как ты, где ты? А вдруг к тебе алкашня какая прицепится? Побьют, ограбят или, не дай боже, убьют! Или ты чего натворишь. Ну уж нет, сиди дома! — Ну маааам! — Лен, ну правда, пусть парень пойдет к друзьям, — вступился за Сашу отец. — Вспомни себя в его годы. — В его годы я сидела дома! — Ага, так хорошо сидела, что в два часа ночи мы с тобой уже катались с горки вместе с другими ребятами. — Да ну тебя… Ладно, пусть идет. Но если с ним что-то случится, то я тебе этого никогда не прощу, Вадим. — Честное пионерское, не случится! — ответил папа, завязал на шее воображаемый красный галстук и вытянулся по струнке, приложив руку к воображаемой пилотке. — Дурачок, — засмеялась его жена, — сорок лет, а ума нет. — Так я пойду? — вклинился в диалог Сашка. — Иди, иди, горюшко ты мое. Но чтобы был дома не позже трех ночи! И шапку надень, на улице снегопад. Простудишься еще, не дай бог… — И на ветру не целуйся, губы обветришь. Лучше в подъезде, — подколол папа.***
— Подумать только, мы с тобой вдвоем не праздновали Новый год уже шестнадцать лет! А помню я ту ночь, как будто вчера. Как быстро летит время, Вадим… — И я помню: ты была в прекрасном красном платье, мы с тобой танцевали в свете переливающейся елочной гирлянды под Фрэнка Синатру, а потом я опустился на колено… — …сделал мне предложение, и я была на седьмом небе от счастья! Счастливее я была, наверное, только однажды в жизни — когда в первый раз увидела Сашу. — И каким он вырос орлом у нас! — И улетел из родительского гнезда. Мой маленький птенчик… — Как мы с тобой когда-то. Не переживай, завтра твой птенчик прилетит от своих друзей, и ты будешь снова отпаивать его фирменным супом после веселой разгульной ночи. А пока давай потанцуем, как раньше.Oh the weather outside is frightful But the fire is so delightful And since we’ve no place to go Let It Snow! Let It Snow! Let It Snow! *
***
— Не переживай, милая, все будет хорошо. Он сможет, он сильный, он справится! — Зачем? Зачем мы ему подарили эту гребаную машину на прошлый день рождения? Восемнадцать лет же он жил как-то без нее! — рыдала на плече своего мужа Елена. Из отделения реанимации в конце коридора вышел врач и направился к ним. — Вы родители Александра? Он пришел в себя, можете пройти, немного пообщаться. Только успокойтесь, пожалуйста, ваше волнение может передаться, а ему нервничать сейчас никак нельзя. В этот новогодний вечер Саша лежал в палате один, оплетенный множеством проводов и трубочек. — Здравствуй, мама, — он слабо улыбнулся, увидев своих родителей. — Привет, пап. — Как же ты так, Сашенька? — мама присела на стул рядом с сыном, еле сдерживая слезы. — Домой спешил, к вам. Зачет в университете отменили, хотел порадовать вас, пораньше приехать. А потом на трассе меня занесло, я вылетел на встречку и… не помню дальше ничего. Ну мам, не плачь пожалуйста, со мной все будет хорошо, обещаю! Но сейчас мне почему-то так хочется спать… Езжайте домой, не сидите здесь, праздник все-таки, не переживайте за меня. — Хорошо, сынок. Мы приедем к тебе завтра с утра, отдыхай, — ответил папа и помог подняться своей супруге. — Ма, па… Я вас люблю… И счастливого вам наступающего Нового Года, — тихо сказал Сашка и провалился обратно в сон. На следующее утро отец тихо вошел на кухню, где его жена пила кофе, погрузившись в свои мысли. — Лен, мне звонил врач. Сашка, он… Умер… Мир погрузился в тишину, и было только слышно, как за окном завывала вьюга.