Полпинты сливочного эля.

Северус непонимающим взглядом изучил игрушку, вопросительно приподнял бровь. - Альбус, в последнее время я совершенно не успеваю следить за ходом ваших мыслей. - Присядь, мой мальчик. Ты слишком быстро решил уйти от разговора, - сверкнул глазами Дамблдор. Снейпу пришлось подчиниться. - Ты ничего не хочешь мне сказать? – голубые льдинки за половинками очков сузились как тонкие холодные лезвия. - Не понимаю вас, директор, - как можно более отстраненно сообщил Снейп. - Ты общался с этой миссис Дурсль, ты даже привёл её сюда… уж не возникло ли у тебя каких-нибудь чувств к ней? Для тёмных волшебников сила крови значит много, порой даже слишком, неразумно много. Но ты же понимаешь, что не смотря на кровь, она – магла? - Вы же не думаете, что она стала бы приносить на кладбище игрушки? И что она была там. - Мне не составит труда выяснить, кто принёс туда это, но я думал, ты сам расскажешь мне. В таких местах очень сильна магия места, она создает образы, похожие на те, что существуют в наших воспоминаниях. Но здесь их помогает запечатлеть предмет. И у меня есть этот предмет, - он нажал узловатым пальцем на сломанный хвост, и лошадка закачалась над столешницей. Северус едва заметно вздрогнул, но сумел сохранить непроницаемый вид. - В таком случае, вдвойне не понимаю, зачем вам этот допрос. Вы ведь уже всё знаете. Дамблдор задумчиво погладил бороду. - Хорошо, мой мальчик. Иди. Снейп нетерпеливо поднялся, почти рванувшись к двери, но вдруг развернулся. - Я заберу это, - он взял с собой игрушку, пользуясь тем, что Дамблдор промолчал. «Старик блефует», - кривая улыбка не сходила с лица Снейпа до вечера, когда он испробовал на игрушке все подходящие темномагические обороты, облил её несколькими проявителями и на избытке эмоций даже утопил в омуте памяти. Он знал, что лошадка принадлежит Гарри, - когда только малец успел её незаметно оставить? Но чтоб это узнал Дамблдор… проще сразу пойти в Азкабан проситься жить, чем оставаться в подчинении старика при таком раскладе. Получив письмо от Люциуса Малфоя, Снейп решил, что на сегодня у него многовато потрясений, и распечатывать его отправился в «Три метлы». - Как обычно, Северус? – Розмерта кокетливо поправила передник, пристально оглядывая этого неразговорчивого, но частого посетителя. - Нет, - Снейп задумался. - Полпинты сливочного. Хозяйка щедро налила в пивной бокал добрую пинту сладкого пойла, Северус с неудовольствием отметил высокую густую шапку белой пены. Он тут же запачкался в ней чуть не по уши, когда попытался аккуратно отхлебнуть. Но вместо злости профессор почувствовал, как в душе разливается ностальгическое, чуть щемящее тепло редких - приятных - воспоминаний о детстве, и уголки губ тронула искренняя, почти смеющаяся улыбка. Люциус сообщал новости, полученные по личным каналам от нелегальных информаторов. За сухим деловым тоном сквозили панические нотки, их Снейп ощутил сразу. Лорд жив. Теперь это не пустые слова, но Малфой не радуется, а скорее боится. Пророчество сбудется. Но кто, кроме Альбуса, его видел? Северус выпил последние капли напитка, отметив, что безалкогольная детская мешанина вызывает почти пьянящее чувство свободы, безоблачной радости детства. Зельевар трансгрессировал домой, дошёл до первой телефонной будки и позвонил Петунии. В голове у него стремительно проявлялся в красках план действий. Самое сложное будет сделать так, чтобы старуха Фиггс ничего не заподозрила. Сквибы подозрительнее любого мага, а уж сквиб-старуха, которой сам Мерлин велел следить за всем городом и соблюдением порядка, поручение «великого Альбуса Дамблдора» будет выполнять рьяно. Ещё было довольно непросто уговорить Петунию довериться. Но женщина согласилась. Это вызывало у Снейпа удивление, но смешанное не с настороженностью, а с благодарностью. В конце концов, он выполняет свой последний долг перед её сестрой. Он обещал ей сберечь её сына. И самый действенный способ его сберечь в реалиях магического мира – это научить беречься самостоятельно. Он много думал и над словами Дамблдора – ведь рядом с этой странной, взбалмошной истеричкой он внезапно чувствовал уверенность в себе, силу, которой не осознавал раньше. Что, если в самом деле зов крови, если это Лили сама привела его к общению с сестрой? После таких размышлений всё чаще хотелось привычно забыться в «Трёх мётлах», но Северус отметил и отсутствие тяги к алкоголю. Он просто стал свободнее, внутренне, и, как ему казалось, во внешних проявлениях тоже. Причины узнались довольно скоро: в очередной раз забирая Гарри из его дома в Паучьем тупике, Петуния задержалась на чай с отвратительным тыквенным печеньем из Хогвартса. Конечно, миссис Дурсль могла бы привезти что-либо из своих кулинарных шедевров, но она свой гостевой визит не планировала. Виноват был Дадли: напугал задумавшегося, склонившегося над книжкой кузена, так что у Гарри случился магический выброс. Выбросивший из машины пассажиров – хорошо, они еще не отъехали от дома Снейпа, а заодно стекла, зеркала, дворники, содержимое бардачка и прочие мелкие запчасти. Тут уж Петуния не выдержала, любезно предложив Снейпу для начала починить её машину, это предложение прозвучало на самом тихом ультразвуке из всех, какими дама уже с ним разговаривала и даже, в присутствии детей, - без нецензурной лексики. Но Северус, изобразив на лице участливое понимание её проблемы, завёл старую знакомую в дом, а мальчишек оставил на улице. Здесь миссис Дурсль стесняться не стала. Будь она магом, Северус давно был бы проклят на семь поколений вперёд – как минимум бессознательно, а потом она уж и сознательно бы добавила чего-нибудь вдогонку. Снейп и не подозревал, что в английском языке есть такие неприличные выражения, каких он и от Каркарова даже не слышал. - А ещё, Северус, - рявкнула она в пылу эмоций, - ты неблагодарное животное! Это я освободила тебя от твоей жертвенной любви! - Что? – опешил Северус. - Я провела обряд! Там, в её доме! Ты больше ей ничего не должен! Не должен как пёс таскаться за малейшей тенью! - Что ты несёшь? – Снейп начал злиться. - Ещё скажи, я не права! Ты хранишь каждое воспоминание о ней и молишься на её фотографию! Я знаю, и знаю, как это давно! Она еще в школе тебя приворожила! - Никто меня не приворожил, - вяло попытался поспорить зельевар, - я бы уже умер, будь это так. - Это если по-простому, а у неё там свои способы были, она это из мести сделала и чтобы её этот чертов Поттер ревновал! - Пет, ты бредишь, - растерянно выдохнул Северус. - Это ты бредишь, но этот обряд не мог не сработать! Меня научила твоя мать, когда я ей рассказала всё про Лили. - Её давно нет в живых, - не согласился Снейп, на всякий случай медленно вынимая палочку. Мало ли чего ждать от сумасшедшей. - Я вызывала её дух. Уже давно. Мы с ней близко общались при жизни, и она пришла ко мне. - Ни разу не замечал, чтобы вы общались, - в голосе профессора появилось настороженное любопытство. - Что ты замечал-то вообще, кроме этой рыжей профурсетки? Снейп смутился, у него уже давно, ещё с того совместного визита на кладбище, в мыслях то и дело возникал неуверенный вопрос – неужели когда-то, пусть в далекой, безвозвратно ушедшей молодости, он был… хоть немного, но симпатичен Петунии? Интересен ей, или даже… привлекателен. Но профессор снова оставил вопрос при себе, предложив женщине чай. Всё-таки тётушка Гарри была дамой импульсивной, но отходчивой. Поэтому за чашкой чая почти спокойно обсуждала и корректировала намеченный Снейпом план подготовки ребёнка к школе. И предложила, раз уж Северус влез в это сам и добровольно, ему до начала учебного года разместить Гарри у себя. Мадам Фиггс они с Верноном сообщили, что мальчиков отправили в летний лагерь. Дадли в самом деле отправили в хороший лагерь в Ирландии, недалеко от Белфаста, на самом берегу моря. Гарри же остался изучать базовые школьные дисциплины в мрачном старом доме профессора. Снейп заявлялся поздно вечером и уходил рано утром, но были и выходные. И всё чаще он выкраивал возможность вернуться домой сразу после обеда, лишь первое время опасаясь директорской слежки. Дамблдор своё внимание теперь больше уделял подозрительно разрастающимся вновь по школе мандрагорским веяниям. Петуния, чувствуя свою некоторую власть над Снейпом, - может, ей только казалось, а может, Северус общался с ней только из ностальгии по относительно спокойному детству, в котором, к тому же, была жива её сестра, - но женщина стала проявлять больше инициативы в своих идеях. Она всё чаще просилась снова в Хогвартс, на что Снейп вполне серьезно отвечал, что Дамблдор знает немало проклятий. Однако, неугомонная тетушка теперь рвалась непременно проводить племянника в его закрытую школу волшебства. Снейп думал, может ли из этого выйти что-то полезное, чтобы вывести директора на чистую воду, но приходил к выводу, что здесь задействованы силы более темные и более могущественные, чем даже ему известны. Потому как воспоминания восстановить не удалось, ни у Гарри, ни у его тетушки, хотя лекарство из ветивера и еще нескольких заповедных трав было сварено, тщательно выверено в дозировках и испытано на пациентах. Ментальные блоки исчезли, Петуния стала снисходительнее и радушнее к Гарри, у неё пропал страх, завязанный на неприятных воспоминаниях о его выбросах и пугающей магической силе. Но память не возвращалась, оба, хоть один был тогда младенцем, не помнили ни одной детали волнующего дня встречи, когда подброшенный на порог Гарри оказался в руках тети. Она не могла вспомнить даже как оформила его документы в то время, а ведь это явно было делом не одного дня и с привлечением множества магловских структур. Если, конечно, при Гарри в самом деле не было документов. Всё это казалось Северусу странным. Мальчишка же день ото дня показывал всё большие способности – если он и в школе будет прилежно заниматься, то вполне сможет стать достойным учеником, а не просто «великим спасителем» прошлого. - Зачем тебе в школу? – в очередной раз спрашивал у Петунии Северус, пока Гарри доваривал простенькое зелье от шрамов прямо за кухонным столом. Женщина молча жевала тыквенное печенье – к чему только не привыкнешь! – обдумывая ответ. - Я чувствую, что так должно быть. - Это опасно, Пет, - вздыхал Северус, сдерживая порыв для убедительности взять её за руку. За эти недели они практически стали друзьями, периодически созваниваясь по магловскому телефону, да и в выходные она, как сегодня, заглядывала в Паучий тупик, выбираясь заодно в Лондон по магазинам. Один раз Петуния даже привезла Снейпу своё вкуснейшее печенье с яблоками и изюмом, но когда в другой раз нашла его засохшим в вазочке, обиделась и решила больше его вкусностями не кормить. За это время она успела и сама усвоить или даже вспомнить из детства немало деталей предстоящей учебы Гарри, структуру Хогвартса, основные опасности. И, вспоминая неприятный взгляд Дамблдора, была настроена решительно и жестко. - Мне еще Лили рассказывала о правилах. Уверена, они не менялись, - властным тоном сообщила женщина, - у вас там в этом Хогвартсе небось века с шестнадцатого не менялись даже шторы на окнах! - Кхм, там вообще нет штор, - заметил Северус. - Вот про что я и говорю! Каменный век! - Но правила как раз придумал Дамблдор. - Тем лучше, против себя он не пойдет, - бросила она, допивая чай. – Согласно правилам, родители могут присутствовать первого сентября на распределении. Об их чистокровности там ничего не говорилось, иначе Лили бы не уговаривала наших. - Петуния, это не запрещено, но не практикуется. Не помню ни одного случая, чтобы в школе были родители, если это не члены попечительского совета. - Как попасть в совет? - Издеваешься? – Снейп с усмешкой представил выражение лица главы совета – Малфоя, окажись там дамочка, подобная Петунье. – Ты лучше скажи, зачем тебе это надо? Ну узнаешь ты, куда его распределили. Рискуя жизнью, между прочим – я точно буду занят в этот день, чтобы проводить тебя прямо к дому, а многие маглофобы могут проявить себя. Не обязательно в школе, где угодно. Здесь, в Лондоне, на вокзале, в деревне. Я и так сообщу тебе, куда он попал. Если он не соизволит написать письмо, но, кажется, вся эта история сблизила вас с Гарри. Гарри, вынужденный присутствовать при разговоре, быстро закивал. Зелье закипало с шипением и бульканьем, кухню наполнил резкий аромат розмарина, Петуния поморщилась, с опаской отодвинув сумку. - Ты не понимаешь, Северус… - протянула миссис Дурсль, глядя в черные глаза в упор. – Твоё обещание относительно Гарри ты выполнил. Это – моё. Я так чувствую, это должно быть. Мне надо присутствовать в Хогвартсе первого сентября. Ты сам говорил про кровную защиту. В нём и моя кровь, Северус. Я должна быть рядом именно в этот день, хотя бы в этот. Снейп долго молчал, сложив ладони под подбородком. Он знал, что такое голос крови. Его нельзя ничем заглушить, это гораздо сильнее, настойчивее и нужнее интуиции. Он так и на Слизерине оказался, слушая голос крови, а мог попасть на Когтевран как раз по советам матери. Она тоже хотела обезопасить сына от преследований из-за его магловского отца, из-за проклятий и изгнания из рода её самой. Но голос крови привёл его на Слизерин, голос, который всегда правее и разума, и страха. - Тебе пора домой, - изрек Северус, и Петуния только кивнула. Он взмахом палочки убрал расплескавшееся по столу зелье, выдал Поттеру новый учебник и проводил его в комнату. Вопреки ожиданиям, женщина не стала продолжать разговор и молча вышла. Вскоре Снейп услышал тихий рык мотора, и вновь тупик накрыла душная, вязкая тишина. Северус понимал, что снятые ментальные блоки помогли бывшей соседке лучше понять и Гарри, и его, Северуса, а заодно и впитать витавшие в воздухе Лондона уже знакомые Снейпу опасения. Напряжение грядущей неизвестно когда бури концентрировалось и в магловской части города, о районах, где простиралось Министерство магии и прилегающие кварталы, даже не стоило упоминать. Там после вестей о затаившемся в Румынии Волдеморте всё было просто пронизано электротоком. Но ведь всё это затянется на годы. Почему все так рано забеспокоились? Снейп едва не задал этот вопрос вслух, коротая остаток вечера в Трёх мётлах, - ещё следовало прийти на беседу с Дамблдором, чтобы старик не заподозрил его отсутствия в замке. С Розмертой зельевар тоже странным образом сблизился, хоть её и удивляло, что внезапно этот мрачный мужчина стал пить сливочный эль вместо огневиски. Вот и сейчас, смакуя на языке карамельно-ирисочный привкус, профессор обдумывал стратегию поведения с директором. Помона, встреченная на пути в подземелье, появилась как нельзя вовремя. - Да ты светишься, Северус, - улыбнулась женщина. – Рассказывай! И Северус рассказал. Только уже не с тревогой, не с раздражением, как мог бы продолжать обсуждение в Паучьем тупике с Пет. Сейчас у него по-мальчишески горели глаза, он был уверен, что задумка бредовая, но стоящая. Стоящая настоящего слизеринца, о чём он и поведал коллеге. - В самом деле, ребячество какое-то. Это на тебя так детский эль влияет? - Сам не знаю, - фыркнул Северус, - не поверишь, всего полпинты этой ирисочной пакости, и я готов на подвиги, как первокурсник. - Ох, ностальгия, - протянула Спраут, - аж самой захотелось пойти выпить. А запах ванили… - Брр, - Северуса передернуло, но он снова улыбнулся. – Так ты мне поможешь? - О, да! Сегодня же сделаю рассылку своим ученикам. А с кем так и в камине договориться можно. И уже начиная со следующего дня Хогвартс внезапно для лета стали заваливать почтой деятельные родители пуффендуйцев. Все как один сообщали, что имеют право присутствовать первого сентября в замке, чтобы лично увидеть «того самого Гарри Поттера». Снейп криво улыбался, глядя, как нервничает за столом директор. Летучий поток прибывающих сов становился всё гуще, шум крыльев и совиный клёкот всё пронзительнее, пачки полученных писем росли прямо пропорционально слою совиного помета на столах Большого зала. - Какого Мерлина за ними не следят домовые эльфы! – взвыл Дамблдор спустя всего пару таких деньков – к посланницам пуффендуя уже присоединились прознавшие о ситуации гриффиндорцы и когтевранцы, тоже пожелавшие присоединиться к торжеству. Памятуя о правилах школы, а почти все писавшие были выпускниками, никто не задавался вопросом и не просил разрешений, нет, они, доводя директора до бешенства, просто и ясно сообщали, что будут. Как будто лишь беспокоились, чтобы для них за столом тоже были выставлены приборы. Дамблдор в отчаянии дергал себя за бороду, закрывался ладонями от летящих с потолка пергаментов, пытался стянуть на лицо свой волшебный колпак. - Не понимаю, какого черта домовики… - Домовики большей частью на летнем отдыхе, - сдержанно сообщил Снейп, радуясь, что директору точно не до слежки за ним. И тут в зал ворвался Малфой. - Директор, попечительский совет потребовал от меня участия в этом вопросе. Родители учеников в этом году планируют присутствовать, в связи с этим я хотел сообщить… - Что не можешь? – перебил Северус, равнодушно допивая свой чай. Люциус смерил его взглядом, решив после поговорить, и опять повернулся к директору. -…что вы должны были поставить меня в известность прежде, чем это сделали они сами! - Я вам ничего не должен, мальчик мой, - насмешливо улыбнулся Дамблдор. – И вы же понимаете, мистер Малфой, что нам трудно согласиться на это. У нас слишком много маглорожденных учеников. - Вы хотите сказать, что весь этот сброд заявится в школу? – Малфой поморщился, не думая это скрывать. - Именно, - усмехнулся Снейп. - Северус, а ты что думаешь? – повернулся к нему Альбус. - Думаю, что если мы не можем это контролировать, это надо разрешить и возглавить. - Но Северус! – рявкнул Люц. – Ты хочешь, чтобы кроме грязнокровок наш факультет соседствовал с маглами целый вечер? Самый праздничный и памятный вечер в жизни наших детей?! - Терпимость – одна из важнейших добродетелей, - не слишком внятно отозвался Дамблдор, - она крайне полезна в воспитательных целях. - Вы погромче, директор, - посоветовал Снейп, потому что Люциус не стал напрягать слух. – Тем более это вы все годы делали из Гарри Поттера какой-то негласный культ. Хорошо, у него хоть фанклуба еще не появилось в школе. А бедный юноша еще даже понятия не имеет, что ему предстоит. - Хмм, - Дамблдор покрутил в пальцах бороду, - то есть такой ажиотаж со стороны общества мог бы… Пожалуй ты прав, Северус! - Я? В чем? – возмутился Снейп, собираясь сообщить, что излишнее внимание сделает мальчика белой вороной, а он уже и так в бедственном положении. Но директору как раз того и надо было. Потирая руки, он воззрился на Люциуса. - Мистер Малфой, в связи с исключительностью нынешнего набора студентов, попечительский совет ведь будет только рад проведению подобного праздника? Вы же сами хотите присутствовать? - Уж точно не для того, чтобы посмотреть на этого щенка! - Но ваш единственный наследник поступает в этом году! – Дамблдор дожевал лимонную дольку, хлопнул в ладоши, призывая немногих оставшихся на лето домовиков, и повелел им сделать приглашения для всех родителей первокурсников. - Всё равно они уже все сами сообщили, что приедут! – подытожил директор. - Альбус, вы с ума сошли, – простонал Снейп. Люциус еще не понял, надо ли ему радоваться, но старик уже ушёл, уворачиваясь от очередной совы с посланием. - Это было сильно, - вечером Снейп разделил с Помоной большую бутыль… сливочного. – Зачем ты всех сразу на него натравила? И ты бы видела лицо Малфоя. Спраут только посмеивалась, размешивая в ванильной пене порошок листьев мандрагоры – для бодрости духа. Петуния, получив письмо совой и за подписью Дамблдора (точнее, его самопишущего пера, но ведь женщина об этом не знала), прямо в тапочках помчалась заводить машину. Только в Паучьем тупике за привычной порцией тыквенного печенья она успокоилась. Поттер делал вид, что занят конспектированием учебника, и Петуния с сомнением смотрела на Снейпа: чем это он околдовал этого разгильдяя и неуча? - Благодарить будешь не меня, а Помону, - сдержанно бросил Снейп, возвращая ей приглашение. – И не вздумай притащить Вернона! Он точно живым не вернется, там и студенческих шуток хватит. - Что ты, он сам в жизни не пойдет, - Пет довольно щурилась, представляя себя в Хогвартсе. В первый учебный день. Как она мечтала об этом в детстве… Северус понял это и без легиллименции, поэтому уточнил с привычным раздражением: - Только ради чего? Может, это всё пустые детские амбиции? Сейчас ты точно ничего не изменишь, и волшебницей не станешь, даже если побываешь там… - Я там уже побывала! – отрезала миссис Дурсль. - Но ты не понял главное, - за это лето сбылись все мои заветные желания! Вот и сейчас я загадала непременно оказаться в Хогвартсе, как бы ты не протестовал, и меня пригласил Дамблдор! - Ах, это ты загадала... А я-то думал... Главное, чтобы Альбус не заметил, что мы неплохо поладили, - пространно добавил Снейп. - Бойся своих желаний, ибо они имеют обыкновение сбываться. В торжественный день Петуния страшно нервничала. Снейп, соблюдая конспирацию, не мог ни посадить её в поезд, ни встретить на платформе. Ученикам, чтобы не мешать их естественному знакомству – ведь именно с поезда у многих складывалась дружба, было велено от родителей отделиться. Для взрослых было два специальных вагона – для волшебников, и для маглов. Миссис Дурсль замешкалась, однако, решила судьбу не испытывать и прошла в магловский вагон. Здесь было всего несколько человек, но эти люди показались ей приятными и интеллигентными. И они были нормально одеты, как она сама, в отличие от большинства на платформе. Познакомившись с четой Грэйнджер, лондонских дантистов, женщина так и ехала с ними до платформы в Хогсмиде. До школы их пешком вели два провожатых – Рубеус Хагрид, которого Пет уже знала, и еще один, невысокий, кривой, не расстающийся с кошкой и фонарем. Уже в школе началось столпотворение. Директор планировал разместить родителей за отдельным длинным столом, но, как оказалось, слизеринцы решили разместиться прямо рядом с чадами за факультетским. Снейп не стал этому препятствовать, но таких же привилегий захотели и родители с других факультетов, смущая самих учеников. Многие уже знали, где окажутся их дети. В итоге поднялся шум, начались крики, претензии, порой в них явственно слышались тихие проклятия и вызовы на дуэль. - Мерлин, - тихо взывал Флитвик, пытаясь восстановить дисциплину. МакГонагалл была слишком занята предстоящей церемонией распределения. Для родителей, чтобы никому не было обидно, поставили стол напротив учительского. Зал сегодня казался больше. Но вот Минерва вынесла Шляпу, ученики притихли, среди родителей пробежал благоговейный шёпот, магловские гости наблюдали с восторженным трепетом. «Сейчас, уже скоро», - сказал себе Снейп, ни на что особенно не надеясь. Он предпочитал следить за Петунией: её цепкий изучающий взгляд успел скользнуть по всем предметам, по каждому гостю в зале, и Северус восхищался, как эта магловская женщина так легко освоилась в незнакомом месте. Даже если это было не так, Петуния всем своим видом показывала, что она – у себя дома. Снейп даже не сразу понял, что Минерва строго произнесла «Гарри Поттер». Он увидел, как напряглась Пет, как она готова была броситься со своего места к племяннику… а может, это всё ещё были детские несбывшиеся мечты. Гарри пробыл под Шляпой недолго. Минерва едва занесла руку над его головой, как у мальчика на лице появилась широкая улыбка. - Слизерин! Шляпа сказала – Слизерин! – срывающимся голосом выпалила Петуния, и её крик утонул в поднявшемся гвалте возмущенных комментариев. Снейп вздрогнул, медленно перевёл взгляд на женщину, она по-прежнему пристально смотрела на племянника. - Тихо! – усиленным басом разнесся над залом голос директора. Старик положил в рот лимонную дольку, лукаво улыбаясь, и добавил обычным тоном. – Сейчас мы попросим Шляпу еще раз вынести свой вердикт. Так, чтобы все услышали. Северус достал из бездонного кармана мантии начатую бутылку эля, наполнил стоящий перед собой кубок, так что над ним поднялась высокая шапка белой пены, и отсалютовал им Поттеру. - Директор, Шляпа никогда не ошибается, не вы ли нас этому научили? – хитро улыбнулась Помона Спраут, выливая остатки из той же бутылки в кубок перед собой. Северус поймал взгляд Петунии и явственно прочёл в нём: Пет знала, что так будет. То ли дух его матери успел ей сообщить о будущем слизеринце, если Пет вообще не врёт, то ли уж точно голос крови сумел предсказать. Но что интереснее, - Пет хотела, чтобы так было. Она пришла сюда, чтобы убедиться в этом, теперь Северус понимал зачем. Директор спешно советовался с учителями, более склонными поддерживать его во всех начинаниях, - Хагридом, МакГонагалл, Трелони. Не дело это, его будущего воина к змеям отправлять. Трелони влезла на стол, намереваясь провозгласить очередное никому ненужное пророчество, Хагрид слов не находил и мычал что-то невразумительное, МакГонагалл, кажется, вообще срочно требовались капли от нервных припадков. Громче всех шумел стол Гриффиндора, знавший биографию Гарри и его предков лучше самого Гарри и лучше, чем историю Хогвартса. Шляпа, отброшенная в сторону шокированной Минервой, тихонько рассуждала о неуважении к ней – в её-то дряхлые годы! – а потом принялась напевать гимн мандрагорийцев. Снейп ничего этого не слышал. Он не знал, что придумает Дамблдор, и куда в конечном итоге отправится Поттер. Но глаза зельевара светились в самой глубине своих черных омутов, перед ним пенились полпинты сливочного, и профессор криво улыбался, представляя, что всё в их мире ещё может быть по-другому.