Клиника

Категорический отказ очередного врача от дальнейшего лечения без полной сдачи анализов в Клинике сразу не понравился Виктору. Но куда деваться с подводной лодки, если это был уже третий врач за последний месяц?! Пришлось идти и записываться на эти чертовы анализы, ибо личная жизнь пошла прахом, скатившись в пропасть: у альфы не стоял уже почти год. И смена омежек и бет, бессмысленная чехарда партнеров из клубов, так и не привели ни к чему хорошему. Приехав с направлением в уже заранее ненавистное здание, он думал об одном: побыстрее все сдать и забыть, как страшный сон. На стоянке, когда Виктор закрывал машину, подъехал байкер с гремящей музыкой «Что за жизнь - сплошной отстой! Слышишь, доктор, я не твой». Недовольно окинув затянутую в кожу широкоплечую фигуру с глухим шлемом, бизнесмен повел плечом, мол и эти тут будут? И покинул стоянку. Но в регистратуре ему вежливо объяснили, что с его направлением надо записываться и тратить ЦЕЛЫЙ день на все это. К счастью для Виктора, оказалось окно в его нерабочую субботу, совпавшее по времени с свободным окном в Клинике. С утра недовольный и раздраженный всем и вся альфа входил в кабинет принимающего врача. За столом сидел альфа лет тридцати и что-то писал. Оторвавшись, скользнул взглядом по хмурому пациенту, поздоровался и взял направление, предложив пока присесть. Вопросы не задавал. Изучив бумагу и покивав чему-то, поднял серьезный взгляд на нервничающего больного и пригласил пройти в соседнюю комнату, раздеться за ширмой, уточнив, что раздеться надо будет полностью, но там есть специальная одноразовая рубаха для больных. Шипя и матерясь, Виктор побросал одежду и белье на кушетку, кутаясь в странную рубаху, не доходящую длиной до середины бедра, запахивающуюся сзади углом, завязал ее небрежным узлом на животе потуже, стараясь прикрыть прохладной невесомой тканью задницу. - Готовы?- раздался из кабинета голос врача. -Готов,- буркнул Виктор, выходя из-за ширмы. - Минуточку,- уточнил врач, глядя на комковатый узел на животе пациента и неожиданно перевязал его в аккуратный бантик.- Прошу. Вы впервые? Виктор замер перед странной конструкцией, пытаясь сообразить, что и куда должен пристроить в этом нелепом сооружении из металла и кожи. - Вот сюда ставите ноги, это упор для плеч и головы, грудью ложитесь сюда,- осторожно показывал врач, придерживая охреневшего больного за локоть. Тот дернулся и хмуро решившись, полез, принимая позу. Стоя на коленях, упереться тазом на опоры, живот свободен, руки на поручнях, плечи лежат, задница почувствовала прохладный воздух, обнажившись… Тяжко вздохнув отвернул голову в сторону стены, скользя взглядом по кафелю с абстрактными узорами… - Сейчас я зафиксирую Вас, так положено по технике безопасности,- врач споро и профессионально застегивал крепления на руках и ногах, пропустив крест-накрест ремни через лопатки, пристегнул плечи. В последнюю очередь закрепил ремень на бедрах, фиксируя таз, стараясь не задевать поджимающуюся задницу, покрытую редкими волосками. Виктор пошевелил пальцами рук и ног, хоть они остались свободными… - Откройте, пожалуйста, рот. Виктор послушно открыл, даже не успев додумать мысль при чем здесь его рот, как получил какой-то шарик, не дающий сомкнуть челюсти, но позволяющий дышать. И тут же ответ врача, на свой судорожный рваный вдох и рывок. - Успокойтесь, пожалуйста, это просто кляп, чтобы во время процедур, а некоторые из них достаточно болезненны, вы не прикусили язык, не навредили себе. За вашим состояние я буду очень внимательно следить. Слушать шорохи за спиной было страшновато в такой уязвимой позе, делающей полностью беззащитным. Но упрямство не давало повернуть голову, чтобы посмотреть на происходящее. Только ухо казалось подергивается, пытаясь по звукам сориентироваться в происходящем. Вот вроде врач переставил ширму, прикрыв его от входа, она отразилась бледно-голубым пятном в глянце кафеля стены, вроде натянул одноразовые перчатки, набрал воды из крана… Когда ему распахнули запах рубашки, оголив, захотелось сжаться и прикрыться, он даже попытался дернуться, но ремни не позволили. - Тише,- рука в перчатке погладила ягодицу, заставив хозяина той замереть испуганной мышью,- сейчас я просто уберу все эти заросли на операционном поле. - Ладно, на процедурном поле,- согласился в ответ на возмущенный звук от пациента. А дальше Виктор не знал, то ли плакать, то ли смеяться. Ибо врач, споро орудуя баллончиком с пеной и безопасной бритвой, начал брить его задницу. И когда пациент чуть расслабился, смирившись с происходящим, тихое жужжание моторчика известило о том, что сооружение пришло в движение, и теперь часть, где расположен был таз, поднимается выше, в то время как плечи с головой опускались вниз. Оголенная задница альфы стала самой высокой точкой в теле. Да еще болтающийся член с яйцами между ног теперь явно были видны. - Не дергайтесь, мне надо добрить дальше,- строго сказал врач, пшикая пеной ниже расщелины. Хотелось рычать и скрипеть зубами, чувствуя руки врача на своих яйцах, как скользит по ним бритва, заставляя опасливо поджиматься, как удивленно поднимает голову член, просыпаясь и живя какой-то своей загадочной жизнью. А врач, брил, что-то негромко мурлыча себе под нос, как будто всю жизнь этим только и занимался 100 раз на дню, брея гениталии своих пациентов. Лишенное растительности тело, протертое влажной салфеткой, чувствовалось особенно обнаженным и беззащитным. И даже тепло окружающего воздуха в кабинете казалось не касалось его, подмораживая. Проникновение смазанного пальца в перчатке в анус, вызвало рефлекторное его сжатие. - - Расслабьтесь, ничего страшного не происходит, совсем небольно,- шлепнул второй рукой по ягодице врач, продолжая двигать пальцем, ощупывая кишку изнутри. На каждую попытку сжаться следовал шлепок, сначала легкий, потом более болезненный и в какой-то момент Виктор стал сам пытаться раскрыться пошире навстречу протискивающимся пальцам, раздвигающим тугие стеночки непривычного к таким процедурам организма. Тем более что периодически пальцы задевали весьма чувствительное местечко, посылая волны удовольствия в наливающийся член. Наверно это и есть массаж простаты,- промелькнула мысль в голове, в которой удовольствие от массажа смешивалось с неудобством от самой ситуации, когда он беззащитный стоит в такой нелепой позе перед посторонним альфой. - Дальше можно теплым способом растягивать, так побыстрее будет, или холодным, но возможно побольнее. Кивните головой какой предпочитаете. Теплый? Виктор тут же закивал головой. Само слово ХОЛОДНЫЙ как-то не внушало доверия… И вот чего он меньше всего ожидал того, как что-то теплое начало давить на анус, заставляя сфинктер расходиться еще шире, практически на разрыв, и проникать внутрь… Заполошно заметавшееся сознание не сразу сопоставило все факты окружающего мира, реагируя на болезненные шлепки, заставлявшие старательно расслабляться, и только прислонившееся в упор тело, позволило осознать: врач его взял. Его, альфу , натянули на член как последнего омежку из клуба. - Тише, спокойно, все хорошо, ты такой узкий и горячий, что холодом тебя мучить просто грех,- руки альфы, уперевшегося своими яйцами в его задницу, оглаживали судорожно пытающиеся сжаться бедра пациента. Как ни странно, прижавшееся, навалившееся сверху горячее тело, привязывало к действительности, заставляя чуть скулить от боли и унижения, уткнуться лицом, пряча слезы, не давая сойти с ума, посчитав все кошмарной галлюцинацией. - Успокойся, расслабься, я сейчас чуть-чуть подвигаюсь, ты потерпишь боль, а потом будет легче,- шептал врач, начиная движение. Может быть он реально был мастером своего дела, может быть просто не выдержала психика Виктора, но через какое-то время он сам начал поддаваться навстречу таранящему его горячему члену, чувствуя, как сотрясается свой собственный истекающий смазкой, как упирается ему в поясницу по-хозяйски чужая ладонь. - Кончи для меня, малыш, кончи на моем члене,- под громкие пошлые шлепки плывущее сознание Виктора вычленило приказ насильника и с задушенным криком впервые за последний год он кончил, потерявшись во времени и пространстве… И не чувствовал, как кончил врач, вытащил член из растянутого отверстия и споро затолкал туда расширитель, разводя до максимума в расслабленном после оргазма безвольном теле. И только потом снял использованный презерватив, выкидывая в урну. Пациент очнулся, от прохлады влажного полотенца, протирающего его. - Очнулся? Молодец. Тугой, узкий, страстный. А как кончаешь красиво, вот бы тебя без кляпа послушать,- приговаривал врач, продолжая вытирать постанывающего Виктора. Покрасневшее от стыда лицо пряталось в кожаной подушке, будто пыталось утопиться. Жаль еще и уши нельзя заткнуть,- мелькнула мысль. Но тут же ушла от тянущей боли в анусе. Порвал,- пришла следующая мысль, наполняя ужасом и заставляя сердце замереть на месте. - Смотри как хорошо расширитель встал, а то им бы знаешь сколько тебя растягивать пришлось,- комментировал врач, чуть пошевелив в анусе штуковиной, заставив сердце заполошно забиться. - И яйца у тебя хорошие, большие, смотри сколько еще осталось, доить да доить,- рука врача перекатывала в руках свежебритые причиндалы Виктора, заставляя смущаться еще больше и с ужасом представлять себе картины возможной дойки в исполнении этого эскулапа. Но все оказалось проще и не так страшно, как рисовало разбушевавшееся воображение. Врач водил по промежности небольшим тонким вибратором, то касаясь простаты, заглядывая внутрь через расширитель, то по яйцам, то по налитому члену, заставляя кончать раз за разом. Пока из дергающегося на сухую багрового от налитой крови члена не извлек все. После этого опустевшие мешочки были утянуты лентой и повисли безжизненными свертками. - Молодец, хорошо держишься… Смотри какой красавчик, так и поцеловал бы,- поглаживал его член лекарь. Виктор чувствовал себя уже в какой-то странной реальности, сознание плыло. Врач вроде и говорил с ним и не с ним. Тот будто хвалил отдельные органы пациента, награждая их мимолетной лаской, и больной уже начинал ревновать собственные член, яйца и анус к своему врачу, готов был соперничать с ними за его внимание. Зияющая пустота в растянутом анусе как черная дыра в космосе, тянула к себе, хотелось заткнуть хоть чем-нибудь, пальцы рук перебирали бессмысленно воздух, дыхание тяжело вырывалось сквозь кляп, по подбородку сбегала струйкой слюна, шум в ушах, окутывающий как вата, тяжелый пульсирующий все еще ком внизу живота, от неудовлетворенного члена… - Сейчас помоем будет чисто, гладко,- приговаривал врач. А в голове Виктора тянулась мысль – зачем мыть, ведь вытирал и полотенцем, и салфетками до скрипа… И только почувствовав, как в анус потекла жидкость, встрепенулся. Клизма. Ему ставят клизму… Хлопнул растерянно глазами, попытавшись звуками выразить свое несогласие с процедурой, но кто бы его слушал. Медленно, но неотвратимо, вода наполняла живот, заставляя тот растягиваться. Рука врача, поглаживала то ягодицы, то так и торчащий член, то живот, мягкий негромкий голос буквально убаюкивал, уговаривая потерпеть еще немного, быть хорошим мальчиком, расслабиться… На что Виктор только тяжело вздыхал, глядя бессмысленно в стенку, смирившись со своей участью. Казалось весь его мир рухнул в руках этого врача… Вся уверенность альфы пошла прахом… Он просто впадал в подобие забытья… Хотелось уснуть и чтобы все оказалось просто кошмарным сном… Периодически по растянутому животу будто пробегали судороги, кишки пытались вытолкнуть воду, но заткнутый пробкой расширитель не давал. Слезы и стоны – все что осталось доступного у альфы… - Ой, какая чудная розочка! Уже сорвал? Громкий радостный чужой голос заставил дернуться в путах, забившись в ужасе… - Лори, прекрати, ты его пугаешь… - Ну, Стен, правда, посмотри, как красив. Ты для него же меня вызывал? - Для него. Успокойся. - Ты его растягивал? - Лори, замолчи, не заставляй пациента нервничать. А втянувший в плечи голову Виктор с ужасом понял, что ширма закрывала только его голову и плечи. Растянутая задница с пробкой и шлангом торчала за ее пределами над проклятым сооружение как… Сравнения цензурного не подобралось… И омега, судя по голосу, радостно любовался именно его «розочкой», пытавшейся сжаться, подергиваясь позорно под чужими взглядами… Что же за день такой?! За что ему это все?! Чужая рука, начала массировать затылок, всхлипывающего пациента. - Стен у нас злюка, обидел тебя, даже не показал всю красоту?-жаркий шепот на самое ухо, чужие губы, задевающие мочку, обжигающие дыханием. - Повернись ко мне, я тебе помогу,- и рука заставляет повернуть голову, вытаращив глаза на прижавшегося лбом ко лбу омегу, с ярко-голубой прядкой волос, выглядывающей из-под медицинской шапочки. И зажмуриться от легких поцелуев мокрых ресниц, от губ, ловящих капельки слез, от губ, прижавшихся к его, растянутым шариком, заставив тот вращаться, щекоча язык… - Ты такой красивый, достойный своей розочки,- обжигает шепот,- я покажу тебе… И подскочив, отодвигает ширму, давая возможность Виктору задохнуться от нахлынувших чувств, при виде на большом плоском экране себя. В этой унизительной позе, с торчащим членом, растянутом животом, со шлангом из задницы и врача, устроившегося между его ног, что-то внимательно разглядывающего. - Лори, уже скоро, замени меня пока. И пациент таращился, пока Стен просто встал и вышел из кабинета, уступив место Лори. Омега устроился и, поглядывая на экран, начал нежно оглаживать раздутый живот, будто слегка пальпируя, тереться щекой о внутреннюю сторону бедер больного, стреляя глазками, нежно дуть и целовать обнаженную головку, отведя ему член назад, небрежно убрав мешающие затянутые пустые мешочки яичек. - Такой душка, прямо сосать и сосать,- бормотал Лори, щекоча языком дырочку уретры,- ну мы с тобой еще поиграем, ты же мне позволишь?- и опять невинный взгляд на экран, там отражалось красное от натуги лицо альфы. Тихо пророкотали колесики. Стен прикатил какой-то бак и шугнул захихикавшего Лори. Установил его между ног у Виктора внизу сооружения. - Лори, снимай стопор и следи. Виктор горел. Горел синим пламенем. Казалось его сейчас разорвет от всего происходящего. Его переполняли вода, эмоции, ощущения… Резкое переворачивание тазом вниз, закружившаяся голова, выдернутая пробка – он просто отключился… Пришел в себя от похлопываний по щекам… - Милый, ты как?- омежка преданно заглядывал в приоткрывшиеся глаза. КАК?! Практически голый. Связанный. Беспомощный. С кляпом во рту. С торчащим членом. И разверстой задницей, только что опорожнившейся… И судя по ощущениям, прижимающегося к спине тела и массирующим живот рукам Стена, его продолжают опорожнять-выдавливать… Провалиться, сгореть от стыда… Когда ему поставили клизму, он даже не задумался как будет происходить опорожнение кишечника. И в страшном сне не мог себе представить, что именно так. На глазах этого ненормального омеги и сумасшедшего альфы. Что они просто выжмут все из него в этот чертов бачок на колесиках. И как после всего этого жить?! - Ты такой трепетный, такой податливый,- шепот из-за спины, руки, казалось проминающие живот до позвоночника, - потерпи, совсем немного осталось. И опять его споласкивают-протирают как куклу, вставляют в анус расширитель, не давая сомкнуться пустоте. Бачок увозят. Лори присаживается на корточки перед членом и, чмокнув того в головку, спрашивает: - Поиграем еще? Судя по всему, ответ ему и не требуется. Изящная ручка аккуратно начинает вводить катетер в уретру. Непонятно кого уговаривая потерпеть, то ли член, то ли его замученного еле стонущего хозяина. Виктор равнодушно смотрит на экране как присоединяется к катетеру очередной шланг и подаётся вода, медленно наполняя мочевой пузырь мужчины. А Лори опять гладит его тело, даря странное ощущение защиты…Странная Клиника. Странные врачи. Странные анализы… - Милый, мне сейчас надо будет прощупать твой мочевой пузырь, будет немного больно, потерпи, пожалуйста,- Лори заглядывает в равнодушные глаза пациента и ждет ответа. Тот долго молчит, будто пытается осознать, что от него требуют, потом кивает головой. Опять вверх анусом. Его мир никогда не будет прежним… Лори повернул камеру, направляя на распятое расширителем отверстие, демонстрируя на большом экране его во всей красе. Сквозь прозрачный пластик видны темные стенки кишечника, ярко-красный ободок растянутого сфинктера… Розочка… Виктор равнодушно наблюдает на экране как за кино: вот аккуратно сжимается расширитель, вот вытаскивается из дыры, которая даже не пытается еще сжаться, видать не верит в свое счастье. И правильно не верит. На смену расширителю ныряет лодочкой рука Лори в длинной перчатке, протискиваясь внутрь, вертясь ужом. - Ну потерпи, малыш, у Лори узкая ручка, никто лучше его не сделает,- уговаривает вернувшийся Стен, опускаясь на колени перед Виктором, обнимая его за плечи, но не закрывая экран, позволяя больному следить за процедурой… Рука Лори на животе. Рука Лори внутри. Казалось он обнимает раздувшийся мочевой пузырь, обхватывая его с двух сторон, держит в руках как шар… В голове стучит, мысли путаются, катастрофически не хватает воздуха… - Потерпи, милый, еще чуть-чуть,- это Лори… - Ты сильный, малыш, давай, ты сможешь,- шепчет, удерживая в сознании, не позволяя соскользнуть за грань Стен… - Стен, давай ты, я еще задержусь,- выдохнул Лори. - Я здесь, малыш, с тобой,- Стен смещается, аккуратно вытаскивает катетер, позволяя хлынуть потоку из освобожденного члена, удерживая бьющегося Виктора, в то время как Лори оглаживает и пальпирует страдающий мочевой пузырь, будто старается выдоить из него все остатки… - Умница, малыш, у тебя с одного раза все получилось,- последнее что слышит Виктор… *** Очнулся Виктор от обволакивающего тепла. Проснулся, пытаясь понять, происходит. С одной стороны его обнял, закинув ногу на бедро, голубоволосый Лори. И, чуть повернув голову, узреть, что со спины прижимается Стен. Оба тела медперсонала явно обнажены. А у самого Виктора стоит. Как не стояло давно уже ни на кого. И судя, по мягко пульсирующей собственной заднице, стоит у него на них обоих…