«И наступает час, когда хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило.» Р.Д.Брэдбери «Ревун»
Вот оно. Моё блестящее, словно обёртка от конфеты, прошлое. Мои лучшие годы, прекрасное время и бесконечное счастье. Всё это, воплощённое в одном человеке, сдавливает мне душу уже так долго, так много лет. Зачем? Давно уже пора отпустить это, забыть и окунуться в новый мир. Зачем пытаться сохранить то, что давно потеряно? Я будто удерживаю две льдины, которые волнами уносятся в противоположные стороны. На одной льдине находится мой мир, на другой — Её. Только вот Она умерла, и держать льдины не имеет смысла, ведь вокруг, в этом бесконечно огромном океане, есть ещё много-много льдин, на каждой из которых, такие же как я, обитатели. Кто-то разочарован в жизни, работе, своих способностях, кто-то потерял кого-то важного, близкого к сердцу человека. Ну, а на самой дальней льдине, которую я могу увидеть там, у самого горизонта, сидит Эрен, сгорбившись и совершенно отчаявшись. Неужели, это тот самый путь, по которому я должен идти? И нет всех этих Партнёров, ограничений и моралей? И я, врач, наконец исполню свою миссию и спасу человека, помогу ему не просто существовать, а жить. Да, жить… Так я рассуждал, лёжа на диване в обнимку с Эреном, который читал книгу, изредка нарушая тишину лёгким перелистыванием страниц. Пальцами я ласкал его плечи, иногда запутываясь в шелковистых волосах. — М-м, Маргарита действительно очень любит Мастера, она стольким жертвует ради него, — сказал он, отрываясь от книги и прижимаясь ко мне щекой. Я убрал книгу и притянул юношу ближе. Он сложил руки на моей груди и положил на них голову. — Эта любовь такая сильная, что она умерла ради него, чтобы жить в мире лучшем земного. Так бывает в жизни, мистер Аккерман? — Даже не знаю. Возможно. Я знаю некоторых людей, кто умирал вслед за ушедшими любимыми. Думаю, это очень сильная любовь. — Или фанатизм. — Что? — удивился я. — Сильный человек сможет принять смерть близких, слабый же прогнётся. Жизнь невозможна без потерь, кто-то уходит, кто-то приходит, так уж устроено. Нужно лишь держаться и стремиться к обретению лучшего. — Возможно, ты прав. Н-да, подумал я, прошлое, какое бы ни было, должно быть прошлым. Так нужно ли за него цепляться, как за спасательный круг, ведь всё что оно делает — это губит. — Вы ведь сейчас думаете о Ней? Я кивнул. Руку свело, и я, немного размявшись, снова обнял юношу. Может, это знак? Судьба тогда заставила обратить внимание на приют, и вот — Эрен здесь. Мой второй шанс? — Что Вы собираетесь сделать, мистер Аккерман? — спросил юноша, когда я приподнялся. — То, что нужно было сделать давно. Я поднялся с дивана и прошёлся по квартире, собирая все Её фотографии. Пыльные, забытые, слегка почерневшие, они оказались погребены в ящике стола, в котором лежали все воспоминания о ней: письма, кольцо, серьги и скальпель, обрубивший Её жизнь. — Вот так, теперь похоронная процессия окончательно завершилась, — сказал я, запирая ящик на ключ, — даже в моей голове. — Вы уверены, что поступаете правильно? — Абсолютно, — кивнул я, — прошлое должно уходить, а не держаться возле нас. Зачем удерживать то, что давно потеряно? Я улыбнулся и вернулся к Эрену на диван, забираясь туда с ногами. Юноша улыбнулся и обнял меня. Худые пальцы запутались в чёрных волосах, притягивая ближе. Я вновь наткнулся взглядом на эти желанные великолепные губы. — Мистер Аккерман, можно я приглашу завтра Микасу и Армина сюда, домой? Ведь через день начнётся школа, я бы хотел поговорить с ними. — Да, только я буду на работе, так что не наворотите тут дел, хорошо? — Так точно, капитан! Эрен заулыбался и поспешил обнять меня, обвивая руками и ногами. Я приподнял его толстовку, огладив живот с выпирающими рёбрами. Превосходно, довольно подумал я, прикусывая нежную кожу и не переставая ласкать тело юноши. Слишком хорошо, чтобы быть правдой… — М-м, Ле-еви, я сейчас, м-х! Пожалуста-а, — шептал Эрен хриплым голосом, ёрзая и извиваясь. — Ты такой несдержанный. Ребёнок, — хмыкнул я, прикусив мочку уха. — еле можешь усидеть на месте. — Я не виноват, что Вы такой, ах! Наглый и дерзкий… Ха-а. Эрен ущипнул меня и скользнул на пол, усевшись между моих разведённых ног. Острый язычок облизнул губы, и Юноша потянулся к ширинке. — Наглец, — сказал я, хватая его волосы на затылке в кулак. — Для Вас кто угодно.***
Как мы заснули на диване я не помнил, но резкое пробуждение утром с затёкшей шеей и болью в голове я никогда, наверное, не забуду. Эрен лежал на мне, своим весом усиливая напряжение. Я взглянул на часы и громко чертыхнулся: я опоздал на работу. Отлично, просто замечательно. — Эрен, поднимай свою тушку, бегом! Юноша подскочил и скатился на пол, давая мне возможность рвануть в ванную. — Не забудь что-нибудь поесть, Эрен! В холодильнике есть вчерашний ужин, а в шкафчике пачки с лапшой и рисом, приготовишь если что. Я вернусь к шести, не скучай! — кричал я, бегая по всей квартире, одеваясь и собирая вещи. У входной двери меня ждал Эрен, стоя в одних трусах и изредка зевая. Он подпёр рукой подбородок и кивал на мои слова. — Ладно, увидимся, — я натянул сапоги и поправил пальто. — Подожди. Эрен, сонно покачиваясь, подошёл ко мне и крепко обнял, уткнувшись носом в волосы. — Не задерживайся, — шепнул он и быстро поцеловал в уголок губ, расплываясь в улыбке, какой-то нервной и натянутой. — Обещаю, — ответил я, открывая дверь и исчезая в тишине лестничной площадки. Эрен просто великолепен, думал я, пока ехал на работу. Эта связь, зародившаяся между нами не была ни на что похожа. Не любовь, не дружба, не ненависть, что это? Желание обрести покой, какую-то любовь со стороны, поддержку? Я не знал, но мне чертовски это нравилось. Нежность, тут и там проскальзывающая в разговорах, страсть, огненная, сжигающая дотла. Такие чувства подстать мне, подстать нам обоим… Невероятно. — Леви, душка, когда это ты так похорошел? Даже и не узнать! Где твои вечные синяки и злобный вид? А что за улыбка, неужели, ты можешь улыбаться? Я смерил гневным взглядом Ханджи, но настроение мне это ничуть не испортило. Петра стояла рядом и удивлённо моргала, смотря то на меня, то на Ханджи. — Это называется нормальная жизнь, Зое, нормальная… — Боже, только не говори мне, что ты влюбился? Не ври мне, последний раз ты так выглядел, когда Она была жива. А теперь… ты цветёшь и пахнешь! Мой дорогой, я так за тебя рада! Ханджи сильной хваткой обвила меня руками, чуть не ломая рёбра и что-то довольно бурча. — Что здесь происходит? — спросил Эрвин, только что подошедший к нашей компании. — Леви влюбился, ты представляешь! — завопила Зое над ухом. — Я не… — Боже мой, Леви, это надо отметить! — Несомненно! Я как раз хотела сходить в бар! — Я не… — Виски, вино, коньяк — что лучше? — А может коктейли? — Коктейли для слабаков, предлагаю навернуть что-нибудь покрепче! — Да не вл… — Прекрасно! — Да не влюбился я! Отстаньте! Я выскользнул из хватки Ханджи, поправил халат и бегом направился в родной кабинет, благо меня ждали пациенты. Я кивнул миссис Андерсон и улыбнулся мелкому мальчишке, скачущего у приёмной. — Проходите, как Ваше самочувствие? — начал я свой трудовой день. Все рабочие часы я только и думал, что об Эрене. Смутное ощущение чего-то жуткого, пугающего преследовало меня, заставляя заходить в нервных переживаниях. Я выпил не одну таблетку глицина, стараясь успокоиться. Ханджи даже предложила стопку водки. Всё же в обед я решил позвонить юноше и поинтересоваться его делами. Телефон чуть не падал в дрожащей руке, пока я набирал номер. — Да? — послышалось на той стороне линии. — Эрен! Как ты? Всё хорошо? — Да, спасибо. Готовлю обед, через час должны придти друзья, вот, жду. Как проходит у Вас? Вы передали миссис Андерсен привет от меня? — Ну конечно, — усмехнулся я, вспоминая радостные глаза женщины при упоминании Эрена. — Она очень благодарна тебе. — Ну ладно, увидимся вечером? — Да, повеселись там, — улыбнулся я, чувствуя, как проходит тревога. Неужели я и вправду привязался к нему? Я посмотрел на запястье: имя всё ещё чернело на воспалённой коже. Что же это, аллергия, что ли? Я подошёл к столу и достал вату с перекисью. Кожу пощипывало. — Мистер Аккерман, обеденный перерыв закончился, миссис Олин сейчас к Вам поднимется. — Хорошо. Медсестра кивнула и скрылась за дверью. Я опустился в кресло и стал ждать. Скоро я вернусь домой.***
— Доктор, Вы уверены, что мне станет лучше? Прошло не так много времени после операции, но заметны ли улучшения? — Конечно, Вам нечего бояться, — улыбнулся я высохшей женщине, сидящей передо мной. Большие глаза выкатывались из орбит, кожа будто скрипела от сухости. Рядом сидел мальчишка с недоверием косясь на мать. — Выйди, Эдди, посиди пока возле кабинета, — сказала женщина, с трудом улыбаясь сыну. Мальчишка вышел за дверь, и в приёмной воцарилась пауза. Я слышал её тяжёлое дыхание, видел её опустошённый взгляд. Мне стало не по себе. Ужасающий монстр сидел передо мной, не человек. Это сложно назвать человеком. — Рак похож на вирус зомби, не считаете? — хрипом раздался её голос, — он искажает сущность человека, меняет облик, забирает жизнь. Я не слепая, мистер Аккерман. Сколько? — Около месяца, — выдохнул я и отвёл взгляд: говорить было сложно, — не больше. Женщина задумалась, взгляд бесцельно скользил по стенам кабинета, цепляясь за предметы. — Я не волнуюсь, отнюдь. Вот только Эдди. Мой мальчик, бедный сирота. Он будет совсем один. Я пыталась найти ему родителей, но все отказывались. Придётся отдать его в приют. Есть один, тут недалеко, как его там… Я задрожал от страха. Вот Эдди лишается матери, вот его отправляют туда, где жил Эрен, выживает в этом адском, гнилом месте, с каждым прожитом днём приближаясь к смерти. — Ох, спасибо Вам, мистер Аккерман, Вы многое сделали, но существует то, что даже самые лучшие умы исправить не могут. На всё воля Божья, — улыбнулась женщина, поднимаясь с кресла. Я подскочил ей навстречу, помогая встать на ноги. Тело её дрожало, и мисс Лин пару раз покачнулась. — Вы прекрасный юноша, — тихо засмеялась она. — Ну какой я юноша, я старше Вас, мисс Лин. — А выглядите очень молодо. Куда мне до Вас, — говорила она, ковыляя к выходу, — я выгляжу, как старая одинокая женщина, а Вы цветёте и горите огнём любви. Вашей девушке очень повезло с Вами. Я ей даже завидую. Я удивлённо моргнул, и женщина рассмеялась. — Я же вижу, мистер Аккерман, прекрасно вижу. Мисс Лин попрощалась и, взяв сына за руку, направилась к выходу. Я устало присел на стул, назначенное время давно прошло, и Эрен, возможно, заждался меня. Я стал собираться. Перед тем, как запереть дверь на ключ, я увидел ещё одну фотографию. Она напомнила мне слова Лин. Быстрым движением я положил фото в шкафчик и кивнул сам себе. Домой я вернулся на два часа позже оговоренного срока. Квартира встретила меня тишиной и каким-то жутким ощущением страха. — Эрен? Эрен, ты здесь? — позвал я, ожидая худшего. Никто не отозвался. Я заглянул на кухню и увидел сгорбленную фигуру юноши, сидящего в темноте. В комнате было тихо за исключением звука капающей воды. — Эрен? Он не повернулся. На пол в алую лужу упали ещё несколько капель крови. Я задрожал от страха.