Джон.
Однажды ты спросил у меня, чего же я хочу. Тогда я просто усмехнулся, сказав, что всё, чего бы мне хотелось, у меня уже есть. Интересная работа, новые преступники, крыша над головой, сосед, не сбежавший от меня в первый же день. Тогда ты пожал плечами и, улыбнувшись, ушел заваривать ароматный чай. Тебя устроил мой ответ. Меня тоже. Но… хочешь ли ты услышать правду? Джон. А знаешь ты, чего же я хочу на самом деле?Я хочу…
…Быть с тобой. Вечно. Всю оставшуюся жизнь наслаждаться твоим присутствием. Твоим дыханием. Тобой. Ни о чем не волноваться, зная, что ты всегда будешь рядом со мной, не бросишь в беде, не оставишь на растерзание одиночеству, которое так долго преследовало меня, не желая отставать. Ты его прогнал, и я не хочу, не хочу, чтобы ты куда-либо уходил от меня. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Я хочу… обнимать тебя. Постоянно. Каждый день. Как тогда, когда ты расплакался в гостиной. Тогда я впервые на своей памяти вступил в такой тесный контакт с тобой. Я обнял тебя. Робко, дрожащими руками, боясь твоей реакции, обнял. Ты приложил руку к своим глазам и продолжил плакать. Ты показал мне свои эмоции. Ты разрешил мне тебя обнять, почувствовать твое тепло, почувствовать тебя. Я хочу, чтобы ты позволял мне тебя обнимать. Я хочу жить тобой. Хочу посвятить свою жизнь тебе. Хотя, если подумать, я уже это сделал, не так ли? Только с тобой я раскрывал преступления, только с тобой обедал, ужинал, завтракал, ходил за продуктами, только с тобой. Я посвящал тебе мою игру на скрипке, специально играя те мелодии, которые тебе нравились больше всего. Помнится, однажды, играя очередную партию Баха, я посмотрел на тебя, и мои губы расплылись в улыбке. Ты заснул, сладко улыбаясь во сне. Тогда я тихонько, чтобы не разбудить тебя, отложил скрипку в сторону и накрыл тебя теплым пледом. Ты тихо что-то пробормотал во сне и, поворочавшись, вновь провалился в царство Морфея. Ты тогда так мило выглядел, что я по-настоящему был счастлив лицезреть тебя таким. Я хочу смотреть глупые фильмы по вечерам с тобой. Те самые, на которые ты заставлял меня посмотреть. Помнишь те вечера, Джон? Те самые, в которые мы заворачиваясь в теплый плед, ложились на диван, крепко прижимаясь друг к другу, чтобы было теплее. Помнишь? Как ты смеялся над глупыми сценами, или над моими доводами по поводу актеров. Серьезно, Джон, тот парень не мог быть его отцом! Это же не логично! Но я все равно хочу вновь вернуть те вечера. Я хочу смеяться с тобой, пока не перестану дышать. Только ты можешь доводить меня до смеха, при чем до такого, что начинает болеть живот. Эта боль не такая, как, например, боль от ножевого ранения, от долгой разлуки с тобой, скорее, это приятная боль. Возможно, именно это и называют счастьем? Я хочу гулять с тобой по Лондону. Прохладными вечерами, не заботясь о делах, преступлениях, просто гулять с тобой по полупустым улицам и обсуждать всякие мелочи, глупости, которые еще несколько лет назад я бы не удостоил вниманием, но с твоим появлением я сильно изменился. Сильно от слова «очень». Меня теперь не узнать, Джон. Я хочу проводить вечера с обычным доктором, гулять с ним… Гулять с тобой, Джон.Я хочу…
Чтобы ты волновался за меня. Ты бы рассмеялся, узнав, как сильно я люблю, когда ты за меня волнуешься. Когда, чуть нахмурив брови, осматриваешь меня на наличие ссадин, или того хуже — ранений. Как заботливо ты заставляешь меня есть и спать, не обращая внимания на мои возмущения, волнуясь о моем самочувствии. Мне нравятся те моменты, когда ты беспокоишься обо мне. Я хочу наслаждаться ими вечность. Я хочу писать тебе простой текст, не имеющий смысла, просто чтобы знать, что я все еще тебе интересен. Ах, да. Я уже так делал. Я писал тебе каждый день, о чем угодно, лишь бы ты написал ответ. Я писал о новых делах, писал о том, какие вкусные печенья испекла миссис Хадсон, где и с кем она сегодня была. Я писал тебе обо всем, что видел и о чем думал. И ты отвечал. Я с упоением читал твои сообщения, на быструю руку печатая новое смс. Я знал, что тебя это раздражало, но я ничего не мог с собой поделать — мои руки сами касались клавиш, печатая снова и снова, унося мои мысли настолько далеко, что я раньше и подумать не мог, что так можно. А мои пальцы все нажимали, набирая тебе новое сообщение. И вроде я уже готов был остановиться — закончить мысль, — как снова удар за ударом, письмо продолжалось. И я не в силах был себя остановить.Я хочу…
Поцеловать тебя. Да, я хочу поцеловать тебя, Джон. Хотя бы в самый уголок губ, легонько, почти невесомо, но поцеловать. Я хочу почувствовать вкус твоих губ на своих. Хочу узнать, правда ли твои губы такие же мягкие, какими кажутся? Хочу узнать, на самом ли деле они такие же сладкие, как и чай, который ты когда-то заваривал нам двоим? Я… Хочу… тебя. Это так. Химический дефект? Так я когда-то говорил? Так я оправдывал себя? Ох, это была ложь, Джон! Я лгал, как всегда лгал близким, так как боялся тех эмоций, что так легко и безвозвратно захлестнули меня с головой, словно цунами. Я тонул в них, а моя маска бесчувственного социопата была моим личным островом посреди бушующего океана. А ты был словно сильное течение, которое уносило меня все дальше от берега… Я… Скучаю по тебе. Я очень, очень сильно скучаю по тебе, Джон. Ты об этом никогда не узнаешь, я позабочусь об этом. Сейчас ты не рядом со мной. Не со мной ты смотришь глупые фильмы вечерами, не со мной разговариваешь, гуляя по вечерним улицам Лондона. И не мне отвечаешь на бессмысленные смс. Ты ушел, все-таки оставив на растерзание одиночеству. Я хочу… Все вернуть, как было. Как когда-то. Мне очень не хватает твоего мужественного, смеющегося в лицо невзгодам голоса, твоего доброго лица. Мне не хватает тебя. Мне не верится, что то, что было в прошлом, было вообще — сейчас для меня это просто мечты. Но тогда я считал это обычным времяпровождением. Мы ценим, когда теряем. И это совершенно правильно. Я ведь не ценил. Я ведь знал, что кто-то послужит мне заменой. Что я игрушка, которую ты выкинешь, когда надоест. Мне так не хочется терять тебя навсегда.Я хочу…
Растопить лёд, что между нами вырос… Но с каждым днем лёд между нами становится толще. С каждым днем мне все сложнее ломать этот лёд. А ты… Ты даже не пытался, Джон. А что ты заледенел от этого многолетнего ледяного покрова? Могу ли я растопить тебя и твоё сердце? Позволишь ли? А стоит ли пробовать? Я ничего не знаю… уже ничего не знаю…Я хочу…
Чувствовать. Чувствовать твое дыхание, твой запах, твою кожу, я хочу чувствовать тебя, Джон. Хочу, чтобы ты, как всегда, заваривал чай, который наполнял квартиру сладким, бодрящим ароматом. Ты прекрасно заваривал чай, делая из нескольких горстей трав сладкий, ароматный напиток, который так приятно пить. Пить и думать о тебе. Жаль, что теперь квартира пропитана никотином, а не запахом напитка, который я так любил. Я пытался повторить его, но он получался не таким, каким делал его ты, Джон. Возможно, ты что-то добавлял туда, или же просто дело в том, кто его готовит. Ты словно лучик солнца, освещающий путь всем, кому ни попадя, помогая им придти домой. Я же — потерявшийся в собственных эмоциях и одиночестве наркоман. Легко догадаться, у кого из нас чай выйдет вкуснее.Я хочу…
Зарыться руками в твои пшеничные волосы. В твои песчаного цвета волосы, ощутить их теплоту и мягкость. Растрепать эти локоны, коснуться каждого волоска, хочу тянуть их, перебирать. Неужели я так многого прошу? Позволь мне это. Позволь, прошу! Позволь просто притянуть твою голову к своей и потереться щекой о твои волосы, слегка подернутые сединой. Пожалуйста, Джон. Просыпаться с тобой по утрам. Чувствовать твой запах, твоё тепло рядом. Хочу смотреть, как твои ресницы подрагивают во сне, как грудь мерно вздымается вместе с одеялом, а мягкие солнечные лучи приятно ласкают твою тёплую, нежную кожу. Ведь ты же не против? Ах да, ты же не гей. Я забыл… Но это «я не гей» никогда не отнимет у меня моих сновидений и мечты. Во сне я все равно буду слушать твое спокойное дыхание, внимать каждому шороху, а после просыпаться в слезах, сжиматься в комок и думать о том, что никогда не случится. Видеть тебя. Каждый день, каждую минуту, каждый миг своей жизни… с тобой. Никто, никогда не займет твое место. Я не позволю. Теперь не позволю. Я потерял тебя, потерял навсегда. И это невыносимо больно. Слишком больно. Все, чего я заслуживаю — это боль. Я прошу большего. Я прошу лучшего. Может, это и неправильно, но я прошу судьбу (в которую я отчаянно не верил, до сегодняшнего дня) сжалиться и дать мне быть рядом. Рядом с Джоном. Рядом с тем, кого я не заслуживаю, кого я не достоин, для которого я ничтожество. Но, может, в твоей душе еще что-то осталось? Что-то теплое, может, дружба? Хотя бы дружба, Джон. Лишь бы рядом. Лишь бы вместе.Я хочу…
Слушать тебя часами. Просто слушать твой голос. Только твой голос и ничего больше. Иногда, когда мне становится слишком плохо, я беру телефон и набираю твой, знакомый до боли, номер. Слушаю гудки и бросаю. А ты игнорируешь, не понимая, что я не в силах произнести хоть слово. Я не могу. Это не в моих силах. Иногда я переслушиваю голосовую почту от тебя, просто слушая голос. Не вникая в слова, в смысл, который они несут, просто слушаю голос. Может я глуп, что причиняю себе лишнюю боль, но мне становится легче, когда твой голос где-то рядом. Когда я его слышу, я ощущаю покровительство, некую безопасность. А ты? Ты хочешь вновь услышать мой голос? Ха! А стоило ли спрашивать? Нет. Тебе плевать. Варить тебе кофе по утрам. Слышать, как ты, слегка хриплым ото сна голосом, говоришь мне «доброе утро», как черты твоего лица кажутся еще более правильными и красивыми в свете утреннего солнца… Как ты с удовольствием потягиваешь кофе, которое я сам тебе сварил. И он кажется тебе вкусным, но я-то знаю, что ты симулируешь, ведь я никогда не умел варить кофе хорошо. Так хорошо, как делал это ты. Защищать тебя. Хоть от когтей маленького котенка. От чего угодно. Я хочу защитить тебя. И пусть ты далеко, я знаю, что ты в любой момент готов был бы прийти ко мне на помощь. Всегда. Что бы ни случилось. Но не сейчас. И я хочу обеспечить тебе эту защиту, дать использовать себя в роли щита, как ты когда-то делал для меня. Возьмешь ли ты такой подавленный судьбой, избитый жизнью щит в руки? Поблагодаришь ли за те муки, что он испытал? Нет, Джон, нет…Я хочу…
Перестать винить тебя в случившемся. Или себя. Эта вина душит меня. Вымещая злость на всем, что придется под руку, многого не добьешься, ведь так? Знаешь ли ты, сколько мне стоило то, чтобы не обвинять тебя? Пока я держусь, ты можешь жить без чувства вины, без осознания того, что ты натворил. Я держусь, чтобы не закричать до хрипоты: «во всем виноват ты!», но, знаешь, скоро мое подсознание сломается, и когда-то я скажу тебе о твоей вине. Но не сейчас. Не сегодня. Хочу, чтобы мы никогда не расставались. Чтобы ты не уезжал от меня, не бросал одного, даже не задумываясь о своем поступке, не задумываясь о том, какую боль ты мне неосознанно причиняешь. Как сильно ты разбиваешь мое и так потрепанное сердце. Ты ведь не думал о том, как я здесь буду без тебя, ведь так? Ты не думал о том, как много слез я буду проливать, находясь в полном одиночестве, не зная, как сдержать полный боли и отчаянья крик. Как много боли мне будет причинять вид твоего пустующего кресла, как я буду убирать его из гостиной, дабы он не напоминал мне о тех днях, которые мы провели вместе. Помнишь те дни, Джон? Лишь ты и я. Хах. Но даже отсутствие кресла не помогло мне. Его отсутствие еще сильнее разрывало мою душу, напоминая о том, что тот, кто сидел в нем, тоже отсутствует. А ведь ты даже мысль не пропустил о том, как мне будет тоскливо в пустой квартире без тебя, Джон, без моего верного блогера. Жить с тобой. Опять. Чтобы эти теплые вечера, вместо холодного воздуха квартиры, вновь вернулись… Этот по-настоящему горячий и вкусный чай, который ты делал таким вкусным, что я и не знал, что чай может быть таким вкусным… Я хочу проводить часы в своем кресле, просто слушая твое мерное дыхание, ощущая, как тепло твоего тела рядом заставляет по моей спине пробежаться толпы мурашек. Я хочу, чтобы ты был рядом, чтобы я точно знал, что ты здесь. Пожалуйста… Ради всего святого, будь рядом. Будь здесь…Я хочу…
Ждать тебя с работы. Хочу каждый день преданно, словно пес, ждать тебя с работы. Я ненавижу ждать, я никогда не отличался терпеливостью, но я готов ждать тебя, зная, что ты точно придешь сегодня домой. Ко мне. Я хочу считать минуты до твоего прихода и, когда ты наконец придешь, улыбнуться и поцеловать в знак приветствия, получив в ответ твою нежную улыбку.Я хочу…
Гулять с тобой. Неважно, когда. Зимой ли, осенью ли. Мне плевать. Я хочу держать твою руку в своей и ощущать ее тепло. Хочу говорить с тобой о чем-то бессмысленном. Наши прогулки бы на всю жизнь запомнились мне. Каждый миг я бы запомнил в тончайших деталях. Я бы никогда не забыл это. Я бы не сказал тебе, что знаю, я бы не сказал… А может и сказал… Я не знаю. Я знаю, что я бы обожал эти чересчур улыбчивые и уютные прогулки. Особенно бы я любил их осенью, когда все листья уже полегли на тротуары, а легкий уже похолодевший ветер бы заставил нас идти, прижавшись друг к другу, закутавшись в шарфы по самые носы… Это было бы прекрасно. Если бы ты не съехал. Я Надеюсь. Надеюсь, мои желания сбудутся, ведь как говорят мудрецы? «Все сокровенное когда-нибудь сбудется». Но иногда мне кажется, этого никогда не произойдет — что мое «сокровенное» никогда не сбудется. Знаешь, ты заставляешь меня ждать. Ждать каждый день, каждый час, что однажды всё, о чем я мечтаю, когда-нибудь станет явью. И знаешь что, с каждым днем мое ожидание кажется мне нереальным, каким-то странным, наивным и даже глупым, бессмысленным… А ведь я все еще жду. Такими глупыми и наивными мечтами… но, несмотря на это, мне очень хочется, чтобы они стали явью. Если это так и останется лишь мечтами? Ты же знаешь, что слишком мало времени осталось. Для нашего осознания. Твоего осознания. Ты же знаешь, что бывает со мной, когда мне плохо, когда тебя нет рядом. Когда ты где-то далеко, где-то там. Прошу тебя. Будь здесь. Сейчас. Я уже сомневаюсь, что я — это я. Я уже не знаю, я ли это. Без тебя. Так странно, Джон, ты всегда восхищался тем, что у меня на все есть ответы. А сейчас их нет, ни единого ответа. А теперь… Спаси меня, Джон. Спаси Шерлока Холмса.