Усталость

Нимфадора Тонкс рассматривала свое отражение в зеркале. Некогда растрепанные розовые волосы теперь были темно каштановыми, как у мамы, черты лица мало изменились, но все же стали непохожими на прежние, глаза приобрели цвет штормового моря. Отражение казалось чужим, хоть это и была ее настоящая внешность. Но настоящая Нимфадора Тонкс никогда не опустилась бы до такой простой, незатейливой внешности. Так куда же она делась? Все очень просто. Она ушла вслед за Сириусом Блэком в ту самую арку. Нимфадора Тонкс сидела у камина в Норе, куда ее так любезно пригласила Молли Уизли. -Может ты уже выпустишь зеркало из рук?- напротив девушки сидел Билл Уизли. -Если я это сделаю, оно разобьется,- потухшим голосом ответила Тонкс. -Дора, послушай меня, пожалуйста, перестань себя винить, ты ни в чем не виновата. -Не называй меня так, Билл. Парень прикрыл глаза. Тонкс продолжала смотреть в зеркало, словно пытаясь отыскать там себя, прежнюю себя. -Черт возьми, Тонкс, возьми себя в руки!- не выдержал такого ее поведения Билл. Но Нимфадора продолжала молча смотреть в зеркало. Билл Уизли встал с кресла и вышел из комнаты. Девушка словно и не заметила перемены. Билла Уизли сменил Ремус Люпин. -Послушай, Нимфадора, тебе стоит поесть,- он выглядел усталым и помятым сильнее, чем обычно. -А тебе стоит перестать меня так называть. -Это твое имя. -И моя жизнь. Так что вам стоит перестать свои попытки меня расшевелить. -Не уверен, что Сириус одобрил бы такой настрой,- осторожно произнес оборотень. -Не уверена, что мне не следует кинуть в тебя чем-нибудь потяжелее. Люпин тяжело вздохнул. -Если у тебя нет ничего поновее чем «Нимфадора нужно радоваться жизни», то ты можешь идти. Он понял, на что она намекает. -Дора, я говорил тысячу раз, что… -Мерлин, Люпин, вали отсюда. Мне надоело. На-до-е-ло. Если ты настолько тупой, что продолжаешь отталкивать меня, то я отступаю. Я устала, Ремус. Иди к черту. Девушка встала с кресла, уронив зеркало, которое разлетелось по комнате тысячами маленьких осколков. Она вышла на улицу, где во всю лил дождь, послышался звук трансгрессии. Ремус Люпин прикрыл глаза. Вроде вот оно, то чего он добивался, но почему не падает камень с души? Кухня все той же Норы, теплая кружка чая в руках. Нимфадора Тонкс, слушающая в пол уха Молли Уизли, смотрела в окно. -Нимфадора,- легкое касание плеча девушки заставило ее обратить внимание на слова Молли. Сириус оставил ей в наследство коробку старых кассет и пластинок и потрепанный гриффиндорский шарф. Ей отчаянно хотелось сжечь все это на заднем дворе своего дома, но она знала, что ни за что этого не сделает. Она уменьшила коробку заклинанием, а шарф повязала вокруг шеи, он пах одеколоном Сириуса и его же яблочным шампунем. Девушка вяло удивилась, что шарф хранит его запах и на мгновение мелькнула мысль, что ей просто кажется, что это галлюцинация, а шарф ничем не пахнет. В деверь постучались. Молли Уизли резко вскочила и подошла к двери. Это оказался Альбус Дамблдор, который привел Гарри. -Здравствуй, Нимфадора,- Дамблдор заметил ее. -Добрый вечер, профессор. Здравствуй, Гарри. Гарри поздоровался с Нимфадорой и несколько удивленно ее разглядывал. Всю ее можно было описать лишь одним словом. Потухшая. -Я, наверное, пойду,- девушка встала и взяла с вешалки пальто,- спасибо за чай, Молли. Дамблдор попытался остановить девушку, но она не отреагировала. -Деточка, а ты приходи обедать в субботу или в воскресенье, Ремус и Грозный Глаз тоже придут… Лицо Нимфадоры на миг скривилось, но тут же вернулось в отрешенное состояние. -Никак не получится, Молли, спасибо за приглашение. Доброй ночи всем. И вновь хлопок трансгрессии. Рождество. Темная и маленькая комната выглядела совсем не празднично. Не было ни елки, ни каких либо украшений. В кресле напротив камина сидела с кружкой кофе Нимфадора Тонкс и смотрела на языки пламени, поглощающие письма и открытки с поздравлениями. Где-то там горел клочок пергамента. «С Рождеством, Нимфадора.» было выведено аккуратным почерком, который так хотелось забыть. Девушка вылила кофе в раковину и отыскала в кухонном шкафчике бутылку магловского вина. Она пожалела, что не хранит чего-нибудь крепче, вроде огненного виски. Больничное крыло. Билл, лежащий на больничной кушетке. Неизменная Нимфадора Тонкс сидит рядом с Ремусом Люпином, пытаясь убедить себя, что ей на это плевать. Брошенное Джинни Уизли «Дамблдор мертв» всех ошарашило. Северус Снейп убил Альбуса Дамблдора. Тонкс сама не понимала что говорила. Что-то про Дамблдора и его доверие. Девушка была морально убита. Сириус, Дамблдор, кто следующий? Потом были мистер и миссис Уизли, Флер Делакур возмущенно говорившая, что любит Билла и будет любить несмотря ни на что. -Видишь, она все равно хочет за него выйти, хоть его и укусили. Ей на это плевать!- вырвалось у Тонкс. -Это совсем другое,- устало проговорил Люпин,- он не будет превращаться. -Да какое мне дело,- не выдержала девушка,- я миллион раз говорила тебе, что мне все равно. -А я миллион раз говорил тебе, что я слишком стар, беден, что не подхожу тебе,- оборотень старался не смотреть в ее глаза. Нимфадора быстрым шагом вышла из крыла и чуть ли не побежала к выходу из замка. Снова хлопок трансгрессии. Дождливый июньский вечер. Комната, которую освещает лишь огонь, горящий в камине. Нимфадора Тонкс перед горой бумаг из Министерства. Хлопок трансгрессии заглушил звук бьющихся о крышу капель дождя. Тихий стук в дверь. Тонкс не обратила внимение. Еще один стук, но громче. Девушка встала с кресла и подошла к двери. Она посмотрела в глазок и тут же открыла дверь. -Ты ведь заболеешь. -Плевать. Ремус Люпин, промокший насквозь, стоял напротив девушки. Секунда и он обнимает ее и целует. А волосы девушки вспыхивают розовым огнем.