А что, если...

Порой случается так, что в самые жаркие месяца в Италии плавятся даже самые стойкие камни. Но что же тогда говорить о людях? Об этом мало говорят, но в итоге от лёгкого безумия никто не застрахован. Серра Доротея прекрасно это осознавала. Будучи доктором уже не первый год, она успела повидать множество болезней, за которые порой не брались даже самые знаменитые высококвалифицированные клиники страны. Но девушка всегда старалась помочь даже самым тяжёлым случаям. Ведь если и она откажется оказать медицинскую помощь, тогда… Кто этим займётся? В её родном городке Серру Доротею знал практически каждый второй. Особенно старшее поколение, так как и её отец успел в своё время прославить имя. Хотя… Прославить — это ещё громко сказано. Он действительно гениальный человек, но его гений доступен не каждому. Большая часть людей считает отца Доротеи ненормальным, чокнутым, сумасшедшим. Посмеиваются над его чудачествами, небрежным видом и вечным бормотанием себе под нос о непонятных вещах. Но девушка знала своего отца и верила в него, так что всегда старалась помочь ему в исследованиях. Ведь она является явным примером того, что он действительно гений. Но, как бы то ни было, всё же Доротея выбрала именно сферу медицины, чтобы помогать людям. В этом мире слишком много жестокости, несправедливости и грязи. Она же… просто хотела внести пусть и небольшую, но лепту, после которой мир станет чуточку светлее. Но в этом году лето стало поистине подобно Аду. Даже небольшого дождя вся Италия не видела уже второй месяц. Вечный солнцепёк и засуха сожгли поля, лишая людей урожая. Реки иссыхают, перекрывая доступ к пресной воде. Цены на продукты растут с каждым днём, вызывая волну недовольства. Люди бастуют, требуют действий со стороны власти, но… то, что им предоставляют, недостаточно. Начинается новая череда безумия. Люди, отчаявшись на какое-либо спасение, выходят в город, чтобы грабить, убивать и добиваться всего силой. Нет, есть и те, кто не согласен с нынешними условиями, и чтобы спастись самим, а также помочь мирным гражданам, была образована небольшая организация «Вонгола» под предводительством друга Доротеи — Джотто. Это обычная группа людей, которая пытается помочь своим друзьям и близким тем, как только у них получается, используя только свои силы. Конечно, их возможности низки, но Доротея не унывает. Она действительно верит, что этот союз ждёт процветание. Достаточно только не сдаваться. Только не опускать руки и делать всё от тебя возможное. Это её принцип, которому она верна. Как и её отец, как бы трудно не было, она не опустит голову и не перестанет «быть человеком». Однако у других людей на это свой взгляд. Как-то раз, возвращаясь поздней ночью домой, так как больной, за которым она присматривала, жил на другом конце города, Доротея обнаружила, что за ней следят. Хм, её действительно преследуют. В последнее время с повышением уровня нищеты нападения и убийства в городе участились. А доктора почему-то считаются лакомым кусочком, ведь их медицинское оборудование и лекарства порой можно продать за очень высокую цену. И плевать за какую. Ворам главное продать. А человеческая жизнь… ничего не стоит. Конечно, Доротея успела себя уже десяток раз обвинить в неосмотрительности. Ох, сколько же раз ей говорили и братья, и отец, и даже друзья, что бродить по городу поздно ночью в одиночку слишком опасно. Но звать кого-то с собой у неё не было времени. Пациент болен, и дорога каждая секунда. И обратно добираться теперь приходится самой. Даже карету вызвать не получилось. Да и мало какой кучер согласится работать в такое опасное время. Однако что же теперь делать самой девушке? Она ускорила шаг, украдкой оборачиваясь и выискивая взглядом преследователя. Но, увы, было слишком темно, чтобы разобрать хотя бы контур человеческого тела. И всё же Доротея знала — за ней кто-то идёт. Чувствовала это безумие и алчность. Ощущала его каждой клеточкой своей кожи. Девушка подхватила рукой ткань длинной бархатной бордовой юбки, чтобы было легче бежать. Другой же рукой она сильнее прижала к себе чёрную кожаную сумку с лекарствами и инструментами. Доротея не собиралась сдаваться просто так и жертвовать хоть чем-то. При этом, пока она бежала, девушка лихорадочно обдумывала пути к спасению. Идея возникла сразу, но она была опасна. Не столько для Доротеи, сколько для преследователя. Девушка собиралась воспользоваться хлороформом, чтобы усыпить обезумевшего преступника. Но концентрация раствора была слишком высока. Если она в спешке переборщит с дозой, то человек не просто уснёт, а уснёт вечным сном. А ведь она врач, и не может отнимать чужие жизни. Даже если на кону своя собственная. И всё же… Доротея поняла, что случайно свернула не туда, и наткнулась на тупик. Она прекрасно знала, что даже её крик и мольба о помощи ничего не дадут. Нет, её, конечно же, услышат. Просто страх за собственную жизнь слишком высок, чтобы помогать ещё кому-нибудь. — Вот ты и попалась, хе-хе-хе… — смеялся мужчина, который наконец-то вышел из тени. На нём была старая поношенная рубаха охристого цвета, чёрные испачканные штаны, и, самое главное, в его руках имелся длинный слегка заржавевший от чужой крови нож. Он игрался им, перекидывая из руки в руку, и облизывал при этом. Зрелище до невозможного отталкивающее. В чёрных глазах мужчины плясало безумие. Ему уже всё равно. Нечего терять. Он убивает лишь для того, чтобы убить. Это уже не человек. Тут даже она со своими знаниями бессильна. Доротея резко раскрыла сумку и достала оттуда пузырёк концентрированного хлороформа. Тряпки, к сожалению, нигде не оказалось. Придётся кидать так, как есть. Она осознавала, что может попасть под удар и сама, но тут без вариантов. Замахнулась, чтобы кинуть пузырёк на дорогу рядом с мужчиной, тем самым разбив его, и тут же прижала рукав другой руки к лицу, упираясь носом в локоть. Ей придётся некоторое время не дышать. Однако не успела она швырнуть пузырёк с летучей жидкостью, как с крыши соседнего здания на преследователя спрыгнула тень. Да так быстро, что Доротея даже не сразу поняла, кто это или что это. Животное? Человек? Монстр? В любом случае, уже за считанные секунды обезумевший мужчина был повержен, и теперь сидел на земле обезоруженный, лишённый сознания и прикованный наручниками за спиной. Наручники? Девушка всмотрелась в облик своего спасителя. Это был высокий молодой человек со светлыми короткими волосами, бледной кожей и ледяными глазами, которые в темноте выделялись даже слишком, вызывая чувства чего-то сверхъестественного. На нём был тёмно-серый тренчкот с погонами, тёмно-фиолетовая рубашка, чёрный галстук и ботинки. Всё так сильно выделялось для здешних мест. Официальная форма, погоны, наручники… Сложив всё вместе, Доротея поняла, кто стоит перед ней и кто стал её спасителем. Это Алауди. Этот город маленький, и все друг друга знают. Да и от своих клиентов девушка слышала много сплетен о новом приезжем военном, которого послали то ли власть, то ли он сам приехал, чтобы разобраться с местным беспорядком. Сплетен много. Но в одном они схожи — Алауди опасный человек. Ему нельзя верить, и от него следует держаться как можно дальше. Тем более, он всё равно приезжий. Ещё пару дней, и вернётся туда, откуда прибыл. И всё же он спас Доротею. Она не знала, как правильно обращаться к нему. По имени? Должности? А кто он? Поэтому решила сыграть простую девушку, которую спас полицейский. — Благодарю вас, офицер, — с улыбкой мягко произнесла она. — Вы спасли мне жизнь. — Не это было моей целью, — неожиданно холодно произнёс парень, поворачиваясь в сторону обезоруженного преследователя. — Это человек мне нужен живым, чтобы я мог допросить его. Высока вероятность, что он осведомлён о местном подпольном преступном мире. Вы же, как я посмотрю, — продолжал Алауди, посмотрев на руку Доротеи, в которой она всё также сжимала пузырёк с раствором, — пытались уничтожить мою цель. Иными словами, я спасал не вас, а его. Ого! А он с характером. С такими людьми определённо следует быть осторожной. Доротея не собиралась устраивать скандал или сцену недовольства. Это бессмысленно. В любом случае, не Доротея его цель, верно? А значит, и оставаться здесь девушке нет больше причин. Она вернула пузырёк обратно свою рабочую сумку. — Что ж, — мягко начала тёмноволосая девушка. — Тогда хорошо, что каждый из нас получил то, что хотел. Доброй ночи, офицер. Доротея покрепче стиснула ручку чёрной сумки и быстрым шагом направилась прочь от переулка, ощущая затылком, как Алауди провожал её взглядом. Вот только в его взгляде не было ничего хорошего. В его ледяных глазах она ощущала подозрение. Хм… Девушка искренне надеялась, что ей больше не придётся видеться с этим человеком. Спустя некоторое время, о том, что случилось, узнала подруга Доротеи — Елена. Она также была членом организации «Вонгола», которую девушка очень любила. И, более того, Елена верила, что именно этот путь самый верный. Что касается Доротеи, то она уважала Елену, ведь, несмотря на то, что девушка занимала высокое положение в обществе, она искренне старалась помочь нуждающимся, как и сама Доротея. Кстати говоря, она часто навещала особняк герцога, отца Елены, так как являлась его лечащим врачом. Но сегодня девушки просто решили встретиться за чашкой чая и обсудить минувшие события. Как ни странно, разговор начался как раз с приезжего в их город молодого человека, наделённого не только властью, но и силой. Это был Алауди. Елена хотела пригласить его к себе на танцевальный вечер, чтобы познакомиться и понять, что он вообще за человек и можно ли ему доверять. На что Доротея поделилась недавними событиями.  — Как?! — ахнула в итоге Елена, прижав ладонь ко рту. — На тебя было совершено нападение, а ты мне только об этом говоришь?! Доротея! — Елена, прошу, успокойся, — мягко произнесла девушка. — Ведь всё обошлось. Я и не собиралась тебя этим беспокоить. — Ох, мой Боже, Доротея! — вновь воскликнула Елена, но на этот раз укоризненно. — Ты забыла, какое сейчас время? Ночью по улицам, в принципе, опасно передвигаться, а девушкам, так вдвойне. Если Джотто и остальные узнают… — А мы сделаем так, чтобы они не узнали, — всё также спокойно сказала Доротея, напоследок улыбнувшись. — Говорю же, всё обошлось. Тем более, я не могла поступить иначе. Всё-таки это моя работа. — Эх… — вздохнула светловолосая девушка, обречённо прикрыв глаза. Она понимала, что её подруга права, и иначе Доротея просто поступить не могла. Для неё жизнь её пациента важнее её самой. И всё же её спасли, а значит, даже у такой упёртой женщины есть свой ангел-хранитель. — Значит, этот Алауди спас тебя. Видно, он неплохой человек, и нам действительно следует к нему присмотреться. — Хм, всё несколько сложнее, — отметила Доротея, поднося к губам чашку чая и делая небольшой глоток. — Он сказал, что не моё спасение было его целью. Алауди немного странный. Не такой, как остальные люди. Но это можно списать на то, что он приезжий. Уверена, что его послали власти Италии, чтобы разобрались наконец-то с местной преступностью. — Тогда мы тем более должны с ним пообщаться! — настаивала Елена. — Разве это не является и нашей целью? Цель Вонголы — защита мирных жителей. И имея такого союзника… — Елена, — вздохнула Доротея. — Сколько таких приезжих уже было? Да хотя бы за последний год. Каждый желающий угодить власти приезжал сюда, но что в итоге? Не проходило и месяца, как они возвращались обратно, а положение в нашем городе становилось только опаснее. Нам никто не поможет, пока мы сами что-либо не сделаем. — И всё же я думаю, что нам следует с ним пообщаться, — не сдавалась Елена, также отпивая чай из своей чашки. — Сейчас рано что-либо говорить, Доротея. Просто… доверься моей интуиции. Думаю, мы найдём много точек для соприкосновения наших интересов. Поэтому я всё же приглашу его на танцевальный вечер, который состоится через две с половиной недели. — Две с половиной недели? Хм… Как бы он за это время уже не вернулся в столицу, — произнесла тёмноволосая девушка, понимая, что если Елена что-то задумала, то дочь герцога никого не отступит от своего решения. — Вот и посмотрим, — таинственно улыбалась Елена. — Кстати, тебе также следует прийти. — Елена, ты же знаешь, я вряд ли смогу из-за Данте… — Да, я понимаю, но… — Неожиданно девушка смущённо покраснела. — Я также хотела тебя кое с кем познакомить. Помнишь, я тебе рассказывала о молодом человеке, Деймоне? — А? — удивилась Доротея. — Неужели он приедет? — Да, — кивнула светловолосая. — Приедет, именно поэтому ты обязана прийти на вечер. Хочу тебя, Джотто и остальных представить друг другу. — Вот как… Что ж, думаю, я смогу найти для такого случая пару часиков. — Вот и договорились. А теперь… Ещё чаю? Тем временем жизнь продолжалась, и Доротея в пучине своей работы совершенно забыла о той ночи, когда её жизнь была под угрозой. Больные в больницу поступали ежедневно. Порой и присесть некогда было, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться хоть о чём-то. Более того, Доротея беспокоили не только больные, но и местная полиция, чтобы зафиксировать момент той или иной смерти. Это также входило в обязанности девушки, хотя именно эту часть своей работы она, пожалуй, ненавидела больше всего. Но ничего с этим поделать не могла. Обычно к воротам больницы подъезжала полицейская карета, откуда выходили уже знакомые для неё лица. И без слов становилось понятно, что требуется от девушки. В такие моменты она просто оставляла больницу на медсестёр или своего заместителя, надевала красное пальто, прихватывала с собой рабочую сумку и отправлялась на место происшествия. В таких случаях чего только Доротея не успела увидеть. Вначале она чуть ли не падала в обморок. Нет, были несчастные случаи, но всё чаще людская смерть приходит от рук других людей. И всё чаще она понимала, что предела человеческой жестокости просто не существует. Когда они прибыли на место преступления, Доротея лишь вновь подтвердила свои мысли. Был убит мужчина средних лет худого телосложения многочисленными ножевыми ранениями в области живота, груди и спины. Густая, бордовая, уже успевшая свернуться, кровь, казалось, была повсюду. Многие полицейские отводили глаза от трупа, так как, сколько бы они подобного не видели, всё никак не могли привыкнуть. Внутри Доротеи также всё переворачивалось от того, что предстояло ей осматривать, но… А кто тогда, если не она? Глубоко вздохнув и мысленно отрешившись от всех эмоций, девушка вошла в рабочий режим. Остался только профессионализм. Единственное, чего всегда боялась Доротея, это то, что её когда-нибудь вызовут фиксировать смерть одного из близких. Такое однажды было, и переживать подобное… Она не пожелает и врагу.  — Свидетели сказали, что обнаружили тело приблизительно в шесть утра. Также говорят о неких ночных криках, — начал говорить участковый, как только заприметил Доротею. Он её уже давно знает, поэтому с подобной информацией делился именно с девушкой, а не с детективом. — Убийство совершено жестокое. Думаю, это расправа местных подпольных группировок. Их в последнее время много развелось. — С чего такое предположение? — поинтересовалась Доротея, подбирая низ пышной юбки и слегка присаживаясь на корточки, чтобы лучше рассмотреть тело жертвы. — Ну так… — начал участковый, потирая затылок. — Вон, как расправились с парнем. Кто вообще на такое способен? Я понимаю, если бы один раз ударили, но тут просто кровавое месиво… — Именно, — заметила девушки, доставая длинный стальной пинцет, и приподняла пропитанную кровью и изорванную рубашку, под которой отчётливо были видны все ножевые раны. — Если бы это было простое ограбление, то нанесли бы один удар ножом, но тут, как минимум, двенадцать ран. И это только спереди. Я вижу, что мужчину атаковали и со спины. Хм… — Девушка наклонила голову набок, задумчиво осматривая то, что только что заметила. — Нападающих было двое. И, по всей видимости, это были женщины. — Женщины?! — воскликнул участковый, в шоке схватившись за затылок. — Да как?.. То есть… Это не шутка? Дева Мария, да как такое возможно?! Так жестоко! Доротея уже хотела пояснить, почему она так думает, как за их спинами раздался мужской голос: — Порой женщины способны на многое, когда они в отчаянии. Меня больше интересует, с чего такая уверенность? Доротея обернулась. К всеобщему удивлению, это был Алауди, что спокойным шагом обошёл полицейских, отгоняющих любопытную толпу подальше, и теперь пристально следил за девушкой, пронзая её ледяным взглядом. Надо же… Сейчас Доротея его меньше всего хотела бы видеть. Тем более, что в его взгляде мало чего есть дружелюбного. Скорее лишь презрение и недоверие. Одним словом — чужак. — Офицер, — произнесла девушка, медленно поднимаясь в полный рост. — Не знала, что вы любите бывать в таких местах. Ну, если за дело берутся такие профессионалы… — Доротея улыбнулась участковому. — Всего доброго, синьор. Моя работа тут окончена. Все необходимые документы я заполню после и пришлю вам в отдел. — И всё же, — произнёс Алауди, неожиданно перегородив Доротее путь. — Мне бы хотелось узнать с чего такая уверенность? Где написано, что его убили двое, и, самое главное, с чего вы решили, что это были женщины? Девушка понимала, что её так просто не отпустят. Более того, теперь она сама стала одной из подозреваемых в глазах этого блондина. На подмогу тут же вышел сам участковый, который оказался в эпицентре данной сцены:  — Ох, синьор Алауди, не стоит сомневаться в словах синьоры Доротеи. Хоть она и женщина, но её знания в медицине не раз выручали город и помогали разобраться в безнадёжных делах. Уверяю вас, если она так сказала, то так и есть… — Мне этого мало, — холодно произнёс Алауди, бросив в сторону участкового презрительный и высокомерный взгляд, от которого тот сразу поёжился. — Мне нужны объяснения. — Хорошо, — согласилась девушка, понимая, что иного пути просто нет. Да и это можно считать выплатой долга за спасение. Девушка сделала шаг назад и окинула взглядом Алауди. Он заметил это и слегка нахмурился, но ничего не сказал. — Вы приблизительно одного роста, да? — Что? — не понял Алауди. — Вы с жертвой. — Доротея кивнула себе за спину, где как раз лежал мертвец. — Первые ножевые удары всегда отчётливо выделяются. Они неуверенные, неуклюжие и слегка рваные, так как убийцей движут эмоции. Когда человек наносит первый удар с целью убить, он сделает всё, чтобы после этого жертва тут же умерла. Но в тоже время ударов много, значит, убийца не был уверен в своих силах. Более того, первый удар был не в грудь, а именно в живот и в бок. И он отчётливо выделяется силой, с которой его нанесли. Но и если судить по этому удару, можно предположить, что атакующий был низкого роста. Приблизительно… с меня. Доротея сжала кулаки, сделав вид, словно сжимает в руках нож, после чего подошла к Алауди и имитировала резкий удар в живот. Парень даже не шелохнулся с места, но было видно, что данное действие со стороны девушки ему определённо не понравилось. Тем временем Доротея продолжала: — Те же раны можно заметить и на спине. Причём раны от ножа на спине отличаются от ран на животе. Это наталкивает на мысль, что в убийстве задействовано два ножа. Но зачем одному человеку наносить сначала яростные удары в грудь, а потом другим оружием и в спину? Это бессмысленно. Даже если он хочет таким образом запутать следы, то действовать должен очень быстро. Ведь раны наносили в то время, пока жертва ещё стояла на своих ногах. И их было двое. Это было жестокое убийство, наполненное лютой ненавистью. Не ради ограбления. Думаю, тут следует подозревать родственников или близких убитого. — Но что касается пола убийц? — не отставал Алауди, слегка прищурившись. — То, как была нанесена рана, лишь говорит о росте преступников, но это вполне может быть и низкорослый мужчина. — Это так, — кивнула Доротея, а после вновь отступила на шаг назад и указала пальцев в небольшую кровавую лужу. — Но мало мужчин носят женскую обувь на каблуках тридцать шестого размера. В указанном месте прослеживался отчётливый отпечаток женской туфельки. И не один. Рядом также имелся отпечаток и другой обуви, но также небольшой. Убийц и в самом деле было двое, и Алауди убедился, что одна из них определённо женщина. Но насчёт второго убийцы парень сомневался. Однако кое-что Доротею всё же беспокоило. Она смотрела на оставленные следы и непроизвольно хмурила брови, о чём-то думая. Алауди стало интересно, о чём не договаривает девушка, но давить не стал. — Слишком небрежно, — неожиданно тихо произнесла она, но парень слышал каждое слово. — Чувствуется непрофессионализм. Это лишь момент. В ночной темноте они не смогли увидеть того, куда наступали, но ножи всё же прихватить додумались. Но если ножи имели при себе с самого начала, значит, готовились к этому заранее. — Да уж… — усмехнулся Алауди, глянув на труп. Впервые девушка увидела, как он улыбается. Это немного сбивало с толку, но в тоже время приковывало взгляд. Он довольно мил, когда улыбается. Но причина усмешки у парня совсем иная. — Это определённо не похоже на самозащиту. — Именно, — кивнула Доротея, после чего наклонилась вперёд и прихватила свою рабочую сумку. — Что ж… Всё, что могла, я уже сказала. Остальное оставлю на отдел расследований. Всего доброго. Не болейте. Многие полицейские тут же поклонились девушке, выражая своё уважение, на что она ответила простым коротким благодарным кивком, а после направилась к дожидающейся её карете. Только Алауди не посчитал нужным с ней прощаться. Однако он всё же провожал молодую тёмноволосую девушку взглядом, испытывая не то интерес, не то странный азарт, который подбивал внутреннего «ищейку» разузнать об этой особе побольше. — Эх, потрясающая женщина, — неожиданно вздохнул участковый, также смотря в след уходящей карете. — И умна, и красива, и имеет неплохое положение в обществе… — Да? А я слышал, что она дочь некого сумасшедшего, — отозвался один из полицейских, что также услышал слова участкового. — И когда видишь то, как она спокойно приходит на подобные происшествия и помогает расследованию… Жуткая она какая-то. У неё в голове точно не все дома. И этот взгляд… словно волчий. — Эх, ты, — злобно бросил участковый, дав подзатыльник юнцу. — Тебя спросить забыл! Да ты хоть знаешь, сколько она дел нам помогла раскрыть? Тебе до неё ещё учиться и учиться. — Ай! — воскликнул молодой полицейский. — Да чего вы? Если она вам так нравится, то женитесь на ней! Ой! Ай! — Дурень! — продолжал злиться мужчина. — Думаешь, таких женщин так просто берут? Это тебе не простушка из борделя. Тем более… Её сердце уже занято. Алауди не участвовал в этом разговоре, однако по старой отработанной привычке, не упускал не одной детали из сплетен и слухов. Значит, синьора Доротея замужем? Хм… Не прошло и недели, как, в итоге, убийцы того мужчины были пойманы. Ими оказались жена жертвы и её сестра. Выяснилось, будучи живым, мужчина очень любил азартные игры. Да так сильно, что проиграл большую часть имущества. Семье теперь просто негде жить. Не выдержав подобного, женщины решили избавиться от мужчины, пытаясь таким образом избавиться всех проблем, но… Видно, не до конца всё обдумали. Как бы то ни было, Доротею это уже не касалось и не волновало. Она вновь вернулась к своей жизни, разделяя дом, работу и возможность видеться с друзьями. Однако не всё так просто. В её больницу всё чаще стал заглядывать Алауди, причём по совершенно странным причинам. Сначала он просто зашёл и спросил в регистратуре Доротею, не будучи уверенным, что девушка тут работает. Все же больниц в городе несколько. Но когда же она вышла к посетителю, спокойно и с некой наглостью потребовал участия в последующем расследовании, которое вёл лично Алауди. По неизвестной Доротее причине парень посчитал девушку компетентной в этом вопросе, более того, она здесь родилась и выросла, а значит, может обладать дополнительными знаниями, которые бы очень пригодились в работе Алауди. Нет, девушка, конечно, оказывала помощь полиции. Она считала это своим долгом, как доктора, так и простого мирного жителя. Случись бы с ней беда, то она бы очень хотела, чтобы такую же помощь оказали и ей самой. Это естественно. Но то, что просит этот… Алауди… Просто выдающаяся наглость. Он не просил, не предлагал что-то взамен, не нанимал её на работу… Нет. Он требовал. Просто пришёл и поставил перед фактом. Словно у девушки и выбора-то нет. Разве это нормально? Неужели все приезжие такие? А что потом? Закончит своё расследование и вернётся обратно в столицу? Доротея не стала ходить вокруг да около и сразу же дала прямой ответ — нет. Она отказалась. Более того, сказала, что у неё и так предостаточно работы, чтобы себя занять, а помощь полиции… Это случается в редких случаях. Но Алауди хоть и казался вполне спокойным парнем, как оказалось, отказа так просто принять не может. Скорее наоборот, чем больше девушка говорила «нет», тем напористее он становился, словно это его только подзадоривало. И стал приходить чуть ли не каждый день. Звал из всех врачей и сестёр именно Доротею и не покидал больницу, пока она не подходила к парню. Иногда начиналось всё с простого: приподнимал указательный палец, на котором имелась свежая царапина, и просил обработать. Она ведь врач. Она обязана оказать помощь. — Офицер, вы ведёте себя словно ребёнок! — не выдержала как-то раз девушка, когда увидела в своём кабинете всё того же блондина с ледяным надменным взглядом. Который мало того, что сидел за её столом, так ещё и нагло читал её документы. — Что вы себе позволяете? Немедленно покиньте больницу! Я вам уже говорила, что не намерена сотрудничать с вами. Мой ответ не изменится! — Мне не нужен сотрудник, — спокойно произносил парень, закрывая папку документов и возвращая её туда, откуда взял. — Мне не нужен напарник или союзник. Я всегда все вопросы решаю сам и сам по себе. — В таком случае, я просто не понимаю, что вы тут делаете, — прыснула девушка, гордо вздёрнув подбородок. — Только наивный глупец не поймёт, что ему тут не рады. — Мне нужен инструмент, — пояснил Алауди. — Инструмент, который поможет мне закрыть дело и поймать добычу покрупнее. За мелкой сошкой я не охочусь. — И какой инструмент вам нужен в больнице? — Уже уставала девушка, после чего принялась потирать переносицу пальцами, как вдруг до неё кое-то дошло. — Или я являюсь инструментом? — Алауди на это лишь тихо усмехнулся. — Это возмутительно! Вы меня даже за человека не считаете. Так, прошу ещё раз — покиньте больницу и больше не возвращайтесь. Если вам просто нужен доктор, то поищите специалиста в других больницах. — Доктор — женщина, в наше время очень редкое явление, — продолжал Алауди, игнорируя все слова Доротеи. Медленно встал из-за стола и направился к девушке, которая ни на миллиметр не двинулась с места, а в её золотых глазах бушевал пожар злости. — Особенно умная женщина. По правде сказать, я искал альтернативу, но этот город слишком сильно погряз в алчности, трусливости и жажде убийства. Хм… Думаю, я здесь задержусь. Тут есть, где поохотиться. И так и быть, закрою глаза на эти глупые попытки воссоздать свою собственную группу по защите мирного населения. Как вы называетесь? «Вонгола»? Забавно. — Тц! — вырвалось у девушки. Этот парень действительно опасен. Елена хотела познакомиться с ним и выяснить, можно ли ему доверять, но он уже и сам многое выяснил в этом городе и даже знает про Вонголу и остальных. Тело Доротеи напряглось, но она сдерживала себя. Сдерживала, чтобы не попытаться убить Алауди, так как от него веяло опасностью. И всё же она глубоко вздохнула и холодно, без лишних эмоций произнесла: — Делайте то, что считаете нужным, офицер. Однако тут вам охотиться не на кого. Но если вы сию минуту не покинете больницу, то я буду вынуждена считать, что вы, таким образом, пытаетесь за мной ухаживать и заинтересованы моей персоной скорее в романтических целях, нежели в рабочих. Если так, то вынуждена и в этом смысле вас огорчить, так как для меня всегда будет на первом месте только один мужчина. — Можете не беспокоиться на этот счёт, — заверил Алауди, подходя к Доротее, чуть ли не вплотную. — Я женат на работе. И вы меня вряд ли заинтересуете, как женщина. — Вот и замечательно, — выдохнула Доротея, злобно смотря Алауди в лицо. — А теперь, офицер, вас проводить до выхода или вы помните, где дверь? — Хех… — Вновь усмехнулся он, и сам направился в коридор, напоследок бросая через плечо ледяной взгляд на девушку. — Чужак, — только и бросила Доротея, даже не зная, как ещё можно охарактеризовать эту вопиющую наглость. Он словно считает, что весь мир ему чем-то обязан. Разве так можно? — Наглец. Естественно, Доротея не смогла сдержать бурю эмоций и решила всем пережитым поделиться со своей подругой Еленой. А всё потому, что она просила девушку не приглашать на вечер этого Алауди. Но ответ Елены её несколько удивил. — Ах, он уже прислал письмо с отказом, — печально ответила девушка. — Больше недели тому назад. — Отказался? — Не верила своим ушам Доротея, после чего радостно вздохнула. — Вот и хорошо. — Да, — кивнула Елена. — Правда, ответ был несколько груб. «Нет. Я не переношу толпу». Разве так отвечают на официальное приглашение на вечер в особняк герцога? — Хах, мне бы твои проблемы, подруга, — вздохнула Доротея. — Я же его наоборот не в состоянии отвадить. Решил использовать мои навыки и знания для решения своего задания в этом городе. И ладно, если бы он просто попросил помощи, как это делают все уважающие себя люди. Так нет же. Чуть ли не приказал мне стать его «инструментом». — Хм? Он в тебе заинтересован? — Тут же перешла к делу девушка, хитро улыбнувшись. — Если бы… Это маловероятно, — отмахнулась Доротея. — Да и такого кавалера я точно не выдержу. — Это можно проверить, — задумчиво отметила Елена, поставив на небольшое блюдечко чашку с чаем. — Сегодня же вновь пошлю к нему приглашение, но укажу, что на этом вечере будешь и ты. Если он согласится и придёт, тогда Алауди определённо в тебе заинтересован. И не просто как в «инструменте». — Елена, — вздохнула тёмноволосая. — Прошу, не делай этого. — Разве тебе не интересно, придёт он после этого или нет? — улыбалась хозяйка дома, вскакивая со стула и с детским смехом направляясь в соседнюю комнату, где находились её письменные принадлежности. И сколько бы Доротея её не звала и не просила остановиться, всё было бесполезно. Почему-то в тот момент девушка отчётливо почувствовала себя «инструментом» в руках собственной подруги. Ведь Елена определённо заинтересована Алауди, как новым членом Вонголы. Вот только стоит ли? После второго приглашения Елена ответа так и не дождалась, что давало надежду Доротее, что всё-таки вечер пройдёт более-менее без происшествий. Ну, на это она надеялась. В назначенный час девушка явилась одна без спутника в особняк герцога, где и проходило назначенное мероприятие. В высшем обществе не принято девушке приходить на данные вечера одной. С ней, так или иначе, должен быть хоть какой-нибудь спутник. Иначе это выглядит… жалким. Но Доротее было всё равно. Она привыкла, что за её спиной и так множество слухов. Начиная от её семьи, заканчивая её самой и её друзьями. Она не стеснялась того, какая она и кем является. Не стеснялась своих родителей и гордилась ими. Не стеснялась того, что стала доктором, хотя женщина-доктор даже сейчас кажется чем-то неправильным. Ей приходилось годами пробиваться сквозь упрямые умы необразованных людей, чтобы доказать, что это не колдовство, не грех и не нарушение закона, а самая обычная наука. То, чему можно доверять. Но, как обычно бывает, всем рот не заткнёшь. И если она не столкнулась на вечере с Алауди, то это не значит, что вечер обещает быть спокойным. Стоило девушке войти в зал и взять предложенный ей бокал шампанского, который она теперь просто держала в руке, как до её ушей донёсся громкий мужской смех. И она его узнала сразу. Это был один из влиятельных людей в городе. Купец или, как он сейчас хочет, чтобы его называли, барон. Хотя девушка уверена, что титул он купил. Невысокий мужчина полного телосложения с небольшими залысинами и густой рыжеватой бородой. Доротея тут же хотела покинуть зал, отыскать Елену, а после и остальных друзей, но не сталкиваться с этим человеком, хотя это ещё слабо сказано. Пожалуй, он является ещё одним виновником того, почему в городе растут цены на продукты и на остальные товары. Город вымирает, а он тут смеётся. Чудовище. Но приблизительно то же самое думал и этот торговец о Доротее. И как обычно бывает, стоило девушке поторопиться пройти мимо, как он её тут же заприметил. — Ох, синьоры! Вы только гляньте! Не Доротея ли это? Дочь того сумасшедшего старика, по которому давненько плачет могильная плита, ха-ха-ха! — На шутку купца, тут же отозвались и остальные его прихвостни, которые дружно поддержали смех. — Всё также колдуешь, ведьма? — Смею заверить, что я не колдую, а просто лечу людей, — строго бросила девушка, гордо вздёрнув подбородок. — А те, кто верит в подобную чушь о колдовстве, лишь недалёкие люди, помешанные на старых суевериях и приметах. — Ха! Лечит она! — фыркнул купец. — Это что же получается? По-твоему, я недалёкий? — Заметьте, это не я сказала, — всё тем же спокойным тоном произнесла Доротея, давая понять, что так просто она не отступится. — Ах, ты… — фыркнул купец, немного краснея от злости, но уже через несколько мгновений успокоился и с усмешкой добавил: — Женщина доктор… Что за шутка жизни? Ни один здравомыслящий человек не пойдёт лечиться к подобной ошибке природы. Что отец, что сыновья, что дочь… Все одного поля ягоды. Из-за ваших чёртовых дебатов меня вечно прижимают власти и повышают налоги. — Будь я на месте властей, то вообще бы отобрала каждую монету. — На этот раз усмехнулась девушка. — Вот, чего и требовалось доказать! — засмеялся купец, оглядываясь на своих соратников, на что те также засмеялись. — Строишь из себя такую правильную, что помогает этим нищим оборванцам, не задумываясь о их происхождении, а сама также поглядываешь на чужой кошелёк, верно? И чем ты лучше меня? — Не знаю. Однако уверяю вас, что сколько бы вы мне не предложили, я бы никогда не согласилась лечить вас. — Ха, милочка, я скорее с улыбкой прыгну в объятия Смерти, нежели позволю лечить себя какой-то женщине. Если мне понадобятся «твои» услуги, то я просто могу попросить об этом жену или на худой конец сходить в бордель, ха-ха-ха!!! Уверен, на большее ты и не способна! — Что?.. — ахнула Доротея, чувствуя себя просто отвратительно. Её прилюдно унижают, а большинство ведь поддерживают этот толстый набитый деньгами кошелёк. И это только начало данного вечера. Как он вообще здесь оказался? Елена же знает, какие у них с этим человеком конфликты. Хотя купец мог и сам заявиться, в надежде наладить отношения с герцогом. Самое отвратительное то, что торговец чувствовал свою безнаказанность. Чем больше денег, тем больше власти. В своё время он добивался и расположения Доротеи, пока девушка его не отвергла. Вот с тех пор он делает всё, чтобы унизить её и очернить репутацию. Конечно, когда поблизости её братья или друзья, он помалкивает, не желая нарваться на открытый конфликт, но, когда Доротея одна, он чувствует свою власть над ней и любит доводить до безумной ярости. А ведь сделать она ничего не может. Абсолютно ничего. Не станет же драться с человеком в доме своей подруги? Неожиданно бокал в руке купца треснул, обсыпав мужчину осколками стекла и шампанским с головы до ног. Никто не успел понять, что произошло, пока случайно Доротея не заметила стальные наручники, висящие на запястье торговца. — Я не ослышался? — Раздался спокойный и до глухого хруста ледяной голос за спиной девушки. — Кто-то искал смерти? Что ж… Я окажу честь и лично отниму вашу жалкую жизнь. Более того, раз услуги врача вам больше не нужны. Думаю, этот день станет вашим последним днём. Из тёмного угла зала, куда Доротея даже не смотрела, вышел Алауди собственной персоной. Он был торжественно одет, но при этом принёс на данный вечер наручники. И не одни. Ещё несколько пар крутилось на его указательном пальце, давая понять, что он только-только на разогреве. Купец, встретившись со взглядом ледяных глаз Алауди, вздрогнул и икнул. На залысине появилась испарина. Он явно также наслышан о силе данного гостя из столицы. И иметь плохое отношение с представителями власти точно не входило в его планы. Мужчина пробормотал какое-то невнятное извинение и тут же покинул зал, а за ним и здание вцелом. Доротея же теперь смотрела на Алауди несколько иным взглядом. Из всех присутствующих только он один не побоялся власти этого купца и вступился за неё. Хотя… — Благодарю, — произнесла девушка, слегка поклонившись. — Вы заступились за мою честь и гордость. Или же и в этот раз у вас были совершенно иные цели, и я всё неправильно поняла? — Хм… — Алауди задумался. — Скажем там, мне просто было скучно, а данный скот, что возомнил себя львом, я ненавижу больше всего. Однако, если считаете, что я заступился за вас, не отблагодарите ли меня одним танцем? — Эх, — вздохнула. — Офицер, будете вновь пытаться уговорить меня стать для вас «инструментом»? — Сегодня нет. — Блондин улыбнулся, сверкнув небесно-голубыми глазами. — И сейчас я не при исполнении, так что… — Взял Доротею за руку и повёл в сторону зала, где была слышна музыка, но было не слишком людно. — Зовите меня Алауди. Как ни странно, девушка согласилась. Она уже и не помнит подробности того вечера, но с уверенностью может сказать, что это было потрясающее время. Она так и не поняла того, как всё началось, и почему ей неожиданно стало так просто с ним общаться, но Доротея улыбалась и даже забыла о том, что пришла сюда познакомиться с парнем своей подруги. Алауди не задавал вопросов о работе Доротеи и ничего не требовал. Но сам при этом отвечал на вопросы девушки. Хоть и не на все вопросы. Некоторые он просто умалчивал или же переводил тему, и Доротея понимала, что тот вопрос под запретом. Они старались держаться от всех посетителей подальше. Возможно, для того, чтобы им никто не мешал общаться, а, возможно, просто из-за того, что сам Алауди действительно не очень любит места с высоким скоплением людей. В любом случае, время пролетало незаметно, пока девушка случайно не вспомнила, что она не планировала здесь так сильно задерживаться, и ей давно пора возвращаться домой. — Прошу меня простить, Алауди, — произнесла девушка, спеша к выходу. — Но мне пора. Дома меня ждут. — Мужчина? — с улыбкой спросил парень, явно произнося это в шутку, но ответ девушки заставил эту улыбку исчезнуть. — Мужчина, — мягко произнесла она. И больше не вдавалась в подробности. Это было немного странно. Доротея говорила, что у неё уже кое-кто есть, но если это так, то почему она не пришла с ним на вечер? Алауди и сам не понимал, почему злился на всю эту ситуацию. Его ведь предупреждали с самого начала. Но он не любит отказов. И чем чаще слышит «нет», тем алчнее жаждет заполучить запретное. Если раньше он и думать о чём-то подобном не собирался, но прошёл месяц, а этого показалось достаточным, чтобы возник… интерес. Просто, когда он увидел, как стойко выдерживала словесные атаки толпы эта хрупкая девушка, что-то внутри щёлкнуло. Возникло уважение. То, что он очень редко испытывает к людям. Интерес и уважение. Нет, Алауди не влюблён. Говорить об этом смешно и нелепо. Он давно для себя решил, что подобные чувства для него нечто нереальное и ненужное, после такого приятного вечера, которого у парня не было уже долгого времени, он чувствует некое неудовлетворение. Веселились с ним, но бегут к другому. Почему? И кто же он такой? — Ах, Доротея вновь убежала. — Услышал Алауди голос девушки. Если он не ошибается, то это дочь герцога, Елена. Именно она его и пригласила сюда. Дважды. Более того, на этот раз Елена была не одна, а с неким молодым человеком с яркими светло-синими волосами. Аристократ? — А я ведь так и не познакомила вас, Деймон. — Ну-фу-фу-фу, ещё успеем, — со смехом отвечал парень, прижимая к себе девушку за пояс. — Но почему она так рано ушла? Вечер только начался. — Ах, это… — вздохнула Елена. — Она поспешила к Данте. — Данте? Её кавалер? — Ну… — Девушка загадочно улыбнулась. — Скажем так, это мужчина, который всегда будет на первом месте у неё. Гордость Алауди была задета. Он сам не понимал, как именно, но это неприятно скребущее чувство внутри раздражало парня и выводило из себя. В любой другой момент он бы всё бросил, развернулся и ушёл по своим делам, так как остальные люди ему безразличны. Но он уже больше месяца в этом городе, и парень должен признать, что ему тут нравится. Есть где развлечься, учитывая разнообразие преступников, что выходят ночью. Более того, он рассчитывал здесь остаться. Но последние несколько недель он проводил своё время на поиск информации о некой синьоре Доротее Серре. И сплетен вокруг неё было много. Но все говорили о том, что девушка свободна. У неё нет ни супруга, ни молодого человека. И хотя Алауди на это всё равно, он всё же испытал некое удивление, когда всё же подтвердилось, что женщина не одна. Нет, ему действительно всё равно. Ему должно быть всё равно. Он хочет, чтобы ему было всё равно. Но это не так. Молодой человек чувствует, словно его задели. Обвели вокруг пальца. Одолели в битве, которой не было. Гордость Алауди просто не позволяет ему смириться с подобными ощущениями, а интуиция ищейки, выработанная не одним годом, говорила о том, что это ещё не конец. Логика и стандартная манера поведения требовали отступить, но от чего? И почему? Почему он, тот, который никогда и ничего не боялся, должен отступать? Это противоречит его принципам. Доротея та женщина, что успела сказать ему «нет» больше, чем ему это говорили за всю его жизнь. Никто не смел отказать Алауди, зная, что последствий не избежать. Его боялись, ненавидели и уважали. Но эта женщина умна, и, даже зная, как на неё реагируют остальные, и какие сплетни пускают за спиной, она продолжает идти с гордо поднятой головой. Что ж, Алауди должен признать, что подобное его… восхищает. Неужели он заинтересовался этой женщиной? Нет, это невозможно. Но всё же необходимо расставить всё на свои места. Он хочет ещё раз с ней встретиться и расставить всё на свои места. Убедиться в правильности своих ощущений. И увидеть, в конце концов, избранника Доротеи. Кто же этот Данте? Найти адрес дома, в котором жила девушка, не составило особого труда. Тут Доротею знал если не каждый второй, то каждый третий точно. Она жила в старой избушке рядом с оранжереей, в которой работал её отец. Все склоняются к тому, что он обезумел уже множество лет тому назад, но кто-то заверяет, что это не так. Что на самом деле этот человек гений, что опережает своим умом не только всех людей вокруг, но и время в целом. Алауди не знал, что из этого правда, а что ложь. Но его это не особо интересовало. Он просто хотел увидеть саму девушку. Вот только стоило ему приблизиться к избушке, как навстречу парню выбежал ребёнок трёх лет. Тёмно-каштановые короткие волосы, загорелая кожа и яркие золотые глаза. В его руках был небольшой букетик полевых цветов. Он смеялся, но как только заприметил Алауди, лицо мальчика тут же приобрело серьёзный и подозрительный вид. Слишком серьёзный для столь юного возраста. В этих золотых глазах Алауди заприметил ум, который определённо не должен быть у такого маленького мальчика. — Кто вы? — спросил мальчик, слегка шепелявым голосом. — Вы больны? — Нет, — ответил Алауди. — Я здоров. — Значит, вы пришли смеяться над стариком? — Маленькие кулачки сильнее стиснули букетик цветов, давая понять, что он не боится Алауди и готов броситься на него сражаться. И это учитывая то, что шанса на победу у мальчишки определённо нет. Блондина это несколько удивило. Сколько же отваги в этом ребёнке!.. Не в каждом взрослом он порой мог такое лицезреть. Он желал защитить старика? То есть, отца Доротеи? Да, видно, над ним часто жестоко подшучивают. — Нет, — вновь спокойно ответил Алауди. — Я ищу кое-кого. — Кого? — Теперь в ясных золотых глазах не было и доли подозрения. Лишь огромное безудержное любопытство. Алауди уже собирался ответить мальчику, как из дома послышался женский голос: — Данте! Немедленно войди в дом! Сколько раз мне говорить тебе, что перед едой нужно мыть руки? — Это был определённо голос Доротеи. И Алауди убедился в этом, когда из избушки вышла сама женщина. На ней был небольшой заляпанный фартук, а руки она вытирала о слегка влажное сероватое полотенце. — Но, мама, тут дядя кого-то ищет! — протестующее отозвался мальчишка, всё же спеша обратно в дом. — Дядя? — удивлённо переспросила Доротея, выйдя ещё немного во двор и тут же столкнувшись с самим Алауди. По лицу молодого человека девушка сразу поняла, что он удивлён. Но всё же старается держать свои эмоции под контролем. Как только Данте вернулся в дом, и парень с девушкой остались одни, Доротея решила заговорить: — Значит, кого-то искали? — Алауди кивнул. — Нашли? — Очередной кивок. Сегодня он явно молчалив. — Ну… — Девушка почувствовала лёгкую неловкость, но тут же отбросила её в сторону. — Сегодня у нас пироги с мясом… — Люблю пироги с мясом, — неожиданно произнёс блондин, не дав завершить начатое. Более того, он уже сам направился в сторону избушки, не дожидаясь окончательного приглашения. Это слегка возмутило девушку, но откуда-то она понимала, что иначе и быть не может. В этот день Доротея рассказала, что несколько лет назад уже была замужем, но её супруг пал жертвой безумия этого города. Ей лично приходилось опознавать его тело, что было больше похоже на кошмарный сон. Но всё же с ней остался Данте, её сын. Он, в каком-то смысле, и стал для неё опорой. Ради него она и стремится изменить этот город хотя бы чуть-чуть. Чтобы у её ребёнка было будущее. То, чего не было у неё самой. После услышанного, Алауди сменил тему разговора и вновь заговорил о каких-то бессмысленных для девушки вещах. В одно и то же время таких простых и обыденных, но при этом и расслабляющих. Никто не знает, сколько они просидели в той маленькой кухоньке. За окном давно стемнело, и Данте уснул на руках матери, ничего не замечая вокруг. Только тогда Алауди опомнился и поспешил покинуть дом девушки, вот только и он, и она чувствовали, что парень станет здесь постоянным гостем. Это же и подтвердили его следующие слова. — Я не собираюсь уезжать, — напоследок произнёс Алауди, оборачиваясь через плечо. — Мне понравился этот город, и я намереваюсь сделать его своим. — Что ж, буду только рада этому, — улыбнулась в ответ Доротея. — Спокойной ночи, Алауди. — Хех… — Неожиданно мягко усмехнулся блондин, после чего повернулся к девушке, быстро шагнул в её сторону и, стараясь не задеть спящего ребёнка, поцеловал женщину в губы, вызвав некое непонимание, удивление и смущение. Все эти эмоции на лице девушке торжествующим гимном отразились в его груди. — Спокойной ночи, Тея, — добавил Алауди, давая понять, что она для него не просто «Подарок Бога», она для него «Богиня». Этим вечером они расстались с одной общей мыслью, что это начало. Начало чего-то нового и прекрасного. И каждому не терпелось встретиться вновь.