Можно ли разжечь пламя на остывшем пепелище?

Лежать мертвым на земле – не самое приятное дело, которое может выпасть бравому воину. Еще хуже, если этот воин лежит не пораженный клинком противника на поле брани, а посреди чащи, заколотый подлым ударом стилета в спину от того, кого он считал своим другом. В эти тяжелые времена трудно кого-то считать другом, или хотя бы союзником. Привыкаешь получать не просто ножи, а целые цвайхандеры тебе в спину, но ничего – переживаешь, залечиваешь раны, и вновь встаешь. Еще тяжелее быть в такое время благородным, коим мне угораздилось стать. За все время я пережил множество предательств. Что странно, они, кажется, были для меня совсем не смертельны, хотя и острие клинка частенько пронзало прочную кирасу. Последний же удар был самым неожиданным и…последним. В этот раз я был ранен смертельно, и оставлен умирать на этом пустыре. Кровь уже пропитала землю под моим бездыханным телом, и мне, в принципе, было все-равно. Больший удар мне нанесло осознание того, кто меня оставил здесь. Но это уже не важно. Ничего не важно больше. Погода сгущалась над пустырем. Скоро должен пойти дождь: он зальет мое тело, кровь растечется по пустырю, доспех начнет покрываться ржавчиной, под напором грядущего ливня. Плоть в этой сырости должна начать гнить быстро, а последующее солнышко, что выглянет осушить этот холм, завершит дело. Останки моего тела удобрят пустырь, и быть может здесь вырастут красивые цветы, или дерево…хех хоть какой-то толк от моей тупой туши. Пламя души уже угасло. Его сдуло холодным ветром, гуляющим здесь, а тлеющие угли залило моей теплой кровью. Осталось лишь пустое тело, закованное в доспех, переживший сотню ударов клинками. Ветер усиливается. Кажется, будет настоящий шторм, не уж-то и природа негодует от того, как меня убили? Соглашусь с ней – надо быть очень глупым. На рукояти моего клинка, что я воткнул в землю, перед тем как упасть на нее, развивается кусок фиолетовой ткани. Он совсем не запятнан кровью. Такой чистый и очень выделяется на фоне серого неба…ее подарок ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Что это? Шаги? Я…я кажется слышу чьи-то шаги. Легкий шелест травы – не похоже будет на мародера какого-то…да и откуда тут взяться мародеру? Пустое место. Может быть… я уже мертв, возвращаться к моему телу нет смысла. Шажки легкие…хотя какая разница? На мою грудь запрыгнуло что-то маленькое и любопытное…а еще пушистое, жаль голову не подниму, что бы посмотреть. Однако это маленькое и любопытное само подлезло своей мордочкой ко мне. Маленький кот, откуда он тут? Чей он? Не похож на дикого, совсем-совсем не похож. Вместо того, что бы начать обгладывать мое лицо, он принялся лизать его своим шершавым розовым язычком. За ним следом появилась девушка…молоденькая совсем, ее только-только можно было назвать взрослой девушкой. Ее лицо было столь миловидно, и юно…скажу, что оно у меня вызвало приятные чувства. Кажется, она была рада найти труп на этом пустыре, на это указывала ее скромная улыбка на милом личике…неужели столь милая девушка была некромантом? ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Уже через пару часов я сидел с ней у костра под деревьями чащи, находящейся в паре сот метров от места, где я лежал. Все оказалось не так плохо – девушка была светлым некромантом, и подняла меня, залечив мои раны, однако я все так же был пуст. Человек без пламени жизни в нем – ходячий труп, отличие от поднятого темной некромантией в том, что он не наполнен гневом. Без эмоций, абсолютно пустой – это я сейчас. А вот моя «спасительница» выглядит возбужденной…может я первый, кого ей удалось поднять? Я бы спросил ее, но зачем? Смысла нет…ни в чем более. Она поправляет свои длинные черные волосы, пока котик играется с ее локонами. Я же, все это время, пустым взглядом наблюдал за всеми ее делами. Как она кормила своего кота, как подкидывала дровишек в костер, отмывала мою кирасу от крови…зачем ей все это? ………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Через час мы уже шли вперед, а я наконец услышал ее голос. Она назвала меня слишком молчаливым…у нее приятный голос, но говорит она тихо. Я порой пропускаю что-то мимо. Да и…какая разница? Мы идем вперед. Мой клинок снова в моих ножнах на поясе, а щит висит на спине. Я выгляжу совсем как живой, вот только дыра в доспехе все портит. Она тоже это замечает, и предлагает подыскать мне новую кирасу. Замечает, что эта поношенная. Я едва заметно кивнул ей в ответ, и тут она остановилась. Было очень тихо, но звон в моей голове не прекращался все это время. Он заглушал многие звуки Она задала мне вопрос, слышал ли я ее все это время? Я опять киваю так же слабо. Кажется, она смущается – на ее щечках выступает румянец, а глаза начинают бегать вправо-влево. Видимо она сказала чего-то лишнего, и совсем не ожидала, что я окажусь более «живым». Это смущение очень быстро сменилось некой сенсацией, которую она только что открыла – я не ходячий труп. ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Мы снова на привале. Она теперь рада. Из того, что не заглушил гул в моей голове я понял, что она совсем-совсем только отучилась. Я первый, кого она воскресила – обычное ей не получалось никого поднять. Потом она что-то рассказывала о том, как училась. Очень сложно слушать ее тихий голосок с этим гулом, в моей голове. Кажется, мы провели здесь несколько часов, и начало темнеть…ну, вроде стало темнее, чем было, но, когда ты мертвы, ты практически ничего не замечаешь. Что хорошо – я не чувствую тяжести своего доспеха… а она все продолжала что-то говорить. ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Я лежу, и смотрю на небо. Удивительно, но оно весьма ясное сегодня. Эта девушка, имя которой я прослушал, сейчас лежала в своем спальнике, в обнимку с котиком…она еще милее, когда спит. За весь день она устала. Как я понял, она не привыкла так много говорить, но она была удивлена, что подняла не труп, а, как она выразилась, «живого» человека. Придется утром ее огорчить, ведь она ничего не знает о пламени жизни, как я понял. Я встаю, пытаясь не разбудить ее лязгом доспехов. Получилось. Костер догорает, благо не холодно…вроде. Глянул на нее – кажется ей тепло. Рядом со мной лежал мой клинок, который я взял в руку. А щит я нашел не сразу – я как-то пропустил то, что его на себя положила Она. Кажется, Она скорее укрывала своего котика им, чем себя. Не стану их тревожить ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Мои навыки боя не пропали… ну да, это скорее память тела. Это хорошо. Меч со свистом рассекает воздух, пока я тренируюсь под покровом ночи. Доспехи звенят тихо, а мои удары точны и сильны, как прежде. Даже после смерти я могу быть славным воином…повезло же мне, что я не наткнулся на черного некроманта. Я слышу какие-то звуки со стороны дороги…костер уже потух, и угли не тлеют – нас не видно, но я занимаю позицию за деревом…что со мной? Не важно Звуки – шаги и ругань – кажется всего два человека…мой слух внезапно стал острым, а зрение даже лучше, чем было Они подходят к нашей стоянке с фонарем, и видят Ее – я совсем близко…я рядом. У одного из них на поясе топор, у другого какая-то дубинка. Они приподнимают щит, и довольно лыбятся. Котик моментально просыпается, пробудив хозяйку, и начинает шипеть на них. Она пятится назад, укрываясь моим щитом, и тянет за собой котика Я вылетаю из-за дерева, и мощным рубящим ударом загоняю клинок одному из них в брюхо. Меч прорубил половину его туши, от чего он натужно завизжал на всю чащу…этот крик напугал Ее, но не его напарника. Клинок легко вышел из туши ублюдка, дав вывалиться части его внутренностей. На землю я его отправил мощным ударом своей латной перчатки – у него вылетели зубы, и я отчетливо слышал хруст его челюсти. Он упал своей разбитой мордой в землю Я пропустил удар дубины…почти пропустил. Палица второго ублюдка разлетелась в щепки о мой доспех. Своей рукой я схватил его за ворот, и притянул к себе, врезав второй рукой в морду и ему. Если бы я его не держал он бы уже упал. Я глянул ему в глаза своим пустым безжизненным взглядом. Страх в его глазах горел ярким пламенем. Страх за его жалкую жизнь, пламя которой еще горит в его груди. Я тушу это пламя, вонзая свой клинок ему в грудь. Кровь течет по клинку, и по его тряпкам. Я смотрю в его глаза – в них гаснет его жизнь. Она падает медленно, соскальзывая с моего клинка, как сырой кусок мяса с палки. Следом ко мне подскакивает Она. Она просто прижимается ко мне. Она напугана. К ее ноге прижимается ее котик. Мы вместе с этим смелым пушистым зверем обнимаем ее, пытаясь успокоить…я чувствую что-то странное в своей душе. Оно теплое ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Мы направляемся в город – она хочет подобрать мне доспех получше – говорит деньгами не обделена. Я не против – мне все-равно…почти. Практически всю дорогу она молчит – больше играется с котиком, или поглядывает на меня. Она огорчается, когда я нахожу сил что бы говорить. Говорю я ей о простой истине, что знает, кажется, любой мальчуган. Хоть Она и подняла меня из мертвых – пламя жизни во мне угасло. Потом Она пытается разрядить атмосферу шуткой про то, что меня надо бы поджечь в таком случае. Ее неуверенный смех был очень тих, а я продолжал идти. Иногда она уставала, и я просто брал ее на руки, пока тело не отказывалось идти дальше. Тогда мы и устраивали привал. Ей не очень нравилась идея использовать меня, так что весь путь до города она прошла сама. ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Путь практически не откладывается у меня в памяти. Все серое и однообразное. Пустое, и не имеющее смысла. Таким же и привстает город, до которого мы шли…его название я тоже пропустил. Ох, если бы она говорила громче. Единственное, что выделяется у меня на фоне всего – это Она…странно ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Мы зашли к кузнецу, и кажется это был мой знакомый…ну, когда я был жив. Она рассказывает историю о том, как нашла меня мертвого на пустыре. Как воскресила меня, думая, что вернула жизнь. Как я защитил ее ночью от двух ублюдков. Как тащил на своих руках, пока тело не отказалось идти дальше. Он кивает ей с улыбкой, говоря, что в этом весь я – никогда себя не жалел…он прав. Пригладив свои пышные усы, он говорит, что будет рад сделать ей скидку, и даже готов оплатить пару дней в таверне. Все за «спасение» его приятеля. Она с радостью принимает это предложение, и вот, я уже стою, как манекен, пока Кузнец снимает с меня мерку. Говорит, что я потолстел…он прав. Через, наверно, пол часа он радостный выходит из коморки. Нашел подходящую мне кирасу, с ламеллярными пластинами, для защиты ног. Я лениво киваю, и вот, доспех уже на мне – Она рада, тускло, но улыбается. Отплатив за все, мы уходим из лавки, а я, вновь набрав силы для слов, рассказываю всю подноготную этого гада. Рассказываю о том, как он брал с меня и со всех втридорога. Как один раз пытался изнасиловать дочку приезжего торговца, и что дело замяли лишь потому, что он один из лучших кузнецов этого города. ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Вечер подходил к концу, и мы сидели в нашей комнате в таверне. Откуда-то во мне взялись силы, что бы рассказать ей, что со мной случилось. Как меня предали. Как часто со мной это случалось Когда я начал корить себя за все свои промашки, говоря: «Я был обязан защитить» или «Я должен был пережить» она говорит, что я слишком строг к себе. Я лишь продолжаю говорить, что я слишком никчемен. Она напоминает мне о том, что случилось ночью. Что если бы не я, она бы была бы мертва, или еще чего хуже. Она тыкает меня в мои же «подвиги», как Она выразилась. Чтож…видимо я и правда слишком строг к себе. Она говорит, что я молодец, и что пора бы ложиться спать и желает мне спокойной ночи К сожалению, мертвые не спят, и всю ночь я провожу сидя на кровати, и глядя то на нее, то на ее котика ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Несколько месяцев мы бродим от города к городу. Она учится – ей очень нравится ее дело, но она еще точно не знает кем бы ей быть. Она может лечить, но может и изгонять. Может разбираться с трупами…она даже увлеклась аптекарьским делом. Я тренирую свое мастерство боя. Мы сталкивались с парой групп ублюдков на нашем пути, но часть я брал на себя, а с другой частью справлялась она…не связывайтесь с магами. Хотя в бою она чаще использовала заклинания поддержки на меня…даже вне боя они помогали мне. Очень странно, но я чувствую себя более живим, чем трупом. Но я все еще мертв. Это печалит Ее, но она старается меня поддерживать, и я делаю ей это в ответ. Она показала свой дом. Он небольшой и невзрачный, но там уютно Одной ночью я задался вопросом: «Можно ли разжечь пламя, на остывшем пепелище?». Она тогда это слышала, и утром объявила мне, что найдет способ разжечь мое пламя. Но я ее совсем не просил. Даже церкви известно, что этого сделать нельзя, но ее рвение…я до сих пор не понимаю, почему она со мной? Но точно знаю почему я с ней. …………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Она может выбить искру для большого костра.