Fools

— Почему тот парень так косится на тебя? — настороженно спросил Тэхён. — Какой? — Чимин с опаской начал рассматривать университетский коридор. — Вон тот, — Тэхён махнул рукой в сторону шкафчиков, возле которых расположилась компания из четырех парней. Один из них просто-таки прожигал дыру в затылке Чимина. — Постоянно смотрит. Он тебя преследует, что ли? Повернувшись, Пак увидел знакомое лицо и, тяжело вздохнув, отвернулся в другую сторону. — Так кто же это, Чимин-а? — не унимался Тэ. Он недавно перевёлся в университет и был совсем незнаком с местными легендами. Он имел здесь только одного друга — Чимина, а он оказался довольно молчаливым. Парень был мил с ним, поэтому они подружились в первый же день, и тогда же Тэхён начал замечать взгляды этого хмурого парня на своем новоиспеченном лучшем друге. Ким часто спрашивал, кто это, но Пак лишь отмахивался и плёл о том, что он — просто старый знакомый, но Тэ понимал, что от него что-то скрывают. — Чимин-а, ну расскажи, — всё требовал друг. — Это Мин Юнги, — закатив глаза, ответил Чимин, — мы раньше дружили, но потом что-то пошло не так, — Пак скрестил руки на груди и начал разглядывать узоры на линолеуме. — Ва-ах, — с восторгом вздохнул Тэ, — тот самый Мин Юнги. Тэхён, хоть и был новеньким, но слухи о неподражаемом, нахальном и просто офигенном Мин Юнги до него дошли ещё в первый день. Все восхищались им, рассказывая, какой он прекрасный рэпер, да и просто — прекрасный. Но, несмотря на это, Тэхёну никогда не доводилось с ним пересекаться. Точнее, он видел этого парня несколько раз, но не знал, что он носит имя, которое все произносят с восторгом или опаской. Увидев восхищение на лице Тэ, Чимин снова закатил глаза. Его жутко раздражало то, как люди реагируют на это имя. Что в нем такого-то, а? Обычный парень, ничего особенного, кроме того, что Чимина нереально к нему тянет, непонятно по каким вообще причинам. Вот просто хочется и всё. Но это не имело значения ни тогда, ни сейчас. Он не считал себя геем, а тем более не думал, что это была настоящая любовь, сводя всё на ребячество и очень крепкую дружбу. Но всё изменилось в один день. У их друга Намджуна был день рождения и парни, напившись в дрова, признались в том, что чувствуют, находясь рядом. Тогда казалось, что всё будет хорошо. Дыхание обжигало, губы сплетались в неуклюжем танце, всё было таким новым, интересным. Но, проснувшись на следующее утро, они осознали, что очень поспешили с выводами. Юнги, со словами: «Я не пидор», просто свалил с квартиры Пака, а позже попросил о встрече, во время которой пытался втолковать Чимину, что им лучше не общаться. Он не педик и всё это не должно было случиться и ему жаль, если он дал Чиму ложные надежды. Тогда Чимин рассмеялся, чтобы не показать, что эта ситуация не на шутку его задела и, что-то съязвив, просто пошёл домой, оставив оторопелого Юнги наедине со своими тараканами. Мин не хотел отпускать Пака, зная, что тот за смехом скрыл своё отчаяние, но ничего поделать не мог. Вернее, мог, но его глупые убеждения делали его совершенно беспомощным в данной ситуации. Позже Юнги пожалел о своём поспешном решении, так как понял, что завяз в голубой трясине по самую макушку. Теперь он просто не осмеливался подойти к Паку и поговорить, боясь, что тот его отвергнет. Чимин же только и ждал, когда же Мин наберется смелости, и они всё решат. Он не будет делать первого шага, потому что здесь нет его вины, это всё тот придурок и вообще, он не какая-нибудь сопливая девчонка, чтобы бегать за этим говнюком. А ещё — он не пидор. Не-а. — Он смотрит на тебя так, будто вы были не просто друзьями, — задумчиво протянул Тэ, всматриваясь вслед уходящим парням. — Мы были друзьями, успокойся и забудь об этом, — почти строго ответил Чимин, надеясь, что Ким всё же перестанет поднимать эту тему и тем самым ворошить прошлое. — Но, Чимин-а, — обиженно протянул тот, но послушно прикрыл рот, направляясь за Паком в аудиторию, куда заползали все студенты, услышав звонок. Оставшиеся две пары прошли как-то странно. Они то тянулись, будто жевательная резинка, то время летело настолько быстро, что казалось, словно кто-то проматывал их в ускоренном режиме. Чимин соврал бы, если бы сказал, что не ждёт того дня, когда Мин Юнги намотает сопли на кулак, и подойдёт к нему, чтобы поговорить. Он бы и сам мог собраться и решить все разногласия, но он жутко обижен, и эта гордость (или глупость) не даёт ему сделать и шага в сторону парня. Хотя ему очень хочется, чтобы у них снова всё наладилось. Они были довольно близкими друзьями, и Паку очень не хватает этого общения. Они могли часами молчать, сидя на скамейке в парке или по полдня разговаривать где-то в кафе, или застрять у кого-то дома на несколько часов, смотря фильм вместо того, чтобы делать домашку. Чимин, на самом деле, и сам не заметил, когда пересёк черту. Каждый раз, когда им приходилось прощаться, он уже через минуту начинал скучать по этой тощей тушке со скверным характером и странными, но очень смешными шутками. Он не знает, чувствует ли Юнги что-то подобное к нему. Может, он, наоборот, питает к нему отвращение и каждый раз мысленно окунает его в сточные воды, когда сверлит взглядом. Пак много раз старался забыть всё, что их связывало, но как-то не получалось. Он почти во всех деталях помнит ночь, которая стала решающей в их отношениях, несмотря на то, что был до полусмерти пьян. Как Юнги то нежно, то собственнически хватал его за бёдра, как его поцелуи обжигали кожу, как сам Чимин обжигал чужую шею и прикусывал любимые губы, чтобы не застонать во весь голос. Как бережно Юнги обходился с ним, хотя оба в этом деле были полные нули, ведь такое с ними случилось впервые. Паку хотелось бы прочувствовать всё это снова, но он, как бы, не педик. Да, он чувствует что-то, но жизнь — это не грёбаная сказка с цветочками и сердечками. Когда слышится звонок, Чимин медленно собирает свои вещи в сумку и, закинув её на плечо, плетётся за Тэ, который вот уже как двадцать минут рассказывает ему о новом кафе, которое открылось через дорогу. Настроения, если честно, нет и идти куда-то совершенно не хочется, но Тэхён не принимает отказа, берёт парня под руку и почти силком тянет к выходу из универа, чтобы тот случайно не ускользнул от него, затерявшись в толпе студентов. — Эй, Пак Чимин, — окликает его кто-то сзади, рывком выдёргивая из крепкой хватки Кима. Чимин неуверенно поднял глаза на стоящего перед ним человека, узнавая потёртые конверсы и чувствуя знакомую силу, с которой сжимают его предплечье. Тэхён закрывал и открывал рот, словно рыба, пытаясь что-то возразить, но слова застревали у него в горле, потому что перед ним стоял тот самый Мин Юнги, от грозного вида которого просто мурашки по коже пробегают. — Чего тебе? — холодно кидает Пак. Он, вроде бы, и ждал этих разборок, но сейчас почему-то не имеет ни малейшего желания говорить, боясь, что Мин просто-напросто обольёт его грязью. — Поговорить нужно, — сквозь зубы цедит Юнги и Тэхён нервно сглатывает, не зная, что ему делать, в то время как Чимин почти спокоен. — Ты не видишь — я занят, — кидает Пак, вырывая своё запястье из захвата Мина, и снова беря опешившего Тэ под руку. — Ебал я в рот твою занятость, — хмурясь, низко говорит Юнги, — я сказал, блять, пошли, поговорим. — С чего это ты мне вообще что-то приказываешь? — таким же тоном шипит Пак, разворачиваясь и пытаясь уйти вместе с Тэ, который, кажется, сейчас упадёт в обморок. — Айщь, — тихо выругался про себя Мин, несколько раз сжимая и разжимая кулаки, пытаясь не сорваться и прямо сейчас не ударить парня рядом с Чимином. Он несколько секунд медлит, а потом, вдохнув поглубже, быстрым шагом приближается к парням и снова резко разворачивает к себе Чимина. — Пусть твоя спутница погуляет, — он почти испепелил Тэ взглядом. Глаза Тэхёна панически перебегали с Юнги на Чимина. Он не имел даже малейшего представления, что ему делать — быстро утащить отсюда друга или дать им всё решить. Пак понимает, что отвязаться от Мина вряд ли получится, поэтому коротко кивает Тэ: — Встретимся в общаге, — Пак боится, что сейчас может влететь им обоим, а он точно не хочет, чтобы Тэхён из-за него пострадал. Ким нервно кивает вслед уходящим парням и медленно, мельком наблюдая за отдаляющимися спинами, плетётся к выходу. Юнги почти насильно затаскивает Пака в пустую мужскую раздевалку и, не отвечая ни на один из его вопросов, прикрывает за ними дверь. После он с силой толкает Чимина спиной на шкафчики, от чего тот тихо матерится. Юнги похож на взбешённого зверя. Пак не знает, бояться ему или надеяться, что он скажет: «Это прикол, проваливай», но ничего такого не происходит, и сердце Чимина с грохотом падает в пятки, когда Юнги приближается к нему критически близко. В его глазах танцуют черти и сложно предвидеть то, что он собирается сделать. — Не успели мы поссориться, как ты нашёл себе нового дружка? — плюясь словами, говорит Мин, смотря Паку прямо в глаза. — Какая тебе разница? — пихая старшего в грудь, отвечает Пак. Тот не двигается с места, продолжая глазами прожигать Чимина насквозь. Как-то страшно и нехорошо становится внутри, от чего руки Чима начинают дрожать, а сам он еле стоит на ногах. — Большая, блять, — не подобрав лучшего аргумента, рычит Юнги. — Мы, вроде бы, перестали общаться, как ты и хотел, так в чём проблема? — спрашивает Чимин. Он не намерен тратить своё время впустую. Ему страшно, но он знает, что Мин его не ударит, так что позволяет себе язвить, чтобы быть наравне с оппонентом. — Не этого я хотел… я не хотел, чтобы возле тебя крутились какие-то… — Юн не договаривает, потому что впервые в жизни не знает, какой мат подобрать. — А какая тебе нахрен разница, с кем я общаюсь? — приподняв одну бровь, спрашивает Пак. — Я — гей, — выпаливает Мин. — Ну, блять, поздравляю, а теперь можешь отвалить? — саркастично отвечает Чимин. Он, конечно, не ожидал такого признания после тирады, которую устроил ему Юнги, когда отпирался на следующий день после той самой ночи. Это как-то даже приятно, что он признался, но Чимин всё равно не собирается тут же бросаться в его объятия и признаваться в любви. Хотя он понимает, к чему клонит Мин. — И ты тоже пидор, — говорит Юнги, и это заявление звучит немного увереннее предыдущего. — Что? Нет! — Пак отвечает не совсем правдоподобно. Он даже сам себе не поверил, что уж там говорить о Мине, который знает его, как облупленного. Юнги медлит, не отводя глаз от Чимина, а после резко ударяет кулаком об шкафчик прямо рядом с головой Пака, заставляя того зажмуриться и подумать о том, что Мину, должно быть, нравится его пугать, а после — резко целует, вжимая его своим телом в холодную металлическую поверхность, которая тут же становится горячей. — Какого хрена ты творишь? — оттолкнув Юнги от себя, завопил Чим, вытирая влажные от поцелуя губы. — Ничего, просто показываю тебе, что той ночью не только я испил из голубого ручья, — безразлично пожимает плечами Юнги. Безразлично, потому что он уверен в своей правоте и, как ни сложно Чимину это осознавать, в этот раз сукин сын не ошибся. — Это ни хрена не ручей, — бубнит себе под нос Пак, всё ещё чувствуя чужое тепло на своих губах. Это был не ручей, а грёбаное море и они оба сейчас находятся в самой, что ни на есть, глубокой впадине. — Хочешь сказать, что ни разу не думал обо мне после того? Я вот думал и знаешь, твоя задница прекрасно смотрелась на моём члене, — скалясь, говорит Мин. — Ты издеваешься? Ты — придурок, а я — не педик, — скрещивая руки на груди, твердит Пак. — Неужели? — спрашивает Юнги, снова приближаясь к Чимину, от чего тот снова отходит назад, упираясь спиной в шкафчики. — Да, — Пак отвечает тихо, почти проглатывая эти несчастные две буквы, потому что Юнги снова критически близко, почти адски горяч и говорит с ним так, будто играет. Пак — неисправимо больной маньяк-извращенец, потому что ему нравится. Господи, он отдал бы всю свою годовую стипендию, лишь бы Юнги делал так каждый грёбаный день. — Чего притих? — спрашивает Мин, разводя руки Чимина и закидывая их себе на шею. — Передумал? — Нет, — тихо говорит Пак, но этот ответ остаётся скрытым за поцелуем. Мин целует медленно, по очереди оттягивая пухлые губы, закусывая их. Пак Чимин — ни разу не гей, но ему просто до сноса крыши нравится. Он сплетает их языки, жмётся ближе, запускает пальцы в высветленные волосы Юнги и оттягивает их, заставляя парня низко рычать. Мин теряется, не зная, где хочет коснуться к нему, к его телу, за которым он только то и делал, что наблюдал последние две недели. Он так много хочет сделать, что даже не знает, с чего начать. Он резким движением разворачивает Пака, припечатывая к шкафчику и собственнически проводит рукой по рельефному животу, спускаясь рукой к ремню на штанах. Юнги жмётся ближе к Чимину, и тот чувствует внушительный стояк, прижимающийся к его заднице. Юн рывком стаскивает чужие штаны вместе с бельём и проводит рукой по напряжённому члену Пака, от чего тот почти скулит. — Всё ещё не передумал? — шепчет старший. Чим вздрагивает всем телом, когда в него без предупреждения входят два пальца. Мин надрачивает Паку в такт движениям второй руки, пытаясь сделать всё аккуратно и, по возможности, быстро, потому что собственное достоинство до боли упирается в ширинку. Чимин чувствует острую боль, к которой, наверное, не скоро сможет привыкнуть. Закусив щеку изнутри, он пытается не закричать и, когда движения становятся больше приятными, нежели болезненными, сам начинает насаживаться на эти невъебенно длинные пальцы. Для Юнги это будто манна небесная. Он тут же вынимает пальцы, расстёгивает свою ширинку и, почти роняя презерватив на землю, быстро раскатывает латекс по стволу и входит наполовину, низко выдыхая в затылок напряжённому Чимину, для которого это действие оказалось не совсем приятным. Новая волна боли прошлась по его телу. Пак смотрел много порнухи, но там всё так красиво и безболезненно, что хочется подать в суд за то, что они так жёстко наёбывают зрителей. Он пытается расслабиться и забить на ноющую боль, но, когда Юнги начинает двигаться, с каждым разом прибавляя темпа, Чим понимает, что трахаться в раздевалке — не самая лучшая идея. Но, сцепив зубы, он всё же пытается расслабить мышцы и, когда у него всё-таки получается, чувствует, как по телу проходит ток. Его накрывает мелкая дрожь, и он чувствует, как ноги начинают подкашиваться, но Юнги замечает этот момент, придерживает Пака и, чувствуя свою скорую развязку, кладёт руку на член Чимина, двигаясь в ритме с движениями своих бёдер. Оба низко стонут, пытаясь не задохнуться от нехватки воздуха. Липкие тела будто слились воедино, передавая заряды друг другу. Пак резко вздрагивает, кончая, и Мин закрывает ему рот рукой, чтобы их никто не услышал. После ещё пары толчков он повторяет участь Чимина, в последний раз глубоко насаживая его зад на свой член, случайно задевая простату парня, от чего тот снова вздрагивает и скребёт короткими ногтями по железному шкафчику. — Нам лучше съебать отсюда, пока нас не заметили, — поправляя рукой влажную чёлку, говорит Мин, пытаясь трясущимися руками застегнуть свои штаны. Пак, который уже успел взять себя в руки, подходит к Юнги, убирает его непослушные пальцы от ширинки и застёгивает её сам. Мин кажется немного шокированным, на что Чим лишь улыбается. Не только ты тут умеешь играться, говнюк.