Любите, цените всегда только тех, Кто душу согреет присутствием вам, И не ведитесь на сладость утех Впредь с теми, кто злится слезам.
Приближались новогодние каникулы. Сугробы уже успели покрыть город, на улице шумно и людно. Денис уже почти потерял веру в то, что отыщет свою истинную пару. Ведь с того года, когда он стал считаться совершеннолетним прошло почти семь лет. Если не в ближайшие дни, то уже никогда. Он весь день бродил по городу, грустно заглядывая в глаза всем прохожим. И ведь Ден до сих пор не знал, с кем ему суждено быть. Уже неделя оставалась для того, чтобы разыскать своего человека. Через неделю неизвестно, что произойдёт. Возможно, на руке вырисуется чёрный крест, как и у всех, чей соулмейт умер до назначенного времени встречи с 18-25. Бывают, конечно, «поздние пташки», которые узнают всё в последние дни, но раз на… тысяч сто. Ведь даётся целых семь лет. В первый год ты думаешь: «Да, скоро я встречу того, с кем захочу связать свою жизнь со стопроцентным счастливым будущем!» — а дальше начинаешь понимать, что на самом деле это не так… Дети были повсюду: в парках, в кафе, в магазинах, на улицах. Сейчас погода подходила для неспешных прогулок, погружений в свои мысли. Но бегающие, источающие энергию «карманные версии людей» часто путались под ногами взрослых, кидались в них снежками, они выматывали людей, которые и так были обижены жизнью. А, может, к чёрту это всё?! Может, пойти домой и просидеть там до самого января две тысячи восемнадцатого?.. Денис вытащил из кармана телефон и взглянул на часы: доходило восемь. Отточенными движениями он зашёл в соц. сеть, именуемую как «Вконтакте», проверил личные сообщения, ему как раз написала парочка друзей. Им повезло, нашли друг друга в первую ночь совершеннолетия, так как являлись одноклассниками и праздновали вместе. Ну, втроём с Денисом. Только стукнуло двенадцать, как эти двое застыли. Под бой курантов, вспоминал парень, налили они стаканчик, другой, начали пить, а Даниил с Машей всё обратно выдали, закашлялись. Когда он понял, что произошло, поздравил обоих крепкими объятиями. Это было довольно мило. Он и сейчас ухмылялся, читая очередное сообщение, которое Маша писала с телефона её, на данный момент, супруга: «Ден, вечер добрый, как у тебя дела? Когда к нам зайдёшь? Данька говорит, что ты там хандришь до сих пор. Всё у тебя нормально будет! Дава…» Денис попытался подняться, но лёд, как и ожидалось, был довольно скользким. Когда равновесие было установлено для обеих ног, он посмотрел на парня, который водил голой рукой по грязному снегу, холодной поверхности вокруг. Только взглянув в большие мутные глаза, которые были пугающе беспомощны, он понял всё. А второй почувствовал этот взгляд. — Что? Ты, — парень, сидящий на коленях, кое-как, с энной попытки ухватил руку второго. Ден не сопротивлялся, он был в ступоре. — Это точно ты… Боже, — незнакомец шмыгнул носом и, попытавшись вытереть капли, текущие из глаз, произведя в итоге неудачную попытку, ещё хуже расплакался. Денис по-прежнему в ступоре. Он… слепой… парень. «Слепой парень», — ещё раз пронеслось в голове, оставив за собой некое послевкусие этих удручающих слов. Юноша не знал, как ему на это реагировать? Взгляд светло-серых глаз с мутной радужкой был направлен прямо на него. Денис пытался выдавить из себя хоть слово, как-то отреагировать на столь цепляющие эмоции своего соулмейта, но он ничего не мог с собой поделать. Молодой человек вырвал руку у парня, беспомощно сидевшего на коленях, и, к своему собственному удивлению, сбежал.***
И вот, заперевшись в своей комнате изнутри, не желая видеть сейчас вообще никого, Денис решил взвесить всё это, обдумать, что ли, его ноги были закинуты на стол, уровнем чуть выше дивана, на котором тот лежал. Глаза он закрыл, а уши заткнул наушниками, которые воспроизводили упорядоченную музыку: Nirvana, Lil Peep, Imagine Dragons, Oxxxymiron и пара другая рок-групп. Пожалуй, один из русских рэперов, треки которого были наполнены понятным ему смыслом, но сейчас не об этом. Его соулмейт — слепой парень. Последние три слова казались какими-то невесомыми. Он встретил соулмейта за неделю до конца срока, отведённого для встречи. Его соулмейт — парень, а ведь Дену казалось, что он вполне себе гетеросексуал. Его соулмейт слепой, но как так вышло, что он сначала не узнал его?.. Ах да, на нём были тёмные очки, которые при столкновении слетели. Денис встал с нагретого места и перешёл на другую локацию: на подоконник в той же комнате, из окна был виден весь двор, полный весёлых людей. Им повезло… Рука Дениса скользнула к привычно запотевшему окну, от него слегка веяло холодом, и он провёл горячей тыльной стороной руки несколько широких полосок, среди которых чётко были видны маленькие капли. «Нельзя так о нём думать, он же не специально стал слеп, не специально стал моим соулмейтом, но, чёрт, я даже не знаю, как с ним говорить. Он ведь плакал тогда. Рука у него была холодная, когда он схватил меня. Надеюсь, что в жизни у него всё в порядке. Я и имя не узнал». Денис прижался спиной к стене, а указательным пальцем продолжил вырисовывать что-то. Сам не знал что, да и не хотел. — Я, — парень сделал глубокий вдох, выдох, — полный идиот. Глаза устало осмотрели комнату, часть коридора, которая видна оттуда и понял, что, собственно, здесь никогда и ничего не менялось с тех пор, как он съехал от родителей. Неужели он так не любил перемены? Нет, не думаю. Денис просто боялся их. Ему казалось, что вся его жизнь — эффект бабочки. Мать ведь совершенно незапланированно решила его оставить, когда забеременела, совершенно незапланированно не отдала потом в детский дом, незапланированно он менял школу иногда несколько раз в год, совершенно незапланированно поступил в колледж, когда мать копила на хороший ВУЗ, но умерла, а всё её небольшое состояние перешло к сестре, которая дала тысяч сто и выгнала на улицу. Хотела сдать опять же в детский дом, но «пожалела». Пусть делает вид, что живёт у неё. Вся его жизнь вне чьего-либо плана, её может изменить любой взмах крыльев бабочки на другом конце планеты, а ему хочется тихой и размеренной жизни, но её попросту нет. Ощущение, что цель всего этого мира за***хать его до того, что он прыгнет с крыши. Чтобы сводить концы с концами, платить за квартиру, воду, газ, еду, нужно пахать на трёх работах двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, а потом выслушивать какие-то бесчувственные бредни «взволнованных» незнакомцев, которые для него никто и зовут их никак, о том, что: «Вид у тебя уставший. О, ты много работаешь. Молодец. А как, не тяжело? Может, уволишься, раз мало платят. А, работа не одна. Так зачем ты так много подрабатываешь?» Это всё, *****, очевидно. Всё ради тех копеек, которые он получает на проживание. И сейчас, может, ему стоит всё-таки познакомиться ближе с тем парнем. Он его соулмейт, значит, подходит Денису. Правда, если они начнут отношения, не будет ли слишком сложно всё это? Не попробуешь — не узнаешь.***
Шесть дней уже прошло со дня той встречи. Нет повести прекраснее на свете, чем повесть о Денисе и его соулмейте. Он до сих пор не нашёл его… Седьмой день подряд околачивается рядом со школой, где видел его. И честно, он уже хотел забыть эту бредовую до ужаса идею, закрыться также на замок в своей квартире, но… что-то внутри него, ясное дело, этого не хотело. Хотя, возможно и не внутри. Ден уже успел признаться себе в том, что парень-таки был красивый, несмотря на пару прыщей и взъерошенные в разные стороны волосы. «Это придаёт ему некую обаятельность», — скрипя сердцем признавал Денис. Очевидно, что тот парень моложе его, минимум года на три. Длинные ресницы, немного острое, почти взрослое лицо, которое всё-таки отдавало лёгкой юношеской бледностью и привлекательностью, тёмно-розовые губы и веснушки… даже представлять которые очень странно. Такие яркие. Из размышлений его вывел знакомый голос. Тот самый, в этом же месте шесть дней назад. И, подняв взгляд на его источник, Ден, очевидно, удивился? Сейчас он был ещё бледнее, чем обычно, но само лицо выглядело нейтральным. Рядом шёл мальчик — ученик этой школы, догадался по форме парень, возможно, его брат. Денис сейчас не хотел думать о том, как сбежал. Просто желал извиниться и узнать того, кто шёл в его сторону. Сейчас можно было лучше разглядеть его черты лица, ну, кроме глаз, они закрыты солнечными очками, правда под ними виднелись лёгкие впалости, посинения. Мешки под глазами, в общем. И в этот момент он опешил. Его соулмейт был без шапки, когда выходил из школы. Этот «пожар» сложно было не заметить даже с расстояния метров тридцати. Рыжий пошёл дальше в сторону Дена, натянув головной убор обратно, тростью он определял свой дальнейший путь. Казалось, что главная мышца в его организме перестает работать, гонять кровь по телу, столь громко отдаваться эхом в ушах, заставлять идти ему навстречу, хоть и медленно, но идти. Денис осмелился поднять свой немного печальный, немного нервный, немного… влюблённый взгляд на соулмейта. И они опять столкнулись, только вот не упали, сползли лишь очки с глаз второго, так как он уткнулся в плечо Дэна. Человек, до сих пор ему незнакомый, но уже и не чужой поднял голову вверх, будто бы надеялся что-то увидеть. Увы, зрение его подвело, но сердце, нет, даже не оно. Сердце просто плоть, та самая мышца, не способная ничего изменить, ничего чувствовать, а сама душа, что заточена в тело, почувствовала того, кто второй раз столкнулся с ним. Он почти заплакал во второй раз, но сдержал свои эмоции, боясь, что он и сейчас убежит. А вот Денис мимолётного порыва не сдержал. Он горячо выдохнул в губы второму и притянул к себе страстно, резко, надолго. Парень тёплыми руками ухватился за шею его и продолжил нарушать личное пространство второго, его согласие не было обговорено, но сопротивлением тут и не пахло. Одними кончиками пальцев он прикоснулся к щеке Дена, охлаждая его кожу, находя свой баланс, он зарылся в волосы его, прикосновения истинного опьяняли, но юноша ещё осознавал себя и, немного сморщившись от досады внутри, отстранился, понимая, что зря ответил. Кулак легко стукнул по груди Дениса, он закусил край нижней губы, чувствуя то напряжение, что нарастало, этот ком в горле. — Прости, — вытащил из себя Ден. Единственное, что он мог сейчас произнести кроме своего имени. — Я случайно… — Знаешь, — палец незнакомца невольно коснулся губ, провёл по ним, — это было подло. «Подло быть таким красивым и…» — он не осмелился подумать сейчас что-то пошлое, хотя, очень хотелось. Слишком хорош этот день, этот миг, слишком красив он, слишком сладки эти губы, слишком много зашкаливающих факторов сейчас в нём говорило. — Я — Денис, — он представился, наконец-то. — Извини ещё раз, просто, удержаться было невозможно. — Максим, — он протянул руку для того, чтобы Ден её пожал. — Не мог бы ты подать мои очки? Он наклонился, испытывая дичайший стыд, горло немного пересохло, поэтому он, ничего не сказав, отдал очки и замолк. Не он, оба. Денис хотел спросить о том, почему в прошлый раз он так отреагировал на встречу с ним, но, к сожалению, счёл, что это не подходящая тема для разговора в данный момент. И всё же задал свой вопрос: — В прошлый раз, ты… плакал. Из-за чего? — голос был ровным, но после произнесения последних слов он плотно сжал губы, опасаясь ответа. Неизвестно, к чему приведёт этот разговор, неизвестно, что будет дальше. — Мне стало жаль, — с лёгкостью ответил Макс, наклонив голову чуть в сторону. Я хотел спросить, что именно, но ответ прозвучал раньше вопроса, — тебя. Твой соулмейт — я, — и он опять готов был дать волю чувствам, но Денису стало безумно жаль его, и он повторил свой ранний порыв со всей свойственной ему искренностью, отдачей и любовью, что успела охватить его душу. Он свёл его с середины дороги и прижал Макса к забору, что огораживает школу. Максим немного испугался того чувства, что его тянут назад. Он боялся упасть, но кто бы позволил этому произойти? В этот раз первым отстранился Денис, он разгорячёнными руками провёл по его щекам, попытался изобразить на лице некую полуулыбку, но, вспомнив, что собеседник не видит его, просто продолжил заворожённо смотреть на него. — У тебя есть планы на Новый год? — Ден не хотел проводить его в одиночестве. Друзья, конечно, приглашали его, но, понятное дело, из вежливости. Паре хотелось провести время вдвоём. — Ничего особенного. Только я, мать, отец и брат. Дома празднуем, — он до сих пор опирался на забор. — Тогда, может быть, ты хочешь отпраздновать со мной. Мне бы хотелось узнать лучше тебя, — Максим был удивлён таким словам. До этого он даже с друзьями не отмечал. Их не было. А сейчас неожиданно появился человек, который хотел по-настоящему узнать его. Боясь выдать что-то не то, он молча кивнул и взял за руку Дениса, чтобы не потерять в толпах людей.***
Самому Денису его квартира казалась какой-то одинокой, даже мрачноватой, но с приходом туда Макса появилось ощущение, что этот поцелованный солнцем мальчик принёс с собой свет. С ним было легко общаться. Как-то выяснилось, что он готовит лучше хозяина квартиры. Хоть они и просто провели этот вечер вместе, приятно было ощущать понимание со стороны своего собеседника. Денис с Максом в корне разные люди. Полные противоположности. Один — очень общительный, несмотря на то, что часто проводит время в одиночестве, другой — замкнутый человек, которому разговоров с другими и не достаёт. Денис самостоятельный, а Максим нет, у Дениса нет семьи, а у Максима есть, Денис держит всё в себе, а Максим нет. Руки Дена всегда горячие. Руки Макса всегда холодные. Они стояли на балконе. Старший курил, вглядываясь в маленькие белые точки, предложил сигарету Максиму, но тот отказался. Он вдыхал в лёгкие свежий воздух, перемешанный с сигаретным дымом. В голове становилось чисто, а эта ночь, зажигающая огни в людских душах, она была прекрасная. Обоих неслабо морозило, но заходить не хотелось. Сегодня всё горит лишь для них. Сегодня фейерверки взлетают лишь для них. Сегодня луна отражала свет солнца лишь для них. Сегодня ночь снизошла на Землю лишь для них. Сегодня тосты говорят лишь для них. Сегодня счастье лишь для них. Сегодня вся любовь лишь в них… Ничто не имеет значения, Никто не имеет прав. И былые ограничения Уйдут, печаль всю забрав. Утихнут аплодисменты, Потухнет зажжённый взгляд, Скажут всё президенты, Повторив Новогодний обряд. Скрепятся вновь прочно руки, Забив на людей всех болт, Утихнут гласа в снежной вьюге, Остались лишь крепкие руки… «hands: hot and cold».