***
Под бурное всеобщее одобрение Тсу’тей прикончил еще одну чашу с кавой. Соревноваться с Эйтуканом всегда было захватывающе! Несмотря на то, что рот горел от напитка, а глаза через некоторое время начинали слезиться… В последнем раунде вот уже второй год оставались воин и отец Нейтири. «Хоть бы раз удалось выиграть! Но на то он и наш Вождь… Когда-нибудь я!..» И стоило только Лучшему Воину Клана приблизиться к возможной победе, как поединок был бессовестно прерван дочерью Оло’эйктана. — Ты обещал! — заливаясь смехом, девушка тянула плечо охотника на себя. «Нет, она точно любит надо мной издеваться!» — Нейтири, это невежливо! — он попытался осадить невесту. «В конце концов, кое-кому нужно повзрослеть. Нельзя просто так прерывать чужие разговоры, особенно с Эйтуканом». — Ничего, Тсу’тей, иди, — вождь был в хорошем расположении духа и, хлопнув своего зятя по груди, легко уступил его дочери. Несколько склонив голову и упершись рукой в коленную чашечку, охотник поднялся, свободной конечностью он прихватил собственный головной убор и некоторую атрибутику. Несмотря на количество выпитого Тсу’тей отлично стоял на ногах. И как бы он не желал продолжить поединок с Оло’эйктаном, пришлось сдержать свое слово. Хотя само выполнение обещания нельзя было назвать подневольным. Потому что оно заключалось в еще одном танце с нареченной. Удивительно, но мысли воина оказались услышанными Эйвой: на этот раз их наряды действительно совпали. Даже в образе, казалось бы, столь грузного зверя как талиоанг была своя грация. И вышеупомянутая девушка умела ее показать: Нейтири то делала выпад навстречу охотнику, повторяя его движение, то отдалялась и водила в стороны маской в виде головы быка, то размахивала руками, изображая зверя вставшего на дыбы. Потом оба На’ви подражали бодавшимся при игре сородичам, звучно сталкиваясь рогами на «головах», чуть позже, кружась, специально задевали друг друга «тазовыми выростами» и «хребтами». Шаги пары перемежались со звуками барабанных труб, связанных вместе — умили йямка т’русу, которыми раз за разом ударяли об землю музыканты. Да и сами танцоры были не прочь отбить ритм, топая и сталкиваясь своими «копытами». Искры от костра отражались в глазах Нейтири, но Тсу’тею в тот момент показалось, что его девушка и сама была подобна огню, обманчиво бесплотному, но в то же время кусавшемуся, стоило протянуть руку в его сторону!.. «Как всегда прекрасна… Эйва, я смогу переступить через свои предрассудки, пусть только она дождется!» Напиток наконец ударил в голову, и воин полностью отдался танцу. Но за движением охотника скрывалось больше, чем могло показаться на первый взгляд. Тсу’тей беззвучно плакал, пытаясь вырвать из себя мысли о прошлом, прилагал все усилия, чтобы улыбаться, радоваться настоящему, наслаждаться им, и собирался с распростертыми объятьями, без страха встречать свое будущее…***
Услышав неизвестно которое по счету громыхание за эту ночь, Лин решила, все-таки плюнуть с высоты Пика Лагхимы на все это дерьмо, приправленное излишней долей драматизма! По факту женщина собиралась отловить одного находившегося в неадекватном состоянии шамана и продержать в ловушке до тех пор, пока действие галлюциногена не спадет. Увы, ее планам на первых же секундах помешало приближение Сей’лана. — Я знаю, что ты собираешься сделать. Но не нужно. Бейфонг, находившаяся до этого момента спиной к вождю, резко развернулась и, чеканя шаг, подошла к Оло’эйктану. — ВАШ сын там отдает свою душу, и вы ничего не делаете!— она с неимоверными усилиями придавала своему голосу как можно менее громкое звучание. — Но Я НЕ БУДУ смотреть на это! — Что ты понимаешь?! — сузил глаза На’ви. — Ты всего лишь щенок, которого привел из леса Хукато, как делал множество раз подряд. — Этот «щенок», — Лин не стала отказывать себе в удовольствии и позволила ухмылке вылезти на лицо, — вытащил из пасти растения, вашего «сильного воина». И этому «щенку» вы собирались доверить воспитание ваших подчиненных. Я могу быть свободна? Маг земли сделала шаг в сторону, но теперь, чтобы настичь Тинин’ро, требовалось обогнуть несвоевременно возникшего собеседника. Однако тот был иного мнения и снова преградил женщине путь. — Я не оспариваю твою мудрость в общении с Духом Земной Тверди, я не сомневаюсь в твоей силе, но! Ты не видишь всего!.. «Я вижу, что вы все психи! И я не собираюсь учить вас управлению стихией. Эйва?! Чем твоя бестелесная голова думала, когда ты наделила их силой?! Они же отправят этот мир в бездну и не почешутся!» — Чего я не вижу?! Того, что вы с удовольствием истребляете друг друга, когда вас и так мало? — Лин указала рукой куда-то в сторону. — Я понимаю, что многие пожелали уйти к Эйве. Но вы могли бы усыпить их, дать им яд, или еще что-то!.. «НЕ ГУБИТЬ того, кто останется жить, того, кто будет помнить все это и винить себя! ТВОЕГО СОБСТВЕННОГО СЫНА!» — Это претит нашим обычаям! — гордо вскинул голову Сей’лан. — Член Таунрэ’сьюланг не сможет вернуться к Эйве, позорно поджав хвост и склонившись перед своей слабостью! Исключение делается, только если его тело будет покалечено! Если мы принимаем собственноручное решение уйти из жизни, то делаем это с оружием в руках! — мужчина неосознанно сжал рукоять клинка, прикрепленного к поясу. — Задача Цахик — обеспечить каждому достойный уход. И чем быстрее он исполнит свой долг, тем меньше причинит страданий. «Страданий, да? А то, что ты сам похож на воплощение этого страдания — лишь совпадение? Или ты все же жалеешь, что отпустил его? Только ли его?» Это было, мягко говоря, отвратно! И противный запах от защитного медальона подходил, пожалуй, на роль самой милой вещи сегодняшней ночью. Честно, Бейфонг, скорее, приняла бы душ из этих помоев, чем согласилась еще раз пережить бойню. Неизвестно, пришли бы жители из столь разных миров консенсусу или же нет, потому что предмет их спора решил напомнить о себе новым воплем. Дело в том, что на протяжении всего процесса шаман издавал какие угодно звуки, только не кричал, в нормальном смысле этого слова. Появление подобного означало, что и без того шаткая ситуация полностью вышла из-под контроля. Не сговариваясь, Лин и Сей’лан бросились в сторону «сигнала». За ними, вырвавшись из объятий поводка, помчался и еще кое-кто…***
Не особо задумываясь о последствиях, охранник выпустил очередь в пролемура, посмевшего утащить вещи Огустин. Однако Док была категорически против подобного вандализма, о чем и сообщила еще в весьма приемлемой форме: — Прекрати стрелять, чертов кретин! Ты мне все образцы похеришь! Лучше за вещами следи! Если пропадет что-то еще, обещаю — голову тебе буду отрывать собственноручно! — Грейс выталкивала из горла эти слова, уже бросившись вслед за вором. «Черт, Норм, ребята! Почему когда речь идет о чьем-то спасении, мне всегда ТАК не везет?!» Само собой, Док, как и другие операторы, не пренебрегала поддержанием оптимального физического состояния аватара, но она никогда не увлекалась этим столь сильно, чтобы без труда выдержать продолжительное по времени преследование. Если бы речь шла о более пустынной местности, то минимальная возможность успеха еще оставалась. Но природные условия Пандоры сводили шанс поимки зверя к нулю. И только четкое понимание того, что повторное изъятие образцов и поиск нового оборудования займут слишком много времени, заставляло Грейс преодолевать препятствие за препятствием. Но куда ей было тягаться с коренным обитателем Пандоры в ловкости и скорости?! «Не дай бог, кто-нибудь увидит, как я тут в кровь разбиваю колени и вытираю собой все, что можно и нельзя! Я этому несчастному глаза выколю! Просто чтобы не было смешно!» Огустин на самом деле любила природу этой планеты, сколь странной бы та ни была, но сейчас, когда кусты, деревья, их корни, ветки, стебли, лианы и прочие вегетативные отростки становились преградой, а густая крона порой почти полностью скрывала ворюгу, Док была готова сесть за руль бульдозера! Именно в такой степени ей осточертело гнаться за животным! И вот, когда пугливое создание решило сделать привал и покопаться в заветном коробке с пробирками, женщина решилась на отчаянный поступок. Конечно, Грейс не мнила себя чемпионом по скалолазанию, однако ранее ее навыков хватало, чтобы, по меньшей мере, забраться на соседнее с октошрумом дерево и даже перепрыгнуть на довольно приличных размеров шляпку гриба. «А значит, и сейчас справлюсь. Только бы мой маленький воришка не решил сменить место отдыха…» С подъемом наверх проблем не возникло. Но стоило Грейс только протянуть руку к пролемуру, как последнего встревожило нечто. Это чертово нечто, оказалось охранником, не послушавшимся и последовавшим за ученым. Лемур от испуга бросил награбленное прямиком вниз. Четкий звон разбившегося стекла говорил лишь о том, что вся погоня оказалась напрасной. «Я! Его! Убью!» Грейс давно не ощущала в себе столь кристально чистой, концентрированной, отборной ярости. Док старалась сбавить обороты, медленно спускаясь с дерева. Разумеется, она все еще собиралась растерзать одну конкретную ошибку эволюции. Но вот беда — Грейс опередили! Солдат успел увернуться от одной стрелы, однако следующая пронзила его плечо. Запаниковав, мужчина начал палить во все подряд, впрочем, противника он так и не увидел — от действия токсина распластался на земле. По телу солдата прокатывались волны судорог. Грейс с максимально возможной скоростью преодолела расстояние до раненого и вколола ему из шприц-тюбика не столь давно разработанное противоядие. Солдат потерял сознание, но продолжал дышать. Оставалось только ждать. А вообще лучше было подать сигнал бедствия, чего, увы, Док сделать уже не смогла: тот, кто подстрелил работника службы безопасности, решил покинуть свое убежище. К сожалению, для людей, оружия он не опустил. «А вот и наш старый знакомый! Неужто судьба и в самом деле существует?» — Вам ясно дали понять, чтобы вы сюда не совались! — продекламировал Тсу’тей, наведя стрелу на женщину. — Или Небесные люди настолько в отчаянии, что решили умереть таким способом? «Я у него «на мушке». И если не хочу стать ядовитым ежиком, то нужно придумать, что сказать… Причем такое, чтобы заставило его если не отступить, так хоть задуматься… И у одного из нас очень-очень мало времени…» — Нам нужна помощь… — Грейс решила сделать ставку на элемент неожиданности. Выражение отвращения на лице Тсу’тея сменилось растерянностью. «Она совсем потеряла ум? Помощь?! Просто из любопытства выслушаю ее, прежде чем застрелить». — И чего же вы хотите? — охотник медленно огибал по кругу своих жертв. — Стрелу в голову, копье в грудь? ДЛЯ ВАС у меня больше ничего нет! Грейс едва удержалась от усмешки. «Да этот парень знаком с понятием сарказма! Бейфонг, что вы с ним сделали? Или это природные данные?» — Нам нужно лекарство! От яда съептутэ! — Лекарство есть, но оно не поможет. Да и вряд ли вытащите вашего товарища из чаши, — воин снова натянул тетиву. «Все-таки кавы я вчера перебрал, даже с этим демоном общаюсь. Довольно скучное развлечение, да и отвратно». — Стой! Этого человека знает Лин. Он… он ее друг… «Правду, Грейс, правду, как бы бредово она не звучала!» — Спроси у нее, если не веришь… — Лин ушла! — припечатал Тсу’тей. — Куда? — Огустин несколько ошеломил данный факт. Дело принимало наихудший оборот. «Простите все, Норм и Труди — отдельно. Я сделала все, что могла». — Тебе не нужно этого знать, — воин прикрыл глаза. «Но ты не будешь мучиться. Сильванин, Нейтири, другие дети… Все же они любили тебя… Но мне… мне ты принесла слишком много боли…» Тсу’тей был готов, он отринул все сомнения. Веки его распахнулись, но к своей панике охотник в первую секунду вообще ничего не увидел. Потом, когда зрение сфокусировалось На’ви понял, что взор ему застилало семя Эйвы. «Знак? Совпадение! Зачем Матери Небесные люди?» В который раз за сегодня мужчина натянул тетиву. Но и этой попытке поразить цель не суждено было увенчаться успехом. Съяксьюк спрыгнул на воина прямо с дерева и стал дергать за волосы. В итоге Тсу’тею пришлось бросить оружие и направить все усилия на избавление от навязчивого зверя. Последний сердито верещал и ни в какую не желал отцепляться. Грейс, пребывая в шоке от происходящего, не знала, что и делать: разум говорил бежать и как можно быстрее, но интуиция просто КРИЧАЛА о том, что нужно остаться. «Но зачем? Зачем?» — Да понял я! — не выдержал воин. И только после пролемур отстал. «Съясксьюк… хорошо, что своих не позвал… глупая и постыдная смерть… Если на то воля Матери — пусть живет! Но лекарство? Просто так отдать его этим, которые убили Сильванин, убили отца?! Я знаю, что должен идти дальше, но я так и не простился с ним. И нечем было… Но… если… если они вернут? Память отца стоит парочки жалких жизней этих демонов! Да она даже их десятка стоит! Думаю, так будет правильно». Убрав волосы назад резким движением руки и подобрав оружие, мужчина, подошел к Огустин. Острый конец плеча лука находился в нескольких сантиметрах от лица Грейс. — Хочешь лекарство — будет. Сколько вас там таких? — Трое, — не то чтобы подобный тон разговора был приятен Доку, но сейчас ее чувства были далеко не самым важным критерием. — Хватит. Но ты принесешь мне лук отца. «Здорово, парень? И где мне его искать, прикажешь? Я не экстрасенс и не сыщик!» — Как я должна его найти? «Как? Все-таки вы, Небесные люди — бестолковые и опасные существа. Как убивать — так множество способов, но мирные задачи вам не поручишь! А я Лин считал странной». — Фалко! Это имя тебе о чем-нибудь говорит? — Был такой, его убили. — Жаль, не я. Он застрелил отца. И забрал лук в качестве трофея, — Тсу’тей рефлекторно сощурил глаза и пригнул уши. Грейс переводила взгляд с оружия на лицо На’ви. «Реакция на угрозу — действительно жалеет, что не успел первым. Нужно побыстрее заканчивать с этим…»***
Первое, что увидели Лин и вождь, достигнув нужного места — погром, который был четко различим даже в свечении, исходившем от пострадавших растений. А Тинин’ро стоял посреди всего этого едва ли не в обнимку с одним из обреченных и изливал миру всю боль своей души. Маг земли, уже не спрашивая разрешения, оттащила юношу от бездыханного соплеменника. При более детальном осмотре оказалось, что травмы у Цахик наличествовали не только душевные, но и физические. «Рога собаки! Наш гений все-таки напоролся на чужой клинок». — Он ранен, — женщина описала суть ситуации Сей’лану. К чести последнего, он быстро побежал за помощью. Вот только разминулся с нантангом, принадлежавшим сыну. Почувствовав движение в направлении себя, Бейфонг сумела вовремя прижаться к телу Тинин’ро, поэтому разъяренный зверь пролетел над ней. Однако он собирался попробовать снова. Об этом явно говорило рычание, которое издавало существо. «Думает, что я опасна для хозяина. Но своей заботой он лишь помешает нам оказать соответствующую помощь. Прости, парень, я немного потреплю твою зверушку. И где носит этого Кохова заводчика с синдромом отшельника?» Сколько бы маг земли не костерила Хукато про себя, это не ускоряло его появление. А вот змееволк был рядом. Медленно и аккуратно Лин приняла положение стоя, правда корпус ее был сдвинут несколько вперед, а ноги согнуты в коленях. Следующий бросок шестиногого защитника был столь же безрезультатным. Бейфонг отскочила в сторону. Не дожидаясь еще одной атаки, Лин с усилием вытянула в сторону противника одновременно правую руку и ногу, не отрывая вторую от земли, противоположные им конечности были немедленно согнуты в локтевом и коленном суставах. Причем левое предплечье нависало над головой женщины. Наблюдавший за этими телодвижениями змееволк разозлился пуще прежнего, однако чем дальше он бежал, тем сильнее его лапы увязали в «зыбучих песках». Все было кончено, на какое-то время. К тому моменту вождь уже вернулся с Хоной и Мипьи. Лин посторонилась, дабы не мешать. — Что произошло? — Сей’лан озвучил вопрос, которым задавались еще как минимум двое присутствовавших здесь. — Видимо, это зверь Цахик и он посчитал меня угрозой. Пришлось обездвижить, — развела руками маг земли. Все еще пребывавший в ловушке нантанг являлся прямым доказательством правдивости слов Лин. — Это Нгай. Он не пострадает? — Пострадает, если будет дергаться. Нужен Хукато или еще кто-то, кто его усмирит. Может быть, вы, Вождь? — Думаю, эту обязанность исполню все-таки я, — объявился заводчик. — Прошу прощения, мне доложили о приближении Охакъ Утрал. Я скормил Нгаю успокаивающие семена и отправился проверять. Древа не нашел, но думаю, что опасения оправданы. «Дрессировщик недоделанный! Если ты усыпил зверя, то почему он сейчас отрывает собственные конечности, пытаясь высвободиться из западни?!» Бейфонг, явно раздраженная нападением на себя, чудом удержалась от предъявления обвинений! Разум подсказывал, что сейчас им всем не до личных обид. — Значит, нам стоит как можно быстрее почтить память наших братьев и сестер, а затем возвращаться в деревню, — подытожил Сей’лан. Все это время он с тревогой наблюдал за Тинин’ро: шаман был жив, но в себя не приходил.***
Уже не находясь под прицелом Тсу’тея, Док весьма оперативно отыскала среди файлов в планшете, изображение лука, который висел над столом в кабинете Главного Администратора. — Он, — подтвердил На’ви. — Так где же тебя искать, когда я вернусь с луком? — Грейс еще предстояло вытащить одного нарвавшегося на стрелу дебила, поэтому следовало поторопиться. «Даст бог — выживет». — Приходи сюда. «И как же мне искать потом это место? Хотя…» Док ощупала свою шею, пошарила по карманам, но, увы, оказалось, что жетон она оставила в блоке. Тогда женщина резким движением руки сорвала нужную вещь с потерявшего сознание солдата. Док встала и осмотрелась в поисках надежного тайника. — Что ты ищешь? — насторожился Тсу’тей. Слегка повернув голову в сторону своего визави, Грейс монотонно проговорила: — Ищу место, куда можно спрятать это, — она подняла руку с жетоном так, чтобы На’ви было видно. — По нему я смогу найти место. — Давай сюда, — охотник, что-то шипя себе под нос, приблизился к одному из деревьев и, проковырял в нем едва различимую щелку, после поместил внутрь маячок, надавив на него пальцем, — готово. А теперь уходи. «Да, парень. Ты — не джентльмен. А это значит, что мне придется тащить этого охламона самой». В принципе, учитывая физические кондиции аватара и человека, можно было предположить, что первый с легкостью поднимет второго. Так оно и оказалось, когда Док предварительно сложив контейнер, брошенный пролемуром, в рюкзак, со всей возможной аккуратностью подняла охранника. — Стрелу верни, — остановил женщину Тсу’тей. Грейс, в которой снова проснулась природная тяга дергать тигра за усы, произнесла следующее: — Без этой стрелы — ты, конечно, помрешь. «Так, нужно притормозить со словесными баталиями, а то я не доберусь обратно даже при столь удачном стечении обстоятельств». — Тогда я сам, — На’ви подбежал и протянул руку в сторону солдата, но Огустин оказалась быстрее и разорвала столь близкую дистанцию. — Даже не думай! Любое движение стрелы в ране нанесет еще большие повреждения! — И что? Мне все равно, что с ним будет… — Ты лук хочешь получить или нет? — напомнила о договоре Грейс. — Да, — надменно сверкнул глазами На’ви. «А гонору-то сколько, гонору!» — Тогда что тебе одна стрела, сам подумай? Тсу’тей молча продолжил путь. В какой-то момент его разозлила медлительность Грейс, и он вызвался нести охранника сам. «Эйва! Что творится в мире? Я вожусь с демоном и Небесным человеком! Зачем?»