***
Тсу’тей с тоской смотрел на поднимавшийся от костра дым. Тяжело было понимать, что сейчас придется расстаться с последней ниточкой, которая связывалас отцом. Углы губ На’ви резко опустились вниз, а кожа на подбородке сморщилась от напряжения мимических мышц. Мужчина засопел, зажмурился, снова поднял веки, но в последний момент все же нашел в себе силы отпустить лук и даже не бросится за ним вслед, когда языки пламени радостно накинулись на покрытую узором древесину. Тсу’тей, не сказав ни слова, опустился рядом с костром и погрузился в думы. Находившийся рядом Эйтукан последовал примеру своего приемника. Пожалуй, сейчас разговоры были излишни. Каждый из На’ви в своих мыслях взывал к душе Атейо, вспоминая, все что связывало их, рассказывая о нынешних делах и прося прощения за то, в чем каждый из них считал себя виноватым. Когда костер потух, от лука остался лишь пепел, который требовалось собрать и развеять над долиной. Так же, как они поступили и с прахом Атейо. В прошлый раз это сделал Эйтукан, сегодня — вождь решил уступить эту часть действа сыну усопшего. Взобравшись на спину своего икрана, Тсу’тей подхватил сосуд с пеплом и поднялся ввысь. Как никогда хотелось быть подальше от леса, от племени, от Эйтукана, от Нейтири — от всего. И воин, повинуясь зову сердца, отправился в Парящие Земли. Тянуло именно туда. «Эйва зовет?» Найдя скал небольшое пустое плато, На’ви спешился. Это место было подходящим — ветер гулял здесь свободно. Он же заботливо потрепал своей «рукой» волосы мужчины. Охотник чувствовал, что он на правильном пути. Но это отнюдь не означало, что ему становилось легче. Напротив, приближение к «черте» все больше давило. Сомнения с каждым шагом сильнее и сильнее тянули назад, подобно жутким холодным клешням. Но Тсу’тей не собирался убегать. Он сконцентрировался и сорвал пробку с сосуда, позволяя ветру подхватить пепел. Учитывая, что в раскрытом состоянии чаша оказывалась совсем неглубокой, много времени для окончания процесса не потребовалась. А затем воин, с громким кличем раскрутив вместилище для пепла, запустил его как можно дальше!.. После всего проделанного Тсу’тей отвернулся и помчался на противоположный край плато. Подзывая икрана, седлая его и позволяя потокам воздуха подхватить обоих, охотник не оглядывался. Увы, сегодня даже летная маска не спасла его глаза от слез. Может быть, дело было вовсе не во встречном ветре?.. Возвращаться не хотелось. На душе было пусто. И эта пустота зияла, как рваная рана. Так было после смерти отца и матери. И теперь… Но если в прошлый раз Тсу’тея поддерживали и не давали уйти, всеми силами старались закрыть эту дыру, то сейчас, кроме икрана, рядом не было никого. Рядом не было и ее… А ведь именно Сильванин… Тсу’тей попался в собственную ловушку. Снова! Будь он где-нибудь на земле — посидел бы какое-то время. Подумал. Нашел бы, как очистить разум от скорби. Но небо ему такой ошибки не простило. Если бы не икран, пронзительно завизжавший при виде приближавшейся угрозы — охотник стал бы обедом для Торука! Все тревоги, кроме желания спастись, отступили на второй план. Воин потянул зверя за «усы» и направил прямиком вниз, посильнее прижавшись к его шее. Животное работало крыльями как ненормальное. Казалось, оно предпочло бы разбиться, нежели погибнуть в гигантской пасти. Торук был близко! Очень близко. Тсу’тей спиной ощущал его рев. Но недалека была и спасительная крона. Икрану пришлось в буквальном смысле таранить ее, охотник судорожно кромсал лианы с помощью ножа и отодвигал их плечами лука, быстро оглядываясь назад. Торук едва не придавил их обоих вломившись следом в лесное царство. На’ви и его зверь успели за считанные секунды до этого выпутаться и отчаянно стремились покинуть небезопасную зону. Торук был достаточно настойчив, чтобы преследовать их, но ему не хватало места для маневра. Так или иначе, на этот раз Тсу’тей и его друг остались живы. Сочтя, что неожиданностей на сегодня хватит, охотник поспешил обратно. — Ты справился, — похвалил воина Эйтукан, когда первый вернулся, — Он бы гордился тобой. — Знаю, — согласился Тсу’тей. Он не стал пока рассказывать о случившемся. Требовалось для начала обдумать все самому. Но лишь одно не подлежало сомнению: пути назад — нет. И все что На’ви мог сделать, так это получше вглядываться в грядущее.***
Неумолимо приближался период размножения тъумпайула. Взрослые особи уже начали подготавливать почву, орошая ее каким-то подобием кислоты. Ходить по подобному босиком было невозможно. Обувь, отдаленно напоминавшая сандалии, сделанная из коры цтъа’а, снижала уровень неприятных ощущений, но не изолировала ноги полностью. Только змееволки за счет быстрого передвижения могли оставаться невредимыми. Однако даже они лишний раз отказывались оставаться внизу. Что неудивительно: кому хотелось иметь дело с раздражением, вызываемым соком гигантских цветов? В результате основная часть народа шныряла по «безопасным тропам». Пожалуй, единственными, кому вся ситуация доставляла неописуемую радость, были птицы, питавшиеся нектаром растений и опылявшие их. Лин этот праздник жизни только ставил палки в колеса. Потому что для тренировки новичков требовалась далеко немаленькая площадь. Желательно безопасная. В которой не поджидало Охак Утрал. И таковая утопала в кислоте! «Значит, придется искать другой путь». Лин вспомнила про «каньоны», по которым гонялась за Мипьи. Быть может, они были даже лучшим вариантом в каком-то смысле. Но для принятия окончательного решения требовалось все еще раз проверить. Нужен был Санг. Срочно. Наверное, Бейфонг должна была чувствовать себя виноватой за то, что она не уделяла ему внимания довольно долгое время. Но, к сожалению, во всей этой кутерьме, творившейся в последние дни, пришлось выбирать: либо сомнительное удовольствие в виде игры с икраном, либо не самые приятные, но важные дела. О желудке зверя можно было не беспокоиться: любое, пусть и прирученное, существо могло самостоятельно обеспечить себя пропитанием. Данный плюс нельзя было не отметить. «Иначе плакал бы мой воздушный транспорт горькими и голодными слезами». Но все же был один «маленький факт» — воспитание. У Санга оно присутствовало где-то на границе между оценками «удовлетворительно» и «ужасно». Что он не замедлил проявить при встрече: стоило хозяйке коснуться пальцами его головы, как животное тут же извернулось и прихватило их зубами. Не с целью оторвать, конечно, но выразить свое неудовольствие. У Лин подобное состояние вызвала боль в руке и, что неудивительно, закапавшая на землю кровь. — Сейчас же отпусти, кровопийца! — передала приказ по связи Бейфонг. Благо установке контакта зверь не сопротивлялся. Ранее он не позволял себе столь травмоопасных выходок. «Характер решил показать? Гребаной птицей-драконом себя возомнил?!» Икран сделал вид, что устыдился своего поведения. Лизнул чужие пальцы и опустил голову. — Не надо этого позерства! — Бейфонг краем глаза следила за питомцем, обрабатывая повреждения. Но, похоже, что животное и вправду скучало. Что было довольно странно, учитывая самостоятельность существа. Лин не могла сказать наверняка: было ли это особенностью самого Санга или же все представители его вида сильно привязывались к хозяину. Поэтому женщина, на всякий случай, потрепала зверя по шее. Волна радости, накатившая на мага земли, заставила последнюю лично убедиться в том, что хвостом икран не вилял. «А настрой именно такой!» К счастью, более ничего странного зверь не делал. Затем Санг оторвался от земли и понес Бейфонг в место, обозначенное ей же как Лес Скал.***
Спровадив пилота, Грейс занялась собственными проблемами. В частности, покинула кабинет, проследовала в свои апартаменты, где и завалилась на кровать. Она надеялась, что ей дадут несколько часов покоя. Кое-что требовало немедленного внимания: а именно подозрительные галлюцинации, которые посетили Огустин во время обмена. По словам Куоритча, она просто упала в обморок. И все! Даже если полковник лгал, опровергнуть его слова было не чем. Никаких следов — Грейс лично убедилась в этом по прибытии в лагерь. Само собой, никому о «своих» фантазиях она рассказывать не стала. Не хватало, чтобы Селфридж обнаружил еще одну уязвимую точку Огустин. Проблема заключалась в том, что сама Грейс так же пребывала в неведении относительно подоплеки произошедшего. Это не было сном, миражом или последствием отравления. «Сосуд — чист. Кроме снадобья и привычной Пандоре микрофлоры, там ничего не нашли. В чем же дело? И кто «привиделся» мне?.. Призраки На’ви? Бред! «Происки Эйвы»? То же не вяжется — слишком примитивно. Или так и должно быть?.. Должна ли я это каким-то образом трактовать? О, Боже! Трактовать?! Правильнее будет искать причину «приступа», а не расшифровывать содержание всего этого бреда!» Грейс со злостью пнула нечто валявшееся около ее ноги на кровати. Судя по звукам падения, это была какая-то книга. Довольно приличная по весу. Но Огустин было плевать. Она, свесив одну кисть с края лежбища, а тыльной стороной второй прикрыв глаза, пыталась отделаться от дурацкой мысли. «Бейфонг! Ваши «Духи» как какая-то чума! Неужели я и вправду заразилась?! Что дальше? Я пойду по стопам Дарвина и ударюсь в религию?! Господи, что за дурацкие мысли?! Может, напряжение сказалось таким необычным образом? Да, скорее всего, так и есть. Интересно, куда Бейфонг понадобилось тащиться? Причем так скоро? Разумеется, если Тсу’тей мне не наврал. Решила самостоятельно выбраться? Или кто-то послал? Может, это и к лучшему: чем дальше Бейфонг от Адских Врат, тем лучше. Главное, чтобы это соответствовало действительности». Грейс могла долго рассуждать обо всем и сразу, если бы в ее дверь снова не постучали. «То есть вежливо послав все нахер, я выразилась недостаточно ясно?! Пусть это будет Селфридж! Его не жалко!»***
— … удалось восстановить этот некогда потерянный вид!.. — ведущая программы про мир животных, может, и закончила свою фразу, но Джейк уже не хотел этого слышать и просто выключил экран и стал собираться в бар. «К черту экономику и все остальное! Мы будем тигров возрождать!» Выкатившись из своей каморки на улицу, он смешался с разномастной толпой. Под колесами разлетались капли воды из луж. В глазах рябило от рекламы, окрашенной в ядовитые цвета. Салли давно привык к такому положению дел: верхи сияют голограммами, будто фантиками, в которых вовсе не конфеты, а самое настоящее дерьмо. А здесь — в низах социальной лестницы даже на фантики не тратятся. Все так сказать в «естественном состоянии». Нет, Джейк не жаловался. Он пообещал себе преодолеть все. Даже потерю ног. Точнее их функциональности. Но маячивший перед глазами шанс на излечение был подобен тряпке для быка: технологии — есть, денег — нет! Как всегда! Забавно, что к военным, которые ценой своих жизней прикрывали чужие задницы, не было даже малейшего уважения. Все заканчивалось на слове «контракт». Что-то не нравится? Деньги не нужны? Ну и вали отсюда нахрен! Найдем кого-то более сговорчивого! Что, братец, негоден больше? Спекся? Но выжил? Молодец! Честь тебе и хвала, и мизерное пособие. Может, через пару-тройку жизней ты и накопишь себе на операцию! Да, это был плевок в лицо и удар сапогом в морду. Но Джейк свыкся. Он не питал иллюзий по поводу себя. Не мог просто. Не умел. Разве что с помощью выпивки… Лучшего аккомпанемента ко все этой херовой жизни было просто не найти! Но если бы Джейк мог спокойно глушить свою порцию в темном углу! Увы — нет! Он не проходил просто так мимо идиотов, которые избивали женщин, либо более слабых представителей мужского пола. Всегда… солдат всегда ввязывался в драку. И он бы выходил победителем, если бы «жертвы» не начинали помогать своим «мучителям» в нанесении ударов морпеху! Вот и в этот раз прошло по накатанной! — Суки! — выругался парень, держась за голову, по которой нагло заехали его же собственным инвалидным креслом! — Ну и хер с вами! Вы только что потеряли клиента! — крикнул он в сторону закрывшейся за вышибалами двери. «Джейк! Не будь таким благородным! Никому твоя ебаная доблесть не сдалась! Какой смысл каждый раз получать по роже за этих идиотов?!» Но Салли был тем еще упертым ослом! Он каждый раз посылал подальше таких советчиков. Они же сдавались и, махнув рукой, заявляли, что солдат неизлечим. Морпех был с ними не согласен. Единственное, что ему действительно нужно было лечить, так это ноги. А с остальным все было не так уж плохо. Во всяком случае, так считал он. Все же, кто придерживался иной точки зрения, могли идти нахуй со своим «авторитетным мнением». «Мне не стыдно так жить!» Но, к сожалению, все это были лишь пустые слова. И место им было в той самой зловонной луже, в которой сейчас распластался Джейк, напевая давно знакомую ему, еще со времен обучения, мелодию. «Засранная подворотня вокруг и сияющие огни голограмм в небе — романтика!» — Вы — Салли? — двое ребят в деловых костюмах смотрелись здесь категорически неуместно. «Что интересно понадобилось от меня верхам? Я набил рожу сынуле какой-то важной шишки?!» — Отвалите! Не видите — у меня выходной!.. — Мы по поводу брата!.. — эта фраза мигом отрезвила Салли. Чтобы там не произошло — дело было плохо! Иначе Томми сам бы позвонил. «Осталось выяснить НАСКОЛЬКО все дерьмово!»***
Лин целый час бродила по природным «лабиринтам» Пандоры, но так и не могла принять решения. Камень не поддавался манипуляциям так, как хотелось бы. И хотя силы Бейфонг по сравнению с периодом нахождения у Оматикайя существенно восстановились, маг земли все еще не могла с уверенностью сказать, что выдержит продолжительную схватку. Если Лин все правильно поняла, то, помимо состояния, значение имел состав почвы. В нем было что-то, обладавшее собственной энергией и сопротивлявшееся изменениям. Что именно — Лин не знала. В очередной раз прислонив ладонь к одной из «скал», Бейфонг выдохнула и закрыла глаза… Она чувствовала землю. Но в то же время ощущение отличалось от обычного. Чем-то походило на управление сильно очищенным металлом, однако не являлось идентичным. Будто что-то являлось «прослойкой» едва ощутимой, которая пропитывала всю толщу камня. «Странно». Лин отломила небольшой кусок и повертела его. Подбросила. Поймала. Сжала крепче. Сквозь промежутки между синими пальцами просачивался песок. Неоднородный. Бейфонг тяжело вдохнула и посмотрела на небо, что едва виднелось сквозь густую крону. «Эй! Может, ты скажешь мне, как провернуть все побыстрее?.. Конечно же, нет! Вы — Духи, горазды только задания давать». Остаток дня Лин провела в исследовании территории. В принципе, все было не столь уж плохо. Опасности поблизости не наблюдалось, хотя данный факт требовал более тщательной проверки. Для чего Бейфонг собиралась привлечь Хукато. В остальном — для начала вариант вполне подходил. Даже неподконтрольная почва играла на руку магу земли: новички не сумели бы разрушить все вокруг одним движением пальца. «И если мне удастся поддерживать достаточный контроль, то проблем возникнуть не должно. Но чую, что все будет не так уж просто». Увы, до непосредственного запуска «процесса» требовалось еще многое сделать: во-первых, притащить сюда Хукато, а может, даже и Хону прихватить, во-вторых, убедиться, что у одного конкретного шамана более не предвидится бзиков, и он не будет мешаться под ногами, ну и, само собой, хотелось бы получить официальное разрешение от вождя. «Терпение. Главное — терпение».***
Все оказалось не просто дерьмово! Все было мегадерьмово! Нет! До невзъебенного дерьмово! — Вы могли бы заменить его… «Томми! Как так?! Это какой-то гребаный глюк! Да какого хера?!» — Генотип идентичный. Так что…— продолжал свою рекламную компанию придурок в черном костюме. Но до Джейка его слова доносились будто сквозь толщу воды. А вид мертвенно бледного тела Тома приводил в состояние душевного упадка. «Вот же блять! Я бы этому сукиному сыну яйца отрезал собственноручно! Но тебе уже все равно? Да, брат?» Салли покосился на «агентов». «Видишь, Томми. Ты только коньки отбросил, а они уже замену ищут. Ты пахал. Грыз свои книжки. И мог бы полететь в этот чертов «прекрасный мир»! А теперь?! Как думаешь, что мне делать?» Но Том не ответил. Разумеется, он не мог этого сделать. Джейк с усилием потянул себя за волосы на темечке. Это помогло обрести внешнее спокойствие. И «вежливо» выслушать всю ту хрень, которую нес один из вербовщиков. А также молча смотреть, как огонь пожирал тело брата. — Вы могли бы пройти его путь… — предпринял очередную попытку «агент». — Хорошо, — четко высказал свое согласие Джейк. Он не смотрел на человека. Просто потому что любой, кто сейчас встретился бы с взглядом солдата, мог бы начать копать себе яму на этом самом месте. Но, к удаче для морпеха, никого не интересовало его душевное состояние. Как и всегда. Салли снедали ярость, боль, тоска, надежда и стыд. Стыд, за то, что он поедет туда. Поедет ВМЕСТО Томми. Чтобы купить! Себе! Ноги! «Как же, блять, паскудно звучит! Вот тебе и доблесть! Продался как последняя шкура!» Именно это чувство преследовало солдата. Когда он подписывал контракт своей рукой. Когда яростно орудовал машинкой и смывал клочки волос в водосток. Когда собирал жалкие пожитки. Когда закрывал каморку. Когда трясся в служебной машине РДА. Проходил инструктаж и медосмотр. Даже когда погружался в криосон. «Брат. Если я не прав… Если я подонок… Можешь прикончить меня в криокапсуле… Я не обижусь!»***
Видимо, кто-то из медиков не так давно серьезно нагрешил. Иначе как объяснить тот факт, что в одной из палат интенсивной терапии разгорелся скандал. — Ну ты и урод! — лицо Труди искажала ярость, вызванная предательством действительно близкого человека. Солдат, не церемонясь, заехала по челюсти Спеллмана. Последний даже не посмел прикрыться. Он ничего не ответил. Ничего не отрицал. Он продолжал смотреть сквозь Чакон. Последнюю это не на шутку злило! «Я ему череп сломаю! Сосаться со своей «сестрой по несчастью»! Как мило! Где эта сука?! Я ее убью!» К радости вышеупомянутой, она уже успела ретироваться и даже благоразумно позвала помощь. — Покиньте палату немедленно, солдат! — медик, вызванный «новой девушкой Норма», быстро разобрался в ситуации. За все проведенные здесь годы он не раз становился свидетелем «семейных разборок». И это был далеко не самый худший случай. Множество раз приходилось зашивать раскроенных ребят, которые посчитали себя достаточно сильными, чтобы тягаться с девушками-солдатами. То же случалось и с «неконтролируемыми любителями чужого тела»! Их, как правило, находили уже холодными. Если вообще находили. Здесь — на Пандоре, людей было не так уж много. Слухи в Адских Вратах распространялись довольно быстро. И самосуд не являлся чем-то невероятным. Само собой, частыми подобные случаи тоже назвать было нельзя, но медик искренне не желал, чтобы их число возрастало. И нынешний пациент, слава богу, отделался лишь затекшей половиной лица. Даже челюсть не сломана. Врач был уверен — девушка сдержалась. Труди сплюнула на пол и вылетела из палаты. — Напрасно ты так с ней, сынок, — пожурил доктор, — любит она тебя, а ты… — Можно без комментариев?! Знаю я! В этом-то и дело, что любит, — Норм понимал, что заслужил большее наказание. Одно — за измену как таковую. Второе — за то, что он все инсценировал целенаправленно. Парень по-прежнему был уверен, что Чакон будет куда лучше без мертвого груза за спиной, коим он на данный момент и являлся. Он знал, что справится. Как-нибудь. Пусть не скоро. Но сам. Он не собирался позволять дорогому человеку страдать из-за своего незавидного положения. И предпочел ненависть от Труди, нежели жалость. — Странные вы — молодые, — покачал головой седовласый медик, — любовь человека поддерживать должна. — Я буду ей только обузой, — Норм поморщился от боли, когда его синяк потревожили. — Дурак — ты, парень! Если действительно заботишься о ней, так лучше бы не ныл и восстанавливался быстрее. — Как-нибудь сам разберусь! — прервал нежеланные нравоучения Спеллман. Но если он мог остаться в одиночестве, после получения помощи разумеется, и пораскинуть мозгами, то Грейс такой чести была лишена. Именно к ней спустя пятнадцать минут после скандала ввалилась пилот. Выглядела Труди довольно мрачно. Грейс, не говоря ни слова, указала на стул и поставила перед гостьей стакан и бутылку. Труди набросилась на вожделенную жидкость, но объясняться не спешила. — Поскольку ты опустошаешь мои запасы, я имею право знать, что послужило причиной, — Огустин подтолкнула пилота к началу разговора. Труди с каким-то отчаянным видом вливала в себя алкоголь. — Как он мог? А Док? — неожиданно спросила девушка. — Мог что? «Сначала до меня докапывается Макс с отчетами, которые навряд ли кто-то читает. Теперь — ты. Снова. Надоело! Но если я сейчас не разрулю все, то дальше разгребать завалы будет поздно». — Изменить мне… — монотонным голосом произнесла Чакон. Грейс положила руку на плечо солдата и сжала его. Несильно, просто в знак поддержки. Ученая не знала, сколь уместными будут объятия в данной ситуации. Все-таки она предпочитала не вмешиваться в чужое личное пространство. — А если он… специально? — предположение возникло спонтанно. Хотя было непонятно, можно ли ожидать чего-то подобного от Норма. Все-таки с этой стороны Грейс знала своих сотрудников не очень-то хорошо. И, видит бог, была этому рада. Но, раньше «лирика» не приносила каких-либо серьезных проблем лично ученому. А вот теперь… Девушка вскочила. — Ты куда? — преградила ей путь Огустин. — Я ему еще раз вмажу! Манипулятору недоебанному! — потирала кулаки Чакон. — Зачем? — Грейс твердо решила не дать солдату наделать глупостей. «Норм. Я сама хочу тебе врезать! Что же ты за идиот такой? Значит, смелости показать ей свою слабость, у тебя нет. А смелость получать от нее же пиздюлей есть? Потрясающе! Только причем тут я?» — Я просто хочу его избить, Док, — честно призналась Труди, — понимаете? Вот очень. Такое ощущение, что на меня ушат дерьма вылили! — Думаешь, «пересчитывание» зубов Спеллмана поможет тебе отмыться? Почему же я не была удостоена аналогичной чести? — на лике Огустин проявилась досада. — Тут другой случай. Вы не хотели никого подставлять! Пусть я и не согласна с вами. А сейчас? Не пытайтесь убедить меня, что с вашей подачи Норм так херово со мной поступил! — пилот взмахнула рукой, пытаясь показать насколько все выглядело бессмысленным с ее точки зрения. «Вот это точно на вас не похоже, Док. Вы можете свою голову в петлю совать, но не чужую. Не так, во всяком случае. Или я ошибаюсь?» — Нет, — Грейс, не мигая, смотрела на девушку и не давала шанса усомниться в правдивости своих слов, — я не вмешиваюсь в чужие отношения. «Если они, конечно, не мешают нормальной работе Отдела. Но это явно не ваш вариант». — Ну вот! Теперь я просто пойду и «прооперирую» его еще раз! — Вряд ли результат тебя удовлетворит, — Грейс посетило дикое чувство дежавю. Она опять стояла между кем-то и опасностью. — И что же тогда мне делать? — скрестила предплечья на груди Чакон. — Пойти и проспаться, — припечатала Док. Ее задачей было отвлечь девушку любым способом. Чтобы последняя не навредила ни себе, ни кому-либо еще. Но то ли пилот перебрала с алкоголем, то ли Норм делал ее столь уязвимой, так или иначе, вместо того, чтобы последовать совету, Труди в впала в состояние ступора. Док сочла, что давать солдату пощечину в данный момент было бы лишним, и просто притянула девушку к себе. Удивительно, но Труди не сопротивлялась и благодарно прижалась лбом к чужой ключице. «О прекрасно!» Огустин заставила себя НЕ закатывать глаза и НЕ поджимать губы. А вместо того похлопала по спине пилота. Кажется, халат ученого все-таки промок. Наконец, справившись с собой, Чакон отошла на приемлемое расстояние. — Спасибо, Грейс. Не знаю, чтобы я без вас делала. — Склеивала бы своего парня по кусочкам после справедливого возмездия, — Грейс на секунду даже пожалела, что озвучила данную фразу. Но пилот снова повела себя не так, как от нее ожидали — она нервно и громко рассмеялась. «Все лучше, чем было. Однако успокоительное все-таки не помешает…»***
— Не такая уж и плохая идея, — потирая подбородок, заявил Хукато, когда выслушал Бейфонг. Лин, как и планировала, сначала советовалась с проводником и его супругой. Кроме того, что они лучше знали данную местность, эти двое могли акцентировать внимание на тех мелочах, о которых маг земли, в силу происхождения, не задумывалась. В частности, это касалось взаимодействия с самими На’ви данного Клана. «Чем больше я буду знать, тем меньше шанс, что кто-то из них упрется рогами ни с того ни сего. Процесс пойдет быстрее, и я, наконец, смогу свалить отсюда!» — Других вариантов не нахожу, — Лин нужно было окончательно убедить Таунрэ’сьюланг в своей правоте. — Одаренным нужен материал. И место, где Охак Утрал не уничтожит их в одно мгновение. В последнем прошу вас убедиться лично. — А что насчет самих одаренных? — Хона припомнила случай с погоней, — Демон Мипьи обрушивал скалы. — Там буду я. И, кроме того, земля везде отзывается по-разному, — Лин попыталась подобрать правильные слова. — Есть участки, которые даже мне трудно… позвать. «Может, хотя бы вы проясните мне этот феномен». Но, как выяснилось, ничего конкретного аборигены не знали. Слова про «волю Эйвы» и прочее Лин не посчитала достоверной информацией. «Как эта «воля» выглядит? Нет, мысль о том, что энергия Эйвы пропитывает все вполне логична. Но как проследить связь? Должно же там быть хоть что-то?! И это не корни деревьев…» — Я собиралась использовать скалы позже. Безопаснее будет начать с малого, — Лин отцепила от седла икрана мешок и предоставила обоим На’ви возможность ознакомиться с содержимым: это были части наименее «активной» скалы. — Хочешь, чтобы они учились на этом? — уточнила Хона. — Да. Не так опасно. Дальше будем увеличивать размер, — Бейфонг сложила камни обратно. И не случайно проделала это при помощи магии. «Привыкайте. Ничего необычного в этом для вас быть не должно. Иначе ваш Клан этого «Дара Эйвы» не выдержит. И боюсь, тогда без крови не обойдется». Проследив за действиями Лин, Хукато посмотрел на жену. Они кивнули друг другу, подтверждая, что никаких расхождений во мнениях нет. — Что же, давай посмотрим, поджидает ли на этих тропах Охак Утрал, — поднялся на ноги проводник.***
Грейс не обладала каким-то там мифическим чувством сострадания, но должность обязывала ее справляться о состоянии подчиненных. К неудовольствию женщины, это подразумевало контакт со Спеллманом. Док не испытывала к нему каких-то непреодолимых негативных чувств, однако именно благодаря Норму ей пришлось разбираться с терзаниями Труди, что не относилось к списку любимых занятий Огустин ни коим образом. Увы, в силу того, что психическое состояние Норма оставляло желать лучшего, следовало подойти к вопросу с иной стороны: Док направилась в палату, где в данный момент находилась непосредственная участница процесса. — Ройс! Какого черта происходит? — Грейс оставила деликатность до лучших времен, как, впрочем, и всегда. Девушка сжалась под суровым взглядом начальницы. Она понимала, какой информации от нее требуют. Нервно сглотнув, подняла очи к Грейс и прошептала. — Это была не моя идея. Я хотела помочь… — А вот с этого места — подробнее, — Огустин подтащила стул и устроилась на нем, закинув одну ногу на другую. В общем и целом, все оказалось довольно прозаично: Норм, не будь дурак, решил ударить по самому больному месту пилота. «Погоны не искореняют ненависть к предательству. Скорее, наоборот». Хуже всего то, что он приплел к этому жалкому подобию плана посторонних. Ройс, конечно, говорила, что сама на все согласилась. В это вполне можно было поверить: техник никогда не могла остаться равнодушной к чужим бедам. Но на сей раз подобная инициатива обернулась угрозой для самой девушки. «Ей просто повезло, что Труди начала раздачу пинков с Норма». — Она ведь не придет за мной? — поинтересовалась Ройс, нервно оглядываясь по сторонам. — То есть, соглашаясь помочь этому кретину, ты не подумала о последствиях? — Грейс поражалась абсолютному отсутствию у данной особы способностей прогнозировать события. «Или «режим волонтера» не предполагает наличие инстинкта самосохранения? Хотя о чем я?! Норм тоже не шибко пекся о себе. Надеюсь, эта тупость — не последствия заражения…» Пожалуй, все же следовало побеседовать с самим Спеллманом. Грейс была практически уверена в том, что не ошиблась на его счет. И пока вся полученная информация работала в пользу версии, которой Док поделилась ранее с Труди. Норм на этот раз был не один. Видимо, Торрегроссу подселили, чтобы ситуация с Чакон не повторилась. К счастью, испанец нутром чувствовал атмосферу и после дежурных ответов на вопросы о его самочувствии ретировался. — Вы ждете, что я буду оправдываться? Но я не жалею о том, что сделал, Док, — помотал головой парень. «На мне написано «бесплатные нотации»? Или все дело в том, что ты врешь сам себе?» — Я жду от тебя, что ты будешь сидеть здесь и СПОКОЙНО выздоравливать. А не подвергать ненужному риску себя и других. Это понятно? — как малому дитю объясняла Док. — Вполне, — подобрался Спеллман. — Но у меня будет еще одна просьба. Не зли Чакон. Я не хочу писать на Землю рапорт, в котором говорится о твоей мученической смерти и ее причинах. — Понял. И это все? — Что-то еще? — обернулась собравшаяся покинуть медблок Огустин. Ничего, кроме ожидания ответа, ее лицо не выражало. — Я… — дернул щекой Норм, — поступил погано. А вы даже не сказали ничего. Почему? — он нашел в себе силы посмотреть в глаза Грейс. Док подняла брови, ища, что же сказать. Точнее как. — А ты уже сделал все. Верно? — сощурила глаза женщина. — Поступил так, как считал правильным. Теперь ничто не помешает тебе восстанавливаться, я права? Вот и лечись. Тут не о чем говорить. Во всяком случае, мне. Но раз уж ты спросил, то поздравляю! — ухмыльнулась Огустин, аплодируя. — С чем? — пришел в замешательство Норм. — С тем, что ты все-таки осознал всю поганость своего поступка. Может быть, у тебя есть шанс на восстановление твоих умственных способностей, — покачала головой Огустин. Сочтя, что делать ей здесь больше нечего, Грейс покинула палату. «Пусть разбираются сами, но позже и не здесь».***
Хукато и Лин уже довольно долгое время бродили вокруг «скал». Не то чтобы у Бейфонг резко снизилась выносливость, однако магу земли хотелось как можно скорее узнать вердикт, вынесенный проводником. «Не тяни тиградилла за хвост». Хукато, ощупавший очередную толстую ветвь, медлил с ответом. Лин не могла сказать наверняка, что послужило поводом для складки, четко пролегавшей на лбу На’ви. — Охак Утрал здесь нет. Сейчас. Но дело в том, что его не было достаточно давно. Настолько, что следов практически не осталось, и это же означает… — Что оно может вернуться? Оно меняет каждый сезон? — Лин эта информация положительных эмоций не принесла. — Нет. Охак Утрал здесь нет, потому что охотиться не на кого, — проводник направился по одному лишь ему известной траектории. Он явно видел значительно больше, чем маг земли, ведь отлично знал, КУДА требовалось смотреть. — Но если мы будем приходить сюда вместе слишком часто, то… — начало доходить до Лин. — То оно учует, — раздался за спиной Бейфонг голос Хоны, вернувшейся после разведывания своей части леса, — у меня — ничего. Но, думаю, нужно идти дальше… К сумеркам поиски пришлось свернуть. Удалось обнаружить кое-какие следы, но они были слишком старыми, чтобы на их основе делать какие-либо предположения. Однако Бейфонг не собиралась так просто сдаваться. Она была готова перерыть лес вдоль и поперек, но убедиться в минимальной вероятности катастрофы. «Хватит с меня смотреть на чужие смерти!» Но, так или иначе, чтобы покрыть довольно приличную площадь требовался хороший наземный транспорт. Хукато согласился с Лин, и вместе с Хоной, не объясняя ничего, потащил мага земли к вождю. — Эйва те’нантанг тсан’сей мак’та, — многозначительно произнес Сей’лан, когда проводник поведал ему о планах Бейфонг. «Что-то знакомое, Тсу’тей называл похожим образом упряжь для икрана». — Она не умеет управляться с таким. Да не один уважающий себя нантанг не подпустит ее к себе, — Тинин’ро, по всей видимости, был глубоко оскорблен поведением мага земли в их прошлую встречу. Он не собирался скрывать своего отношения и при первой же возможности указал на слабое место Лин. — Поэтому, с ней в паре пойдешь ты, — огласил свое решение Оло’эйктан. — Я… — Есть возражения, сын? — строго посмотрел на отпрыска мужчина. Он желал шаману только лучшего, а это подразумевало и умение находить общий язык со всеми членами Клана. На’ви не ведал, что именно произошло между Лин и Цахик, но прихрамывание и пара синяков на теле сына давали почву для размышлений. Тинин’ро не спешил делится подробностями и настаивал на изгнании женщины. Следовательно, она не несла угрозы жизни шамана. Вероятно, Лин сказала нечто, что потрясло его до глубины души. И нанесло серьезный удар по самолюбию. Сей’лан мог бы вмешаться, но посчитал, что на данный момент в его непосредственной помощи сын не нуждается. Тинин’ро должен был взрослеть и стоять на своих ногах сам. К сожалению, у Клана просто не было иной надежды. — Никаких, отец, — шаману оставалось злобно сверкать очами в сторону мага земли. Лин не нравилась идея работы с неуравновешенным подростком. Тем более, когда она поняла, что речь шла об управлении каким-то странным видом саней. Лин искренне сомневалась в том, что один нантанг сможет хотя бы сдвинуть с места данное сооружение с пассажирами «на борту». Она ошибалась. Несмотря на то, что Нгай уступал по размерам па’ли, он умудрялся вполне уверенно и быстро тащить за собой «ношу». Помимо прочего, приятно удивил и Тинин’ро. Парень неплохо управлял санями, избегая природных препятствий. Единственный существенный минус заключался в невозможности продолжительного путешествия. Как объяснил шаман, зверю требовался отдых. Получается, что нантанг мог отвезти обоих к точке начала поисков и оттуда же обратно. На дальней территории приходилось полагаться только на свои ноги. «Вполне ожидаемо. Я начинаю скучать по слюнявой спутнице Корры!»