Достать соседа

Небольшие пометки для тех, кто не в курсе: Икебукуро — не город, а район. Один из районов Токио, в котором живет большинство героев. Синдзюку — тоже район Токио, в котором находится офис Орихары Изаи. Орихара Изая — один из лучших информаторов Токио, «серый кардинал». Двадцать три года, брюнет, глаза красные. Носит темную куртку с меховым воротником и небольшой складной ножичек. Быстро бегает и отлично прыгает, за что получил от Шизуо прозвище «блоха». Постоянно блядски ухмыляется и плетет интриги, чем очень бесит своего главного врага, которого он называет «Шизу-чан». У них взаимная ненависть еще со школы. Хейваджима Шизуо — самый сильный житель Икебукуро и, возможно, всего Токио. Обладает пугающей силой, благодаря которой может без труда поднимать тяжелые предметы и кидаться ими. Чаще всего это дорожные знаки и автоматы с газировкой. И чаще всего они летят в Изаю =\. Блондин (крашеный, сцуко!), глаза, эм… светло-карие, медовые такие. Пипец какой агрессивный, его прям все бесит. Обожает молоко и работает вышибалой у Тома Танаки. Постоянно носит костюм бармена (у него их ого-го сколько) и синие очки. Много курит. Хейваджима Каска — младший брат Шизуо, актер. Характер эм… эм-м… Короче, вечный покерфейс. Они с братом очень любят друга друга (по-братски, извращенцы!) Намие Ягири — секретарша Изаи, открыто фапает на своего младшего брата, который влюблен в голову Сэлти. Такая вот беда. Но не будем вдаваться в подробности, тут она показана лишь как секретарша. Шинра — бывший одноклассник Изаи и Шизуо. Работает подпольным врачом, помогает преступникам лечиться. Носит очки, позитивный такой весь. Один из немногих друзей Шизуо. Да и Изаи, наверное (!), тоже. Сэлти — Безголовый Байкер. Ну что тут непонятного? Девушка без головы (частое явление, подумаешь), одетая в кожаный черный костюм и носящая на шее желтый шлем с кошачьими ушками. Общается при помощи телефона (набирает там сообщения и показывает собеседнику). Живет вместе с Шинрой, у них любовь-морковь. Хорошая подруга Шизуо. Саймон — русский негр. Да, и такое бывает. Работает в ресторане «Русские суши», завлекает туда посетителей. Иногда разнимает Шизуо и Изаю. Добрый, в принципе, но может быть и чертовски пугающим. Масаоми Кида — бла-бла-бла, школьник, лидер одной банды, бла-бла. Он всего раз упоминается в фике, стоит ли вообще о нем детально писать? Сонохара Анри — тихая и не особо примечательная девушка, но в действительности оказалось, что она является городским ужасом — Потрошителем. Сирота, родители погибли пять лет назад. Ник в городском чате — Сайка (так же называют ее «катана»). Вроде все х_х Остальные персонажи выдуманы автором. Приятного (надеюсь) прочтения.

***

Говорят, что в Японии дети более порядочные, чем развращенные подростки из Америки или Европы. Но это только на первый взгляд. Шизуо точно знал, что юные жители Икебукуро не менее развращены прелестями взрослой жизни, чем их далеко живущие ровесники. Вернее, он это наблюдал уже некоторое время. Вот уже три дня Шизуо мучила страшная бессонница. Он приходил с работы, уставший и злой, залезал в теплую постель, укрыв ноги одеялом и… смотрел в потолок. Едва его голова касалась подушки, как все желание спать тут же отпадало напрочь. Он ворочался, считал овец, даже снотворное пил — все без толку. Обычные методы грозу местного района не брали ни в какую, тогда он начинал бессмысленно ходить по всей комнате, а чуть позже — по всей квартире. Каска дома не был уже больше полугода, так что его похождения никого не тревожили. Но тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов, угнетала его, и казалось, словно ночь тянется слишком долго, будто не закончится никогда. Под утро ему это надоедало, и он залезал на подоконник, закуривал любимые сигареты одну за другой и (нет, это не то, о чем вы подумали!) смотрел в окно. Темнота едва сходила на нет, но хоть солнце еще не показало свои первые лучи, разглядеть улицу было вполне возможно. И он смотрел. Смотрел на них. На детей, одетых сплошь в черное, которые возвращались под утро домой на шатающихся ногах и с расширенными зрачками. Он, конечно, не видел их глаз, но почему-то ему казалось, что они сплошь черные от сумасшедшего света дискотечных ламп, от льющейся рекой выпивки, от косяков, раскуриваемых в туалете, в конце концов. Это его злило. Эти дети были едва старше компании Микадо, но в корне отличались от них. Впрочем, как он предполагал, там были ребята и помладше. Тупые дети. Иногда они возвращались небольшими группками. Они вяло смеялись и допивали свои отвратительные алкогольные коктейли, а иногда курили сигареты, которые были крепкими, как его собственные. Как же ему хотелось накостылять этим тупым недоноскам, которые нарочно порвали свои джинсы, выкрасили волосы в неестественные цвета и бродят тут по утрам под его окном, когда им полагается спать в обнимку с плюшевыми игрушками. Но он этого не делал. Сегодня его даже посетила странная мысль: а что, если он просто любит людей, и эта его злость — не более, чем доля некой своеобразной заботы? Хотя, если подумать… За что их любить? И, тем не менее, он до сих пор не разукрасил накрашенные черными тенями лица кучей синяков и ссадин, а вместо этого сидит тут, как дурак, и смотрит на них сквозь стекло как, как… Едва до Шизуо дошло, кого он сейчас напоминает, как он тут же, словно подстреленный, подскочил со стула, крепко сжав руки в кулаки и зарычав. Ублюдочная блоха. Заразная блоха. Гадость. Он быстро затушил сигарету о стену и пошел в кровать. Однако едва он заснул, как тут же услышал мерзкий тонкий звук, издаваемый будильником. Два часа. Он проспал сегодня два часа. Пожалуй, это можно назвать прогрессом? С тяжелым вздохом Шизуо выбрался из теплой постели и поспешил в душ. Начинался новый день. *** — Эй, я твой шеф, вообще-то. Последнее слово за мной! — Поздно. Я уже обо всем договорилась, так что собирайте манатки, шеф. Намие Ягири строго посмотрела на этого самого шефа, словно давая понять, что решение безоговорочное и обжалованию не подлежит. Хотя, конечно, принимать решения, не спрашивая мнения этого человека, было делом опасным для жизни. Но она была не лыком шита и свое мнение отстаивать умела. Даже перед ним. Пусть хоть иногда за него кто-то решает, ему полезно. — Выгоняешь меня, значит, из родного офиса? — с обидой в голосе протянул Изая Орихара. Конечно, это была никакая не обида, но прозвучало очень реалистично. В Изае явно пропал талантливый актер. — Ни в коем случае. Просто здесь пора сделать ремонт и, как я уже говорила, я решила этот вопрос. Этому помещению необходим ремонт! — выделив предпоследнее слово, отрапортовала Намие, словно бы заученный текст. — Так что вам придется освободить помещение на неопределенное количество времени. Брюнет промолчал, но по его лицу было видно, что он явно сосредоточенно о чем-то размышляет. Наконец он поднял взгляд алых глаз на Намие, и та непроизвольно поморщилась. Лицо главного засранца-информатора исказила самая слащавая ухмылка, а глаза загорелись явно новой сумасшедшей идеей. Ничего не говоря, он, весело насвистывая, схватил лежащий на столе ноутбук и, слегка подпрыгивая, поскакал в сторону входной двери. Возле нее он на мгновение замер, обернувшись и в упор посмотрев на спокойную секретаршу, которая уже ничему не удивлялась, будучи его работницей. — Распорядись, чтобы мебель и прочие мои вещи доставили позже. Адрес я скину смс-кой. И, не дожидаясь ответа, довольный Изая поскакал себе дальше, воплощать в жизнь ему одному известные идеи. Намие в этот момент мысленно согласилась с Хейваджимой Шизуо. Все-таки ее начальник и впрямь чем-то похож на блоху, задумавшую пакость. *** Шизуо сегодня особенно устал. Работы было много, и домой он вернулся, когда на часах уже почти пробила полночь. Должников развелось как крыс, и все они, как назло, при одном только виде опаснейшего в Икебукуро дрожали от страха и бросали денежки к ногам его начальника Тома. Не дают ему сегодня выразить свои душевные и физические терзания на чьей-нибудь наглой роже. А жаль. Зато походить им сегодня в поисках задолжавших ублюдков пришлось изрядно. Весь район походу обошли, да еще и не один раз. Так что, придя домой, Хейваджима был просто уверен, что сегодня ему, наконец, удастся заснуть. Хотя бы часов пять поспать, и то было бы запредельным счастьем. Душ он принимать не стал. Даже раздеваться не было сил, прямо в одежде он, словно подкошенный, рухнул на кровать (хорошо, хоть излюбленные синие очки снять не забыл), и через пару минут не без удовольствия отметил, что проваливается в сон. Перед глазами плыли разноцветные круги, а мысли потихоньку улетучивались из больной головы… Др-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р. Шизуо вздрогнул, мгновенно проснувшись и сев на кровати. Что за звук? Показалось? Сон? Сердце билось сильнее обычного. Что за шуточки такие? Только-только он заснул, а тут такое… Др-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р. Громкий звук повторился снова. На этот раз Шизуо был стопроцентно уверен, что ему не показалось. На него медленно накатывали волны ярости. Он прислушался, силясь понять, откуда исходит мерзкий звук, испортивший ему сон и нервы. Др-р-р-р-р-р-р. Др-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р. Др-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р. Теперь череда звуков стала беспрерывной, лишь иногда смолкая, но тут же вновь возобновляясь. И, судя по всему, эти звуки доносились из соседней квартиры. Странно. Насколько помнил Шизуо, там уже несколько лет никто не жил. И что это значит? Впрочем, какая разница?! Сейчас там есть некто, кто очень заслуживает получить кулаком в челюсть. Прорычав сквозь зубы ругательство, блондин вскочил с кровати и, размяв кулаки, быстрым шагом пошел вершить правосудие. Он грубо дернул собственную дверь, которая и так уже висела на соплях. Дверь издала жалобный скрип и тут же распахнулась, выпуская воплощение насилия на лестничную клетку. Недолго думая, он постучал кулаком в дверь соседней квартиры. Такой вещи, как звонок, для него просто не существовало. И хотя стукнул он совсем несильно, по собственным меркам, на двери остались приличные такие вмятины. Мерзкий звук смолк. Раздались неторопливые шаги. Эта медлительность еще больше бесила Шизуо. Скорее всего, едва мерзкая тварь по ту сторону откроет дверь, как он, не раздумывая, снесет ей башку, но сначала выскажет все, что думает об ублюдках, мешающих людям спать. Уж очень хотелось выговориться. Дверь наконец распахнулась, и Шизуо, недолго думая, занес кулак над головой виновного и заорал тому прямо в лицо: — Спать людям мешаешь, урод! Ненавижу насилие, но ты просто вынуждаешь меня применять его, говна кусок! И в следующее мгновение кулак полетел вперед, метя в глаз хозяина квартиры. Но внезапно кулак замер в нескольких сантиметрах от чужого лица, а глаза Шизуо полезли на лоб. На пороге, с вечной гадкой ухмылочкой и дрелью в руке, стоял Орихара Изая.