I never feel like this I’m used to emptiness in my heart And in my arms
Когда Маккой заходит в аудиторию, он первым делом натыкается взглядом на кудрявую макушку и только после этого обводит взглядом остальных сокурсников. Парень, склонившись над партой, что-то методично печатал в ПАДДе. Он не обращал внимания на происходящее вокруг него, ни на секунду не поднимая головы. Маккой вздохнул и прошел мимо него в сторону Джима, который размахивал руками в попытках привлечь внимание. Как только он уселся за стол, в аудиторию зашел преподаватель и началась лекция. Леонард никогда не позволял себе «витать в облаках» на учебе. Это была прерогатива Джима. Но сегодня он не мог взять себя в руки, его взгляд то и дело цеплялся за кудряшки в первом ряду. Маккой не понимал сам себя. С ним никогда такого не случалось. Даже когда он познакомился с Мириам, он не чувствовал такого всепоглощающего желания обладать человеком. Не только в физическом плане, а полностью. После развода и поступления в Звездный Флот Боунз чувствовал себя совершенно опустошенным. И сейчас неизвестное раньше ощущение заполняло ту дыру в груди. А все из-за кудрявого чуда с первого ряда, к которому он не может подойти и хотя бы познакомиться, просто потому что боится. Но сам себе в этом не признается. Взрослый мужчина, ага, как же. Из раздумий его вытолкнуло похлопывание по плечу. — Боунз, поднимай задницу и пошли в столовую. Жрать хочу, будто лет двести не ел. Леонард хмыкнул и снова перевел взгляд на первый ряд. Но там уже никого не было.***
You’re not what I’m used to You keep me guessing with things that you do I hope that they’re true 'Cause I’m never gonna heal my past If I run every time it starts So I need to know, if I’m in this alone
Улыбка освещает лицо Павла и он смеется, а Маккой застывает с кружкой у рта, так и не сделав глотка. Мальчишка рассмеялся над его ворчанием. Никто и никогда не смеялся над его привычкой саркастично ворчать. Спок менял положение брови, Джим усмехался, а Скотти хлопал глазами и смущенно улыбался. Но вот перед ним Павел, и смеется над шуткой. Да еще так искренне, что Леонард опешил. Маккой не раз удивлялся поступкам Чехова. Парень никогда не боялся «страшного злого доктора» и при общении всегда широко улыбался. Сердце Леонарда заходилось в истерике и грозилось выпрыгнуть из груди каждый раз, когда Павел улыбался ему, да даже если просто смотрел на него своими невозможными глазами. Леонард одним глотком допил кофе и встал из-за стола. — Уже уходите? — Чехов продолжал улыбаться, но теперь с толикой грусти в уголках губ. — Через пару часов начинается смена, а я еще хотел сходить в душ. — Леонард подхватил свой ПАДД и кивнул через плечо. — Вы тоже не задерживайтесь. Все знают, как мистер Спок не любит опозданий. Учитесь на ошибках капитана. Павел прыснул в кулак и кивнул. А Маккой заставил себя не оборачиваться выходя из столовой. Стоя перед зеркалом, Леонард разглядывал метку у себя на груди. Она появилась у него немногим позже, чем у его сверстников, но он не особо переживал по этому поводу. Больше всего его беспокоили сами слова. «Я люблю тебя» — красивым курсивом, прямо над сердцем. Как много раз он слышал эту фразу? Очень много. Даже Мириам не скупилась на такое проявление чувств. Она говорила ее чаще всего. А потом Мириам нашла свою родственную душу, с которой у них совпали метки, и ушла от Маккоя, оставив ему лишь кости и зияющую дыру в сердце. Даже с дочерью не давала видеться. С тех самых пор Леонард боялся заводить серьезные отношения. Боялся вновь услышать эту фразу. До тех пор, пока не встретил Чехова. И тогда на место страху пришла паника. Он хотел услышать из уст мальчишки эту фразу, но боялся, что их метка не совпадет, что Павел не захочет его, потрепанного жизнью, вечно ворчащего и ненавидящего всех и вся. Но Чехов удивил его и здесь, незаметно, но очень быстро пробирался под кожу и занимал все мысли. Удобно устраивался там и ждал. Рушил все барьеры, которые Маккой воздвиг в своей душе. Чехова хотелось трогать. Оберегать. Заставлять смеяться. Заботиться о нем. Любить его. Да только он не нужен юному энсину. Нет, только не такой, как Леонард. У Павла вся жизнь впереди, а Маккой застрял в прошлом.***
I know you’re right for me But I’m waiting for everything in your world To align with my world I think of you while I sleep I dream of what we could be if we grow Together unfold
Паша что-то щебетал ему на ухо, пока они гуляли по базе Йорктауна, но Леонард не мог сосредоточиться на его словах. Его мысли были далеко. Он до сих пор не мог поверить, что они с Пашей вместе. Что тот практически каждую ночь спит в его постели, что он часто просыпается от мягких поцелуев по утрам и засыпает после томных и сладких по ночам. Это все случилось внезапно. После последней миссии, после крушения Энтерпрайз, после того, как Леонард снова чуть не потерял лучшего друга, он понял, что нужно что-то сделать. Жить хотелось, как никогда. И желательно жить с милым энсином под боком. Он устроил Джиму вечеринку в честь дня рождения. И только после второй бутылки виски до него дошло, что выпить для храбрости было плохой идеей. Но весь алкоголь ударил в голову, ровно в тот момент, как только Маккой увидел, как Паша бурно обсуждает что-то с одной из представительниц дельтанейской* расы. И улыбается при этом так счастливо, что у Маккоя что-то кольнуло в области сердца. Не сдержав порыва, он протиснулся сквозь толпу к парню и крепко схватил его за руку. Паша удивленно посмотрел на него, но, к своему удовольствию заметил Маккой, улыбнулся чуть шире. Боунз резко развернулся и потащил парня за собой. Тот следовал не говоря ни слова, лишь чуть притормозил, чтобы поставить бокал, который держал в руках, на стойку. Они остановились только у комнаты Леонарда. Только тогда мужчина повернулся и поцеловал мальчишку. Парень звонко застонал, и с таким жаром ответил, что Леонарда повело, но он смог остановить себя и не взять эсина прямо в коридоре. И даже не в комнате. Всю ночь они лежали на кровати и целовались. Маккой чувствовал себя влюбленной школьницей. Он тонул в этих поцелуях и тихих ласках. Перебирал кудряшки Паши, как давно хотел. Утыкался носом в шею. Вдыхал его запах. Дышал им. Паша тоже не оставался в долгу. Он трогал. Везде. Куда мог дотянуться. Жался ближе к груди и обнимал очень крепко, иногда отстраняясь, просто чтобы посмотреть на мужчину рядом. Заснули они почти под утро, так и не разрывая объятий. Когда Маккой открыл глаза, он чувствовал себя необычайно легко, словно плыл в невесомости. Паша лежал в его объятиях, и это ощущалось так правильно. С того момента прошло три с лишним месяца. И сейчас на Леонарда накатывала волнами паника, когда он задумывался о том, что все это может закончиться. Вселенная всегда играла с ним в свои суровые игры. Сначала давала так много желанного, а потом отнимала все и даже больше. Сейчас напряжение практически не отпускало его, он ждал ее удара. Паша видел, но молчал, словно боялся сорвать печать с чего-то недопустимого. Будто боялся сделать первый шаг. Маккой знал, что нужно узнать у Чехова о его метке, поговорить с ним об этом, но оттягивал момент в надежде, что это поможет.***
'Cause I’m never gonna heal my past If I run every time it starts So I need to know If I’m in this alone
— Ленн, нам нужно поговорить, — Чехов опускает голову и теребит футболку, сидя на краю постели. «Ну вот и все» — проносится в голове Маккоя. Он сдержанно кивает, стараясь не показывать своих чувств, и садится в кресло напротив кровати. Пальцы судорожно сжимают подлокотники, и он делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Ну в общем, тут такое дело, — Паша что-то мямлит себе под нос, и Леонард поднимает руку, чтобы остановить его. Паша наконец смотрит на него, и его глаза сияют всеми цветами зеленого. — Ты же знаешь, что значишь для меня? Маккой не ожидал такого вопроса, поэтому смотрит удивленно и ждет. — Я имею в виду, что… Я хочу сказать, что ты для меня все! Я никогда прежде такого не чувствовал. Когда ты первый раз посмотрел на меня, я думал меня просто разорвет от счастья. Я ведь всегда был неприметным ребенком, тихий гений, как говорила бабушка. — Он неловко смеется, но когда видит, что Леонард не реагирует, замолкает и снова опускает голову. — Я знаю, что я всего лишь мальчишка в космосе. Но все эти чувства, они настоящие. Правда. Ты понравился мне сразу, но я боялся к тебе подойти. Ведь ты всегда был таким серьезным, но когда я впервые увидел, как ты улыбаешься, я понял что окончательно пропал. Капитан тогда очень смешно пошутил, что вся аудитория хохотала. Я посмотрел на тебя, и ты мне улыбнулся, — губы Чехова непроизвольно растянулись, обнажив зубы. «Не может быть,» — осознание ухнуло Леонарда по голове словно молотком. — «Все могло начаться еще тогда, в академии». — Знаю, я кажусь тебе ребенком, — Паша прикусывает губу и замолкает на мгновение, — и знаю, как сильно ты не любишь проявление чувств. Поэтому хочу попросить прощения, если я что-то делал не так. С того момента, как мы впервые поцеловались, я не могу сдерживаться. Просто я так счастлив. Я словно обрел крылья, или недостающую часть самого себя, свою половинку… — последние слова парень снова бубнит себе под нос еле слышно, но Маккой все прекрасно слышит. — Паша, посмотри на меня. Чехов вскидывает голову, и у мужчины перехватывает дыхание. Его мальчик так красив. — Скажи… — Что? — Паша смотрит недоуменно и моргает. — Скажи это первым… Парень вздрагивает, но не отворачивается. — Я люблю тебя. Маккой срывается с места и падает на колени перед Пашей. Он бережно берет его лицо в свои ладони и целует невероятно нежно. Чехов обнимает его за шею и прижимает сильнее. Мужчина отрывается и начинает покрывать его лицо поцелуями, успевая вставлять одни и те же слова. — Я люблю тебя. Он смотрит Паше в глаза и сглатывает ком в горле. — Можно мне взглянуть? — Только, если покажешь свою, — мальчишка смеется и начинает стягивать с него сначала рубашку, а потом и футболку. Они сидят на коленях перед друг другом и разглядывают метки на телах друг друга. Маккой невесомо поглаживает буквы на груди парня. «Скажи это первым» — красиво выведено на бледной коже. Паша бережно прижимается губами к надписи на его груди, утыкаясь губами в слово «люблю» и оставляя мокрый след. — Я так боялся сказать тебе это. — А я так боялся услышать от тебя это. Паша целует его и шепчет: — Повтори еще раз. — Скажи это первым, — Леонард широко улыбается. — Я люблю тебя — Паша отвечает ему на улыбку. — Я люблю тебя…Come on baby, say it first...