Зависимый.

Его первый раз был, когда ему было 17. Это случилось сразу, не раздумывая, он подставил вену. Щелчок. Сознание отключается. Включаются животные инстинкты. Хочется всего и сразу, или ничего не хочется, из крайности в крайность. По крайней мере, Тэхен не умел себя контролировать. Никогда. Еще тогда он говорил Хосоку, что все в порядке, и это ненадолго. Подурачится и пройдет. Ему даже не хочется еще. «Брось, Хоби, ты серьезно думаешь, что я ввяжусь в это?» Пол года и это случилось во второй раз. Снова, скрыв от Хосока, он пошел с теми людьми, которых наши родители называют «плохой компанией». Ему было хорошо, тепло, расслабив свое тело, он лег на пол. Хотел заснуть, но не мог. Его организм будто работал вне времени. Если вообще работал. На сколько он помнит, он даже вроде бы, переспал с девушкой. Он не хотел бы сделать это, в будучи адекватном состоянии, но так вышло, что дешевый наркотик опять оказался в его крови. Так вышло, что это затянулось на 10 лет. Этот период, эти 10 лет выпали у него. Непонятно откуда, из головы или из его личного, маленького, тонкого, чуть ли не хрустального мирка. Хосок, в течении всех лет его дружбы с Тэхеном, оберегал его, так как был старше и старался заменить отца. Был ему, как старший брат, воспитывал как мог, поучал, читал лекции, говорил, что хорошо, что плохо. Он всегда видел, что Тэхена тянуло вовсе не к тому, чему он его учил. Тэхен никогда не хотел ходить на улицу с другими парнями, ему никогда не хотелось завести девчонку, ну или сходить с друзьями развлечься в клуб. Он сидел дома. Несмотря на это, у него не было проблем с социализацией. Все было в порядке. Он был как все. Его устраивало быть как все, ему нравилось быть как все. Хосок никогда не мог понять, почему так вышло, где он допустил ошибку, почему там оказался именно Тэхен, и как он мог сломаться под натиском этих людей, ведь хен его воспитывал как мог, как знал, и уж точно говорил, что наркотики, это не самое лучшее, что может быть в этой жизни. Он любил Тэхена, поэтому не бросал. Когда родители Кима стали догадываться, чем их сын занимается, они пытались, честно пытались его вылечить, но не смогли. Сорвался. А Хосок терпел, любил и был рядом. Жалел, слышал, как его любовь плакалась ему в плечо, горько, терпко, одновременно сладко и так долго. По часа три он мог выслушивать, что никогда больше не пойдет, не станет, изменится. Чон лишь слушал, целовал и понимал, что неправда. В очередной раз Кима не было дома. В очередной раз Чон сидел на кухне, пил третью кружку кофе и старался держаться. Старался опять сдержаться, не поехать туда и не увидеть младшего в таком состоянии, в котором, он не хотел бы его видеть никогда, а если и увидел когда-то, то забыть навсегда. Полуголый, на холодном полу, который смеется, словно в полном бреду, хотя, так это и было. В крови, чьей-то блевоте, в чем-то липком и мокром. Видимо, алкоголь. По нему ходили, было слишком много людей, чтобы кто-то волновался насчет того, кто это, как его звать и плохо ли ему. Тогда Хосок взял его на руки, он даже не злился, он все еще любил. Аккуратно, взяв на руки, слегка улыбнувшись, то ли от нервов, то ли от того, что Тэхен тут, рядом, забрал его. Привез домой. Отмыл, опять слушал, как он плачет, и говорит, что любит. Ни одно его слово не было правдой. И ведь Хосок знал, прекрасно знал, что Тэхен не любит, не бросит наркотики, и уж точно, никогда не перестанет плакать ему в плечо. Хосоку хотелось бы это забыть. И никогда больше не вспоминать. Забыть. Любил отчаянно, рьяно и безответно. Любовь Хосока была похожа на прыжок со скалы или с 45 этажа. Без шансов на выживание. Тэхена от смерти, как противоречиво это бы не звучало, держала только новая доза наркотиков, а у Хосока был свой наркотик — Тэхен. Это затянулось на 10 лет. Двое больных. Нездоровых. Тэхен не сломался. Создавалось такое ощущение, что его организм, был словно скала, нерушимая, будто, никакие наркотики его не ломали. Сломала его другая вещь. Чон Хосок. 29 лет. Перекресток. Столкновение. Мгновенная смерть. Позже, выясняется, алкогольное опьянение. Тэхен еще долго после этого не выходил из дома, сидел на их общем диване, целовал фотографию Хосока, что была и так вся в слюнях, слезах, крови, в чем только можно, говорил, что так сильно любит. Хосок остался тупо телом в земле. Хосок, тупо тело в земле. Тэхен тупо любит.