Гарри Поттер и ресничка Наташи Бонуа

Наташа была на удивление миниатюрной девушкой, белокурой, с ясными голубыми глазами и тонкими чертами лица. Она приехала вместе с мадам Максим, чтобы участвовать в Турнире Трех Волшебников. Девушка поражала свежестью и несомненной очаровательностью. Человек, впервые встретивший ее в коридорах Хогвартса ни за что бы не поверил, что она уже семикурсница, уже в этом году начинающая взрослую жизнь. Поттер, наконец, составил план по использованию остатков оборотного зелья. Поиздеваться над Роном, конечно же! Поттер рассказал Уизли по секрету, что он уже неделю встречается со старшекурсницей. Успешно встречается. И наотрез отказался назвать ее имя. Друг долго пытался выведать подробности, но узнал лишь то, что это старшекурсница, что они с Гарри «зашли далеко» и что она назначила Поттеру свидание на сегодняшний вечер на второй смотровой площадке в такой-то башне. Естественно, после ужина Рон, оглядываясь, скрываясь, двинулся прямиком туда. «Друг называется! – злорадно подумал крадущийся позади Поттер. – Подглядывать пошел!» Гарри еще днем оставил в башне «угощения для возлюбленной» – вазочки с апельсинами и ананасами, коробки с конфетами, шары шоколада, конфеты-сюрпризы «Берти Боттс». Поттер, конечно, знал своего друга как облупленного. Представить, что Рон будет целый час смотреть на груду сладостей и не стащит хотя бы что-то, было просто невозможно. В одну из конфет, аккуратно уложенных поверх, Гарри всадил весь остаток зелья. Предварительно, конечно, растворив в нем ресничку Наташи Бонуа. Если Рон эту сладость не возьмет, что ж, значит, все перенесется до следующего раза… Поттер затаился на лестнице, подглядывая через узенькую дверную щель за тем, что происходило на площадке башни. К чести Рона ждать пришлось довольно долго. Лишь минут через пятнадцать Уизли появился из-за портьеры, за которой прятался, и подбежал к столику. Воровато оглянулся, схватил пару конфет и стремительно скрылся в алькове. Опять потянулись минуты ожидания. Поттер уже начал терять терпение, когда вдруг раздался крик, портьера зашаталась, появился согнувшийся Рон. Он прошел пару шагов, корчась, воя, и упал на пол. Это бы и Рон, и не Рон. Существо встало на четвереньки, тяжело дыша, борясь с тошнотой. Оно дрожало. Его меняющееся, плавящееся лицо растекалось самым невероятным образом. Тело стремительно уменьшалось, волосы белели и закручивались в меленькие кудряшки. Спустя несколько минут это существо начала подниматься с пола, медленно и тяжело. Упало на скамью, часто дыша. Потом, постепенно приходя в себя, выпрямилось. Гарри увидел красивое лицо Наташи, ошарашенное, с широко раскрытыми глазами, дрожащей губкой. Девушка, не в силах поверить в то, что случилось, провела рукой по волосам. Потом, осознав что-то, положила руку на грудь. Вскочила и провела ладонью между ног. – Наташа Бонуа! – воскликнула Наташа. Тут пришел черед удивляться уже Гарри. Девушка говорила с сильным французским акцентом. У нее получилось «наташА» с ударением на последнем слоге и что-то среднее между «бонуа» и «бонва». Вот будет умора, если Рон еще и по-французски заговорит! Но заговорила Наташа все-таки по-английски, хотя и с акцентом: – Там былО оборот’ноЕ зельЕ! Постепенно выражение изумления на лице Бонуа сменилось любопытством. Она стала поглаживать свою грудь. Поднялась. Прикоснулась к попке. Потом одна из этих рук скользнула по животу вниз. Наташа ощупывала себя. Девушка задрала мантию и, исследуя свое новое тело, нетерпеливо запустила руку в слишком широкие штаны Рона. Ее лицо раскраснелось, ротик открылся. Она часто дышала. От ее движений штаны поползли вниз и стало видно, как девочка водит ладонью внутри несуразно сидящих на ней, кажущихся огромными трусах. Почувствовав прохладу воздуха на бедрах, Наташа взглянула себе на живот, грациозно выгнулась, и стащила трусы до колен. Гарри, посмеиваясь, прицелился волшебной палочкой и произнес заклинание. Спущенные штаны, трусы и носки исчезли с ног Наташи и материализовались, аккуратно сложенные, на скамье в дальнем углу комнаты. «Чтобы не мешало!» — все больше веселясь, подумал Гарри. Девочка, увлеченная собственной щелкой, не заметила исчезновения одежды. Наташа, наконец, села на скамью и поставила на нее согнутые в коленях ноги. Поттер подался вперед, силясь ничего не пропустить, но, увы, он был слишком далеко. Зато сама девушка, выгнувшись самым невероятным образом, долго рассматривала устройство своей щелки – водила пальчиками, что-то ощупывая, иногда стонала, вздрагивала, несколько раз болезненно дернулась. Потом попыталась всунуть палец себе во влагалище – приставила палец к низу своей щелки... и легко его погрузила внутрь. Гарри, никак этого не ожидавший, замер. Так она не девственница? Наташа не девственница! Поттер, ошарашенный, не верящий, следил за тем, как пальчик Бонуа снова и снова погружается во влагалище. Не девственница! А значит… Значит, с ней возможно то, что… Девушка выгнулась от удовольствия и застонала. Потом полностью вытащила палец, поднесла его к глазам, понюхала, лизнула. Ее глаза закрылись. Зрелище было настолько эротичным, что напряженный член Гарри задергался. Наташа открыла глаза и, недолго думая, вновь погрузила палец во влагалище. Замерла так на мгновение, а потом принялась повторять это движение. Вновь и вновь. Время от времени она издавала стоны, явственно доносившиеся до Поттера. В голове Гарри все смешалось. Весь план рушился. Это уже получалась не хохма, а какое-то эротическое шоу для взрослых. – Левитацио, – прошептал Гарри, все еще продолжая действовать согласно плану, хотя и понимал, что все это теперь бесполезно. Он приподнял палочку Рона над полом, пронес ее через всю комнату и положил на сложенную одежду Уизли. Думая о Роне как о товарище, Поттер не мог одновременно отделаться от переполнявшего его возбуждения. Да, это был Уизли, но глаза видели Наташу, красивую, притягательную девушку! К тому же, будто специально дразнящую его, играющую сама с собой! Парень, ощущал, как сильно бьется его сердце, как огнем пылают щеки, как тяжесть разливается по животу, как дергается член. Гарри потянулся ладонью к твердому стержню в штанах, даже сделал несколько поглаживающих движений, чувствуя, как удовольствие простреливает тело, но потом вдруг замер, пораженный новой идеей. В его голове сложился новый план, невероятный, немыслимый, преступный. Наверное, он не мог больше мыслить ясно, но идея не показалась ему в ту минуту ни чудовищной, ни предательской. Поттер наложил на себя серию гигиенических заклятий – фактически все, которые помнил. Потом затопал по лестнице, производя много шума, зашаркал на площадке. Даже закашлялся. Наконец, вошёл внутрь. Площадка была пуста. Все так же горели, потрескивая, факела. На скамеечке в углу виднелись сложенная одежда и волшебная палочка Рона. Самого Уизли нигде не было. Гарри, изображая огорчение, подошёл к скамейке, на которой только что сидел его друг. – Семь пятниц на неделе, – сказал он, покачивая головой. – Опять Наташа перенесла свидание. На красном бархате подбоя отчетливо темнело небольшое мокрое пятно. – А это что? – спросил Гарри, пригибаясь. Он понюхал пятно. Запах был очень похож на тот, что остался на его пальцах после изучения щелки Гермионы. Поттер радостно закричал: – Наташа! Ты все-таки пришла! Как хорошо! И, негодница, опять играла с собой, не дожидаясь меня! Оглянулся. – А где ты? В комнате царила тишина. Гарри бросился к ближайшему алькову и отдернул портьеру. Там никого не было. – Ага, – сказал он. – Я тебя все равно найду! Он заглянул в следующий альков. Потом в еще один. И нашел Наташу – смущенную, закутавшуюся в мантию. – Привет, – сказал Гарри. Девушка испуганно шарахнулась от него. – Это что, какая-то новая игра? – спросил Поттер. Он рассматривал Наташу, ее красивое лицо, обрамленное густыми белыми кудряшками, голубые глаза, милые нежно-розовые губы. «А она прекрасна!» – подумал Поттер. Впрочем, в том состоянии возбуждения, в котором он был, ничего другого он и подумать не мог. – Ну же, иди сюда, – сказал он. Наташа испуганно дернула головой и осталась стоять на месте. Гарри сделал шаг вперед. Девочка отшатнулась от него. Поттер стал говорить, как ему нравится Наташа, какая она красивая, как с ней интересно, как великолепна она в постели, и как он не может дождаться минуты, когда снова ее увидит. Наташа стояла, замерев, и смотрела в пол. Она была почти на голову ниже Поттера, и Гарри пришлось пригнуться, чтобы говорить ей на ушко. Он говорил еще и еще. И только спустя несколько минут прикоснулся к руке Бонуа. Девочка ее не убрала. Поттер пригнулся и прикоснулся губами к гладкой, как бархат, щечке Наташи. – Нет, нет, – прошептала она. С ее акцентом получилось что-то вроде «но, но». Гарри прервал поцелуй и потянул Наташу за руку. Девушка послушно дала себя вывести из алькова и даже усадить на скамью. Но потом отстранилась и сказала мягким прерывающимся голосом все с тем же французским акцентом: – Я н’Е БонуА... – Хорошо, – сказал Поттер. – Будем играть. Кто ты? – Я Рон, – прошептала она. – Рон УизлИ. Твой д’ру. – Рон? Ну нет, – покачал головой Гарри. – Ты уже была Роном. В позапрошлый раз. Мне, конечно, очень понравилось, но... – ЭтО оборот’нОе зельЕ. Я съел... конфетУ с этого стоуА... – Конфету? – удивился Гарри. – Я не приносил никаких конфет... Наташа открыла глаза и посмотрела на столик перед собой. В самом центре высилась горка шоколадных конфет. – Ну, хорошо, – сказал Поттер. – Я не помню, чтобы я их приносил, но раз принес, пусть будет. Так в конфете было оборотное зелье? – Да. Ты не по’нимаЕшь, – сказала девочка, поднимая на парня влажный взгляд, и Гарри стал поглаживать ее запястье. – Я Рон. Рон УизлИ. Я пришЕ сюда, увидЕл шоколЯ, съел конфетУ и прев’атилсЯ в БонуА... – Хорошо, – покладисто согласился Поттер. – А как там оказалось оборотное зелье? – Это Крауч... Крауч недавно был разоблачен. Он изображал профессора Муди, используя как раз оборотное зелье... – Он приготовИ эту конфетУ для какой-’тО своей пакостИ. А потом его а’естовалИ, а конфетЫ сохранились... – Хорошо придумано, – восхитился Гарри и, пригнувшись, поцеловал Наташу в щечку. Та никак не отреагировала. – Я хочу в это поиграть. Тебя называть Роном? – Я и есть ’Рон, – слабо прошептала девочка. – Я могу тебе ’рассказать то, что могу знать толькО я. Нап’име’р... – Хорошо, Рон, – сказал Гарри. – Потом... И припал губами к губам Наташи. Конечно, в этот момент он не мог избавиться от мысли, что целует Рона, Рона Уизли, парня, друга, но глаза, ладони, все тело говорили иное! Девушка напряглась, стала его отталкивать, но очень слабо, почти неощутимо. Ее губы были упругими, горячими. – ’аррИ, это неп’равильнО! – сказала девочка, прервав поцелуй. – Ты что, не понимаЕ, что ты целуЕ не НаташУ? – А, по-моему, Наташу, – прошептал Поттер ей на ухо и легонько провел пальцами по губкам, подбородку, шейке Бонуа, а потом на секунду прикоснулся к ее груди. Прикосновение было столь мимолетным, что он и сам не успел понять, что именно он скользнуло под пальцами, но все равно это было прекрасно! Девушка от этого прикосновения вздрогнула и провела ладонью по груди, будто стирая след, оставшийся после ладони Гарри. – Тебе н’равитсЯ? – неожиданно спросила она, и было непонятно, о чем она спрашивает. – Да, Рон, очень. Гарри опять провел пальцем вниз. Замер у ключицы на мгновение, а потом решительно сдвинул руку на правую грудь девушки. Он ощутил упругость плоти и твердый сосок. Да, это был Рон. Но какое же красивое тело у него было! Тело умопомрачительной девочки! У Наташи прервалось дыхание. Она закрыла глаза и облизнула губы. Поттер пригнулся и снова поцеловал ее. Рука вернулась на грудь и стала ее поглаживать. Бонуа вдруг обняла Гарри за плечи. И ответила на поцелуй… – Как все меняЕтся с оборотнИ зельЕ! – стала говорить девушка. – Я на самОм делЕ тебЯ хочу! Она потерлась щекой о шею Поттера. – ПредставляЕшь, если иметь зельЕ, можнО в старостИ иметь секс в телах молодИх! Опять быть студентИ! – Ага, – улыбнулся Поттер. – А еще можно поменяться телами. Ты будешь мной, я – тобой, и у нас будет секс! – Или тИ станешь ГермионА, а я, – засмеялась Бонуа, – скажЕм, ДжинА, и мИ займемсЯ лесбийскИ секс! – Да ты тот еще извращенец, Рон! Сестру в постель захотелось уложить? Бонуа рассмеялась и тут же потянулась к Гарри. Они вновь поцеловались. И тут же снова. Спустя минуту их губы уже не отрывались друг от друга. Прикосновения парня к груди становились все более настойчивыми. Девочка все напрягалась и крепче прижималась к Поттеру. – Подожди, – выдохнула Наташа. Гарри остановился, сместил руку чуть выше, на плечо. Девочка тяжело дышала, глаза ее были закрыты. Поттер сидел рядом и ждал. Спустя несколько мгновений дыхание Наташи стало ровнее, и она открыла глаза. – ’аррИ, я ’Рон. ПонимаЕшь? – Ты Рон, – прошептал мальчик ей на ушко. – Рон Уизли. Мой лучший друг. – Как же ты можЕшь цело’вать меня? – Мне хочется тебя целовать. Ты, хоть и Рон, но очень красивая. Гарри легонько прикоснулся губами к губам девочки. Остановился, глядя в ее удивительные голубые глаза, и спросил: – Еще? Наташины глаза закрылись, и Поттер стал целовать ее лицо. Он прикасался к ее носу, щекам, ушам, подбородку, вискам, шее и, конечно, губам. И опять шейку сзади, прямо под затылком, и опять губы, и шейку спереди, под подбородком, и подбородок, и губы, и шейку сбоку, под ушком, и ушко, и опять губы. Наташа вдруг прижала ладонь к голове Поттера и с силой захватила губами его губу. Ее язычок коснулся его зубов, скользнул между ними и прижался к языку Гарри. Тут уже Поттер сжал сильнее плечи Наташи и почувствовал, как задрожали его пальцы. Девочка не прекращала поцелуя, ее свободная рука опустились на спину парня. И Гарри провел ладонью по боку Наташи, достигнув косточки таза, вернулся на живот и оттуда поднялся на грудь, упругую, маленькую, умопомрачительную грудь. – Нет, нет, это безумиЕ какоЕ-’тО! – сказала девочка и вскочила. Она сделала шаг вперед и остановилась. Стояла к Гарри спиной, вздрагивая и тяжело дыша. Ее руки бессильно свисали вдоль туловища. Поттер поднялся со скамьи и подошел к ней сзади. Положил ладони на плечи, чувствуя, как его живот прижимается к ее спине. Ее попочка прижималась к верхней части его бедер. Казалось, что задик девушки приподнял его член снизу, отчего тот задергался, сладостно сжимаясь. Ладони Гарри спустились по рукам Наташи. Обвили талию. Кожа ощутила край свитера Рона, а под ним – твердый маленький животик, напрягшийся от его прикосновений. Его губы прижались к ее затылку, прямо через копну светлых кудряшек. – Я же ’Рон, – горячо говорила девочка. – Я ’Рон! Я не могу тебя целовать. Я не могу хотеть тебя целовать. Я ’Рон, я ’Рон, я ’Рон... – Ты – Рон, – успокоительно прошептал Гарри ей на ухо, – но раз уж тебе довелось иметь столь чудесное лицо и столь сексуальное тело, может, ты расслабишься и позволишь нам обоим получить удовольствие? Наташа замолчала. Поттер вновь прикоснулся губами к ее затылку. Девочка откинула голову назад и поцеловала его. Гарри ответил на поцелуй, в свою очередь запустив язык в ее ротик. Его руки поглаживали такой тонкий животик. Он целовал Наташу, ощущая, как дрожит в его ладонях стебелек ее хрупкого тела. Ее попочка легонько приподнималась, поддевая его член снизу и наполняя все тело Гарри волнами удовольствия. Поттер медленно сместил руку с животика обратно на грудь и несильно ее сжал. Поцелуй Наташи стал сильнее. – ’аррИ! Поттер припал к Наташиным губам и возобновил поглаживания груди. Бонуа прервала поцелуй и просто откинула голову ему на плечо, тяжело глотая воздух. Ее глаза были закрыты. Прямо перед лицом Гарри оказалась ее шейка, и он стал легонько прикасаться к ней губами. Его рука сместилась немного в сторону, и ладонь ощутила под собой другую грудь. Парень стал поглаживать ее, чувствуя сильные и частые удары сердца Наташи. Попочка девушки уже вполне откровенно терлась о его бедра, раз за разом поддевая член. Ощущения были настолько приятными и сильными, что Гарри ощутил, что он так долго не продержится. – А что ты думаЕшь... о ’РонЕ? – вдруг спросила Наташа со своим милым акцентом. У нее не получилось задать весь вопрос за один выдох и пришлось прерывать его посередине, чтобы глотнуть воздуха пересохшим ротиком. Ее затылок все так же лежал на плече Гарри. – Он мой лучший друг, – прошептал ей в ушко Поттер. – Он тебе нравИ’тсЯ? – Конечно. Он умный, смелый, надежный, добрый... – Гарри все говорил и говорил, уже не задумываясь о том, что говорит, и продолжал ласкать грудь Наташи. – А секс’уальнО? – Что сексуально? – не понял Поттер. – Ты его хочЕшь? – Конечно, нет! – искренне возмутился Гарри. Потом понял, что это прозвучало слишком резко, все-таки в его объятиях сейчас был именно Рон… – Мне не нравятся мальчики. Мне нравятся девочки. Особенно такие красивые, как ты. Особенно с таким дивным французским акцентом, как у тебя. Особенно с таким сексуальным телом, как у тебя. Особенно такие изобретательные фантазерки, как ты. В общем, мне нравишься только ты… Девушка резко обернулась и с силой прижала свои губы к его. Ее руки обхватили его спину. Она ощутимо потерлась животиком о его ноги. Потом ее ладонь плавно скользнула вниз и легла на зад Гарри, и Поттер едва не задохнулся от удовольствия. Как приятно, когда девушка касается твоей задницы! Трение тел друг о друга возобновились. Поттер напрягся от удовольствия, пронзившего его. «Я так точно не выдержу!» – мелькнула в его голове мысль, но он уже растворился в ласках Наташиной ладошки. Поттер решился и опустил руку вниз. Он ощутил упругий твердый мячик ее ягодички. Наташа не взбрыкнула, не сбросила его ладонь. Она тихонько застонала и еще крепче прижалась к нему. Между телом девочки и рукой Гарри была лишь тонкая ткань мантии, и он ясно ощущал и приятную округлость ее попочки, и упругость плоти, и движение мышц под ладонью. Он стал поглаживать обе ягодички, иногда прикасаясь к бороздке между ними. Ему безумно хотелось схватить эту плоть, с силой сжать ее, но он сдерживался. Только легкие поглаживания… О том, что это на самом деле задница Рона он не думал. Вообще. Наташа двигалась всем телом по телу Гарри. Ее рука, сжимающая его попу, становилась все крепче. Вторая рука двинулась по его животу вниз и остановилась где-то в районе пояса брюк. Поттер замер. Но девочка не стала спускаться ниже. Они продолжали целоваться, сжимая друг друга в объятьях. Вторая рука Гарри соскользнула со спины Наташи и вновь легла на ее грудь. После первого же прижатия ладонью, девочка издала какой-то звук. Ее рука на животе Поттера возобновила свое движение вниз. Еще немного и кончик среднего пальца коснулся самой верхушки его напряженного члена. У обоих перехватило дыхание. И обоим стало стыдно. Девушка отдернула руку. Спустя еще несколько поцелуев ее ладошка вновь была на животе Гарри, вновь двигалась вниз. Прикосновение к твердому стержню в брюках парня во второй раз уже не испугало Наташу. Ее пальцы более уверенно спустились ниже. Поттер почувствовал, как девочка с силой прижимает ладонь к его пенису. Еще спустя несколько секунд эта ладонь стала двигаться вверх-вниз. Гарри тонул в волнах удовольствия. «Нет, так дальше нельзя! – подумал Поттер, ощущая стремительное приближение финала. – Я не продержусь!». Рука Поттера, поглаживавшая попку Наташи, все-таки невольно сжала ее. Девочка застонала. Гарри немного пригнулся, и его ладонь сдвинулась ниже. Пальцы проникли между ног. Вошли в заветное пространство сзади, увлекая за собой тонкую материю мантии. Наташа вытянулась, плотно прижавшись к телу Поттера. – Нет, – прошептала она. Гарри убрал руку. Наташа стояла, не двигаясь. Потом друг прошептала: – Отве’рнись. Поттер не понял. Глядя на него из-под полуприкрытых глаз, облизывая губы, девочка повторила: – Отве’рнись. ПожалУ’стА. Я не хочу, чтобИ ты смот’рел. Гарри послушно выпустил сладостное тело из рук и отвернулся. За спиной послышался шорох мантии, раздался треск статических разрядов в свитере. «Это же свитер Рона! – похолодел Гарри. От этой улики отвертеться уже не получится. – Как объяснить, что Наташа Бонуа пришла сюда в свитере Рона Уизли?!». Но девушка ничего не сказала. Краем глаза Поттер увидел, как коричневый шерстяной ком упал на пол. – Подожди меня... – прошептала Наташа. Раздались легкие шлепки босых ног по каменным плитам. – ’РаздевайсЯ! РаздевайсЯ, ’аррИ! Поттер оглянулся. В одном из альковов мелькнуло загорелое обнаженное тело, и портьера задернулась. Гарри облегченно вздохнул. Стал расстегивать брюки и сразу же вновь ясно ощутил, что находится на самой грани. Еще одно прикосновение, и он кончит! Опозорится! Зашел с девушкой так далеко, а спустит в первую же секунду! Поттер быстро приподнял мантию, обмотал свой член клапаном трусов, вытащил палочку и произнес «онанизмус». Едва неведомая сила прикоснулась к его члену, как тот с силой разрядился, охватив Гарри волной наслаждения. Мальчик застонал, задергался, упал на скамью… Прошло несколько секунд, прежде чем он пришел в себя. Непослушными, трясущимися руками Гарри расшнуровал ботинки, снял их вместе с носками. Стащил брюки. Потом аккуратно, чтобы не запачкаться спермой, стянул трусы. Задней, сухой, частью стал вытирать член. Потом вспомнил о гигиенических заклинаниях и поспешно их произнес, все подряд, без разбора. Член и бедра вновь стали сухими и чистыми. Следы спермы и пота исчезли. Воздух заполнился легким запахом хвои. Прицельным броском Гарри зашвырнул трусы в ближайший альков. Портьера качнулась, пропуская тяжелый комок мокрой ткани, и встала на место, скрыв за собой все следы преступления. Поттер вновь опустил взгляд на собственный член. Тот, похоже, и не думал опускаться. «Хорошо. Это хорошо», – думал Гарри. Теперь он тревожился из-за того, что кончил. А вдруг член упадет в самый неподходящий момент? Член ведь всегда падает после разрядки… Поттер снял мантию и рубашку. Оставшись голым, встал в полный рост. Член-таки начал опускаться. Стал мягче и меньше. Поттер быстро схватил палочку и, шепнув «эректус лонгус», указал ею на пенис. Тот воспрял, стремительно и довольно болезненно налился кровью, увеличившись до прежнего размера. Несмотря на боль, эрекция давала приятное чувство твердости. Гарри с удовольствием увидел, как член покачивается у самого живота. И ощущался он теперь по-настоящему большим, тяжелым… Только теперь Поттеру стало стыдно. Ему было стыдно стоять вот так вот, голым. Стоять и ждать. И кого, собственного друга! Рона Уизли! Чтобы заняться с ним сексом! Гарри в панике прикрылся и стал оглядываться. Даже присел, чтобы скрыть интимные части своего тела. Послышался шорох за спиной. Поттер, все также сидя на корточках, обернулся. И замер. К виду обнаженного девичьего тела привыкнуть невозможно. Наташа была прекрасна. Ее стройное тело светилось на фоне темно-бордовой портьеры. Загорелое, твердое, тонкое! И грудь была загорелая! Небольшие холмики торчали прямо вперед. Светло-розовые соски были большими, с маленькими ареольчиками. По втянутому животу с едва проступающими тяжами мышц пробегала пульсовая волна. Наташа прикрывала низ живота ладонью. Там, где тонкая незагорелая полосочка уходила в пространство между ногами. Гарри, изумленный, ошеломленный этой красотой, позабыл обо всем. Он встал, выпрямившись во весь рост. Член, твердый, вытянувшийся на всю свою длину, закачался у живота, вздрагивая и подпрыгивая. Парень увидел, как впилась Наташа взглядом между его ног. Как сбилось ее дыхание. Как из глубин ее ротика появился язычок и скользнул по губкам. – Ты прекрасна! – искренне прошептал Гарри. Наташа сделала несколько шагов вперед. – Сегодня ты прямо вся светишься. Ты просто чудо! Наташа слабо улыбнулась. – Опусти руку. Рука дернулась, но осталась на прежнем месте. – Ты же знаешь, как мне нравится твой цветок... Наташа медленно отвела ладонь. На ее лобке виднелся маленький треугольничек почти такого же золотистого цвета, как волосы на голове. Прямо из аккуратного розового разреза между ног выступал краешек темно-красной складочки одной из малых губ. Стройные ноги Наташи были длинными и зовущими. Если Гарри был поражен видом голого тела девочки, то и сама Бонуа была поражена его телом не меньше. – А ты к’расивИй, – сказала Наташа. Ее взгляд пробегал по его груди, животу, ногам, раз за разом возвращаясь к торчащему вздрагивающему члену. – Я же видЕл тебя голИм столькО ’раз. Никогда не думАл, что ты настолько... Она замолчала и прижалась к Поттеру. Их обнаженные тела соприкоснулись… Наташа нагнулась и, казалось, хотела поцеловать его член, но в последнее мгновение ее губы коснулись пупка. Девочка выпрямилась. Руки обвили шею Гарри. Она плотно прижалась к нему. Все ее тело дрожало. – Как хо’рошо! – прошептала она. Наташа помолчала немного. Потом подняла глаза и спросила: – Ты ведь никогда н’е будЕшь поп’рекать меня за этО, ’аррИ? – Нет, конечно, – сказал Поттер. – ДажЕ когда я опять станУ ’РонОм УизлИ? Ты ведь не будЕшь смеять’сЯ надО мной, что я с тобой целовалсЯ... ’РазделсЯ вот... – Нет, Рон, – нежно прошептал Гарри на ушко Наташе. Наташа положила голову на его грудь. Гарри обнял ее спину, с удивлением ощущая, какое тонкое, стройное тело оказалось у него в руках. – Сними очки, – прошептала Наташа. Гарри послушно их отбросил. Девочка потянулась вверх, встала на цыпочки и поцеловала его веки. Одно за другим. Ее ладонь ласково прикоснулась к шраму на лбу. Поттер приблизил свои губы к ее губам. Наташа набросилась на них, и они начали долгий, какой-то изматывающе страстный, сильный, с надрывом, поцелуй. Их руки одновременно заскользили по спинам. И одновременно легли на попки друг друга. Наташа застонала и прижалась к обнаженному телу Гарри еще сильнее. Ее била крупная дрожь. Глаза опять закрылись. Парень почувствовал, как его член с силой упирается в ее живот, где-то в районе пупка, давит на него, будто хочет проткнуть. Было невыносимо приятно. Поттера охватило жгучее желание рывком приподнять это легенькое тельце и насадить его на свой пенис. Насадить, как насаживают ножны на меч. Насадить, как... Он с усилием отбросил эти мысли. Гарри мягко развернул Наташу к себе спинкой. Он вновь почувствовал, как ее попка прижалась к ногам, как его член поддели ее ягодички. Худенькие лопатки легли на его грудь. Бонуа откинула голову на его плечо. Завела руки назад, за его спину, и схватила Поттера за задницу. Сжала ягодицы, развела в стороны, как бы раскрывая зад. Гарри ощутил прикосновение прохладного воздуха к анусу. Тело девочки терлось о его тело. Член ходил по позвонкам, ощущая сладость от каждой шероховатости. Гарри прикоснулся к груди. Его пальцы заскользили по соску, который, казалось, еще больше увеличился от прикосновения. Наташа застонала и выпятила попку, сильно поддав пенис Гарри. Тут уже застонал и мальчик. – Какая ты чудесная! – прохрипел он. Вторая его рука, лежавшая на животике, поползла вниз. Девушка замерла. Уверенности, что Наташа позволит, не было, но Гарри, пусть и опасаясь окрика или даже пощечины, все же опустил ладонь еще ниже… Пальцы коснулись лобка, погрузились в кустик кудряшек, дотянулись до щелки. Мягкие половые губы были удивительно приятны на ощупь. Наташа издала явственный стон. И его руку не отбросила… Гарри провел ладонью по мягким губам, чувствуя, как напрягается все тело девочки, как она выгибается, как сбивается ее дыхание. Ноги Наташи раздвинулись. Немного, но вполне ощутимо. Края щелки разошлись. Ладонь парня прошлась по обеим складочкам, горячим, мокрым. Он легонько нажал, и они податливо разошлись в стороны, пропуская пальцы в полную влаги глубину. Поттер нащупал скользкую дырочку входа. Наташа громко застонала и напряглась. – Я так н’е могу... – прохрипела она. – Н’е могу... стоять... Наташино тело повисло в руках Гарри, бессильное и прекрасное. Голова запрокинулась назад. Приоткрытый ротик хватал воздух. Глаза были закрыты. Руки расслабленно свесились вниз. Парень прижал девочку к своему животу, сгорая от желания и нежности. Сделал несколько шагов к ближайшей скамье. Осторожно сел, опустив Бонуа на колени. Поттер принялся целовать Наташину грудь. Руки девушки тут же обвили его шею. Ее губы нашли его губы, но Гарри почти сразу же скользнул по коже вниз, нащупал уже мокрый от его слюны шершавый сосок и лизнул его. Тело девушки выгнулось в его руках. Он взял сосок в рот и легонько пощекотал его языком. Потом сделал несколько сосательных движений. Как он хотел Наташу! Невыносимо! Безоглядно! До боли в сердце! До скрипа зубов! Наташа нажала на грудь Поттера. Он не понял, чего она хочет. Бонуа толкнула сильнее. Только тут до Гарри дошло. Он опустился спиной на скамью. Наташа оказалась на парне, распласталась, раскинулась, вжалась, впитывая ощущение его тела. Глаза ее были закрыты. Она тяжело дышала. Губы касались его груди. Член юноши дергался, повиснув в каком-то дюйме от широко распахнутой щелки, хищно нацеливаясь в маленькое отверстие влагалища. Наташа поцеловала шею Гарри. Немного сдвинулась по его телу вверх, отчего верхняя часть ее щелки, плотно прижатая к его животу, скользнула по коже, оставляя ощутимый влажный след. Губы девочки коснулись подбородка Поттера. Небольшое движение всем телом вверх. Новый влажный след на коже. Губы парня и девушки впились друг в друга. Как Гарри хотелось резко двинуть тазом и вонзиться членом в столь близкую щелку Наташи! Его бедра уже ритмично двигались, легко приподнимаясь и опускаясь. Таз девочки делал то же самое, вжимая щелку в его живот, проскальзывая по коже. Наташа тяжело дышала. Руки Гарри прижимали тонкое тело в себе, ощущая сильнейшее желание резко сдвинуть это тело вниз, нанизать его на свой член. Но Наташа именно об этом, казалось, и не думала. Будто специально оттягивая момент, она сдвинулась по телу Гарри еще выше и стала целовать лицо – нос, веки, лоб, шрам, уши, губы, подбородок, щеки и опять шрам, и опять губы, и опять уши. А низ ее живота, надвинувшись на край его реберной дуги, перекатывался по ней. Вроде бы не ритмично, но снова и снова. Гарри дрожал от нетерпения. Было невыносимо приятно одновременно целовать упругую загорелую грудь и держать в руках половинки тугой попочки. Невыносимо хотелось большего, гораздо большего. И тут Наташа, наконец, сделала движение вниз. Ее тело сместилось. Девушка укусила шею Поттера. Было больно, но боль была сейчас даже приятна. Бонуа осторожно сместилась еще ниже. Потом еще. Гарри почувствовал кончиком члена близкое тепло. Его зубы впились в собственную губу, чтобы хоть как-то сдержаться от резкого удара членом в зовущую щелку. Наташа слегка качнулась, и самый кончик члена коснулся ее тела, на несколько миллиметров войдя во влагалище. Девушка тут же отодвинулась, и член опять повис в пустоте. Девушка слегка приподняла голову, приоткрыла глаза, и посмотрела парню в лицо. И медленно двинулась вниз по его телу, вниз, без отступлений, насаживая себя на его напряженный член. Острое ощущение удовольствия нахлынуло на Гарри, заставив его захрипеть. Его руки судорожно вздрогнули, пальцы, как в конвульсии, царапнули нежную кожу. Глаза девушки на мгновение широко распахнулись, ротик открылся шире, дыхание остановилось. Потом она громко застонала. Небольшое колечко входа во влагалище обхватило кончик члена. Медленно, натягиваясь на него, словно питон на гораздо большую по размеру жертву, оно стало под давлением твердого стержня растягиваться, расширяться, раздаваться в стороны. Оно обволакивало верхушку столь желанного пениса. Кожа, покрывающая головку, как бы застряла в тесном плену, и член двинулся дальше сам, оголяя стержень. Жаркая влажная трубочка, тесная, узкая, набрякшая от прихлынувшей крови, уступала давлению, обхватывала, обволакивала, хватала пенис. Наташа медленно, очень медленно сдвигалась, плавно нанизываясь на член Гарри. А твердый широкий цилиндр уже достиг дна и давил на него. И трубочка лона, только что столь бесцеремонно растянутая в ширину, стала уступать этому давлению, растягиваясь еще и в длину. Девушка все опускалась и опускалась на член, и ее влагалище все растягивалось и растягивалось. И не было этому конца. Гарри сходил с ума от этого медленного движения Наташи. Это бесконечное сладостное трение, не прекращающееся ни на секунду, все длящееся и длящееся, наполняло его тело каким-то беспрерывным потоком сумасшедшего, сильнейшего, невероятного удовольствия. По стенкам влагалища пробегали волны сокращений, будто оно пыталось еще плотнее обхватить этот прекрасный твердый стержень. К Наташиной промежности прижалась мошонка. Вход во влагалище накрыли яички. Девушка также медленно, наслаждаясь каждым ощущением, прижимаясь всем телом к телу Поттера, стала сдвигаться вверх. Потом вновь нанизалась на стержень. Полностью. До конца. Мышцы промежности обхватили член, сжали, стиснули. По стенкам влагалища побежали волны сокращений. Девушка судорожно вздохнула. Часто задышала. Вся напряглась. Вскрикнула. И вдруг задергалась всем телом, будто ее били конвульсии. Юноша сжал Наташу, не понимая, что происходит. Бонуа сжала Поттера изо всех сил, издала громкий стон и застыла без движения. Потом ее тело расслабилось. Девушка позволила члену покинуть влагалище. Наташа лежала на Гарри, прижавшись лбом к его груди, тяжело дыша. Волны удовольствия все еще ласкали ее. Прошла минута, другая. Девушка, наконец, отдышалась. И снова двинулась вниз. Вот ее щелка наткнулась на скользкий от ее же собственной влаги пенис. Влагалище, пусть еще не успевшее полностью вернуться к своему первоначальному размеру, но все же крошечное по сравнению с размерами члена, вновь стало растягиваться, поддаваться, уступать твердости входящего цилиндра. – Хо’чу еще! – прошептала Наташа. – Мне, как всегда, кончать в тебя? – спросил Поттер. На лице Бонуа отразился ужас, она дернулась вверх, подальше от члена, открыла глаза. – Нет! Потом немного расслабилась. Наверное, вспомнив, что она на самом деле Рон Уизли. Глаза девушки опять закрылись. Она обмякла и прошептала: – Да! И сама нанизалась на пенис. До конца. Сильно. Ударом. А потом села на Поттере. Немного поерзала на члене. Тех острых, щемящих ощущений больше не было. Рон, находившийся внутри этого чудесного тела, спрашивал себя, почему он не ощущает больше того наслаждения, которое только что пронзало его от нанизывания на член. Бонуа покачалась еще, ожидая, что удовольствия вернется, но вместо этого внутри ее тела начало рождаться какое-то новое ощущение, иное, чем в первый раз, более глубокое, всеохватывающее. Наташа приподнялась на члене и медленно опустилась на него. Ощущение усилилось. Девушка опять приподнялась и с силой, резко села на пенис. И вот тут Наташа почувствовала, всем телом почувствовала, остро, пронзительно, до самых кончиков волос, что она, растянутая, нанизанная, сидит на чем-то огромном и твердом. Наташа приподнялась и вновь с силой села на член, будто пытаясь этим огромным и твердым пробить внутренности. В ней родилась очередная волна удовольствия, иного, но сильного, какого-то огромного. Девушка захрипела. Приподнялась и вновь насадила себя на член. Потом вдруг упала на грудь Поттера, лихорадочно поцеловала его шею и опять вскочила. Качнулась влево, привстала и села на член так, чтобы он вонзился немного в стороне. Потом сделала то же самое, сместившись чуть правее. Замерла на секунду, пережидая волны удовольствия. Опустилась на грудь Гарри. Поцеловала его подбородок. И оставаясь распластанной на Поттере, стала раскачиваться на его животе, спереди-назад, спереди-назад, насаживаясь и насаживаясь на его член. После нескольких движений ей вновь захотелось более глубокого проникновения, и она села на члене. Ладонью вытерла пот со лба. Стала двигать таз из стороны в сторону, ощущая, как сопротивляется большой твердый стержень у нее внутри. Привстала и резко, с силой, села на член. На этот раз Гарри синхронно поднял таз, и движение получилось особенно сильным. Фактически, это был удар. Девушка застонала. Приподнялась и насадилась на взлетевший навстречу ей член. Еще и еще раз. Удар за ударом. Движения Наташи становились все сильнее, все быстрее. Это стало больше похоже на скачку. Поттера охватывало удовольствие. Он чувствовал, как оно увеличивается, усиливается, растет. Как сводит от наслаждения пальцы на ногах. Как в члене появляется чувство наполненности, сладостное и немного болезненное. Он и сам не заметил, как стал тихо стонать. Стонать в такт сильным, неистовым, безоглядным движениям этого бесконечно прекрасного девичьего тела на его члене. Стонать почти в унисон с Наташей. Осознание того, что он сейчас кончит, что оргазм неизбежен, что его не остановить, пришел к Гарри слишком поздно. Лишь тогда, когда он ощутил, как по его члену прошла волна сладостного спазма. Парень замер. Первая струя спермы выстрелила во влагалище Наташи. Гарри вскрикнул. Его пенис резко сдвинулся по влагалищу назад, к выходу, будто пытаясь сбежать, но тут же с силой вонзился в дно. Глубоко. Очень глубоко. Новая струя спермы выстрелила из члена, за ней еще и еще одна. Поттер кончал, не чувствуя ничего, кроме острого наслаждения, пронзавшего его насквозь. Девушка продолжала с силой, с неистовством, как-то бешено скакать на пенисе, нанизывать свое тело на пульсирующий, внезапно ставший еще больше член. Она чувствовала, как струя за струей ударяет в нее изнутри. Она слышала стон наслаждения, вырвавшиеся из горла Поттера. Обладая мыслями и воспоминаниями Рона, Наташа знала не понаслышке то удовольствие, которое сейчас охватило Гарри, и это заводило ее не меньше, чем струи спермы внутри. Она прыгала на члене, совершенно не контролируя себя. А потом вдруг вскрикнула, часто-часто задышала, как-то невпопад, не понимая, что делает, с силой нанизалась на член, замерла, выгнулась назад. В глубине ее тела что-то сжалось, охватив плотным кольцом внутренности, зазвенело на надрыве… В Наташе взорвалось острейшее, непередаваемое, сильнейшее наслаждение. Ее тело еще несколько раз поднялось и упало на член парня. По ногам прошли волна за волной мышечные подергивания. Бонуа закричала, упала на Гарри, распластавшись на его теле. Ее ноги с силой сошлись, сдавливая все еще пульсирующий член. Напряженно, будто борясь сама с собой, она подалась назад, пытаясь насадить себя на этот пенис еще сильнее, хотя самого стержня она уже не чувствовала. Не чувствовала, как, впрочем, и ничего другого. Существовало только наслаждение. Наслаждение охватило Бонуа, закружило, выбросило из этого мира. Наташа плыла в нем, не отдавая себе отчета в том, что именно с ней происходит. Наташа дергалась, будто в судорогах. Чистое удовольствие, глубокое, всеохватывающее, сильное, острое, непередаваемое удовольствие, чем-то сродни муке, пытке, боли, которую нельзя описать, но которая пронзает каждую клеточку тела, сдавливало ее. Девушка кричала, не слыша своего крика, дергалась, и Гарри, постепенно отходящий от собственного оргазма, еще с трудом сам разбиравшийся в действительности, с трудом удерживал ее на себе. Тело девушки еще раз напряглось, по нему прошла дрожь, и Наташа стала потихоньку расслабляться, опадая на Гарри, как опадает проколотый воздушный шар. Парень прижимал ее к себе, ощущая, как бешено стучит ее сердце, как вздрагивают ее ноги на его ногах, как сползает влагалище с его члена. Гарри повернулся на бок и положил Наташу на скамью рядом с собой. Ее расслабленное тело бессильно распласталось на мокром от пота и выделений бархате. Нижняя губа Бонуа мелко дрожала. Поттер пригнулся и поцеловал эту милую губку. Потом поцеловал шею. Погладил чудесные беленькие кудряшки. Девушка вздохнула. Ее глаза оставались закрытыми, но стало слышно, что она опять дышит. Сердце продолжало часто стучать, пытаясь вырваться из плена груди, и этот стук заставлял вздрагивать все тело. Ее длинные ноги лежали, плотно сжатые, на скамье и тоже вздрагивали от мышечных подергиваний, которые время от времени пробегали по ним. Расслабленный живот, несколько впавший, влажный от пота, время от времени напрягался от последних волн удовольствия. «Какая она прекрасная!» – подумал Гарри, ласково проводя рукой по груди, слегка проступающим ребрам, животику, погружаясь пальцами в кустик кудряшек на лобке и уходя дальше на бедро. Наташа открыла глаза, все еще ничего не видя вокруг себя. Поттер легонько коснулся губами ее губ. Его рука легла на ее грудь. Бонуа медленно, преодолевая все еще сковывавшую ее слабость, подняла руки, обвила ими шею Гарри и прижала его к себе. Парень почувствовал, как затряслись ее плечи. Он удивленно поднял глаза и увидел, что из глаз девушки текут слезы. – Как хо’рошо! ’Арри, как это хо’рошо! – прошептала Наташа, зарываясь лицом в его грудь. Влага ее слез осталась на его коже. Наташа всхлипнула. Подняла голову, и Гарри увидел, что она счастливо, расслабленно улыбается, а на мокрых щеках проступают милые ямочки. Глаза с нежностью смотрели в глаза парню. – Ты чудесная! – искренне сказал Поттер. Девушка слабо шевельнула ножкой и ощутила бедром сморщившийся скользкий член. – ’Арри, ты даже не подозреваешь, как это п’рек’раснО! – прошептала она. Поттер провел ладонью по Наташиному животу. Мягко накрыл ладонью мокрую щелку. Бонуа наклонила голову и поцеловала ту его руку, которой он опирался о скамью. Прямо в бицепс. – О, ’Арри! Прижалась к Поттеру всем телом. Опустила руку и нащупала его мягкий член, покрытый смесью спермы и ее выделений. – Я чувствуЮ твое се’мя в себе! П’редставляЕшь? – шептала она. – Ты удивительная! – тихо сказал Поттер, не представлявший, как нужно реагировать на такие слова. Девушка рассмеялась. Ее рука погладила скользкий маленький отросточек, в который превратился еще минуту назад огромный член. – Я, наверноЕ, сейчас п’рев’ращусь об’ратнО в ’РонА, – пробормотала Наташа, падая на грудь Гарри и больно ударяясь остреньким подбородком о его грудину. – Обещай никогда не вспоминать об этОм, никогда ни единИм словОм! – Обещаю, – сказал Поттер. Они лежали совершенно неподвижно. Поттер смотрел в каменный сводчатый потолок прямо над собой. Он был счастлив, умиротворен, удовлетворен. Девушка на его груди совсем затихла. Гарри окутала новая волна счастья, просто от осознания того, что она дремлет на нем. Шли минуты. Тишина и покой царили в комнате. Поттер почувствовал, что у него затекла нога, и он осторожно пошевелился. Именно теперь он заметил, что посреди чудесных белокурых волос Бонуа, прямо на макушке, появился островок рыжих прямых волос. Стараясь не беспокоить Наташу, Поттер опустил руку и дотянулся до своей волшебной палочки. – Сонус, – прошептал он и взмахнул палочкой, указывая на глаза Наташи. Внешне ничего не изменилось, но Гарри знал, что теперь дрема девушки перешла в крепкий сон. Поттер осторожно выскользнул из-под Наташи. Наблюдая за тем, как рыжее пятно на ее голове растет, поглощая белые кудряшки, он стал насылать на себя одно за другим гигиенические заклинания. Отыскал свои мокрые от спермы трусы. Взмахом палочки постирал и просушил их. Оделся. Уже натягивая мантию, заметил, что тело девушки стало увеличиваться в размерах. Оно вытягивалось и утолщалось. Исчезли груди. Стала удлиняться попочка. Под кожей надулись мышцы. Появились рыжие волоски на руках и ногах. Спустя несколько минут на скамье уже лежал Рон. Все также осторожно, но уже без особой нежности, Гарри перевернул его тяжелое тело на спину. Спереди Уизли выглядел как Уизли. Его член, налитый кровью, твердый, горячий, вздрагивал на весу. Гарри поднял палочку и применил на Роне те же гигиенические заклинания. Потом, преодолевая внутреннее сопротивление, взял член друга в руки и осмотрел. Никаких повреждений не нашел. В пальцах Поттера торчащий член Рона задергался. Гарри подумал, не наложить ли на Рона «онанизмус», но решил, что тот и сам справится, когда проснется. Особым заклинанием Поттер одел Рона, быстро и, как он надеялся, более-менее правильно. Обычно волшебники не пользовались эти заклинанием, потому что оно всегда что-то путало, но сейчас Гарри чувствовал себя слишком уставшим. Используя «левитацио» Поттер перенес Рона обратно в тот альков, где его друг изначально прятался. Положил рядом с ним его волшебную палочку и две шоколадные конфеты вроде тех, которые Уизли съел перед свиданием. Ну, вроде все. Гарри оглянулся, пытаясь вспомнить, не забыл ли он чего. Подхватил корзинку с едой, повернулся, взмахнул палочкой и сказал, погружая друга в более глубокий сон: – Сонос! *** Солнечным субботним утром Гарри, Рон и Гермиона лежали на лужайке перед школой и наблюдали за непонятной магловской игрой, которую затеяли девушки мадам Максим. Играющие вышли в особой форме, и Рон, впервые увидевший, как могут подпрыгивать, бегать, падать две одетые лишь в облегающие белые тенниски и коротенькие юбочки девушки, прекратил расспрашивать Гермиону о правилах. К счастью, он был в традиционной мантии, так что его реакция осталась незаметной для окружающих. Поттер же, неосторожно вышедший в магловских брюках, вынужден был сгибать ноги, чтобы скрыть увеличившийся бугор внизу живота. Оба парня не выспались. Оба позевывали, что вызывало здоровую иронию Гермионы. Всего несколько часов назад, уже под утро, Рон вернулся в спальню мальчиков. Выглядел он ошарашенным, растерянным и всерьез смущенным. – Как твое свидание? – спросил Поттер. – Непонятно... – пробормотал Уизли, как-то странно глядя на Гарри. – Все было как во сне... Буквально... Рон присел на кровать Гарри. – Как там твоя девушка? – Хорошо, – пожал плечами Поттер. – Ничего странного? – Нет. Все как всегда... Она любит играть во всякие игры... – пробормотал Поттер, чувствуя, что краснеет. – Сегодня она, например, притворялась тобой. А как ты догадался? – Да, так… – пробормотал Уизли. Вздохнул и пожал плечами. – Знаешь, у меня такое впечатление, что я заснул. Но, как бы, не полностью. И видел еще чье-то свидание. И в таких подробностях, что, как бы, даже участвовал в нем сам... – Ух ты! Подглядывал за чьим-то сексом? Понравилось? – Понравилось… Только впечатление у меня такое, что я не столько подглядывал, сколько участвовал… Я же говорю, сон! Рон пожал плечами и с растерянным видом ушел спать. Гарри повернулся к нему спиной. Ему стало тоскливо от понимания того, что зелья у него больше нет. Конечно, он мог бы попробовать его сварить, но тут Поттер не слишком обольщался – он прекрасно понимал, что его терпения, навыков и знаний не хватит. «Интересно, можно ли это зелье просто купить?» – подумал Гарри с надеждой… Наутро полшколы вывалило смотреть, как играют в теннис девушки мадам Максим, и Поттер пошел со всеми. Сейчас он лежал на траве рядом с Роном и Гермионой. Мальчишки поглядывали то на попочки девушек, прыгающих у натянутой между деревьями сетки, то на грудь Гермионы, удачно оттененную утренним солнечным светом. Грейнджер, казалось, не замечала этого. Игра закончилась, и к сетке вышла новая пара. Это была Наташа Бонуа и ее подруга. Оба парня подобрались, их глаза расширились, а Гарри еще и сел на траве, чтобы скрыть шевеления бугра на своих штанах. Гермиона проследила за их взглядами, хмыкнула и демонстративно отвернулась. Мальчишки же глазели на знакомые белые кудряшки, стройное худенькое тело, быстрые длинные ноги и буквально глотали слюну от возбуждения. Перед глазами Гарри проходили чередой картины сегодняшней ночи. Рона же мучило какое-то болезненное желание овладеть телом, которое он все еще чувствовал как бы изнутри, как свое собственное. Спустя несколько минут Гермиона обернулась, но обнаружив, что парни едва дышат, пялясь на Наташу, пробормотала: – И что этим мужчинам надо! Она же плоская, как доска! Никто не возразил. Гермиона хмыкнула, встала и пошла к подругам. Возможно лишь по случайности загородив Наташу от мальчишек. В мысли Поттера черной тучей вполз Воландеморт. Гарри осознал, что черный маг не только жестокий убийца. Он еще и жалкое ничтожество. Он сам себя лишил такой драгоценности – человеческой любви. Спасибо, что дочитал(а) до конца! Оставь, пожалуйста, отзыв о рассказе – любые мысли, которые приходят на ум! Тебе ведь не трудно, а мне будет полезно и приятно! А если действительно понравилось, нажми еще и на лайк!