***
Синтия часто задерживается на работе. Но только ради Брайана. Когда Гарднер Вэнс стал главой компании, он уволил почти всех. Он отменил корпоративные вечеринки. Увеличил часть своего страхового полиса на 25%. И постоянно намекал ей, что она не слишком полезна и не очень компетентна. Она не помочилась бы на Вэнса, даже если бы тот загорелся, но ради Брайана была готова работать хоть до рассвета. Даже если бы он не платил ей сверхурочно. К окончанию ее рабочего дня на улице давно уже будут гореть фонари, а уборщики начнут подметать офис. Она берет документы, которые понадобятся Брайану утром, и подходит к его кабинету. Если Синтия поспешит, то возможно, успеет домой к очередной серии «Пропавших без вести». Её занимали мысли о теории заговора, а больше всего ей хотелось, чтобы Кейт швырнула Джека на песок и вырвала ему мозги (вот бы ее на этот остров! Да от Джека места живого бы не осталось!). Синтия открывает дверь кабинета Брайана, заходит внутрь и невольно округляет глаза. Она видит одежду, разбросанную по полу. Перевернутый рабочий стол. Опрокинутую лампу. Ее взгляд падает на Брайана, который лежит на диване, с запрокинутыми вверх руками и искаженным лицом. Ее посещает безумная мысль, что на него напали. Следующая, еще более безумная догадка заключается в том, что у него инсульт, сердечный приступ, или… Через мгновение все проясняется, когда Синтия видит то, чего поначалу не заметила, а именно Джастина, стоящего на коленях меж ног Брайана — длинную линию его спины, волнообразные подушечки ног, длинные светлые волосы покачиваются взад-вперед вслед за движениями головы. Синтия наклоняет голову. Упирает язык в щеку. И поглаживает папку с документами. Она чувствует себя крайне взбудораженной, оставляя их наедине. Когда Синтия выходит из кабинета, она решает не говорить Марии обойти стороной офис мистера Кинни. Но в последний момент передумывает. Кроме того, с возвращением Джастина все станет проще — и для нее тоже.***
Когда Джастин отправляется в Нью-Йорк, первые пару дней Синтия места себе не находит. Брайан злится и хандрит, но при этом делает вид, что ничего не произошло, и ей очень хочется хорошенько треснуть его по голове. Она думает о том, что если ей придется иметь дело с ТАКИМ Брайаном, в подсознании которого сидит лишь: «Он никогда не вернется ко мне, он уехал ради чего-то важного и лучшего — уууууууу» — то ей придется лично полететь в Нью-Йорк и притащить задницу Джастина в Питтсбург. К счастью, Джастин звонит Брайану уже на третий день, и тот оживает прямо на глазах — из чего она делает вывод, что это был очень приятный разговор. После этого Синтия уже не переживает. И, как и ожидалось (ей, не Брайаном) — Джастин приезжает погостить ровно две недели спустя. И через две недели после этого. И еще через две недели после. В конце концов, Брайан понимает, что его вымученное горе — это мантра, потому что посещения Джастина два раза в месяц заставляют его выглядеть жалким. В понедельник после обеда на работе, как обычно, бардак и Синтия занята несколькими делами одновременно. Она направляется в кабинет Брайана, чтобы взять отвергнутую копию рекламного постера. Она чувствует усталость, которую снимает как рукой секунду спустя. Бедра Джастина движутся вверх — вниз, длинные пальцы Брайана скользят по его спине. Синтия усмехается. Неожиданный визит в середине недели. Это лучшее, что могло произойти. Теперь она может надеяться на свободный вечер и, если ей повезет, сможет попасть в театр. — Парни, — предлагает она, — почему бы вам просто не купить диван? Он мог бы хорошо встать в том углу, например. — Эээ… мы об этом как раз подумываем… — задыхаясь, произносит Джастин. Синтия возвращается к своему столу и отчего-то ее настроение значительно улучшается.