I Was Me

Ричи крадётся вниз по лестнице. Эдди чёрт знает где, уехала его мамаша или нет - тоже неизвестно. Поэтому приходится ступенька за ступенькой, пробираться к выходу, как какой-то домушник. Когда до заветной цели остаётся финишная прямая, пара метров, повернуть ручку, открыть дверь и всё, за спиной внезапно раздаётся нарочито громкий голос: - А как же завтрак? Ричи дёргается и хватается за сердце. Серьезно, хочется откинуться к стенке и сползти по ней вниз, потому что у него, кажется, грёбаный инфаркт. - Бля, Эдди! Нахуй так пугать!? - оборачивается он и прожигает возмущённым взглядом друга, что стоит в коридоре. - А чего ты крался к выходу? – Эдди стоит, закутанный в выцветший бледно-розовый халат, который велик ему на несколько размеров и его нижняя часть растеклась по полу. В руке у него большая белая чашка с надписью COFFEE. - А ты где был? Я с утра проснулся - тебя нет, одеяла нет, подушка одна у стенки валяется и всё. И тишина в доме гробовая. Кстати, ты этот халатик у мамы стырил, Бэмби? Ричи подходит к другу и отмечает про себя, что у него помятый вид. Волосы взъерошены, взгляд сонный. Эдди сейчас такой домашний и уютный, даже в этом розовом недоразумении. - Ты давно встал? - Минут сорок назад, - говорит Каспбрак, игнорируя вопрос по поводу его одеяния, и смотрит с хорошо скрываемой завистью. Тозиер выглядит явно лучше, чем он. Потому что выспался, блин. - Кофе ещё остался, будешь? - Давай. Они двигают на кухню. Эдди впереди - идёт еле-еле, шаркая тапками по паркету. Ричи плетётся позади. - Твоя маман снова уехала в аптеку? - Наверное. - Эдди протяжно зевает, забавно щурясь одним глазом. - Я проснулся - её уже не было. Тозиер принимает из рук друга чашку ароматного кофе. - Пожрать тебе сделать? - Не, спасибо. Я не голоден. Эдди кивает, допивает напиток, тут же доливает в кружку остатки кофе. Почему-то он ни капельки не взбодрился. Хотя, это, на минуточку, уже третья кружка! Если бы его мама узнала об этом, то не обошлось бы без очередной долгой и нудной лекции о вреде кофеина и бла-бла-бла. - Что я действительно хочу, так это покурить! – Ричи смотрит с намёком. - Терраса! - командует Эдди. У него зиждется последняя надежда, что свежий воздух хоть немного приведёт в чувство. На улице солнечно, но ветер прохладный. Каспбрак плотнее кутается в халат, делает большой глоток еле тёплого кофе и косит взгляд на друга. Он вспоминает дыхание на своей шее и по спине бегут мурашки, такие, что аж передёргивает. Ричи замечает, как его друг вздрагивает, и спрашивает после первой затяжки: - Холодно? - Нет. Немного. - Ты плохо спал? Выглядишь, как зомби. - Ричи немного задирает голову, открывает рот, выпуская белый густой дым. - Есть такое, - Каспбрак заставляет себя отвернуться и смотреть вперёд, на заросли кустов и сорняков, что захватили задний двор, а не пялиться на рот и полуприкрытые глаза друга. Сейчас самое время, думает Эдди, пока они с Ричи знакомы не долго и ещё не поздно задушить в себе это чувство долбанной влюблённости, не дать ему захватить разум, чтобы оно разрасталось внутри, словно паразитический, отравляющий сорняк. Если запустить, то потом будет тяжелее. Нужно настроить себя на установку "друзья просто друзья и ничего больше". Тозиер сейчас стоит рядом, курит и наслаждается прекрасным утром, а Эдди стоит и не может взять под контроль свои мысли. Ему очень хочется выбить друга из колеи, поэтому он ждёт, когда Длинный приложится к кружке и выдаёт: - Трудно, знаешь ли, уснуть, когда тебя зажимают к стенке и пускают слюни на шею. - Пфф! - Ричи давится и пускает кофейный фонтан на метр вперёд. - Что!? – Он вытирает рукавом толстовки капли кофе с подбородка и смотрит во все глаза. - Это... Это я? Что? Эдди пытается прочитать в них хоть что-то, кроме удивления и… страха? - Ты бы хоть предупредил меня, что ворочаешься во сне как незнамо кто, - Каспбрак допивает последнюю порцию кофе в два глотка и горечь напитка почти не чувствуется. - Прости, чувак, - говорит Ричи. – Я… всегда сплю, как убитый, да, и ворочаюсь постоянно. Я не специально. Извини ещё раз. Эдди еле сдерживает себя, чтобы не закатить глаза. Хорошо, ладно, он понял. Сегодня начинаем зачистку чувств и прополку сорняков. Он уже ступал на эти грабли с безответными чувствами и повторять такое нет никакого желания. Тозиер несёт весь этот бред про свой сон, потому что ему действительно немного стрёмно. Обычно, когда бессонница отступает, он действительно спит, как убитый – засыпает и просыпается в одной и той же позе, не перевернувшись за ночь ни разу! А тут на тебе – зажал Эдди к стенке и… Бля, да как такое возможно?! Он же не планировал такое делать! Внезапно вспоминается, что от волос Эдди пахло шампунем с ментолом. Ричи захотелось подойти и проверить, уткнуться снова носом, надышаться этим запахом, но от одной мысли живот тут же скрутило. Что за мысли такие, Тозиер? Почему тебя внезапно запидорасило? Длинный смотрит на затылок друга и опускает взгляд на шею. - Я пускал на тебя слюни?! – Ричи делает мощную затяжку. - Ну, не то чтобы, нет. Просто уткнулся и сопел. Эдди слышит облегчённый выход. - Чего ты не пихнул меня, чтобы я отвалил? – вопрос Ричи звучит закономерно-логично, а Эдди лишь пожимает плечами. Ричи, наверно, понимает. Сам бы лежал так же в ступоре и охуевал. Вот не дай Бог ещё раз остаться на ночь у Каспбрака. Будет спать на этом огромном и ужасно неудобном диване, насилуя свою спину, но в кровать к другу – нет, спасибо, но нет. Тишину нарушает писк смс. Ричи достаёт телефон. Снова Бауэрс: «Скажи остальным чтобы были готовы к пяти часам Только не Патрик». Он читает сообщение и хмурит брови. Генри готовит сходку. Эдди оборачивается и спрашивает: - Что-то случилось? - Бауэрс завтра возвращается в город. У него какие-то новости. Я надеялся, что он приедет лишь за пару дней до школы. Каспбрак молчит. Ричи смотрит ему в глаза и поджимает губы. - Мне пора, Эдди. Тот лишь кивает. Тозиер оставляет кружку с кофе на деревянных перилах террасы, зажимает сигарету в зубах и уходит через задний двор. Не хлопнув по спине на прощание, не потрепав волосы, даже не улыбнувшись. Каспбрак думает о том, что надо помыть посуду и лечь поспать. И о том, что он не будет поддаваться желанию уткнуться носом в подушку, на которой спал Ричи. *** Бессонная ночь перетекла в утро. Ричи лежал и смотрел на фотографию Эдди, что теперь хранилась у него под подушкой. Как у маньяка какого-то, честное слово! Его одолевало чувство похожее на то, когда поднимаешь взгляд на звёздное небо и понимаешь, что ты пропал. Полностью и безвозвратно. Тебя засасывает в бесконечный космос, неизведанный и пугающий, но в то же время – такой красивый и манящий, что нет сил сопротивляться. Было стрёмно признаваться самому себе, но Эдди правда ему нравился. Словно часть пазла встала на место и картинка начала прорисовываться. Ричи думал о том, как его угораздило. Он обвёл взглядом комнату, и казалось, что все музыканты на плакатах от Джима Моррисона до Джеймса Хэтфилда смотрят с осуждением. Даже Фрэдди Меркьюри, и тот смотрел на него с укором. - Ой, Фрэдди, кто бы говорил! – закатил глаза Тозиер. Время до пяти часов вечера тянулось одновременно и долго, и быстро. Ричи немного колотило, пока он нарезал круги по комнате. Без десяти пять в его комнату ворвалась мама и процедила: - Ричи, там Бауэрс приехал! Скажи ему, чтобы перестал сигналить на всю улицу! Брови парня взметнулись вверх. Приехал? Сигналить? Он схватил кожанку и спустился вниз. Открыв дверь, Тозиер замер на крыльце. Перед его домом у обочины стояла припаркованная тачка, в которой сидел Генри. Увидев Ричи, он вышел из машины, не глуша мотор, и распростёр руки в стороны, спрашивая: - Ну, как тебе, Тозиер? Ричи не знал даже, что ответить. Генри стоял у капота огромного форда красного цвета. Эта тачка больше напоминает бомбовоз по своим размерам. - Вот это… охуеть! Ричи подошёл к машине. - Дядя из Вермонта подкатил мне её. Форд Кроун Виктория 79го года! – гордо заявил Бауэрс. - Какого года? - Эй, у неё начинка вся новая! Мой дядя – автомеханик, сделал всё в лучшем виде. Теперь это не просто машина, а настоящий зверь. Да уж, Ричи так и видит, как под колёсами этой тачки гибнут люди, а капот пачкается кровью и кишками. Улыбка Генри пропадает, он смотрит за плечо Ричи. - Я смотрю, пока меня не было, у тебя тут соседи появились. Тозиер оборачивается и видит Эдди с мамой. Они садятся в серебристый минивэн. Каспбрак поворачивает голову и переводит взгляд с Ричи на Бауэрса и обратно. - Да, какой-то парень с мамашей. Моя мама говорила, что они из Бостона переехали. Генри хмыкает. Он не спускает глаз с Эдди, пока тот не садится, наконец, в машину. - Ладно, - Бауэрс хлопает Ричи по плечу с такой силой, что парня ведёт в сторону, - погнали, заедем за парнями, прокатимся чутка и двинем на Нейболт. Потусуем на вокзале. Ричи садится на переднее сиденье, виниловая обшивка скрипит от каждого движения. Находиться внутри этой гигантской тачки чертовски стрёмно, особенно когда Генри за рулём. - Ты всё-таки сдал на права? Поздравляю. - Кто сказал? – Генри ржёт и ударяет по газам. Тозиер готов начать молиться. Конечно, зачем тебе права, когда твой отец знаком с каждым копом в городе и сможет тебя отмазать?! Они заезжают сперва за Белчем на Мэйн стрит, который устраивает свою задницу на заднем сидении и минут десять не может перестать восхвалять тачку Генри. Потом они едут на угол Мейн и Второго шоссе, где живет Виктор. - Здарова, Малфой! – говорит Ричи, когда белобрысая башка показывается в салоне. - Заткнись, Кудряшка! – откликается Крисс. По пути к Нейболт Генри останавливается у магазина и протягивает Тозиеру двадцатку. - Купи пива. Как обычно. Ричи молча забирает деньги и возвращается через пять минут с двумя связками банок, по шесть в каждой. Как в старые, блять, добрые. Генри гонит по Нейболт до самого конца улицы в сторону заброшенного ЖД вокзала. На его лице играет странная ухмылка. У этого говнюка хорошее настроение и явно есть ещё какие-то новости помимо тачки. Парни оставляют припаркованный форд и пробираются на огороженную территорию через секретную лазейку в заборе. Они бредут на платформу №3, где уже давно организовали себе местечко для посиделок, перетащив в её конец четыре скамейки и деревянные ящики, что служили им столами и подпорками для ног. Крыша немного просела, и сквозь бреши в ней пробивались лучи уходящего солнца. Что нравилось Ричи в этом месте, так это вид с перрона на утопающие в зарослях рельсы, ведущие вдаль. Можно было закрыть глаза, представить, что вокзал полон жизни, людей, которые спешат к своим поездам, чтобы уехать отсюда куда-нибудь далеко-далеко. - Итак, - Генри вскрыл банку пива, и белая пена потекла по стенке, - а теперь – главная новость! Парни устроились на скамейках и взяли по пиву. - Помните, я рассказывал о моём знакомом в Портленде, Стиве Садлере? - У которого кличка Лось? – спрашивает Белч. Бауэрс кивает. - Последнее, что я помню, - говорит Ричи, морщась от кислого вкуса дешманского пива, - что он был на грани отчисления из колледжа. - Так его и погнали, когда застукали с косяком в кампусе, - усмехается Генри, протягивая ноги на деревянный ящик. - И? – выгибает бровь Виктор. - Мы с отцом заехали в Портленд на обратном пути, он встречался с каким-то другом из армии, а я пересёкся со Стивом. Мы поболтали, и он сказал, что теперь, когда его выгнали, ему нужно чем-то заняться. Этим летом он продавал косяки другим студентам, поднял немного бабла, но теперь у него появилось кое-что по-круче травки: ЛСД, экстази и кокаин. - Откуда? – воскликнул Белч. - Нашел поставщика, - пожимает плечами Генри. – Короче, суть в чём... Ричи не уверен, что хочет знать это. - В начале октября, в Портленде, в одном из старых ангаров будет мега рейв, а значит – целая толпа народу, которая припрётся туда, чтобы закинуться наркотой и оторваться. Это отличная тема для сбыта. Мы поедем туда и поможем Садлеру толкнуть как можно больше товара. Деньги пополам. Генри откидывается на спинку скамейки, прикладываясь к банке. Ричи сидит с открытым ртом и стреляет глазами на Виктора и Белча. Кажется, они тоже немного охренели от этой новости. - Э… Генри, - Крисс пытается подобрать слова, - ты уверен, что… это хорошая идея? Это же, блин, распространение наркотиков и если нас поймают – это уже не колония для несовершеннолетних, чувак. Нам тюрьма светит. - Чё ты ссышь?! Никого не поймают. Вечеринка на отшибе города, никто ночью туда не сунется. Приедем, продадим, поделим деньги и свалим. Всё просто. Белч так и сидит с пришибленным видом. - Генри, это пиздец тупо, - выдаёт Ричи. - Чё сказал? – Бауэрс метнул на него предостерегающий взгляд. - Я к тому что, ты уверен, что Лось тебя не кинет? - Уверен. Он же кореш. – Генри допивает банку пива, выбрасывает её через край платформы, где уже лежат сотни других банок и бутылок, и вскрывает следующую. – Бля, меня не было две недели, а вы уже размякли, как незнамо кто. Чё вы ссыкло такое?! Ричи смотрит на то, как Бауэрс хлещет пиво и думает, что домой он пойдёт пешком. Ни за что не полезет в машину, которую Генри поведёт в таком состоянии. А ещё он надеется, что этот идиот до дома не доедет и его снесёт в кювет. - Короче, всё! Октябрь. Рейв. Едем. Если кто захочет слиться, то блять будет иметь дело со мной! Вам ясно? – орёт он под конец и по заброшенному вокзалу разносится эхо. Все молчат. - Значит, ясно, - довольно ухмыляется Бауэрс. Солнце уже почти село, когда парни допивали по последней бутылке, а Генри, прикончивший свою порцию раньше всех, сидел с тупой, блаженной улыбкой, и внезапно вспомнил о новых соседях Тозиера. - Чё за пацан с мамашей, Рич? - Чего? – парня уже прилично повело от алкоголя. - Соседи твои новые. Кто они такие? - Я чё знаю? – отмахивается он. - Так узнай! - На кой тебе, Генри? - Я должен знать всех в этом городе. Это мой город! Блять, ну начинается. Генри опять врубил режим «король ёбанного Дерри и всея Мэна». - Вот надо тебе до всех доебаться, да? Заебал. Ричи проводит рукой по лицу, пытаясь понять, чувствует ли он его. Это тупое дешёвое пиво, чертовски крепкое и от него развозит, как нехуй делать. Бауэрс мрачно молчит и прожигает взглядом. Пока Тозиер занят тем, что щупает своё лицо, Виктор замечает неладное и говорит: - Генри, чувак, не надо. Ричи отнимает руки, смотрит на Крисса, потом переводит взгляд на Бауэрса, который уже поднялся на ноги и, пошатываясь, направился в его сторону. Блять. - Ты, кажись, забываешься, Тозззир! – рычит Бауэрс. Не будь он накачан, Ричи бы вмиг дал дёру, но его движения заторможены, а Генри оказывается быстрее, потому что его подгоняет злость, и его кулак впечатывается прямо в нос. Естественно в таком состоянии трудно рассчитывать силу и Бауэрс заряжает ему со всей дури, прям от души. Кровь брызгает из носа, стекает по губам, подбородку и течет по шее, пропитывая ворот серой рубашки. Тозиер не издает ни звука. Зажимает нос руками и смотрит на довольное лицо Генри. - Не выёбывайся, малой. Генри плюхается назад на свою скамейку и закуривает. Ричи смотрит на то, как его кровь капает на грязный перрон. Нахуй. Надо валить. Он встаёт и на ватных ногах уходит прочь, Виктор что-то говорит ему, но он не разобрал слов. - Иди, поплачься мамочке! – кричит ему вслед Генри. - Пошёл ты, ублюдок, - шепчет Тозиер. *** Через сорок минут кровь уже остановилась и подсохшая корка неприятно ощущается в носу и на лице, и шее. Голова ватная просто жесть. Ричи плетётся по Харрис авеню, петляет по дворам, чтобы не встречаться с соседями. Ему осталось обойти дом Каспбраков, ещё один после него и вот он дома. Прокрасться в ванную, умыться и лечь. Он столько выпил, что, несомненно, должен вырубиться. Тем более что он не спал со вчерашнего дня. Ричи крадётся через задний двор и мысленно благодарит маму Эдди, что она пока не поставила новый забор, иначе пришлось бы переть по улице. Он не замечает Каспбрака, который сидит на ступеньках террасы и слушает музыку в наушниках. Зато Эдди замечает краем глаза движение в кустах. Он убирает телефон с гарнитурой в карман, встаёт и пытается разглядеть в потёмках, кто там копошится. Ричи спотыкается о торчащий корень дерева, чертыхается и слышит: - Кто здесь? Парень замирает и старается не двигаться. Где-то рядом раздаются шаги и его хватают за плечи. - Ричи? Что ты тут делаешь? О, Господи, что с тобой? Твою мать, это кровь? - Эдди! Я… Это Бауэрс. - Ты пьяный? - Ну, немного, да. - Блядский Боже! – цедит Эдди сквозь зубы. - Я домой иду, ващет, куда ты меня тащишь? – возмущается Ричи, когда Эдди хватает его за руку и тянет по направлению к дому. - Тихо, не ори! Мама дома! Они поднимаются на террасу и останавливаются около двери в кухню. - Господи, - Эдди обхватывает лицо Тозиера руками и поворачивает к свету. Засохшая корка крови переливается, Ричи смотрит на него затуманенным взглядом. – Сейчас ты молча поднимешься со мной на второй этаж, мы смоем кровь и я осмотрю твой нос – не сломан ли он. Ты понял? Ричи послушно кивает. Они тихонько пробираются на второй этаж. На лестнице Длинного немного ведёт, но Эдди обхватывает его за плечи и помогает подняться. Он запихивает друга в ванную и включает тёплую воду. - Умойся, а я за ватой и перекисью. Ричи стягивает с себя кожанку и кидает её на пол под раковиной. Он мельком смотрит на своё отражение в зеркале. Красавец. Голова от яркого света и белых стен начинает болеть. Он смывает почти всю кровь с лица, шеи и рук. Эдди возвращается с охапкой ваты и пузырьком перекиси. - Кровь уже не идёт? Ричи мотает головой. Внезапно в носу начинает пощипывать. - О, нет. - Что такое? – Эдди кладёт руку на плечо Ричи. – Что, голова кружится? - Нет, я сейчас… О, нет! Тозиер чихает, забрызгивая раковину кровавыми капельками. Кровотечение снова возобновляется. Ричи стонет и щурит глаза, потому что после чиха ему от носа до самого затылка зарядило такой болью, словно Генри врезал ему второй раз. - Так, спокойно, - Эдди говорит это скорее самому себе. – Сейчас, подожди. Он пропитывает ватку перекисью и аккуратно вставляет её в нос Ричи. Затем вторую. - Присядь на минуту. Длинный устраивается на бортике ванны. Перекись в носу неприятно шипит. Эдди склоняется к нему и аккуратно ощупывает нос. Всё, на чём может сейчас сосредоточиться Тозиер так это на россыпи веснушек на лице Каспбрака. Пьяный дурман в голове подстрекает обнять Бэмби, прижать к себе и нести всякую чушь про чувства. Ричи делает глубокий вдох через рот и сжимает руками свои колени. - Кажется, тебе повезло, Ричи. Ага, что твоя мама решила переехать в такое захолустье, как Дерри. Мне пиздец как повезло, что я тебя сбил на скейте. - Нос, вроде как, не сломан. - Спасибо, - тихо откликается Ричи. Эдди гладит его по голове, как маленького ребёнка. Тозиер наклоняется и упирается ему лбом в живот и улыбается, как дурак. Ватка пропитывается кровью и красная капля падает на руку Ричи, разбиваясь о костяшки. Эдди тем временем позволяет сорнякам в своём сердце цвести, разрастаться и оплетать корнями нутро, а пальцам зарываться в тёмные кудри.