Зеркала

В голове все плывет, а перед глазами пляшут круги. Вечно мигающий стробоскоп размывает и без того нечеткие черты лица, что напротив. Оно такое милое и безобидное сейчас, что хочется запечатлеть его на фото, был бы только фотоаппарат с собой. Алкоголь развязывает Максу язык и тот о чем-то увлеченно рассказывает, забавно жестикулируя и пытаясь перекричать громкую музыку, что давит на уши. Незнакомые люди снуют туда-сюда, крича и визжа. Но для Димы сейчас этого не существует. Лишь Макс, такой оживленный сейчас, его короткий ежик на голове, искусанные губы и глаза, что поблескивают радостью даже в таком освещении. Он вдруг заводит разговор о близких. — Когда родных видел? — спрашивает Дима, прекрасно зная, что Голышев примерно год не навещал никого из родственников, но спросить все-таки решил. — А мне это не нужно, — апатично отвечает Богомол. — Мне и себя-то видеть необязательно. — - сжимает покрытый испариной стакан виски со льдом. Фадеев молчит, не зная что сказать. Мозг плавится под градусом и думать не хочется совершенно, потому он переводит свой взгляд на зеркало впереди. Голышев смотрит туда же. Оно заляпано множеством рук, и отражение в нем себя Макс предпочел бы не видеть. Он видит там только грустного парня, запутавшегося в своих же мыслях и чувствах. Тянется за объятиями к Диме и получает их. Ограничители сняты все тем же алкоголем. Кто первый целует — не важно. Рискуют быть замеченными — похуй. Главное не чувствовать этого противного одиночества, скребущего по внутренней стороне грудной клетки. Лишь бы найти приют в руках друг друга на эту ночь. Они его найдут.

Я любил в этом страсть, а не пошлость. Утром Максим свалит до того, как Дима проснется. Фадеев выкурит пару сигарет из мятой пачки одну за другой и продолжит ненавидеть то ли себя, то ли Макса, то ли весь мир. Весь день будет вспоминать эти потерянные глаза, шероховатые ладони на его бедрах и грустную улыбку. Голышев не попрощается, прежде чем уйти. Никогда не прояснит эти «отношения» между ними и сделает вид, что ничего не было. Но когда ему станет паршиво от самого себя, он напишет Диме, и тот обязательно ответит. Вечером они будут отравлять организм алкоголем, ночью будут отравлены друг другом, утром все тем же неизменным никотином, который горечью оседает несказанными словами. За ребрами боль, в голове туман. Они будут отражены только зеркалами. Потому что они не врут. Только они отражают эти обнаженные тела и мимолетную радость.

Все спят давно, но Мы удваиваем, удваиваем (Как зеркала).