О мечтах, адской жалобе и личном
18 декабря 2017 г. в 18:03
Изо рта вырывается громкий сладострастный стон. Парень удачно прикусывает ключицу, что вызывает стаю мурашек по телу и непредвиденную (по крайней мере, для него) реакцию. Ключицы Тэхёна слишком чувствительны, чтобы с ними так неблагоразумно поступать.
— Ты чертовски горяч, ты это знаешь?
— О, ещё как, у меня зеркало возле кровати, я прекрасно себя вижу.
Парень смотрит в сторону и в отражении замечает, как их похотливые взгляды встречаются. Он, не отрывая глаз, кончиком языка проводит по груди линию, цепляется за сосок и чуть его прикусывает, замечая, как появляется пространство между кроватью и поясницей Тэхёна. Ведёт языком от шеи к уху, после чего слегка дует на мокрую дорожку. Возле уха тяжёлое дыхание, Тэхён затаивает своё. В следующий момент его резко кусают за ушную раковину, заставляя вскрикнуть.
— Чёрт, это было больно! В следующий раз предупреждай, если захочешь сделать какую-нибудь болезненную штуку, — он упирается в чужую накаченную грудь ладонью, желая изначально отодвинуть, но в следующий момент охает. Под ладонью чувствуются напрягшиеся мускулы. — Забудь, что я сказал.
Незнакомец самодовольно улыбается и хватает чужую ладонь. Медленно ведёт тэхёновой рукой от своей груди к прессу. Восхищение на лице Тэхёна настолько не наигранное, что парень самодовольно улыбается. И ведёт рукой к члену, заставляя пальцами окольцевать его и сделать несколько поступательных движений на пробу.
— Проклятье, — выдыхает Тэхён, слегка сжимая чужой орган и ведя по всему чертовски длинному размеру. — Он тоже дьявольски красив.
— Ты сомневался?
— Сам знаешь, как бывает.
Тэхён ещё держит себя в руках, когда ловкие пальцы незнакомца умело растягивают его, доставляя при этом немало удовольствия и члену. Ещё удаётся находиться мозгом здесь, стараясь не думать о-
Но как только член входит на половину, вырывая первый полноценный стон, Тэхёну срывает крышу.
Он проводит руками по чужим напрягшимся плечам, периодически их сжимая, царапает необузданно спину, не до кровавых полос, но близко к этому. Ведёт себя развязно, будто бы пытаясь показать всего себя, насаживается с интенсивностью, стараясь принять всего. Выгибается, демонстрируя свою гибкость и пластичность. Стонет низко-сладко, только как мог он.
Образы в голове не покидают его. Он пытается показать это не парню, что сейчас лежит под ним и крепко держит ладонями половинки задницы, моментами проскальзывая пальцем за членом в растраханную дырочку. Он пытается показать это другому, теоретически — своему врагу. Тому, кто в этой спальне не появится никогда. Уж слишком его лицо приятное глазу. Эти невыносимо красивые губы и острый взгляд пронзают в самую душу.
Хочется, чтобы он теребил соски и вгонял в краску пошлыми словами. Чтобы он не скупился на нежные поглаживания в моменты резких толчков. Чтобы он выбивал громкие стоны из груди и требовал большего.
Впервые, кончая с таким нереальным парнем с внушительных размеров членом, Тэхён представлял другого. И впервые он хочет кого-то так сильно.
Перед лицом ставят пухлую чашечку только что сваренного и вкусно пахнущего кофе. Тянет носом уходящий пар и балдеет от аромата.
— Юнги, ты просто бог, — лепечет Тэхён, обнимая ладонями кружку.
— Ты так же говорил это парню, с которым трахался?
— Что? — удивляется он, чуть не разливая остатки золотой воды. — Как ты узнал?
Юнги пакостно улыбается, так, будто он сидел где-то в шкафу и держал фонарик, чтоб лучше видеть.
— По твоей помятой физиономии заметно, и по неряшливому виду, и по походке, — он делает паузу, мол, ещё скажет что-то крышесносное за день. Но разухабисто добавляет: — А ещё у тебя засосы на шее. Сложно не заметить.
Выглядит довольным сучёнком, варящим на удивление шикарный кофе. За эту большую кружку Тэхён простит ему издевательства, пусть с ним делают что угодно, лишь бы давали ему допить этот божественный напиток, который ему так необходим прямо сейчас. Но у него отбирают кружку прямо из-под рук, а над головой кто-то сёрпает. Из его нахрен кружки его нахрен кофе! Ну всё… Тэхён в бешенстве.
Юнги мысленно делает ставки на то, кто победит, но шокировано открывает рот, когда Тэхён обратно падает на своё место и как ни в чём не бывало дожидается, когда допьют его кофе.
— Отвратительно, — констатирует парень, ставя кружку на стойку. Юнги кривится и только сейчас вспоминает, что этот противный паренёк из кафешки напротив.
— Потому и допил всё? — замечает Тэхён, ухмыляясь. За кофе Юнги и двор он стреляет в упор. — Что ты здесь забыл? Ты забыл, как идти на работу? Или ты пришёл ко мне, м? — тэхёнова рука смачно врезается по половинке каменной задницы парня. Тэхён довольно охает от случившегося, даже пальцем указывает на свою ладонь, типа «смотри чё я сделал». Парень же отделывается лёгким испугом.
Мин улыбается, потому что, очевидно, парень не понимает на кого нарвался. Тэхён — ходячая секс-бомба, в том смысле, что секс и бомба у него по раздельности. И если он его не трахнет, то вынесет мозги.
В благодарность за отстоявшую честь, Юнги варит ещё один кофе Тэхёну.
— Так уж и быть, за мой счёт.
Детка, так теперь называет его Тэхён, говорит, что пришёл на разведку в конкурентное кафе. В их заведении преобладают по большей части технологии и модернизм, а в этом — допотопность, чему их начальник и удивляется, как сюда до сих пор ходят.
Тэхён, не прощаясь с кружкой своего законно полученного кофе, усаживает детку за столик, даёт ему меню и громко отхлёбывает из чашки.
— У вас так принято: неуважительно стоять над клиентом?
— Зато клиент будет знать, что у нас отменный кофе. Лучше, чем в кафе напротив. Детка, делай заказ, — парень недовольно бубнит, что его мать назвала Чонгуком. — Хорошо, детка-Чонгук, сегодня у нас вкусные шоколадные кексы. Коль твоя заносчивая задница уселась в это допотопное кресло, будь любезен, прояви уважение ко мне, моим коллегам и этому заведению в целом. Уяснил? — угрожающе уточнил Тэхён, прибив меню ладонью.
Он ещё как уяснил.
— Будь любезен дать мне книгу жалоб, — он смотрит на бейдж, — Тэхён.
И самодовольно улыбается.
— Повторяй моё имя почаще, детка.
О, не на того нарвался. Тэхён приносит ему книгу жалоб, ещё как приносит. И как только Чонгук дописывает предложение что-то про некомпетентность персонала и ставит точку, Тэхён вырывает журнал из-под ручки, из-за чего на листе остаётся жирная линия чернил. Он показательно вырывает листок и подносит клочок бумаги к свечке на столе. Остатки догорают уже в пепельнице.
— Вуаля! Ваши пожелания учтены.
— Ты поджёг мою жалобу, — замечает Чонгук.
— А мы работаем по схеме ада — ваши пожелания учитываются при сожжении бумаги.
Чонгук усмехается, удивляясь напору и харизме этого парня. Но его это тешит: с ним не соскучишься.
Когда он доедает заказанный (рекомендованный) кекс и допивает кофе, он отчаливает, говоря, что ему в этом кафе не понравилось от слова ничего. От Тэхёна до самого кекса. Но все знают, что в этом кафе лучшие кексы и кофе на районе.
После его ухода Тэхён заваливается на стойку к Юнги и жалобно хнычет:
— Чёрт, я после его прихода хочу трахать всё, что вижу.
Юнги благоразумно сбегает. Его можно понять.
В следующий раз Тэхён с Чонгуком сталкивается через пару дней у баков после смены. Оба оказались ответственными за сегодняшний мусор. Чонгук тяжко вздыхает, как только замечает странного парня, а Тэхён начинает улыбаться ещё больше, чем было.
— Я вижу, ты мне рад. Открой для меня контейнер, пожалуйста, — просит Тэхён, держа по несколько пакетов в обе руки. Он пока просит как человек.
— Ты сам можешь справиться.
Но время человека прошло, настало время обычного Тэхёна.
— Тогда подержи, — Тэхён скидывает пакеты на Чонгука, и пока тот пребывает в удивлении, так и не уронив ничего из рук, Тэхён открывает контейнер и быстро всё выкидывает, после отряхивая руки.
Чонгук сначала возникает, что так люди не делают, долго бухтит, ёрничает и всё же затыкается и закуривает, а Тэхён стреляет сигарету без спроса. Просто лезет в пачку и ворует.
— Каков наглец, — говорит Чонгук с полуулыбкой, но всё же прикуривает сигареты обоих.
— Давай, поговорим о жизни, чё да как. Перетрём.
— М, возле мусорника, да? Самое то.
Они отходят к жилому дому, становятся под пожарной лестницей и облокачиваются на стенку. Всё так синхронно, что оба удивляются.
— Милый фартучек, — замечает Тэхён, кивая на чёрный передник с серебряными вставками пёстрых нитей. На нём написано название их кафе. Что-то на французском каллиграфией. Непонятное, в общем. Просто надоедает в свете фонарей пытаться что-то вычитать.
— Твой не лучше.
На Тэхёне на самом деле фартук уборщицы, он берёт его на грязные делишки, пока та выходная. Он розовенький, с какими-то пампушками и стразами возле карманов. Слишком гламурный. Но лучше это, чем пачкать свой. И иногда неплохо почувствовать себя принцессой.
Ладно-ладно, пусть смеётся, пока разрешают. Тэхёну просто нравится эта милая улыбка. Он не такой уж и заносчивый говнюк, как того называет Юнги, когда не строит из себя петуха.
— Мой хотя бы выглядит как произведение искусства, а не палитра «чёрный-чёрный».
— Чёрный-чёрный? Твоё разнообразие цветов меня поражает.
— Меня поражают твои вкусовые рецепторы! Я удивлён, что тебя Юнги не задушил подушкой во сне. Я ставил на то, что тебя больше не увижу.
Возможно, они слишком долго «перетирают» возле баков, выкурив по ещё одной сигарете Чонгука. Тэхён это понимает по пришедшему сообщению от Джина о том, где зад того носит в рабочее время.
На этой неделе они больше не пересекаются, а те разговоры остаются якобы тайными для всех и только личными.