My own private

За три недели путешествия Кайло понял несколько вещей: всё это катастрофически ужасная (прекрасная) идея, зря они поехали на юг, он ужасно водит машину, а спать на открытой части пикапа настоящая пытка. Почему они решили взять именно пикап — загадка века. Наверное, в какой-то момент Рей показалось, что так будет веселее, а главное — очень по-американски. Они сбежали за сутки до Дня Независимости, не взяв с собой почти ничего. Сбежали подальше от работы, которую Кайло ненавидел всей душой, от его очередного нервного срыва и совершенно идиотской попытки убить отца кухонным ножом для мяса, от беспокойного взгляда матери. «Следующие две недели — только мы вдвоём и дорога», — сказала Рей. Глаза её горели детским восторгом. Таким, что хотелось закрыть лицо руками, блевануть внутренностями и напомнить себе, что нельзя марать эту чистоту своей чёрной душонкой. «Помнишь, когда мне было одиннадцать, мы ушли в поход, никому не сказав, и нас искала полиция?» — спросила она. Он помнил, конечно. Как его обвинили в том, что он подвергал кузину опасности, что вёл себя как капризный, безответственный ребёнок. С тех пор, пожалуй, мало что изменилось. Разве что масштабы проблем увеличились. Кайло, казалось, всегда бежал, ещё с тех пор, как его ещё звали Беном. Бежал от родительской прохладной, едва ощутимой любви. Из школы кунг-фу дяди Люка в подпольный бойцовский клуб. Из колледжа в армию. Из компании отца в тёмный бизнес Сноука. От насквозь либеральной тусовки родителей в республиканскую партию. И нигде он так и не смог по-настоящему обрести себя. Только с Рей (с самого детства, когда Люк привел её десятилетнюю к ним домой и назвал своей дочерью), да и то не всегда. Иногда темнота заглушала, душила ростки света, и ничего не оставалось — ни тепла, ни понимания, ни связи. Они ссорились каждый раз насмерть: посуда летела в стены, обвинения — друг в друга. А потом Рей напоминала ему о чём-то глубоко запрятанном, заставляла прыгнуть выше головы и стать лучше, чем он есть, и… Ссоры как будто бы и не было. Она не то что прощала, она протягивала руку и давала выбор. А дальше уже сам. Как сейчас. Не хочешь в клинику — поехали со мной. Две недели с Рей — почти как пачка антидепрессантов. Лучшая психотерапия, потому что позволяет заглянуть в такие глубины собственного «я», до которых ни один специалист не доберётся. Нью-Мексико — дерьмовый штат. Именно в этой дыре они похерили два пикапа. У первого сгорел двигатель. Рей утверждала, что от жары, но в глубине души они оба знали, что их надул продавец. Второй съехал с тротуара и упал с обрыва, потому что Кайло не поставил его на ручник, а сам вышел подышать «свежим» пустынным воздухом. Воздух в Нью-Мексико особенно отвратный, не сравнить даже с загазованным Нью-Йорком. Духота и песок — как через пыльную тряпку дышишь. Так что удовольствие сомнительное, но всё лучше, чем двадцать часов не выходить из раздолбанного пикапа. Кондиционер издох ещё дней пять назад, а ехать с открытым окном стало невозможно из-за вездесущего песка и поднявшегося как назло ветра. Купленный на распродаже в супермаркете вентилятор не спасал, пропеллер уныло перегонял горячий воздух по салону, не принося облегчения. Рей отошла на десять минут купить воды в магазинчике на заправке, а когда вернулась, пикап лежал на дне обрыва, жалобно перевернувшись на бок. Больше Кайло ключей в руках не держал. Сдался им этот пикап. Кайло вполне прилично зарабатывал, да и наследство от деда ещё не всё растратил. Они могли себе позволить нормальную машину, но Рей настаивала на том, что она может заставить ехать любую развалину. Уже часов восемь-девять они не видели за окном ничего кроме абсолютно идентичного пейзажа в виде песка, редких засохших кустиков и снова песка. Дорога серой лентой уходила в небо, и ничего кроме пустынных дюн в поле зрения не попадало. Как назло поднялся ветер, и окна пикапа пришлось закрыть, поэтому жара в салоне стояла катастрофическая. Кондиционер они сломали ещё дней десять назад, а купленный на распродаже в супермаркете вентилятор не спасал, перегоняя горячий воздух по кругу. Поездка проходила в молчании. Нет, они почти никогда не ссорились, но в любом путешествии случаются такие дни, когда человек, с которым не расстаешься иначе как на сон в течение долгого времени, выводит из себя буквально всем: слишком громко дышит, слишком тихо дышит, быстро ведет машину, тащится как улитка. — Как говорит По… — начала Рей. Её голые коленки, не прикрытые шортами, притягивали взгляд магнитом. Кайло отвернулся к окну. — Как говорит По! Ну естественно, так важно, что он там говорит. Мудрец, мать его. — Да ладно, тебе нравится По. — Терпеть его не могу. — Более того, ты, кажется, был немного влюблён в По. — Ну нет. — Да ладно, все мы в какой-то момент были немного влюблены в него. — Рей лучезарно улыбнулась и поправила волосы, выбившиеся на виске. — Даже Лея. Это естественный процесс, типа как ветрянкой переболеть в детстве. — О да, Лея бы хотела, чтобы он был её сыном. — Я не это имела в виду… И почему ты называешь её по имени? Никогда не понимала. — Ты тоже называешь Люка по имени. — Это другое, — упрямо сказала Рей и уставилась на Кайло тяжелым взглядом. Она это умела не хуже, чем одаривать безраздельным светом. — То есть ты не считаешь его отцом? — Да нет же, не в этом дело. Конечно, я считаю его отцом. Другого у меня не было и не будет. — Ну, вот и всё… На дорогу смотри… — Кайло перевел взгляд на лобовое стекло и тут же заорал во всё горло: — Тормози!!! Лысая резина пикапа истошно завизжала. Чтобы не сбить девушку, вставшую прямо посреди дороги, Рей вывернула руль, машину дернуло влево. Пыль поднялась такая, что дороги толком видно не было. Кайло ударился лбом о бардачок. Солнцезащитные очки треснули. При столкновении неприятно клацнули зубы, и во рту сразу почувствовался металлический привкус. Вполне ожидаемо, подушка безопасности в этой развалюхе не сработала. А ведь они уже разбили одну машину. В этом же проклятом штате. Две машины на штат! — Откуда, блин, она взялась?! — возмутился Рей, спрыгивая с погнутой подножки на асфальт. — Ты в порядке? Я в порядке. — Да, нормально. Девушка (её имя Кайло не озаботился запомнить) расшибла коленку и, возможно, вывихнула запястье. Добравшись до ближайшего захолустного городка, они с Рей отправились в больницу. Кайло был предоставлен самому себе. Возиться с новой знакомой у него не было никакого желания. Она отвратительно сильно надушилась и вообще вызывала неприязнь (как и подавляющее большинство людей на этой планете). В крошечном кинотеатре был единственный сеанс. Уже шёл фильм про Дэвида Линча. Кайло сидел один в зале и ел пережаренный попкорн, не особенно следя за происходящим на экране. Он впервые за долгое время ни о чём не думал, даже обычной злости своей не чувствовал. Карамельный попкорн был со вкусом крови, на лбу зрела огромная шишка, а всё равно было спокойно, как в широком поле в летнюю ночь. — С Зоуи всё будет хорошо, — сказала Рей так, будто Кайло не было наплевать. Он пожал плечами. — Что за город? — Пусть будет… — Прищурившись, Рей огляделась. — Смолвиль. Мне кажется, здесь бы мог вырасти Кларк Кент. Они не запоминали названий населённых пунктов, придумывая новые. А этот город был восхитительно провинциален. Какой-то начинающий ловелас увидел в своём захолустье новую девушку и присвистнул. Рей слегка улыбнулась и села за руль. Хлопнула ржавая дверь. Кайло снова уставился на её загорелые коленки. — В твоём возрасте положено сбегать с парнем, а не с кузеном, позором семьи, — мрачно сказал Кайло. Он со злостью подумал о том, от чего отвлекает Рей. От нормальной жизни, от друзей, от тусовок и учёбы. От всего, по сути. И он бы эгоистично хотел, чтобы в её жизни не было никого и ничего, кроме него, но понимал, насколько это низко. В девятнадцать Кайло ещё не знал, как с этим бороться, да и сейчас, пожалуй, всё ещё не знал. И он как бы отталкивал, при этом понимая, что отгрызёт себе руку, если она действительно отвернётся. — У меня нет парня. — А как же этот… Как его? Он в куртке Дамерона всё таскался, даже когда плюс двадцать было. Нет, он прекрасно помнил имя Финна, но признаваться в этом не хотел. Он помнил имена всех, кто когда-либо смотрел на Рей влюблёнными глазами. — Финн? — спросила Рей, скрывая смущение. — Мы просто друзья. Он сейчас встречается с Роуз. — Понятия не имею, кто это. — Она хорошая. Они друг другу подходят. А они, значит, никому не подходили. Только по разным причинам: Рей потому, что слишком хорошая, а Кайло — наоборот. Вот и весь парадокс. В Аризоне ничего не произошло. Ну, хотя бы жара спала. Было всё ещё душно, но не так сверхъестественно кошмарно, как в Нью-Мексико. Для Кайло, рождённого в Нью-Йорке, это всё равно была пытка, а Рей вспоминала о детстве, проведённом в одном из безымянных городов рядом с пустыней. Бесконечные пески тянулись, как один сплошной бархан. Блестящие крупинки были везде: забивались под одежду, мешались в волосах, хрустели на зубах и кололи глаза. Постоянно хотелось пить. Канистры на открытой части пикапа, даже прикрытые брезентом, нагревались очень быстро, поэтому вода всегда была отвратительно тёплой. Они всегда брали два номера, но вечера проводили вместе. Рей засыпала на кровати. Кайло дремал в кресле, а потом досыпал на пассажирском сидении, умирая от духоты, пока Рей вела пикап. Они обедали шоколадками из автоматов, как будто им снова было двенадцать и шестнадцать, а посреди ночи выбирались в ближайщую закусочную за молочными коктейлями. С пикапом, кстати, они вроде бы примирились. Рей несколько раз потрошила его внутренности, и он соглашался ехать дальше. И всё это было бы абсолютно идеалистично, если бы не грызущее Кайло что-то. Он понимал, как хрупко и мимолетно душевное спокойствие. Которое вот только сейчас, только здесь, только с ней. А потом всё будет так же, как и раньше. Будут скандалы, срывы и дальше тоже что-то будет, о чём он отказывался думать. Но на пыльной дороге Аризоны всё было хорошо. Рей знала его всего, видела самое худшее и не боялась. Она вообще ничего не боялась. Не было такой тьмы, которую бы она не изгнала своим светом. А Кайло просто грелся в этих лучах и умолял время не бежать так быстро. Потом началась Калифорния, снова обжигающая сетчатку глаза палящим солнцем. Кайло купил очки на заправке вместо разбитых и не снимал их с утра и до самой ночи. В Калифорнии они почти не останавливались, только ехали по побережью, провожая взглядами пальмы, растущие вдоль дорог, и отмечая на карте пронёсшиеся мимо города. Рей пыталась заставить Кайло купить более подходящие шмотки, но встретила ожесточенное сопротивление, о чём Кайло не раз пожалел, но ни за что бы не признался. И вот теперь расплачивался. Кайло медленно шёл вдоль пляжа. Идти быстро он не мог, если не хотел свалиться от теплового удара — солнце пекло нещадно, а снимать чёрную толстовку не хотелось. В принципе, тепловой удар был обеспечен ему в любом случае. Глупо как-то было приехать в Малибу и надеяться, что всё будет нормально. Вокруг по-модельному загорелые и подтянутые тела, а на бледной коже Кайло — шрам-шрамы-шрамы, оставшиеся после бойцовского клуба и армии. Он разучился стесняться и не стыдился своей внешности уже давно, но зачем лишний раз пугать людей. Рей зато как всегда поступила умно — осталась в номере, чтобы поспать в кровати. Ну да, она хотел немного побыть в одиночестве, отдохнуть. Её можно понять. Сначала Кайло слонялся в гордом одиночестве по городу. Малибу напоминал Лос-Анджелес. Люди были одеты богаче, наряднее. Старомодные причёски женщин стремились ввысь, вульгарный макияж так и хотелось стереть металлической губкой вместе с оранжевым загаром. Всё здесь выглядело накрепко застрявшим в девяностых. Нехороший город, ненастоящий. Не такой стильный как Лос-Анджелес, но такой же богатый. Его обитатели как будто не знали, что делать со своими деньгами, кроме как вещать на шею золотые цепи и цеплять бриллианты ко всему, даже к собакам. Серьёзно, это не город, а самая настоящая пародия на Город Ангелов. На пляже оказалось лучше. Голые люди вообще похожи друг на друга, тут уж не спрячешься за цепями, бриллиантами, собачками и платьями. Но Кайло чувствовал, как к горлу подбиралась паника. Ему здесь не место, он здесь лишний. В груди вдруг закипело, в висках стучало колоколами, в глазах помутнело. Люди расплывались, расходились, расступались. Пространство вокруг пошло рябью, как вода от брошенного камня. И вдруг всё закончилось. Рей подбежала сзади и схватила его за плечи, не прошло и двух часов с того момента, как они расстались. — Как глупо — приехать в Малибу и не потусить на пляже. Рей щурила глаза. Её белые зубы сверкали. Она выглядела такой настоящей, такой непохожей на всех вокруг — без капли макияжа на лице, с загаром от майки и шорт, с растрёпанными ветром волосами. Кайло хотел надеть ей на нос свои очки, но она отмахнулась, рассмеявшись. — Хочу вся отдаться солнцу. Как ты не понимаешь, Бен? Он понимал. Очень даже хорошо понимал.