Нежданчик

      – Жизнь отстой… – раздражённо промелькнула мысль в черноволосой голове.       Второй, гребаный, час ночи, а сна ни в одном глазу.       Канда плелся темными коридорами ночного Ордена. С длинных волос то и дело капала вода, от чего одежда мокла и неприятно липла к коже, и, как следствие, по телу время от времени пробегала дрожь, а губы были цвета индиго. Прелесть да и только! Нет, ну, а что вы хотели, после полутора часов под холодным душем?       – Хренов стояк, даже в морду не дашь, – данная особенность организма откровенно достала, но за неимением партнера, скептического отношения к противоположному полу (бабы так и липли к нему аки банные листы, чем вызывали лишь раздражение) и просто гадской натуре, снять напряжение можно было лишь посредством бодрящего и очень холодного душа. Но и тот как-то не особо помогал.       Обычно у мечника подобной проблемы не возникало. С графиком миссия-орден-еда-сон-тренировка-миссия-травмы-еда-сон-орден-миссия, было, ну как-то не до мирских забот.       Но, халява кончилась, парень рос, возраст и тело брали своё. И тут очень кстати появился Шпендель, который приложил свои побеги к некоторому изменению в не очень колоритный график японца. Постоянные стычки, препирания и, как следствие, драки, выматывали не хуже боя с кублом акума третьего уровня. А самое замечательное – с мелким можно было не сдерживаться, ведь гороховая зараза была куда крепче и выносливей большинства экзорцистов – сколько они ни дрались, победителя в их стычках никогда не было. И вроде бы всё замечательно.       НО!       Этот проклятый горох, уже третью неделю пропадает на миссии и, как следствие, Канде пар выпустить не с кем. Нет, он конечно мог потренироваться с Мари или Пандой – тоже довольно сильные соперники, вот только никакой эмоциональной разгрузки, которой во время переругиваний со Стручком, было хоть отбавляй.       НО!       Юу был той ещё задницей и не признался бы в этом даже себе самому.       – Ааааапчхи! – эхом раздался смачный чих в пустынном коридоре. – Какая зараза меня вспоминает, в два-то часа ночи? – пробормотал Аллен, едва не засыпая на ходу.       – Или нужно меньше шастать в таком виде? На дворе-то далеко не лето, – он только что вернулся с миссии, которая несколько затянулась. Парень уже успел пожалеть, что всё-таки решил отмыться от дорожной пыли перед сном и заодно закинуть вещи в прачечную. Но, будучи очень сонным, он не заметил, что на сменку взял только штаны. Благо хоть желудок не требовал пищи – очевидно ушел на боковую, не дождавшись чистоплотного хозяина.       Юный экзорцист бездумно брел по Ордену, мечтая лишь о своей кроватке, что ждала его с распахнутым покрывалом. Поэтому парень как-то пропустил момент, когда несколько заплутал в хитросплетениях коридоров и лестниц – на кол архитектора, однозначно на кол!       – Стручок? – вскинул бровь мечник.       «Вспомни гов... солнце, вот и лучик».       Юу уже открыл было дверь ведущую в его комнату, собираясь войти, как из-за угла выплыл его Коронованное Клоунское шулерство собственной персоной.       – Я – Аллен! – на автомате выдал сонный мозг. «Стоп…» – мысленно одернул себя парень и обернулся.       – Нынче и у домашнего скота имена есть, но вот чтобы у бобовых… – хмыкнул Канда, губы мимо воли искривились в усмешке.       – То-то я смотрю ты кидаешься на окружающих как бешеная псина, – англичанин задумчиво обхватил подбородок. – Хвост у тебя уже есть… Кстати, всё хотел спросить, тебя блохи не мучают, а в полнолуние не воешь? – Аллен с «искренним», несколько сонным озарением на лице, уставился на брюнета. – Так во-от почему ты злой такой, мандовошки закусали или всё-таки влияние полной луны?       – Нарываешься, Шпендель? – рыкнул японец, ухватив «коллегу-по-цеху» за полотенце (хватать было больше не за что), которое преспокойно висело на шее мелкого и, вроде бы, никого не трогало.       – Аллен я, блохастая твоя башка! – огрызнулся юноша, в ответ хватая Канду за грудки безрукавки. – Нет, я ошибся, ты не псина, ты хренов мартовский кот, который страдает от недоеба!       Глаз мечника нервно дернулся – не в бровь, но в глаз, блять…       – Та ла-а-адно… – ухмыльнулся Уолкер, озаренный внезапной догадкой. Как он успел отметить про себя, руки японца были холодными, губы фиолетовыми, волосы мокрыми. Следовательно, он долгое время провел под холодной водой. Аллен бы списал это на внезапно отключившуюся горячую воду, если бы лично не знал, что она есть. Да и бешеный взгляд заклятого «друга», который метал гром и молнии, был более чем красноречив. – Неужели твой характер настолько паршивый, что нашему мистеру Смазливое личико не дают и он страдает от спермотоксикоза? – мелкого шулера явно забавляла данная ситуация. Очевидно, мозг паренька был крайне возмущен отсутствием отдыха, причем настолько, что отключился на пару с желудком, про инстинкт самосохранения можно вообще не вспоминать, и так понятно, что данная функция у Джокера Бога давно «склеила ласты».       – У меня, хотя бы, организм в рабочем состоянии, в отличие от некоторых мелких.       – Да я уже понял, что в «состоянии», – хмыкнул Аллен, немного сгибая колено и упираясь ногой в «состояние» мечника.       – Гх… – невольно вырвалось из глотки самурая, хватка на полотенце ослабла, чернявая голова непроизвольно уткнулась в плечо Уолкера, а зубы заскрипели от сильного сжатия челюсти.       – Хреновый из тебя самурай, раз самоконтроль так ша-а-а-а-алит, – зевнул он. Несмотря на начинающуюся перепалку, Морфей настойчиво решил напомнить о себе, но это не помешало пареньку отпустить очередную колкость в сторону товарища (а як же, святое ведь дело). – Ла-а-адно. – ещё один зевок и вот Джокер отпускает безрукавку Канды. – Это всё очень занимательно, но давай поиграем завтра, я в отличие от тебя реально устал и хочу спать, – то ли это так на нем отразилось тяжелое задание – из-за которого он последние дни спал не дольше пары часов в сутки – то ли ещё что, но Аллену было откровенно плевать, что он упирается ногой прямо в «состояние» мечника, который его так и не отпустил. Пофигизму Шулера можно было только позавидовать…       Но.       – Ну, всё, пиздец, – выругавшись сквозь зубы и окончательно попрощавшись со здравым смыслом, Канда покрепче ухватив паренька за полотенце, затолкал в свою комнату.       Звякнувший засов и холодное тело японца, прижавшее Уолкера к двери, невольно подсказали Джокеру, что он влип – Морфей, оценив ситуацию, понял, что он тут «третий лишний» и благоразумно ретировался.       Канда был замёрзшим, злым и не менее возбужденным – полтора часа мучений под ледяной водой были, как об стену горохом!       Кстати о горохе.       Тело мелкого казалось горячим – Юу особенно чувствовал это остывшей кожей, прижимался сильней, утыкаясь холодным носом в шею, блаженно выдыхая.       – К-Канда? – Аллен вздрогнул, ощутив дыхание на своей коже.       – Заткнись, – хриплым голосом отозвался мечник, чьи руки заскользили по оголенной жаркой коже.       – Твою мать, БаКанда, убери от меня свои ледяные ласты! – запротестовал Уолкер.       Впрочем, этот протест не был принят к сведению, так как чужие ладони медленно опускались по спине всё ниже. Ощутив, где именно сейчас его лапает коллега, юноша окончательно взбесился.       – Блять! – выругался он, выпутавшись из конечностей мечника, для надежности удерживая запястья товарища. – Это уже не смешно!       – Ты уже задрал орать, ведешь себя аки кисейная барышня! – Канда рванул вперед, пытаясь снова прижать седовласого придурка, но Уолкер уперся рогом и не сдвинулся с места – Гроза всея ЧО никогда не был для него силовым авторитетом.       Тягаться со Шпенделем в силе было бесполезно, но, на тренировках у самурая всё-таки получалось сбивать того с ног, чем он и не преминул воспользоваться: резко сместившись в сторону, он лишил Уолкера точки опоры, из-за чего Аллен по инерции полетел вперед и, рефлекторно, сильнее сжал запястья мечника. Канда победно хмыкнул и совершив нехитрое телодвижение, повалил Шпенделя на кровать.       Уолкер не успел опомниться, как японец нагло уселся на его бедра и, освободив руки круговым перехватом, уже сам зажал запястья Джокера у того над головой. Довольно оскалившись, он приблизился к лицу мелкого…       – БаКанда, я серьезно, шутка затянулась, – выдохнул ему в губы Аллен, чем заставил Канду замереть. – Если не прекратишь, я спеленаю тебя Клоуном, вырублю и сдам в бордель, – стальной взгляд смотрел прямо в синие глаза, находившиеся непозволительно близко.       Юу, вопреки всему, как-то странно улыбнулся – именно так подумал Уолкер, ведь улыбка самурая была непривычно мягкой – и, склонившись, низким голосом прошептал на ухо мальчишке. – Не верю.       – Нашелся, блин, Станиславский, – покривил душой Аллен. Да, он так низко не поступит, мало ли что те извращенцы сделают с бессознательным мечником и, мало ли, что сделает мечник с «местным персоналом» придя в сознание… Хоть паренек и ненавидел подобные заведения – спасибо Учитель (где-то похрапывая в обнимку с бутылкой Кросс чихнул) – но не настолько, чтобы натравливать на них Ужас Черного Ордена.       – Ты так не поступишь, – будто прочитав мысли, Юу прошептал это ему в самое ухо, обдавая теплым воздухом. – Слышал народную мудрость? Если изнасилование неизбежно – расслабься и получай удовольствие.       «Твою мать» – Аллен невольно вздрогнул – оказывается, уши у него были слабым местом.       – Ты так не поступишь, – съехидничал Уолкер.       – Стручок, что за хуйня, возбудил да не дал, – Канда, вздохнув, слез с бёдер товарища, скрестив руки на груди.       – Да кто тебе доктор, что ты бабу себе найти не можешь? – беззлобно улыбнулся Джокер. Каким бы гадом не был БаКанда, но изнасилование явно не его профиль.       – Ты сейчас о Комуи или Матроне? – саркастично выгнул бровь Канда.       – Мдам… – Аллен принял сидячее положение. – Может Лави?       В ответ Канда уставился на него диким взглядом.       – Да не о том я! – выпалил англичанин, повернувшись к нему всем корпусом. – Я имею ввиду, вы же с ним давно друг друга знаете и, я уверен, что, как мужчина, он подсобит тебе с поиском девушки, – Юу начал закипать. – Издеваться не будет, ведь данная тема для него святое, не даром же Кролем кличут, да и солидарность не…       «…позволит» – уже мысленно закончил Аллен – трудно говорить, когда у тебя во рту ещё один язык.       Уолкер предупреждающе сжал плечо Канды. Но, неожиданно почувствовал в своих волосах руку, что мягко перебирала седые, слегка влажные пряди, то и дело задевая мочку уха, оглаживая шею. Язык мягко скользил внутри, приглашая в увлекательную игру.       И Аллен сдался, отвечая, углубляя поцелуй. Нужно ли говорить, что он упирался лишь порядка ради?       Как однажды сказал Мари, они с Кандой похожи. Да, черт возьми, всё у них было взаимно! Неприязнь, раздражение, азарт от драк и постоянных перепалок, и эта – Граф её раздери – тяга, тоже была взаимной. С этим чертовым япошкой он был честен, как ни с кем другим. Больше ни с кем он не вел себя как зарвавшийся, несносный хам, кем в действительности и являлся, скрываясь под маской пай-мальчика.       Оторвавшись от губ Уолкера, Канда победно усмехнулся – глаза недомерка горели, смотрели с вызовом. Ох, черт, как же его цеплял этот стальной взгляд.       Снова ворвавшись в рот несносного Стручка жарким поцелуем, мечник опрокинул его на спину, оглаживая свободной рукой, начиная от шеи, переходя на ключицы, скользя вниз по груди, поигрывая пальцами с сосками, вжимаясь в него всем телом, ощущая собственной плотью чужое возбуждение.       Аллен задыхался от нахлынувших ощущений, он собственной кожей чувствовал, как нагревается прижимающее к нему тело, как уже согретые его жаром пальцы скользили по коже, как каждое прикосновение будто отдавалось током, распространяя разряды по телу. И, Ноеву мать за ногу, где этот кретин научился так целоваться?       Пока одна рука мечника скользила по его телу, очерчивая поджарый живот, оглаживала ребра, рельеф тугих узлов мышц, смещаясь на бок, опускаясь на ягодицу, сжимая её через грубую ткань штанов, другая – продолжала массировать кожу головы, перебирать пряди и вот тонкие пальцы снова коснулись уха, и в этот же момент мечник резко качнул бедрами, вжимаясь в пах парня.       Уолкер застонал низким хриплым голосом, разрывая поцелуй. Ощущать пальцы этого патлатого самурая на чувствительном ухе, как его руки властно сжимают притягивая ближе…       Невыносимо.       У Канды сносило крышу. Кто бы мог подумать, что этот несносный мальчишка окажется таким горячим? Его стоны были похлеще всей той дури, что изобретал Комуи, вместе взятой. Как, мать его, вот как? Мечник скользнул языком по шее мальчишки, впиваясь в неё губами, оставляя алый след – завтра ему точно достанется от Недомерка, но это завтра, а пока… Он прочертил влажную дорожку к уху, слегка прикусывая мочку, ощущая, как сладостно вздрагивает под ним тело, выгибаясь навстречу, как руки мнут безрукавку, грозясь вскоре разорвать ткань в клочья. Канда судорожно выдыхает и Аллен стонет.       Так вот оно что…       Юу уже нарочно выдыхает горячий, согретый лёгкими воздух в ушную раковину, очерчивая языком его контур, в награду слышит новый стон и звук разрывающийся ткани на спине.       Да, он не ошибся.       – Тебе так нравится? – шепчет он, опаляя Уолкера жарким дыханием.       – Я тебя прибью, – сквозь зубы шипит Джокер и тут же, вопреки своим словам, зарывается пальцами в черные пряди длинных волос, притягивает к себе, жадно целуя. Вторгаясь в этот дерзкий рот языком, диктуя свои правила.       Канда млеет от такого напора, ощущая, как настойчивые руки стягивают с него разорванную одежду, как пальцы пианиста очерчивают его спину, перебирая каждый позвонок. Как эта рука, отобранная Невинностью, может так просто остановить лезвие его меча и быть настолько нежной? Отвлекшись на такую мысль, Юу пропускает момент, когда ловкие пальцы шулера скользнули в его штаны, охватывая возбужденную плоть.       – Да ты просто каменный, – в ртутных глазах искрится лукавство, ехидство, и он, тягуче медленно, начинает скользить по стволу. Канда прикусывает губу, сдерживая стон. Джокер замечает этот жест и притягивает этого упрямца, глотая его стоны, выпивая их полностью. Мечник не выдерживает и толкается в ласкающую его руку, губами чувствует, как Шпендель ухмыльнулся в поцелуй.       Да хрена с два!       Резко схватив Уолкера за запястье, он зажимает шаловливую руку над головой Недомерка, опускает собственную ладонь на пряжку штанов, но, а тот в ответ ухмыляется, явно забавляясь ситуацией.       Ну зашибись, теперь у них и секс поле для битвы.       – У тебя смазка, хоть какая, есть? – вопрос озвучен хриплым, от сбившегося дыхания, голосом.       – Откуда это мелким стручкам известны такие подробности взрослой жизни? – хмыкнул мечник, отстраняясь, чтобы дотянуться до тумбочки – вроде в аптечке было что-то подходящее. Ему она была ни к чему, но в своё время Комуи распорядился, чтобы подобная была в каждой комнате, нет Смотрителя-то он послал лесом на Гоа, вот только от его сестры отделаться было не в пример тяжелей. Надо будет потом сказать Лине спасибо, её гиперзабота в этот раз была ой как полезна.       – Аллен я! Это у тебя наставник божий одуванчик, а ты не забыл кто мой? – вздохнул седовласый (Кросс, в этот раз, икнул). – Долго ты ещё копаться будешь? На ощупь ты конечно железный, но вот… – Аллен дразняще провел рукой по внутренней стороне бедра вверх, останавливаясь в опасной близости от паха.       Почувствовав шаловливую ручонку на своей плоти, Канда собрал всю волю в кулак, чтобы прямо так не взять мелкого Недомерка, ведь тот явно нарывался. Впрочем, было бы странно, лежи он бревнышком, да помалкивая в тряпочку.       Уолкер удовлетворенно отметил, как напряженно застыл мечник – да, с контролем у него были реальные проблемы. Ухмыльнувшись своей дьявольской улыбкой, Аллен схватил черные пряди, притягивая желанное тело к себе, с напором вторгаясь в чужой рот языком, он обхватил ногами бёдра брюнета, вжимаясь в него пахом и, ловким движением, опрокинул старшего товарища на спину, восседая сверху.       – Что-то долго ты возишься, – низким голосом сообщил Джокер.       Юу несколько охренело уставился на Уолкера, сидящего на его бедрах, пошло облизывающего влажные после поцелуя губы – как же этот чертов Стручок сносил ему крышу.       Аллен же, не теряя времени почем зря, склонился к аптечке, в попытке отыскать что-то подходящее и, с офигиванием, извлек тюбик лубриканта.       – Я даже не хочу знать, как ЭТО здесь появилось.       – Лина принесла, – Канда наивно подумал, что речь идет об аптечке. – Комуи распорядился, я его послал, но послать его и отделаться от Лины… сам знаешь, она, иногда, похлеще Матроны будет.       – Не припомню, чтобы мне что-то такое выдавали…       – Аптечку?       – Какая, нахрен, аптечка, о чем ты?       – А ты о чем?       – Об этом! – Аллен взбешенно ткнул тюбик со смазкой в лицо мечника.       – Ну мазь, и чё?       – Это «мазь» для секса, дурень!       – Да похер, – фыркнул Канда, снова подминая под себя Уокера, вжимаясь в того всем телом, спускаясь влажными поцелуями на грудь, оглаживая бока, рельефный пресс, медленно опускаясь руками на пояс штанов. – Какая, к Графу, разница откуда она здесь, главное, что есть и пришлась к случаю, – томным шепотом он опалил чувствительный орган слуха, посылая по распластанному под ним телу дрожь.       Аллен просто не знал куда деться, как бы он не стебался, но выдержка у него была не лучше чем у Канды. Эта патлатая Принцесса просто издевалась, вылизывая ухо, оглаживая тело руками, прикосновения которых, будто опаляло кожу. Ритмичное покачивание бедер, создавало трение в области паха и просто заставляло что-то внизу живота скручиваться в тугой узел.       Звякнула пряжка на брюках и рука мечника скользнула по возбужденной плоти. Джокер издал короткий гортанный стон, что больше был похож на рык.       – Издеваться удумал? – сквозь зубы прошипел Уолкер.       – Я пока не начинал, – низким, бархатным голосом раздалось над ухом.       Канда тягуче медленно стянул с него штаны, выхватив из рук тюбик. Выдавив на пальцы немного смазки, он снова склонился к парню, слегка прикусив мочку.       – Расслабься, – тихо шепнул он, вызывая очередную дрожь по телу Уолкера.       «Какой чувствительный».       Юу скользнул пальцами к тугому кольцу мышц, смазывая вход, аккуратно проталкивая первый палец, чувствуя, как гладкие стенки сжимаются, противясь инородному вторжению.       – Ты как?       – Такое чувство, будто у меня в заднице чьи-то пальцы, – тяжело выдохнул Аллен. Приятного было мало, но и не особо больно – к такому заключению пришел парень, вспомнив оторванную руку и прогрызенное сердце.       – Да неужели, с чего бы это? – ухмыльнулся Канда. Недомерок даже «снизу» Недомерок.       – Сам в шоке, – прошипел Уолкер, почувствовав в себе второй палец, ощущая, как мышцы натягиваются, сопротивляясь инородному вторжению в непотребном месте.       Аллен хоть и пытался расслабиться, но получалось у него паршиво. Недолго думая, Юу стал опускаться влажными поцелуями ниже, проникая языком в ямочку пупка, лаская чувствительную кожу, свободной рукой уделяя внимание напряженной плоти Уолкера, губами спускаясь по животу прямо к…       У Аллен перехватило дыхание, когда он почувствовал горячий язык на головке его члена.       – Канда, какого?.. – хотел было возмутиться Уолкер, но подавился своими же ругательствами, когда ощутил, как его обволакивает жаркое тепло влажного рта. Юу протолкнул третий палец и именно тогда зацепил комок нервов в теле. Аллен ошеломленно охнул – горячая волна сладкой дрожи прошлась по телу.       Канда уже свободно растягивал его тремя пальцами, старательно вылизывая плоть Недомерка, неглубоко погружая в горячий плен рта, помогая себе рукой. Раньше он подобного не делал, поэтому полностью вобрать в себя, не такую уж стручковую плоть, не мог.       – К-Канда… хватит… тянуть… – судорожно выдохнул Уолкер, теряясь в ощущениях, ласки сразу спереди и сзади сводили с ума, а уж вид патлатого придурка делающего ему минет – он был готов кончить от одного этого зрелища. То, что Канда Юу просто ходячий секс на ножках, признавали многие в Ордене, причем не только женщины.       И то, что он настоящая сволочь, всегда всё делающая по-своему, знали абсолютно все. Данный случай не стал исключением, ведь слова Уолкера были нагло проигнорированы. Поэтому Аллен решил не мелочится, и жестко ухватив товарища за тяжелые черные пряди, притянул к себе, целуя его глубоко, влажно, жарко. Он сильнее сцепил пальцы на темном загривке, слегка царапая кожу ногтями, от чего мечник несдержанно застонал ему в рот.       – Тебе так нравится? – съехидничал Уолкер, обнаружив чувствительную зону. Интересно, а раньше Канду заводило, когда он в пылу драки, так же хватал его за патлы?       – Выебу! – угрожающе прорычал Юу, чувствуя, как по телу пробегает волна приятной дрожи, а в купе с горячим, уже растянутым телом, что так откровенно прижимается к нему, создавали невыносимый контраст удовольствия, что вскоре грозился превратится в пытку, если он продолжит тянуть.       – Ну наконец-то… – усмехнулся ему в губы Аллен, резко сдергивая с распаленного тела тренировочные штаны. – Давай уже… – юноша прикусил губу сдерживая себя из последних сил, чтобы самому не кинуться на черноволосого красавца. – Или я сам выебу тебя, без всякой подготовки.       – Выебешь, но позже, – с усмешкой выдохнул он на ухо Аллену и плавно двинул бедрами, входя в парня.       – Гх… – Уолкер сжал зубы, судорожно схватившись за простынь – проникновение было несколько неприятным, как бы Канда его не подготовил, а всё-таки девственная зона отдавалась пульсирующей болью.       «Черт! Какой же он узкий» – Юу призвал всё своё самообладание, чтобы не сорваться, ощущая, как его сжимают мышцы распластанного под ним тела. Справившись с нахлынувшими ощущениями, Канда аккуратно вошел в парня до конца, замер, давая привыкнуть.       Юу не отрывал взгляда от Уолкера, чьи глаза были плотно зажмурены от напряжения. Аллен очень старался расслабиться, но пальцы и возбужденная плоть Канды по размеру несколько… очень отличались.       – Черт… Как же я хочу тебя… – томным, бархатным голосом он проговорил эти слова прямо в чувствительное ухо. Юу ласково провел пальцами по рассечённой проклятым знаком левой щеке. Канда взял юношу за запястье левой руки, заставляя отпустить судорожно сжатую простынь. – Держись за меня.       – Кан-да… – прерывисто выдохнул Уолкер, сжав пальцы на спине Канды. Каким бы гадом не был этот патлатый засранец, но все эти нежные прикосновения и крайне аккуратное обращение, уже выводили из себя. Нет, его не бесило чересчур бережное отношение Юу, просто его тело уже привыкло к размерам Канды и изнывало от нетерпения. Уже не в силах терпеть, он сам двинулся навстречу, причем очень удачно – два приглушенных стона были тому доказательством.       В нетерпении Аллен схватил Канду за волосы на затылке – как он успел отметить, патлатого придурка это нехило заводило – притянув его к себе вплотную и, перед тем, как вторгся в этот дерзкий рот требовательным поцелуем, выдохнул ему прямо в губы: – Ещё…       «А вот теперь, точно пиздец…»       Он схватил Аллена под коленом, притягивая его ближе, и резко толкнулся в горячее нутро, едва ли не теряя рассудок. Он то тягуче медленно выходил, то резко с силой толкался внутрь, вжимая Недомерка в кровать, ощущая, как сжимают его бархатные стенки, хоть подготовленных, но всё ещё тугих мышц.       Уолкер задыхался, каждый толчок отдавался огнем внизу живота, заставлял дрожать от напряжения. Тело горело, разум был в бреду, Аллен не успевал расслабиться от предыдущего проникновения, как тут же новая волна удовольствия накрывала его с головой.       Резко...       Властно...       Горячо...       Уолкеру казалось, что он сходит с ума, тело сводило в сладкой судороге и он не знал, как удержаться, чтобы не начать сумасшедше метаться по кровати. Пальцы на спине Канды, судорожно сжимались в попытке удержать тело: правая рука оставляла красные полосы, что вскоре бы просто исчезли, а вот левая…       От ощущения впившихся в его спину когтей, Юу лишь сильнее вжал парня в матрас собственным телом, просто дурея от смеси боли и удовольствия.       Но…       Чувство влаги под левой ладонью, мигом отрезвили Уолкера и он поспешил убрать руку.       Канда замер и перевел на него затуманенный похотью взгляд, от чего Уолкер стыдливо закрыл глаза тыльной стороной ладони левой руки.       – Прости… – вырвалось у него.       – За такие царапины? Ты слишком много о себе возомнил, – Канда склонился к нему и жарко прошептал на ухо. – Мо-я-ши.       Аллен резко отдернул руку, намереваясь треснуть коллегу исключительно в педагогических целях, но тот ухватил его за запястье, притянул к губам и стал медленно слизывать с пальцев собственную кровь, выцеловывать ладонь, погружая фалангу пальца в рот, лаская ловким языком.       – Я – Аллен! – запротестовал тот, он уже хотел высказать всё, что думает о данной ситуации, но насмешливый и довольный взгляд Канды привел его в бешенство!       Он резко выдернул руку из захвата и ухватив ею мечника за затылок, резко перевернулся, оседлав бедра этого гада.       Только Юу собирался вывалить на Недомерка целую тираду нецензурной брани, дабы высказать своё возмущение, как его заткнули жарким поцелуем, не давая вырваться из рта ни одному поганому слову. Мальчишка умел целовать – Канде казалось, что его язык сейчас завяжут в бантик, вместе со всеми мало-мальски связными мыслями – и где только научился?       Пьянящий привкус крови смешанный с собственным вкусом японца, приносил нереальное удовольствие от поцелуя.       Уолкер оторвался от губ патлатого красавца и удовлетворенно отметил отсутствие на его лице интеллекта – впрочем его там отродясь не было…       – Умница… – прошептал он и выпрямившись, резко насадился на плоть Канды, ощутив, как сильно сжали его бедра пальцы мечника, грозясь оставить синяки на бледной коже.       Юу смотрел на напряженное лицо Стручка, затуманенным взглядом – вид мелкого ублюдка был крышесносным.       Приглушенные стоны, сбившееся дыхания и два разгоряченных тела.       Канда резко поднялся, прижимая Уолкера, чьи пальцы незамедлительно зарылись в темные пряди. Он покрывал его шею поцелуями, оставляя алые следы – вот теперь его точно прибьют – отстранено подумал он, оглядывая свою работу. Это уже было похоже на собственничество – оставлять следы на видных местах. Почему он так делает? Да Граф его знает, захотелось и всё!       От таких мыслей он издал нервный смешок, от чего Уолкер перевел на него затуманенный взгляд.       – Что? – рвано выдохнул он между толчками.       – Не отвлекайся, – прошептал он ему в губы и особо резким движением вырвал из глотки Уолкера судорожный стон.       Аллен понимал, что долго не протянет. Его член приятно терся будучи зажатым между двумя телами, тесно прижимающимися друг к другу. Внутри всё будто пылало огнем сосредотачиваясь внизу живота.       Плоть Канды начала пульсировать, обещая скорую разрядку, а судорожно сокращающиеся стенки, плотно обхватывающие его, не придавали выдержки и лишь подливали масла в огонь.       Невыносимо.       Несдержанно застонав, Уолкер содрогнулся всем телом, выгибаясь, запрокидывая голову и судорожно хватал ртом так необходимый сейчас кислород.       Последний толчок и Канда впился зубами в шею парня, до боли вжавшись в содрогающееся от оргазма тело, кончив прямо в Уолкера.       Дыхание потихоньку выравнивалось, мышцы расслаблялись после яркого оргазма.       Аллен немного приподнялся, выпуская плоть мечника и тут же поморщился.       – И обязательно было в меня? – охрипшим голосом осведомился он.       – Зато больше смазки не понадобится, – таким же тоном, отозвался Канда.       – В смысле? – Уолкер слегка отстранился, недоуменно уставившись на товарища.       В следующий момент, этот вредный япошка опрокинул его на спину, вжав собственным телом в кровать.       – А ты считал, что я ограничусь одним заходом? – жарким шепотом он опалил орган слуха, приласкав языком мочку уха. Удовлетворенно отметив, как мелкий под ним вздрогнул и сразу же почувствовал неравнодушие со своей стороны.       «Пиздец тебе, БаКанда…» – мысленно пообещал ему Уолкер, тут же ахнув, когда Юу вошел резким движением, попав точно по простате.       Солнышко поднималось, знаменуя начало нового для. Птички, что не улетели в теплые края и остались зимовать на родине, весело щебетали, порхая в небе. Ближайшие города потихоньку заполнялись людьми, что уже спешили на работу или же наоборот, возвращались домой с ночной смены.       А в Черном Ордене ситуация была несколько неоднозначной…       – Ахре-неть… шесть раз… – Аллен устало откинул голову на плечо Юу, безуспешно пытаясь выровнять дыхание. – БаКанда, это же сколько у тебя секса не было?       – Никогда, – выдохнул он, прислонившись спиной к стене, что так приятного холодила спину после бурной ночи.       – Я бы удивился, но слишком затрахан для этого.       – Чему тут удивляться?       – С твоей смазливой рожей и в девятнадцать лет, быть девственником – странно, не находишь?       – По себе других не судят.       – С моей неординарной внешностью и в шестнадцать лет, быть девственником – норма.       – Ахренеть… И этот невинный Стручок кувыркался со мной четыре часа кряду? – хмыкнул Канда.       – Говорит тот, кто выгибал меня в разных позах, – фыркнул Уолкер. – И я – Аллен, – и немного помолчав добавил. – Может уже выйдешь?       – Так слезай, кто тебе не дает?       – Я сейчас и пальцем пошевелить не смогу.       – Вот бы ты ещё и языком пошевелить не смог.       – Я бы тебя послал, но мне так хорошо, что я даже промолчу, радуйся.       – Ты уже определись, ты затрахан или счастлив?       – Я так затрахан, что аж счастлив… Стресса в последнее время поднакопилось, да и миссия обернулась очередным пиздецом, вследствие чего и затянулась, а всё из-за этой падлы Линка… Так что, вернись я с задания как положено, хрен бы мы с тобой переспали.       – Вернись ты с задания как положено, мне бы хватило и драки.       – В смысле?       – Раньше мне с головой хватало тренировок и миссий. Позже пришлось добавить холодный душ по утрам. Вот только эмоциональной разрядки не наступало и я бы сорвался, но очень вовремя в Орден приперся ты. Пока я с тобой собачился, мой стояк меня не беспокоил.       – Вау, – присвистнул Уолкер. – А что изменилось за три недели? Бывало мы друг друга и дольше не видели.       – Одно дело, когда мы оба на миссии, другое – когда я три недели гонял балду, а задания были такими плевыми, что занимали не больше суток.       – А я с двенадцати лет и до прибытия в Орден, пахал как проклятый. Хотя, почему «как»? – Канда, на такое замечание, издал нечто похожее на смешок. – Потом мне оторвали руку, прогрызли сердце, я чуть не умер и бла-бла-бла, а в конце Линк, чтоб ему, по дороге к Лувилье, против ветра бегалось.       – О, так он свалил?       – Конечно свалил! Ведь в противном случае, он бы стоял тут и держал свечку.       – Надолго?       – Ещё неделя свободы без права покинуть стены Ордена. Так, мне надо в душ, – Уолкер попытался встать, но тут же сразу рухнул обратно на Канду. – Блять…       – Вот всрался он тебе сейчас? – вздохнул Юу, помогая ему подняться.       – А всралось тебе каждый раз кончать в меня? – пробурчал Аллен в попытке натянуть штаны.       Столовая была наполнена в основном учеными, которые только сейчас воскресли из отруба и вспомнили, что они люди и им нужна еда, внезапно.       Когда в столовую зашли Канда с Уолкером, мирно переругивающиеся по пути, никто не отреагировал, лишь вежливо кивали в качестве приветствия, так как рот был занят едой.       Когда двое экзорцистов чуть не подрались за место в очереди – меланхолично наблюдали.       Когда ребята шли от окна раздачи с готовыми заказами, пиная друг друга для ускорения – флегматично продолжали жевать.       Но когда эти двое заткнулись, молча уселись за один стол и во время еды, вполне мирно перекидывались фразами – челюсти всех присутствующих синхронно познакомились с полом. Услышь они, о чем шла речь, всех бы выносили из столовой на носилках, прямиком в реанимацию – экзорцисты сели достаточно далеко от основной массы народа.       – Да ладно, даже не дрочил? – прифигел Аллен уплетая очередной деликатес. – По утру-то у всех… в силу физиологии, так сказать.       – Холодный душ, тренировка и оп, стояка как небывало – магия, – отозвался Юу, медленно поедая собу.       – Хм, – задумчиво протянул Уолкер, мысленно соглашаясь с японцем. – Ну, а целоваться где научился?       – С тобой.       – И что, ни разу, ни с кем?       – Помнишь того педрилу Джиджи, его недавно к нам перевели? – уточнил Канда и получил в ответ утвердительный кивок. – На очередной пьянке, эта падла нажралась и полезла ко мне целоваться, мне тогда было двенадцать.       – Мдам, – Уолкер мысленно посочувствовал товарищу, попутно ставя в уме галочку – поиграть с этим Джиджи в покер и свалить на него долги Кросса.       – А ты?       – Ловкость языка и никакого обмана, – хмыкнул Джокер, но, видя вопросительную поднятую бровь и немой вопрос в синих глазах, стал оглядывать десерты, наконец уловил взглядом то, что ему нужно. – Показываю один раз, – предупредил он.       Канда с неким интересом наблюдал, как Стручок потянулся к пирожному и снял оттуда вишню. Съев саму ягоду, он продемонстрировал ему хвостик и положил себе в рот.       «Та ладно...» – прифигел Юу.       Спустя несколько секунд, Аллен высунул язык, предоставляя взору Канды завязанный в узел хвостик вишни.       – Долго учился? – мысленно присвистнул Юу.       – Не очень, – поморщился Аллен. – Кросс заставил: «Тупой ученик, если ты облажаешься, то опозоришь меня, как своего наставника», – перекривил Уолкер Мариана. – Вот он и выдал мне ящик черешни, купленный за отыгранные мною деньги.       – А как же пособие в виде книги по Камасутре?       – Ты же понимаешь, что в течение трех лет я путешествовал с ним от борделя до борделя? – прозвучал риторический вопрос.       – Тогда, как всё получилось… как надо? – Канда задумчиво отхлебнул чаю.       – Это называется «совместимость в постели», – пояснил Аллен. – Так что, можем трахаться пока не надоедим друг другу, радуйся, БаКанда.       Юу допил чай и с ухмылкой провел по верхней губе языком, слизав влагу – одарил Уолкера плотоядным взглядом.       А в отдалении от них стоял Лави, в самом что ни на есть ступоре. Нет, он не слышал разговора товарищей, но зоркий глаз книжника уловил момент, когда Уолкер высунул язык с завязанным в узел хвостиком вишни. Кроль был готов взвыть от досады – даже у него такое не получалось. Между их опытом была пропасть – он знал, что Аллен невинен во всех «взрослых» смыслах этого слова. И теперь вдруг этот мелкий демонстрирует такие способности. Будучи крайне удивленным, Лави даже не удосужился обратить внимание КОМУ именно он это демонстрировал, ведь его мир никогда не будет прежним. Вот ведь нежданчик, блин.