Итак, в прошлой жизни

В животе у Лины урчало. Урчало так, что слышно было, наверное, на родине. Удивительно, как это Гаури, болтавшийся где-то в соседнем городке, ещё не выдвинулся Лине навстречу, услышав знакомые звуки. Лина пошарила в карманах. Потрогала себя за бедро через дыру в подкладке. Вытряхнула из второго песок, забившийся туда непонятно когда и как, и без сил опустилась на крыльцо какого-то дома. Где-то недалеко отсюда, кажется, теперь живёт Филия… Всё равно ведь собиралась заглянуть к ней по пути, так почему бы не сейчас? В конце концов, неприлично не показываться так долго! У них, кажется, подрастает дочка… А это всё-таки невозможно интересно — никогда не знаешь, что же там могло такое вырасти. Не так интересно, как хорошо прожаренный стейк — вот прямо сейчас — но в перспективе можно получить и то, и то… если хотя бы попытаться проверить, а не смоталась ли куда эта странная семейка. Впрочем, если смоталась, в городе есть минимум один трактир… где хоть раз видели вспыльчивую блондинку и её мужа, сводящего с ума всех окружающих жалобами на сервис, ветер из окна и недостаточно широкий ассортимент сладкого. Невозможно же, в самом деле, их не заметить!

***

Знакомую ярко-синюю калитку Лина всё-таки отыскала — чуть-чуть поплутав по городу, изменившемуся с её последнего визита. Хорошо, что хоть что-то в этом мире отличается постоянством! Постучала по столбику — дерево отозвалось глухим звуком. Кроме него, впрочем, не отозвалось ничего; Лина постучала вновь. — Э-э-эй! Филия-а-а! Ксел! Вы живые там вообще? На этот вопль из дверей выглянула долговязая рыжая девица в розовом платье. Из-под платья торчал подозрительно знакомый хвост. Ещё торчала чёлка — сразу во все стороны.  — И? — девица открыла калитку, оперлась плечом на столбик, загородив проход. — У тебя хвост Филиин. — Спасибо, в курсе. — А где вся остальная? — Дома, где ещё, — девица усмехнулась. Тоже как-то ужасно и неуловимо знакомо, но точно не похоже ни на мать, ни на отца. А на кого? Припомнить Лина не могла никак. Из дверей высунулась бирюзовая лохматая голова. — Гаавин? Гаавин, кто там? — Я! — Лина приподнялась на цыпочки, замахала Валю. Вырос, зараза! — Пошли сюда! И Лина, естественно, пошла.

***

...Мама провожала его, обнимая руками огромный живот. Валю было за неё практически страшно, хотя выглядела она довольной… всем, кроме его ухода. Валь уже предчувствовал тоску, ночные кошмары и угрызения совести. Почему, пытаясь вернуть то, что уже потерял, надо обязательно ставить под угрозу другое, не так давно обретённое? Он ненавидел это. И собирался вернуться как можно скорей.

***

— А потом он возвращается спустя десять лет, смотрит на нас бешеными глазами и едва не падает на пороге, — Кселлос усмехнулся и поднёс к губам рюмочку с ликёром. — Иногда я думаю, что Эль любит хорошие шутки. Лина откинулась на стуле, улыбаясь во весь рот. Ну и семейка! Зато еда у них вкусная. И даже — о ужас — с мясом.

***

— Итак, в прошлой жизни я была мужиком размером с колокольню, — Гаавин села на скамейку, разгладила оборку на платье. Платье было неудобное, просто потому что не штаны. Но шила мама, и не носить было жалко — старалась же. Специально укоротила подол, как Гаавин и просила, чтобы не падать при ходьбе… …В конце концов, сама же хотела что-то понаряднее. Теперь терпи. — Именно, — кивнул Валь, садясь рядом. — И братом Зелас. — Когда она в следующий раз назовёт меня «внученькой», я ей это припомню, — Гаавин раздражённо тряхнула чёлкой. — Хороша внученька! — А чем нехороша? — Валь взял её за руку, погладил ладонь большим пальцем. Гаавин руку не отняла, переплела пальцы. Это получилось как-то само собой, будто она делала это тысячу раз. — Можешь винить меня, конечно. Очень хотел, чтобы ты вернулась. — А, то есть это я тебя в прошлой жизни наградила рогами? Чудесно. Я думала, это какой-нибудь уже давно дохлый мужик, приготовилась тосковать всю оставшуюся жизнь, а ты… — А я, — сказал Валь, — и есть дохлый. И даже без рогов. Рога. Одного. Покраснел. И всё-таки поцеловал её в нос.