***
Около месяца назад, очередной бессонной ночью они гуляли по королевскому саду, оставив разговоры о вечном на потом. Запах влаги струился будто мантией по ночной еловой роще. Каждая иголочка на деревьях источала благоухание, а кора была пропитана янтарной смолой, от чего аромат становился ещё насыщение. Пахло лесом. Настоящим. Дремучим. Именно тем, как с картинки детской сказки, в котором живет дух волшебства. Он не сводил с неё своих зелёных очей, каждый раз находя новую деталь в спутнице без устали говорящую о пшеничных полях. В последнее время юный принц примечал все её повадки. Жадно глядел, как та убирает прядь волос за ухо, как она смотрит на него и как улыбается. Его забавляло наблюдать за тем, как синеглазая смущается или морщит носик. Поэтому шутки одна за одной вылетали из его рта, лишь бы повторить момент. Юноша стал боятся дотрагиваться до неё. До этого он свободно контактировал с ней, но сейчас страх окутал его без ведомой на то причины. Но иногда ситуации вынуждали его. Это становилось равносильно игре со львом. Приласкает или набросится — вариантов немного. Как-то будущий правитель с таким трепетом и дичайшим волнением попытался убрать ресничку с её щеки, руки его тряслись, а неловкая улыбка не сходила с губ. — Что-то не так? — почувствовав на себе взгляд друга, через двадцать минут, спросила пернатая дева. — Нет, всё в порядке, — мысленно хлопнув себя по голове, как можно не принуждённо ответил парень. — Ох, что-то я заболталась про пшено, — виновато улыбнувшись, проронила обладательница двух хвостиков. Излюбленной Адрианом частью её образа были два хвостика, сильно напоминающие две кисточки. Она делала их не очень часто, предпочтение, всё же, она отдавала распущенным волосам, но в такие вечера, как сегодня, она заплела свои тёмные локоны, списывая на завивку перьев при перевоплощении. — Давай сыграем в игру! — воскликнула она, в сотый раз путая вопрос с восклицанием. — В догонялки! Прям как раньше! — радовалась девушка, вспоминая детские годы. Парню и вправду искренне нравилось наблюдать за ней, разделять её радости, да и просто присутствовать в её жизни. Его сильно смешили её птичьи замашки и детская наивность. От чего сердце его все чаще билось. — Почему нет? — он легко улыбнулся, сбрасывая тяжёлый плащ с плеч. Он только хотел ступить к ней ближе, но что-то затормозило его. — Ты водишь! — девчонка с глазами цвета океана толкнула его, убегая и заливаясь смехом. Он замешкался на долю секунды, но вскоре ухмыльнулся и побежал вперед, вслед за прекрасной пташкой так же, как и семь лет назад. Он был влюблён в неё безумно и безнадежно.***
— Адриан, какого это, иметь титул принца? — иногда, между разговорами о бескрайнем небе, задавала вопросы она. Её манил мир людей, их обычаи, традиции, интересовали процессы поедания отрубей из миски, именуемыми тарелками, и прочие глупые птичьи расспросы. Девушка желала познать многое о том мире, в котором жил её верный друг, как и он желал узнать о её. Он, кажется, одурманен, но не настолько сильно, чтобы игнорировать вопросы той, чьё присутствие очень важно для него. — Это, несомненно, престижный титул, — он откинул пьянящие мысли, сосредоточившись на реальности. Речь его обещала быть пламенной, под стать королевским манерам изъяснения, которую так обожала Маринетт. Он был так красноречив, что голубоглазая могла бы слушать вечно, не жалея. — Ты эталон, тот на кого многие ровняются, многие мечтают быть на твоём месте. Но они не видят всей картины в целом. — Адриан ухмыльнулся, выдержав паузу рассматривая под своими ногами зелёную траву. — "Принц" — слово для достижения чего-либо. Все свободно оперируют им, говорят, если ты голубых кровей, то для тебя открыты всё двери, тебе позволено делать что вздумается. Но я не вижу в этом толка, понимаешь? — с горечью глаголил он. Юноша вздохнул, опустив голову так что золотистые локоны упали на лицо, прикрывая его. — Зачем карманы забитые золотыми монетами, зачем безликая жизнь в башне из слоновой кости, если при этом ты несчастлив?.. Многие из моего окружения пользуются своим положением, они пытаются найти счастье, покупая всё и вся на своём пути, не понимая в чем настоящая ценность. Иметь титул принца это высшее наказание для кого-либо, Маринетт, я в золотой клетке, из которой нет выхода, — с досадой закончил он, поворачивая голову в сторону, где на него глядела пара взволнованных сапфировых глаз. На землю ступила ночь. Пара сидела на лужайке, в саду замка. Стоило молчанью повиснуть над ними, как шорохи и прочие звуки, доносившиеся отовсюду, становились громче дозволенного. Всё приобретало свой шум, от чего тьма, за деревьями, становилась объемной и живой. Вокруг, на поляне, стрекотали сверчки, игравшие свои знаменитые песни. А летучие мыши, вылетевшие на прогулку, словно хлопали букашкам своими черными крылышками за их чудесные композиции. Где-то, неподалеку, в глуши сада, глухо ухал проснувшийся филин. Он ведал о своих снах и кошмарах старому дубу, в котором он прожил уже четверть века. Топот ежей, тихое журчанье родника, противный писк комариного отряда — вот они, мелодии ночи. Друзья частенько проводили время здесь, беседуя о вечном и высоком, о мелочном и низком. Адриана, с наступлением нового дня, всё чаще окутывала тоска. Паренёк со светлыми волосами готов был продать свою душу, лишь бы она не покидала его, а оставалась и после восхода. Но он понимал, что это невозможно. Без неба она не проживёт и дня. Юный принц помнил дословно всё её наполненные счастьем рассказы о полётах и приключениях. Отбирать у неё возможность быть в небе юноша не хотел. Принц не мог допустить этого из-за своего эгоизма. Агрест не хотел поступать с ней так же, как с ним поступило небо. Но... что если бы она сама решила остаться с ним? Принц, облаченный во все белое, поднялся с зелёной травы, посматривая ввысь.«А достоин ли я?» — терзал его вопрос.
Юноша с голубой кровью страшился ответа. Тусклый свет звёзд отражался от его золотой короны, золотых волос и изумрудных глаз, что заставило Маринетт сжаться от непонятного чувства внутри. — Маринетт, если бы у тебя была причина, остаться здесь, ты бы осталась? — вполголоса, с надеждой, спросил он. Этот вопрос поставил юную деву в тупик. Она отвела взгляд и прикусила губу. Её, конечно, волновала жизнь людей, их быт, но чтобы остаться здесь без какой-либо возможности на возвращение ввысь. Рационально ли это? Обменять: крылья на ноги? Стоило лишь избежать одного превращения в птицу, как она останется на земле навсегда, без способности дотянуться до неба хотя бы кончиком пальца. — Что ты имеешь ввиду? — подобрав слова, через пару минут выдала девушка. Героиня, ссылаясь на птичьи повадки недопонимания людей, решила сделать вид, что вопрос ей не понятен. Хоть она прекрасно понимала, к чему будущий король ведёт. Голубоглазая знала, что однажды им придётся поговорить об этом, но не так скоро. Диалоги не были прорепетированы в тёмной голове, фразы не были отточены. Юная пташка даже не представляла что говорить. — Ты смогла бы навсегда обратиться человеком? И быть... со мной? — выдал он, прекрасно понимая, как глупо просить её остаться с ним грешным на земле.